КРОВЬ ИЗНОСА. Глава 5-6
Наступил вечер, и мы продолжаем публиковать наш мегаблокбастер! Начало - см. этот пост Очередные две главы - Вашему вниманию.
Глава 5. Те же и Катя
Его прервал стук в дверь. Профессор открыл, и весьма миловидная девушка вкатила тележку с яствами.
- Ваш заказ!
И она ловко начала накрывать на стол.
Профессор оказался гурманом! Передо мной, как по волшебству, на широкой дубовой поверхности появились судки с ароматно пахнущей солянкой, миски с разнообразными соленьями, блюдо с зеленью и овощами и, наконец, почему-то плов. Пахло все сногсшибательно!
Впрочем, поначалу я все свое внимание сосредоточил на девушке, показавшейся мне смутно знакомой. Точно! Она сидела на ресепшн сегодня утром.
Расставив яства, она уж было собралась уходить, но я постарался, как поется в песне, не дать ей уйти. Быстро выяснил, что зовут ее Катя, она действительно работает на ресепшн, и ее привлекли доставить блюда, так как «в ресторане зашиваются и полный некомплект».
- Позвольте пригласить Вас разделить с нами эту скромную мужскую трапезу! - предложил я широким жестом.
- Ну что вы, я на работе… - засмущалась чаровница.
Честно говоря, я считаю, что охмурять персонал - занятие не вполне спортивное, и обычно стараюсь не злоупотреблять этим. Однако тут и ситуация была необычная, и Катя очень уж хороша - скромница, волосы убраны под фирменную шапочку, строгий голубой наряд, живые карие глаза, в коих виднеются бесенята… Барышня, пожалуй, не была такой уж молодухой - едва заметные морщинки возле глаз, чуть-чуть полноватая. Где-то к тридцатнику, оценил я. Но, в конце концов, спелый плод слаще, не так ли? А главное, я чувствовал себя в ударе, и, ей-богу, заслуживал теплого женского бока рядом.
И впрямь - уговаривать долго не пришлось, Катя, очень мило изображая смущение, присела за стол с нами, повторяя «только на 5 минут!» Конечно-конечно. Зато наш Александр Глебович, напротив, являл все признаки нетерпения - похоже, он готов был прямо с места в карьер броситься на улицу каких-то Речников за столь счастливо обнаруженным (мною!) инженером. Еле-еле уговорил торопыгу остаться и немного поесть.
Сам я считал, что торопиться уже некуда. В самом деле - полчаса ничего не решат, адрес мы знаем; если хитрец-инженер дома- мы накроем его непременно сегодня же вечером; если же он, скажем, решил воспользоваться внезапным отпуском и уехал куда-нибудь кататься на лыжах - мы его в любом случае не застанем. Так зачем дергаться?
Профессор в итоге сдался и даже достал из пышного серванта бутылочку «Хеннеси» и бокалы.
Чокнулись, выпили за Рождество.
- Как же вы додумались про СВД? - спросил профессор.
- В этом ничего особенного, - сказал я скромно. - Просто идея, что партийное начальство на станции наверняка знают хуже, чем городское или отраслевое. А все неизвестное пугает. Гордеев главный инженер ТЭЦ, по городским меркам это шишка. Значит, должен быть в так называемом «активе». Ну и дальше, вы слышали - дело техники.
- Прекрасно! - снова восхитился профессор. - А почему СВД?
- Ну, это ж традиционное сокращение названия партии, «Священная держава». В России трехбуквенные сокращения обожают: СВД, АКМ… У вас в Калининграде разве не так?
- А? - невпопад сказал проф. - Да, конечно, и у нас так же… В Германском бундестаге есть тоже партия с таким сокращением, я читал, но там это «Свободные демократы»…
- Так это и у нас так - экспортный вариант сокращения (ох уж мне эти профессора! Полный отрыв от жизни!). Ну да бог с ней, с политикой, будь она неладна. Давайте уж, раз мы так хорошо сидим, расскажите нам с Катей по-быстрому - о чем в той тетрадке написано?
И я заодно в двух словах рассказал Кате историю про неуловимого инженера, попутно очень удачно и незаметно малость приобняв ее за плечо. Катя, впрочем, руку мою аккуратно сняла, хотя и не отодвинулась.
Профессор был поражен.
- Как? Вы не знаете, что в тетради?!
- Ну, - малость смутился я, - знаю в общих чертах. Почерк уж очень неразборчивый, да еще формулы… Короче, там вроде про какой-то катаклизм, что-то типа локального конца света, да?
- Ой! - сказала Катя. - Что это вы такое говорите?!
- Вот видите, - сказал я шутливо. - Вот мы уже напугали бедную девушку.
Профессор, впрочем, был серьезен.
- Тут ведь в самом деле есть чего пугаться, друзья мои. Но я не поверю - ведь у вас в руках такой ценный источник информации! Неужели вы ничего не прочитали там про солнечное пятно, про ВС, про срок износа, про предполагаемые масштабы разрушений?
По правде говоря, я тетрадку так и не открывал - как-то все некогда было, да и не люблю я сушить мозги над откровенными бреднями. Поговорить еще ладно, но читать?! Однако симпатичного профессора обижать не хотелось, поэтому ответил осторожно:
- Нуу… Про ВС я знаю - это «Вооруженные Силы». О чем там речь - об армии вторжения с Марса?
- Боже! - всплеснул руками профессор. - Да нет, там все гораздо проще. Должен вам сказать, что у меня довольно неплохое математическое образование, а по специальности я - криптолог. Поэтому я прочел практически всю тетрадку, и многие выкладки мне показались чрезвычайно интересными. Да! Не скажу убедительными, но - интересными. Хотя я знаю, что многим моим… коллегам так не показалось. Тем не менее я убежден, что Гордеев - оригинальный и глубокий мыслитель, а то, о чем он говорит, вполне может быть правдой. Как ни дико это звучит.
- И? - подбодрил я его. - Что ж он напророчил?
На стене справа внезапно включился огромный плоский телевизор. Шел, по всей видимости, новостной выпуск какого-то местного канала. Дикторша в возрасте явно за 50 (откуда таких берут?!) вещала на средней громкости о визите губернатора области в Карловы Вары, затем пошел репортаж о подготовке трудовых коллективов к встрече Рождества.
- Ого! - сказал я. - Часто у вас телевизоры сами включаются?
- Не понимаю, - удивленно сказал профессор. - Я его утром пытался включить - безрезультатно… Думал - он сломан.
- Это в этом номере контакт отходит, - с набитым ртом вступила Катя. - Все постояльцы жалуются.
«И это - номер люкс! - подумал я. - О, Россия…»
«Срочное сообщение! - продолжала тем временем вновь возникшая на экране дикторша. - В связи с проведением плановых профилактических работ уменьшена подача энергии со Средневолжской АЭС. Могут наблюдаться перебои с электроэнергией в Западном, Северо-Западном, Северном и Центральном районах города».
Я подцепил вилкой соленый грибок и поинтересовался у Кати:
- Центральный район - поди, наш? И часто у вас перебои с энергией?
- Ой, да постоянно, - беспечно махнула рукой Катя. - То одно, то другое. Но вы не волнуйтесь: у нас в подвале генератор, если что - сразу на него переключаемся. Будут перебои - вы даже ничего и не заметите. Так, мигнет - и всё!
Профессор добрался до пульта и убрал звук у телевизора. После чего торжественно обратился к нам:
- Друзья мои! А ведь это - то, что вы сейчас слышали - и есть то, о чем вы спрашиваете. О чем предупреждает инженер Гордеев. Перебои энергии! Как вы думаете, почему они возникают?
- Да это все знают, - ответила вперед меня Катя. - На соплях все, провода рвутся. А чинят плохо.
- Вот! - поднял вверх палец хозяин номера. - Совершенно верно - полный износ! Причем износ всего. Вы ведь, наверно, слышали, что в России износ инфраструктуры - любой, и энергетической, и транспортной, и коммунальной - составляет минимум 85%?
- Вы, проф, как-то неправильно цифру «85%» используете! - ответил я, веселясь. - 85% - это, как известно, столько избирателей поддерживает партию «Священная держава»! А вы нам тут про инфраструктуру какую-то…
- Тем не менее это так, - продолжал профессор с нажимом. - Линии электропередач, теплоцентрали, оборудование атомных станций, тепловых станций, паропроводы, газопроводы, сами здания и сооружения инфраструктурного характера - все изношено до предела! 85% - это еще средняя цифра. То есть во многих местах износ превышает 100%! Это значит, что это всё отработало один, два, три срока эксплуатации. Без замены и, зачастую, даже без положенного капитального ремонта.
- Жуть какая, - сказал я, зевнув. - Вы сейчас прямо в стиле нашего известного журналиста Папашина выступаете. Страшно, конечно - но это ж все и так давно знают. Всё давно уже сто раз износилось - но ведь работает же! Надеемся на русский «авось». Гордеев-то тут при чем?
- А Гордеев выдвинул концепцию «волны синхронизации», ВС. Якобы в истории иногда возникают, в результате особого рода солнечной активности, периоды, когда процессы изнашивания одномоментно в разных структурах резко ускоряются. То, что гнило - догнивает, ржавело - рассыпается. Если где-то металл был перенапряжен, то «усталость» металла переходит в качество - он лопается. И так далее.
- И что?
- И все. На некой территории, попавшей под излучение солнечного пятна, грубо говоря, рассыпается то, что, по идее, давно должно было рассыпаться. Просто это происходит не хаотично, а как бы одновременно. Ну, или почти одновременно. В течение дня. Точнее - семнадцати часов.
Скорее для Кати (я боялся, что она заскучает), я спросил:
- Там что-то у него вроде было про Великую Армаду…
Профессор улыбнулся:
- А! Это старая история. По Гордееву, волны синхронизации бывают довольно небольшого объема и по большей части проходят бесследно для человечества, рассеиваясь, так сказать, над морями и океанами.
- Да ну?!
- Вы, наверно, проходили в школе, что две трети поверхности Земли покрыто водой, - тонко улыбнулся он.
- А Великая Армада - это огромный флот кораблей, которую собрала Испания в 1588 году, чтобы окончательно разгромить и покорить Англию. Историки до сих пор никак не могли понять, как Англия сумела отбиться - по всем раскладам, у нее не было ни шанса противостоять испанцам на море. До сих пор это считали каким-то чудом. А Гордеев предположил, что флоту Испании не повезло - его в какой-то момент похода накрыло Волной. Корабли тогда тоже эксплуатировали в хвост и в гриву, износ был чрезвычайно велик… Короче, большая часть флота развалилась прямо в море еще до всякого столкновения с англичанами. Только это и позволило уравнять силы.
- Потрясающе! - сказал я. - И тут фоменковщина! И до истории Испании добрались, гады!
Тут снова послышался нарастающий рев самолетных двигателей, и еще одна тень огромного Эйрбаса мелькнула за окном в густеющих сумерках. Правда, выл он как-то не так - более жалобно, что ли. Или, скорее, тише.
- Катя! - обратился я к соблазнительной соседке. - Это ж невозможно! Почему самолеты летают так низко? У вас тут аэропорт, что ли, в черте города?
- Да нет, - удивленно ответила она. - Аэропорт в 35 километрах…
- Черт знает что! - продолжал я возмущаться.
Издалека раздался глухой взрыв. Или не взрыв - просто глухое «бух!» Где это, было не видно - в ту сторону не было окна. И это была та сторона, куда пролетел самолет.
- Он ревел как-то странно… - проговорила Катя.
- Как будто у него работал один двигатель, - очень озабоченно продолжил ее мысль профессор.
Не сговариваясь, мы все подошли к огромному окну и встали, тревожно глядя на панораму города.
- Ну вы, тоже мне, авиаторы… Двигатели самолета по звуку определяете, как же! - сказал я. - Вы еще скажите, проф, что самолеты у нас тоже изношены.
Мне хотелось подбодрить спутников и развеять смутную тревогу, которую, что уж скрывать, нагнал этот калининградский «доктор» своими побасенками.
- Ваш… то есть наш самолетный парк тоже изношен более чем на 70%, - задумчиво ответил тот. - Большинство самолетов приобретено в других странах, где они уже почти выработали свой ресурс… Им всем по 15-20 лет…
Я хотел возразить, но проф меня прервал, предостерегающе подняв руку.
- Что это было? - спросил он тревожно, скорее не нас, а сам себя. - Случайность, или…? И эта АЭС на «профилактическом ремонте»… Неужели все начинается раньше, и мы опоздали?
- Вы хотите сказать, что самолет упал из-за этой самой «волны» чего его знает чего? Бросьте. Да полно, не пугайте девушку!
Я попытался обнять стоящую рядом Катю, но она решительно высвободилась и сказала:
- Знаете, я, пожалуй, пойду. Мне пора, скоро смену сдавать.
По ней было видно, что возможную аварию самолета она приняла как-то очень близко к сердцу.
Пытаясь хоть как-то спасти вечер, я со смехом спросил:
- Ой, да ладно! Александр Глебыч, вы скажите лучше - зачем поселились здесь, да еще на такой верхотуре? Денег девать некуда?
Глебыч перестал вглядываться в сгущающуюся на глазах темноту и ответил с детской гордостью рассеянного ученого, сумевшего самостоятельно купить в магазине молоко и батон колбасы:
- Эту гостиницу я специально подбирал! Прошерстил весь городской интернет. Важно было найти поновее, как минимум - чтобы здание было не старше 1980 года постройки.
- А почему 1980??
- Как, вы и это не прочли?! Это же цифра Гордеева. Он изучил советские ГОСТы и эмпирически вывел, что ВС будет воздействовать в основном на постройки и сооружения, сделанные до этого года. Это общее правило - если, конечно, не было каких-то особо мощных факторов износа.
- И гостиница «Восток»?..
- А ее ввели в эксплуатацию в 2005 году, я посмотрел!
-Понятно. А «люкс»-то почему?
Профессор ощутимо смутился. После колебаний все-таки признался:
- Честно говоря, я с самого начала сомневался, что успею найти инженера. Из меня плохой поисковик, я только в текстах знаток… А сюда поселился, потому что самый верхний этаж. Обзор хороший. Мне предлагали соседний люкс, он называется «Современный», считается лучше - но там вид в основном на реку, а чего мне на нее смотреть?
Я догадался и рассмеялся.
- То есть вы здесь пристроились, чтобы в безопасности понаблюдать, как город будет рушиться, так, что ли? «Мне сверху видно всё»?
- Александр Глебович, - вдруг вмешалась уже стоящая у двери Катя, - но это как-то стыдно, знаете! Такой солидный на вид мужчина… Если вы считаете, что будет катастрофа - почему не предупредить?
- Да ведь предупреждали, Катя! - с горечью воскликнул он. - Гордеев уже полгода в набат бьет. Думаете, почему у меня его тетрадка? Да он всем их рассылает! В гордуму ходил, к мэру, к губернатору. Президенту писал, в газеты во все. Кто ж слушает? И это местный «актив»! А меня кто будет слушать? Все, естественно, считают его предупреждения тихим помешательством, а его самого - надоедливым сумасшедшим. Да вы ж и сами говорите оба, что ничего нового, все давно про всё знают и так. Разве нет?
- Ну, не знаю, - упрямо тряхнула головой Катя. - Что-то можно же было сделать?
- Есть такой анекдот, - горько усмехнувшись, сказал профессор. - Стрелочника экзаменуют - что делать, если он видит, что два поезда идут навстречу друг другу. Он говорит - переведу семафор. - Семафор не работает. - Переведу стрелку. - Стрелку заклинило. - Разожгу костер. - У вас нет ни спичек, ни зажигалки. - Ну тогда позову жену! - А жену зачем? - Пусть полюбуется на великолепное крушение!
Возникла пауза, и никто не улыбнулся.
- Однако мрачный у вас юмор, док, - сказал я наконец.
Тут что-то произошло, и номер еле ощутимо тряхнуло. В комнате погасли все лампы, вырубился беззвучный телевизор. На несколько секунд вокруг воцарился белесый сумрак. Но почти тут же с еле слышным гудением лампы вспыхнули вновь.
- Видите, я же говорила - генератор сразу включается! - сказала Катя. - А я пойду уже, мальчики. Не скучайте.
Она уже положила руку на ручку входной двери в номер (это, кстати, была тоже роскошная, все в том же пышном русском стиле массивная деревянная дверь, изукрашенная росписью, которую я мысленно определил как «под хохлому»). И вдруг замерла и снова повернулась к нам.
- Кстати, вы зря думаете, что гостиница построена в 2005-м.
- Почему?
- Там на сайте было правильно написано - введена в эксплуатацию. Это ее просто достроили, наконец, в 2005-м. А строить ее начали в 1977! Знаете, как оно бывало при большевиках? Фундамент кое-как положили, подняли на два этажа - да и бросили. Я тут сама еще в детстве с ребятами играла. В прятки и так далее. Мы это называли «в развалинах».
Профессор был очевидно ошарашен подобным известием.
- Достроили?? Как - «достроили»? Может быть, снесли и построили все заново?
- Да как бы не так! - с непонятным торжеством заключила Катя. - Что я, не видела? Так на старый фундамент и начали строить. Двадцать с лишним лет все стояло даже без крыши над вторым этажом, а потом все - раз-раз - да и завершили.
Я взглянул на профессора. Тот стоял, как громом пораженный.
- Ну, счастливо оставаться, - сказала Катя. - Любуйтесь тут в окно, спасибо за угощение.
И она нажала ручку двери. Дверь не шелохнулась. Она надавила плечом - никакого эффекта.
- Откройте, пожалуйста, дверь, - сказала она тихо.
- Я ее не запирал, - растерянно сказал профессор.
- Дайте я, - почувствовал я необходимость вмешаться.
Я подошел и толкнул дверь сам. Крепкое дубовое сооружение не шелохнулось.
- Генератор, говорите, в подвале, - тихо сказал я. - Сколько литров?
- Пятьсот, - прошептала Катя.
Глава 6. Волна пришла
- Давайте я, Катя, - сказал я. - Заело, наверно, что-то!
И я как следует навалился на дверь. Она не шелохнулась. Я надавил еще, аж застонал от натуги. Никакого эффекта!
- Во дела!
Я аж запыхался, пришлось расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке. - Какие-то чудеса. Что за шутки? Может, у вас администрация так шутит, типа, новогодние розыгрыши?
Катя негодующе фыркнула.
Профессор весьма нервно подошел к двери, тоже толкнул ее, потом стал осматривать и цокать языком, постепенно склоняясь до пола. Мы с Катей смотрели на него с недоумением и тревогой.
- Все ясно, - сказал он.
Я тем временем бросил взгляд в окно - и не удержался от возгласа.
- Ого! А что в городе-то случилось?!
- Что такое?! - вскинулись одновременно Катя и профессор.
- Да сами посмотрите - темень!
Действительно - еще вроде бы минуту назад вид из окна был вполне новогодний, открыточный - снежный и умиротворяющий: «дорожки» из горящих фонарей вдоль магистралей, приветливый свет тысяч окон… Теперь же за окном поселилась серая тьма, лишь местами прорезаемая фарами проезжающих машин.
Забыв о двери, мы с профессором бросились к панорамному окну.
- А где ж город? - вырвалось у меня. Мельком взглянул на профа - его лицо было искажено самым настоящим ужасом.
Отозвалась недовольная Катерина от двери.
- Да там же город, где и был. Что вы так переполошились? Опять свет веерно вырубили, эка невидаль! Аварий на электростанции, что ли, не видели? У нас так часто бывает.
В пейзаже стали вдруг снова проявляться окна - на этот раз они горели неярко, с каким-то красноватым свечением.
- Видите? - продолжала Катя. - Народ привык. Свечи зажигают, керосиновые лампы. Вы лучше думайте, как выйти отсюда. Я лично не собираюсь здесь с вами сидеть, мне домой пора, смена уже закончилась!
- Профессор, давайте вдвоем!
Я отвлекся от окна и снова пошел к двери.
- Бесполезно, - махнул тот рукой.
- Да бросьте! Вместе навалимся - и все!
- Посмотрите внимательно: дверь… как это говорится?.. встала косо…
(Я мельком удивился тому, что профессор, похоже, стал забывать русские слова)
- Перекосило? - ахнула Катерина.
- Ну да, - в голосе профа сквозила безнадежность. - Опустилась, так сказать, ниже уровня пола. И замок заклинило. Не открыть.
- Так давайте ее выбьем к чертовой матери! Не век же здесь сидеть, правда что!
Я действительно рвался в бой.
- Как вы ее выбьете, дорогой мой? Это дубовая дверь, толстая. Проклятый номер «люкс» и эта их «русская аутентичность»!
- Мда, дела… С чего ж вдруг ее перекосило?
- А Вы что, не замечаете наклона? - горько сказал профессор.
- Какого наклона? - не понял я.
В подтверждение своих слов профессор молча достал яблоко из блюда, стоящего на столике, и положил на столешницу. Яблоко секунду поколебалось, а потом решительно и весело покатилось к краю. Перед самым падением его машинально подхватила девушка Катя.
- Кривой столик?
Я все еще не понимал, что происходит.
- Это Волна, - проговорил профессор. - Стол ни при чем. Все здание чуть накренилось. Набок.
Подала голос Катерина:
- Я тоже что-то чувствую… вроде наклон в самом деле появился, туда, к стенке… Но этого же может быть!
Профессор развел руками.
- Стоп-стоп! - опомнился я. - Вы хотите сказать, что из-за этой вашей Волны… как ее… синхронизации сначала потух свет во всем городе, а теперь и наша гостиница стала как Пизанская башня?! И еще дверь из-за этого не открывается?? Но это же бред!
- Бред?! - чуть не закричал профессор. - Вы же сами приехали сюда из-за инженера Гордеева! Вы ему поверили! И вот пожалуйста - вы - и я! - оказались правы: все идет так, как он и предписал вот в этой (он потряс ею - я не заметил, когда он успел взять ее в руки) серой тетради!!
Мы попытались позвонить - телефоны не работали. Ни гостиничный, ни, что уж совсем показалось странным, наши сотовые. Мы поочередно давили экраны на каждом из них - никакого эффекта!
- Какая-то мистика! - не удержался я. - И телефоны не работают! А в то же время свет горит.
Буквально в следующий миг что-то крайне неприятно скрежетнуло, и я впервые почувствовал легкий, но все-таки безусловно реальный наклон комнаты. Тут же вдруг замигали, а потом погасли все лампы, и гостиничный номер погрузился во мрак. Что-то еще можно было различить разве что благодаря лунному свету - луна взошла в полную величину. По сырому ночному небу бежали облака, поэтому воздух в номере как бы все время мерцал.
- Ну вот, вы и накаркали, - желчно сказал профессор. - Свет горел, видимо, благодаря тому самому генератору в подвале. А сейчас гостиница еще чуть просела и накренилась, какие-то кабели зажало - вот и электричество накрылось.
- Господа, - внезапно подала голос Катя. - Прекратите скубаться. Лучше подумайте, как мы будем выбираться отсюда.
Я еще раз бросил взгляд за окно (там по-прежнему клубилась серая тьма), после чего решительно уселся в кресло. - Да что делать, что делать. Давайте просто посидим, помолчим. В конце концов, вас наверняка хватятся и кого-то пришлют.
- Да никто меня не хватится! - чуть не слезами в голосе сказала Катя. - Я же говорила, что у меня смена заканчивается! Девчонки наверняка подумают, что я отнесла еду и пошла домой, а мимо них как-то прошмыгнула…
- Ну ладно, - примиряюще сказал я разволновавшейся девушке. - Тогда заночуем! Это же люкс, тут масса места. Утром наверняка придут и освободят нас. Мы тогда рванем к Гордееву…
- Да вы что, не понимаете, господа?? - буквально взревел профессор. - Ферфлюхтер, майн готт!! Если основа гостиницы действительно построена в 1977 году, то что это значит? А?!!
- Не хотите же вы сказать… - начал я.
- Вот именно!! Здание изношено, и Волна на него действует, получается, точно так же, как и на все изношенное дерьмо в этом городе или даже в этом регионе!
- И… что тогда? - осторожно спросила Катя.
- Это значит, что оно может рухнуть в любой момент, - обреченно и уже как-то спокойно произнес профессор. - Мы в ловушке.
Словно в подтверждение его слов, пол снова едва заметно, но ощутимо качнулся, как будто еще чуть просел. Катя еле слышно ойкнула и, похоже, заплакала.
______________________________________________________________
Следующие главы - ЗАВТРА УТРОМ!
Вот кнопка - ПРОДОЛЖЕНИЕ
Глава 5. Те же и Катя
Его прервал стук в дверь. Профессор открыл, и весьма миловидная девушка вкатила тележку с яствами.
- Ваш заказ!
И она ловко начала накрывать на стол.
Профессор оказался гурманом! Передо мной, как по волшебству, на широкой дубовой поверхности появились судки с ароматно пахнущей солянкой, миски с разнообразными соленьями, блюдо с зеленью и овощами и, наконец, почему-то плов. Пахло все сногсшибательно!
Впрочем, поначалу я все свое внимание сосредоточил на девушке, показавшейся мне смутно знакомой. Точно! Она сидела на ресепшн сегодня утром.
Расставив яства, она уж было собралась уходить, но я постарался, как поется в песне, не дать ей уйти. Быстро выяснил, что зовут ее Катя, она действительно работает на ресепшн, и ее привлекли доставить блюда, так как «в ресторане зашиваются и полный некомплект».
- Позвольте пригласить Вас разделить с нами эту скромную мужскую трапезу! - предложил я широким жестом.
- Ну что вы, я на работе… - засмущалась чаровница.
Честно говоря, я считаю, что охмурять персонал - занятие не вполне спортивное, и обычно стараюсь не злоупотреблять этим. Однако тут и ситуация была необычная, и Катя очень уж хороша - скромница, волосы убраны под фирменную шапочку, строгий голубой наряд, живые карие глаза, в коих виднеются бесенята… Барышня, пожалуй, не была такой уж молодухой - едва заметные морщинки возле глаз, чуть-чуть полноватая. Где-то к тридцатнику, оценил я. Но, в конце концов, спелый плод слаще, не так ли? А главное, я чувствовал себя в ударе, и, ей-богу, заслуживал теплого женского бока рядом.
И впрямь - уговаривать долго не пришлось, Катя, очень мило изображая смущение, присела за стол с нами, повторяя «только на 5 минут!» Конечно-конечно. Зато наш Александр Глебович, напротив, являл все признаки нетерпения - похоже, он готов был прямо с места в карьер броситься на улицу каких-то Речников за столь счастливо обнаруженным (мною!) инженером. Еле-еле уговорил торопыгу остаться и немного поесть.
Сам я считал, что торопиться уже некуда. В самом деле - полчаса ничего не решат, адрес мы знаем; если хитрец-инженер дома- мы накроем его непременно сегодня же вечером; если же он, скажем, решил воспользоваться внезапным отпуском и уехал куда-нибудь кататься на лыжах - мы его в любом случае не застанем. Так зачем дергаться?
Профессор в итоге сдался и даже достал из пышного серванта бутылочку «Хеннеси» и бокалы.
Чокнулись, выпили за Рождество.
- Как же вы додумались про СВД? - спросил профессор.
- В этом ничего особенного, - сказал я скромно. - Просто идея, что партийное начальство на станции наверняка знают хуже, чем городское или отраслевое. А все неизвестное пугает. Гордеев главный инженер ТЭЦ, по городским меркам это шишка. Значит, должен быть в так называемом «активе». Ну и дальше, вы слышали - дело техники.
- Прекрасно! - снова восхитился профессор. - А почему СВД?
- Ну, это ж традиционное сокращение названия партии, «Священная держава». В России трехбуквенные сокращения обожают: СВД, АКМ… У вас в Калининграде разве не так?
- А? - невпопад сказал проф. - Да, конечно, и у нас так же… В Германском бундестаге есть тоже партия с таким сокращением, я читал, но там это «Свободные демократы»…
- Так это и у нас так - экспортный вариант сокращения (ох уж мне эти профессора! Полный отрыв от жизни!). Ну да бог с ней, с политикой, будь она неладна. Давайте уж, раз мы так хорошо сидим, расскажите нам с Катей по-быстрому - о чем в той тетрадке написано?
И я заодно в двух словах рассказал Кате историю про неуловимого инженера, попутно очень удачно и незаметно малость приобняв ее за плечо. Катя, впрочем, руку мою аккуратно сняла, хотя и не отодвинулась.
Профессор был поражен.
- Как? Вы не знаете, что в тетради?!
- Ну, - малость смутился я, - знаю в общих чертах. Почерк уж очень неразборчивый, да еще формулы… Короче, там вроде про какой-то катаклизм, что-то типа локального конца света, да?
- Ой! - сказала Катя. - Что это вы такое говорите?!
- Вот видите, - сказал я шутливо. - Вот мы уже напугали бедную девушку.
Профессор, впрочем, был серьезен.
- Тут ведь в самом деле есть чего пугаться, друзья мои. Но я не поверю - ведь у вас в руках такой ценный источник информации! Неужели вы ничего не прочитали там про солнечное пятно, про ВС, про срок износа, про предполагаемые масштабы разрушений?
По правде говоря, я тетрадку так и не открывал - как-то все некогда было, да и не люблю я сушить мозги над откровенными бреднями. Поговорить еще ладно, но читать?! Однако симпатичного профессора обижать не хотелось, поэтому ответил осторожно:
- Нуу… Про ВС я знаю - это «Вооруженные Силы». О чем там речь - об армии вторжения с Марса?
- Боже! - всплеснул руками профессор. - Да нет, там все гораздо проще. Должен вам сказать, что у меня довольно неплохое математическое образование, а по специальности я - криптолог. Поэтому я прочел практически всю тетрадку, и многие выкладки мне показались чрезвычайно интересными. Да! Не скажу убедительными, но - интересными. Хотя я знаю, что многим моим… коллегам так не показалось. Тем не менее я убежден, что Гордеев - оригинальный и глубокий мыслитель, а то, о чем он говорит, вполне может быть правдой. Как ни дико это звучит.
- И? - подбодрил я его. - Что ж он напророчил?
На стене справа внезапно включился огромный плоский телевизор. Шел, по всей видимости, новостной выпуск какого-то местного канала. Дикторша в возрасте явно за 50 (откуда таких берут?!) вещала на средней громкости о визите губернатора области в Карловы Вары, затем пошел репортаж о подготовке трудовых коллективов к встрече Рождества.
- Ого! - сказал я. - Часто у вас телевизоры сами включаются?
- Не понимаю, - удивленно сказал профессор. - Я его утром пытался включить - безрезультатно… Думал - он сломан.
- Это в этом номере контакт отходит, - с набитым ртом вступила Катя. - Все постояльцы жалуются.
«И это - номер люкс! - подумал я. - О, Россия…»
«Срочное сообщение! - продолжала тем временем вновь возникшая на экране дикторша. - В связи с проведением плановых профилактических работ уменьшена подача энергии со Средневолжской АЭС. Могут наблюдаться перебои с электроэнергией в Западном, Северо-Западном, Северном и Центральном районах города».
Я подцепил вилкой соленый грибок и поинтересовался у Кати:
- Центральный район - поди, наш? И часто у вас перебои с энергией?
- Ой, да постоянно, - беспечно махнула рукой Катя. - То одно, то другое. Но вы не волнуйтесь: у нас в подвале генератор, если что - сразу на него переключаемся. Будут перебои - вы даже ничего и не заметите. Так, мигнет - и всё!
Профессор добрался до пульта и убрал звук у телевизора. После чего торжественно обратился к нам:
- Друзья мои! А ведь это - то, что вы сейчас слышали - и есть то, о чем вы спрашиваете. О чем предупреждает инженер Гордеев. Перебои энергии! Как вы думаете, почему они возникают?
- Да это все знают, - ответила вперед меня Катя. - На соплях все, провода рвутся. А чинят плохо.
- Вот! - поднял вверх палец хозяин номера. - Совершенно верно - полный износ! Причем износ всего. Вы ведь, наверно, слышали, что в России износ инфраструктуры - любой, и энергетической, и транспортной, и коммунальной - составляет минимум 85%?
- Вы, проф, как-то неправильно цифру «85%» используете! - ответил я, веселясь. - 85% - это, как известно, столько избирателей поддерживает партию «Священная держава»! А вы нам тут про инфраструктуру какую-то…
- Тем не менее это так, - продолжал профессор с нажимом. - Линии электропередач, теплоцентрали, оборудование атомных станций, тепловых станций, паропроводы, газопроводы, сами здания и сооружения инфраструктурного характера - все изношено до предела! 85% - это еще средняя цифра. То есть во многих местах износ превышает 100%! Это значит, что это всё отработало один, два, три срока эксплуатации. Без замены и, зачастую, даже без положенного капитального ремонта.
- Жуть какая, - сказал я, зевнув. - Вы сейчас прямо в стиле нашего известного журналиста Папашина выступаете. Страшно, конечно - но это ж все и так давно знают. Всё давно уже сто раз износилось - но ведь работает же! Надеемся на русский «авось». Гордеев-то тут при чем?
- А Гордеев выдвинул концепцию «волны синхронизации», ВС. Якобы в истории иногда возникают, в результате особого рода солнечной активности, периоды, когда процессы изнашивания одномоментно в разных структурах резко ускоряются. То, что гнило - догнивает, ржавело - рассыпается. Если где-то металл был перенапряжен, то «усталость» металла переходит в качество - он лопается. И так далее.
- И что?
- И все. На некой территории, попавшей под излучение солнечного пятна, грубо говоря, рассыпается то, что, по идее, давно должно было рассыпаться. Просто это происходит не хаотично, а как бы одновременно. Ну, или почти одновременно. В течение дня. Точнее - семнадцати часов.
Скорее для Кати (я боялся, что она заскучает), я спросил:
- Там что-то у него вроде было про Великую Армаду…
Профессор улыбнулся:
- А! Это старая история. По Гордееву, волны синхронизации бывают довольно небольшого объема и по большей части проходят бесследно для человечества, рассеиваясь, так сказать, над морями и океанами.
- Да ну?!
- Вы, наверно, проходили в школе, что две трети поверхности Земли покрыто водой, - тонко улыбнулся он.
- А Великая Армада - это огромный флот кораблей, которую собрала Испания в 1588 году, чтобы окончательно разгромить и покорить Англию. Историки до сих пор никак не могли понять, как Англия сумела отбиться - по всем раскладам, у нее не было ни шанса противостоять испанцам на море. До сих пор это считали каким-то чудом. А Гордеев предположил, что флоту Испании не повезло - его в какой-то момент похода накрыло Волной. Корабли тогда тоже эксплуатировали в хвост и в гриву, износ был чрезвычайно велик… Короче, большая часть флота развалилась прямо в море еще до всякого столкновения с англичанами. Только это и позволило уравнять силы.
- Потрясающе! - сказал я. - И тут фоменковщина! И до истории Испании добрались, гады!
Тут снова послышался нарастающий рев самолетных двигателей, и еще одна тень огромного Эйрбаса мелькнула за окном в густеющих сумерках. Правда, выл он как-то не так - более жалобно, что ли. Или, скорее, тише.
- Катя! - обратился я к соблазнительной соседке. - Это ж невозможно! Почему самолеты летают так низко? У вас тут аэропорт, что ли, в черте города?
- Да нет, - удивленно ответила она. - Аэропорт в 35 километрах…
- Черт знает что! - продолжал я возмущаться.
Издалека раздался глухой взрыв. Или не взрыв - просто глухое «бух!» Где это, было не видно - в ту сторону не было окна. И это была та сторона, куда пролетел самолет.
- Он ревел как-то странно… - проговорила Катя.
- Как будто у него работал один двигатель, - очень озабоченно продолжил ее мысль профессор.
Не сговариваясь, мы все подошли к огромному окну и встали, тревожно глядя на панораму города.
- Ну вы, тоже мне, авиаторы… Двигатели самолета по звуку определяете, как же! - сказал я. - Вы еще скажите, проф, что самолеты у нас тоже изношены.
Мне хотелось подбодрить спутников и развеять смутную тревогу, которую, что уж скрывать, нагнал этот калининградский «доктор» своими побасенками.
- Ваш… то есть наш самолетный парк тоже изношен более чем на 70%, - задумчиво ответил тот. - Большинство самолетов приобретено в других странах, где они уже почти выработали свой ресурс… Им всем по 15-20 лет…
Я хотел возразить, но проф меня прервал, предостерегающе подняв руку.
- Что это было? - спросил он тревожно, скорее не нас, а сам себя. - Случайность, или…? И эта АЭС на «профилактическом ремонте»… Неужели все начинается раньше, и мы опоздали?
- Вы хотите сказать, что самолет упал из-за этой самой «волны» чего его знает чего? Бросьте. Да полно, не пугайте девушку!
Я попытался обнять стоящую рядом Катю, но она решительно высвободилась и сказала:
- Знаете, я, пожалуй, пойду. Мне пора, скоро смену сдавать.
По ней было видно, что возможную аварию самолета она приняла как-то очень близко к сердцу.
Пытаясь хоть как-то спасти вечер, я со смехом спросил:
- Ой, да ладно! Александр Глебыч, вы скажите лучше - зачем поселились здесь, да еще на такой верхотуре? Денег девать некуда?
Глебыч перестал вглядываться в сгущающуюся на глазах темноту и ответил с детской гордостью рассеянного ученого, сумевшего самостоятельно купить в магазине молоко и батон колбасы:
- Эту гостиницу я специально подбирал! Прошерстил весь городской интернет. Важно было найти поновее, как минимум - чтобы здание было не старше 1980 года постройки.
- А почему 1980??
- Как, вы и это не прочли?! Это же цифра Гордеева. Он изучил советские ГОСТы и эмпирически вывел, что ВС будет воздействовать в основном на постройки и сооружения, сделанные до этого года. Это общее правило - если, конечно, не было каких-то особо мощных факторов износа.
- И гостиница «Восток»?..
- А ее ввели в эксплуатацию в 2005 году, я посмотрел!
-Понятно. А «люкс»-то почему?
Профессор ощутимо смутился. После колебаний все-таки признался:
- Честно говоря, я с самого начала сомневался, что успею найти инженера. Из меня плохой поисковик, я только в текстах знаток… А сюда поселился, потому что самый верхний этаж. Обзор хороший. Мне предлагали соседний люкс, он называется «Современный», считается лучше - но там вид в основном на реку, а чего мне на нее смотреть?
Я догадался и рассмеялся.
- То есть вы здесь пристроились, чтобы в безопасности понаблюдать, как город будет рушиться, так, что ли? «Мне сверху видно всё»?
- Александр Глебович, - вдруг вмешалась уже стоящая у двери Катя, - но это как-то стыдно, знаете! Такой солидный на вид мужчина… Если вы считаете, что будет катастрофа - почему не предупредить?
- Да ведь предупреждали, Катя! - с горечью воскликнул он. - Гордеев уже полгода в набат бьет. Думаете, почему у меня его тетрадка? Да он всем их рассылает! В гордуму ходил, к мэру, к губернатору. Президенту писал, в газеты во все. Кто ж слушает? И это местный «актив»! А меня кто будет слушать? Все, естественно, считают его предупреждения тихим помешательством, а его самого - надоедливым сумасшедшим. Да вы ж и сами говорите оба, что ничего нового, все давно про всё знают и так. Разве нет?
- Ну, не знаю, - упрямо тряхнула головой Катя. - Что-то можно же было сделать?
- Есть такой анекдот, - горько усмехнувшись, сказал профессор. - Стрелочника экзаменуют - что делать, если он видит, что два поезда идут навстречу друг другу. Он говорит - переведу семафор. - Семафор не работает. - Переведу стрелку. - Стрелку заклинило. - Разожгу костер. - У вас нет ни спичек, ни зажигалки. - Ну тогда позову жену! - А жену зачем? - Пусть полюбуется на великолепное крушение!
Возникла пауза, и никто не улыбнулся.
- Однако мрачный у вас юмор, док, - сказал я наконец.
Тут что-то произошло, и номер еле ощутимо тряхнуло. В комнате погасли все лампы, вырубился беззвучный телевизор. На несколько секунд вокруг воцарился белесый сумрак. Но почти тут же с еле слышным гудением лампы вспыхнули вновь.
- Видите, я же говорила - генератор сразу включается! - сказала Катя. - А я пойду уже, мальчики. Не скучайте.
Она уже положила руку на ручку входной двери в номер (это, кстати, была тоже роскошная, все в том же пышном русском стиле массивная деревянная дверь, изукрашенная росписью, которую я мысленно определил как «под хохлому»). И вдруг замерла и снова повернулась к нам.
- Кстати, вы зря думаете, что гостиница построена в 2005-м.
- Почему?
- Там на сайте было правильно написано - введена в эксплуатацию. Это ее просто достроили, наконец, в 2005-м. А строить ее начали в 1977! Знаете, как оно бывало при большевиках? Фундамент кое-как положили, подняли на два этажа - да и бросили. Я тут сама еще в детстве с ребятами играла. В прятки и так далее. Мы это называли «в развалинах».
Профессор был очевидно ошарашен подобным известием.
- Достроили?? Как - «достроили»? Может быть, снесли и построили все заново?
- Да как бы не так! - с непонятным торжеством заключила Катя. - Что я, не видела? Так на старый фундамент и начали строить. Двадцать с лишним лет все стояло даже без крыши над вторым этажом, а потом все - раз-раз - да и завершили.
Я взглянул на профессора. Тот стоял, как громом пораженный.
- Ну, счастливо оставаться, - сказала Катя. - Любуйтесь тут в окно, спасибо за угощение.
И она нажала ручку двери. Дверь не шелохнулась. Она надавила плечом - никакого эффекта.
- Откройте, пожалуйста, дверь, - сказала она тихо.
- Я ее не запирал, - растерянно сказал профессор.
- Дайте я, - почувствовал я необходимость вмешаться.
Я подошел и толкнул дверь сам. Крепкое дубовое сооружение не шелохнулось.
- Генератор, говорите, в подвале, - тихо сказал я. - Сколько литров?
- Пятьсот, - прошептала Катя.
Глава 6. Волна пришла
- Давайте я, Катя, - сказал я. - Заело, наверно, что-то!
И я как следует навалился на дверь. Она не шелохнулась. Я надавил еще, аж застонал от натуги. Никакого эффекта!
- Во дела!
Я аж запыхался, пришлось расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке. - Какие-то чудеса. Что за шутки? Может, у вас администрация так шутит, типа, новогодние розыгрыши?
Катя негодующе фыркнула.
Профессор весьма нервно подошел к двери, тоже толкнул ее, потом стал осматривать и цокать языком, постепенно склоняясь до пола. Мы с Катей смотрели на него с недоумением и тревогой.
- Все ясно, - сказал он.
Я тем временем бросил взгляд в окно - и не удержался от возгласа.
- Ого! А что в городе-то случилось?!
- Что такое?! - вскинулись одновременно Катя и профессор.
- Да сами посмотрите - темень!
Действительно - еще вроде бы минуту назад вид из окна был вполне новогодний, открыточный - снежный и умиротворяющий: «дорожки» из горящих фонарей вдоль магистралей, приветливый свет тысяч окон… Теперь же за окном поселилась серая тьма, лишь местами прорезаемая фарами проезжающих машин.
Забыв о двери, мы с профессором бросились к панорамному окну.
- А где ж город? - вырвалось у меня. Мельком взглянул на профа - его лицо было искажено самым настоящим ужасом.
Отозвалась недовольная Катерина от двери.
- Да там же город, где и был. Что вы так переполошились? Опять свет веерно вырубили, эка невидаль! Аварий на электростанции, что ли, не видели? У нас так часто бывает.
В пейзаже стали вдруг снова проявляться окна - на этот раз они горели неярко, с каким-то красноватым свечением.
- Видите? - продолжала Катя. - Народ привык. Свечи зажигают, керосиновые лампы. Вы лучше думайте, как выйти отсюда. Я лично не собираюсь здесь с вами сидеть, мне домой пора, смена уже закончилась!
- Профессор, давайте вдвоем!
Я отвлекся от окна и снова пошел к двери.
- Бесполезно, - махнул тот рукой.
- Да бросьте! Вместе навалимся - и все!
- Посмотрите внимательно: дверь… как это говорится?.. встала косо…
(Я мельком удивился тому, что профессор, похоже, стал забывать русские слова)
- Перекосило? - ахнула Катерина.
- Ну да, - в голосе профа сквозила безнадежность. - Опустилась, так сказать, ниже уровня пола. И замок заклинило. Не открыть.
- Так давайте ее выбьем к чертовой матери! Не век же здесь сидеть, правда что!
Я действительно рвался в бой.
- Как вы ее выбьете, дорогой мой? Это дубовая дверь, толстая. Проклятый номер «люкс» и эта их «русская аутентичность»!
- Мда, дела… С чего ж вдруг ее перекосило?
- А Вы что, не замечаете наклона? - горько сказал профессор.
- Какого наклона? - не понял я.
В подтверждение своих слов профессор молча достал яблоко из блюда, стоящего на столике, и положил на столешницу. Яблоко секунду поколебалось, а потом решительно и весело покатилось к краю. Перед самым падением его машинально подхватила девушка Катя.
- Кривой столик?
Я все еще не понимал, что происходит.
- Это Волна, - проговорил профессор. - Стол ни при чем. Все здание чуть накренилось. Набок.
Подала голос Катерина:
- Я тоже что-то чувствую… вроде наклон в самом деле появился, туда, к стенке… Но этого же может быть!
Профессор развел руками.
- Стоп-стоп! - опомнился я. - Вы хотите сказать, что из-за этой вашей Волны… как ее… синхронизации сначала потух свет во всем городе, а теперь и наша гостиница стала как Пизанская башня?! И еще дверь из-за этого не открывается?? Но это же бред!
- Бред?! - чуть не закричал профессор. - Вы же сами приехали сюда из-за инженера Гордеева! Вы ему поверили! И вот пожалуйста - вы - и я! - оказались правы: все идет так, как он и предписал вот в этой (он потряс ею - я не заметил, когда он успел взять ее в руки) серой тетради!!
Мы попытались позвонить - телефоны не работали. Ни гостиничный, ни, что уж совсем показалось странным, наши сотовые. Мы поочередно давили экраны на каждом из них - никакого эффекта!
- Какая-то мистика! - не удержался я. - И телефоны не работают! А в то же время свет горит.
Буквально в следующий миг что-то крайне неприятно скрежетнуло, и я впервые почувствовал легкий, но все-таки безусловно реальный наклон комнаты. Тут же вдруг замигали, а потом погасли все лампы, и гостиничный номер погрузился во мрак. Что-то еще можно было различить разве что благодаря лунному свету - луна взошла в полную величину. По сырому ночному небу бежали облака, поэтому воздух в номере как бы все время мерцал.
- Ну вот, вы и накаркали, - желчно сказал профессор. - Свет горел, видимо, благодаря тому самому генератору в подвале. А сейчас гостиница еще чуть просела и накренилась, какие-то кабели зажало - вот и электричество накрылось.
- Господа, - внезапно подала голос Катя. - Прекратите скубаться. Лучше подумайте, как мы будем выбираться отсюда.
Я еще раз бросил взгляд за окно (там по-прежнему клубилась серая тьма), после чего решительно уселся в кресло. - Да что делать, что делать. Давайте просто посидим, помолчим. В конце концов, вас наверняка хватятся и кого-то пришлют.
- Да никто меня не хватится! - чуть не слезами в голосе сказала Катя. - Я же говорила, что у меня смена заканчивается! Девчонки наверняка подумают, что я отнесла еду и пошла домой, а мимо них как-то прошмыгнула…
- Ну ладно, - примиряюще сказал я разволновавшейся девушке. - Тогда заночуем! Это же люкс, тут масса места. Утром наверняка придут и освободят нас. Мы тогда рванем к Гордееву…
- Да вы что, не понимаете, господа?? - буквально взревел профессор. - Ферфлюхтер, майн готт!! Если основа гостиницы действительно построена в 1977 году, то что это значит? А?!!
- Не хотите же вы сказать… - начал я.
- Вот именно!! Здание изношено, и Волна на него действует, получается, точно так же, как и на все изношенное дерьмо в этом городе или даже в этом регионе!
- И… что тогда? - осторожно спросила Катя.
- Это значит, что оно может рухнуть в любой момент, - обреченно и уже как-то спокойно произнес профессор. - Мы в ловушке.
Словно в подтверждение его слов, пол снова едва заметно, но ощутимо качнулся, как будто еще чуть просел. Катя еле слышно ойкнула и, похоже, заплакала.
______________________________________________________________
Следующие главы - ЗАВТРА УТРОМ!
Вот кнопка - ПРОДОЛЖЕНИЕ