Экзамены - 1984. Окончание.
Экзамен Первый
Экзамен Второй.
Экзамен Третий
Экзамен Четвертый - Биология
Да, Сочинение вызвало во мне немало внутренних повизгиваний - что твои американские горки! Сердце вверх, сердце вниз… У-ух! Но хорошо то, что хорошо кончается. Придя в себя от противоречивых переживаний (как же - четверку не пойми за что поставили - будто зря я им монологи Мцыри цитировал!), я ощутил необходимость остановиться, оглянуться…
С одной стороны, ситуация не могла не радовать: «бравый рейд первоклассника по тылам противника» (так я мысленно обозвал свое экзаменацимонное приключение) развивался как нельзя успешно. После трех экзаменов, из которых я изначально не был готов, как выяснилось, ни к одному - у меня «в зачетке» образовалась весьма симпатичная коллекция цифр - 4-5-4. То есть ход я набрал крейсерский.
С другой стороны, впереди меня ждало то, о чем я даже боялся подумать: БИОЛОГИЯ! Вот уж это была засада так засада!
Дело в том, что собственно к данному предмету у меня отродясь не было никакой склонности. Какие-то, прости господи, пестики, тычинки… А уж о картинке «выделительная система червяка в разрезе» я и вовсе не мог думать без отвращения.
Решив не нарушать традиций, я явился и на «консультацию» перед последним экзаменом (если уж на апелляции я упорно не хожу). Консультация меня просто умилила своей прямо-таки университетской чинностью и благонравием. Народу было мало, человек 50 (видимо, «выжившие» отбросили надежду извлечь из консультаций что-нибудь путное), в основном аудитория состояла из девушек в нарядных, но строгих платьях, кое-где очень слабо разбавленных очкастыми молодыми людьми в белых рубашках. Заметно было, что эти робкие юноши волнуются почему-то гораздо больше, чем девушки.
Старенький профессор (тоже в очках) называл всех коллегами и на «Вы», общение шло вполголоса, все прилежно что-то строчили в тетрадях и поднимали руку, когда хотели задать вопрос. Я озирал все собрание с веселым любопытством - благо, большую часть как вопросов, так и (что, безусловно, хуже) ответов мне все равно было не понять.
Какой же разительный контраст с той вакханалией, которую я наблюдал всего три экзамена назад - перед математикой! Где все те вальяжные молодые люди с видом юных Лобачевских, где хихикающие петеушницы, толкающие друг друга в бока и сидящие всегда так близко, словно ненароком пришились юбками друг к дружке?
Тут, прерывая мои сравнительные размышления, с задней парты вдруг поднялся незамеченный мною ранее жуткого вида юноша с навек перекошенным лицом и, с натугой, нещадно заикаясь и брызгая слюной на всех вокруг, принялся задавать какой-то очень длинный вопрос. При этом он размахивал руками и дергал головой так, словно параллельно вел бой с неким невидимым противником.
Я только смог понять, что речь шла о каких-то представителях ракообразных. Потом я решил, что у вьюноши совсем беда с дикцией - и только минуту спустя сообразил, что это он, оказывается, сыплет какими-то терминами на латыни!
Извинившись, я вышел из аудитории и больше в нее не вернулся.
Уходя совсем с факультета, я еще задержался перед все еще висящими «простынями» с оценками за все уже сданными экзаменами. Глядя на замысловатые узоры из белых, синих, зеленых и весьма редких красных пятен (соответственно «двоек», «троек», «четверок» и «пятерок»), я пытался успокоиться и заодно извлечь из аляповатого творчества учебной части какое-то сакральное знание…
И ведь, не поверите, извлек! Не зря все ж обучался математике с дядей Андрюшей! Сопоставив количество «двоек» и «пятерок», вспомнив конкурс и количество мест на факультете (70, не считая «рабфак» и «нацбронь») я произвел в уме нехитрые вычисления - и решил, что «проходным» баллом будет «17» (и ведь, забегая вперед, похвастаюсь: угадал! «Проходным» и впрямь было 17!)
А коль так, утешил я себя - значит, еще далеко не все потеряно! Ведь сие означает, что за «биологию» я вполне могу получить «4» - и поступить!
Так что ж: неужели я не смогу получить жалкую «четверку» по биологии?! Это смешно! Надо только малость подучить… За оставшиеся 4 дня…
А латынь, невзирая на провокации кунгфуиста-заики, мы пошлем - знаем куда! Ишь, чего удумали, право слово. Я не знаю, как эти органы по-русски-то называются... Нет, латынь - к черту. Продолжаем держаться старого принципа: все, что не из школьной программы - от лукавого!
И я бодро отправился по уже знакомому адресу - в районную детскую библиотеку. Там я нагрузился учебником по «Ботанике» за 5 класс, по «Зоологии» за 6-7 класс, по «Общей Биологии» за 9 и 10 классы и еще какими-то. В общем, взял все. Некоторое время обдумывал «Природоведение» за 4-й класс - но решил оставить. Бог с ним, с природоведением!
Был, собственно, только один фактор, внушавший мне оптимизм: не любя собственно «биологию» как науку, я с отрочества очень любил книгу некоего Игоря Акимушкина «Занимательная биология» из моей любимой серии «Эврика». Книга чуть ли не мне ровесница - но она была написана настолько интересно и захватывающе, что я даже в 10 классе одно время подумывал о том, чтобы пойти «в генетики». Уж так здорово и понятно там были описаны опыты Менделя и все прочее!
Я бы, может, и пошел - если б не нежелание резать червей и заниматься прочими биологическими делишками…
Книга Акимушкина давала мне не столько знания «по программе», сколько некий КРУГОЗОР, понимание того, как одни разделы биологии связаны с другими. На это понимание, опять, как в случае с историей, надо было нанизать хоть какие-то ФАКТЫ…
И я усердно читал и читал детские учебники.
…
На экзамен я, обнаглев, заявился уже почти к обеду - и даже, пока ехал в метро к станции «Проспект Маркса», гнал от себя мыслишку «а ну как я сейчас приеду, а все уже разошлись? Как-никак, уж три с лишним часа, как началось…» - и это волнение практически вытеснило другое - «как сдавать буду?» Спешка, желание «быстрей-быстрей» не дали мне как следует поволноваться об исходе экзамена.
Однако, в аудиторию я ворвался даже не последним. В коридоре еще кто-то был. В самой аудитории сидело человек шесть «абитуры», все, кроме меня, девушки. Не знаю почему, но меня это обнадежило.
Принимал экзамен старый хрыч и две молоденькие ассистентки рядом с ним. Хрыч был с усами, густыми бровями, тяжелым взглядом и тростью с набалдашником. Вид, впрочем, он имел скорее не грозный, а безучастный, а отвечающих «пытали» только его помощницы.
Мне достался билет с ботаникой. Я совсем приободрился. Тем более, что старого хрыча я решил в расчет не брать - и, таким образом, получалось, что в аудитории я один МУЖЧИНА в окружении молоденьких, трепетных девушек.
Об общении с трепетными девушками я в те годы имел познания больше теоретические, но всё равно. Тут уж, извините, БИОЛОГИЯ, ничего не поделаешь: один-единственный петух в курятнике не может не чувствовать себя Царем зверей!
Я и почувствовал. Да еще напомнил себе, что особо «рваться» не надо: четверка-то вполне устроит!
И пошел отвечать. Что-то про виды опыления, перекрестное опыление… Я как-то живо представил себе потасканный учебник «Ботаники» за 5 класс, мысленно открыл его - и, пусть смутно, но я как будто различал строки и рисуночки из соответствующего параграфа… И шпарил! И чувствовал, что тема «перекрестного опыления», о коей я вообще не имел представления еще 3 дня назад, мне чем-то близка и понятна!
Да, я уже, сам не понимая как, стал тем самым крейсером на крейсерском ходу. И меня даже нимало не смутил бестактный вопрос одной из ассистенток, которая, вклинившись в мои излияния, зачем-то спросила:
- Да, а расскажите нам, пожалуйста, о Двойном Оплодотворении?!
Этот вопрос был, в числе прочих, в билете. И я, потратив в ходе так называемой "подготовки к сдаче" полчаса на воспоминания, так и не смог различить "двойное оплодотворение" среди вороха сведений, беспорядочно сваленных посреди пыльного "чердака" - своей несчастной головы. Одно ясно - едва ли что-то особо неприличное - все ж тема-то из учебника для 5 класса. И отправился отвечать "так"...
В другое время такой вопрос, возможно, меня бы и сбил с панталыку. Все ж очень неприятно, когда тебя ловят на явной «дыре» в познаниях - причем даже не на дополнительном, а на ОСНОВНОМ, «билетном» вопросе!
Но тогда меня вело вдохновение - и странная убежденность, что «четверки мне хватит».
Поэтому вопрос въедливой аспирантки-биологини не застал меня врасплох. С легкой улыбкой, почти без паузы, я ответил, глядя обеим экзаменаторгшам поочередно в глаза:
- Вы знаете, - признался я, - я, к сожалению, забыл, что такое «двойное оплодотворение».
Дав обеим совсем небольшую паузу на переваривание этой информации, я почти сразу сказал, не выпуская из рук инициативы:
- Так я продолжу свой ответ?
Девчонки, видимо, растерялись. Наверно, они не ожидали такой скорой сдачи. Может быть, по прошлому опыту (я сдавал все ж в самом конце экзаменационного дня) они ждали непременного блеяния, меканья, совершенно диких версий того, чем же МОЖЕТ БЫТЬ загадочное «двойное оплодотворение»…
И они затихли.
А я, нисколько не поколебавшись, продолжил свою песнь. Смутно различимые во мраке памяти страницы школьного учебника вели мой рассказ…
И вдруг, поговорив еще минут 10, я услышал совсем неожиданное. Вторая экзаменаторша, чуть не всплеснув руками, тоже прервала меня, воскликнув:
- Но позвольте, молодой человек! Ведь то, что Вы вот сейчас рассказываете - это ведь и называется «двойное оплодотворение»!!
Я не люблю, когда меня постоянно перебивают, и, возможно, в моей улыбке сквозила тень недовольства, когда я поощрительно ответил ей:
- Ну вот видите, как хорошо!...
Я отбился! Напоследок, явно не желая отпускать, меня спросили совсем ни к селу ни к городу - дескать, известны ли мне живые существа, способные жить ВООБЩЕ БЕЗ ВОЗДУХА?! Мысленно вознеся хвалу великому Акимушкину, я мягко ответил:
- Да, такие существа есть. Это такие микроорганизмы. Называются они (внимание! Маэстро, туш!!) АНАЭРОБНЫЕ БАКТЕРИИ!
Старый хрыч долго и старательно выводил в моей зачетке «Отл.», после чего уставился на нее долгим взглядом естествоиспытателя. Стоял чудный июльский день, светило солнце, в аудитории бегали солнечные зайчики. Руки у меня слегка дрожали, и я терпеливо ждал, сам не понимая чего.
Видимо, покончив, наконец, с непростой операцией сложения четырех цифр в уме, старичок-биолог поднял глаза на меня и задумчиво изрек:
- Так-так… 18 баллов, значит…
В его голосе сквозило явное сомнение.
- Что, думаете, не хватит? - задал я дурацкий вопрос. И тут же поймал себя на том, что С ВОЛНЕНИЕМ жду ответа!
- Да нет, - сказал старичок, изрядно поразмыслив. - Наверно, должно хватить…
- Так я пойду? - спросил я, не веря.
- Идите, - с грустью произнес он. - Только зачетка остается у меня. Она ведь вам уже не понадобится...
И он вдруг улыбнулся - так же грустно и почему-то слегка виновато.
Я вышел в пустой и гулкий коридор летнего факультета. Старое здание МГУ. Центр Москвы. Он - МОЙ!!
«Ах ты, старый черт - «должно хватить»! - подумал я. - На балл больше, чем нужно!»
И, счастливый, побежал домой. «Мама сегодня испекла мой любимый пирог с лимоном!»
Пирог и радостная мама ждали меня - независимо от результата.
КОНЕЦ.
Экзамен Второй.
Экзамен Третий
Экзамен Четвертый - Биология
Да, Сочинение вызвало во мне немало внутренних повизгиваний - что твои американские горки! Сердце вверх, сердце вниз… У-ух! Но хорошо то, что хорошо кончается. Придя в себя от противоречивых переживаний (как же - четверку не пойми за что поставили - будто зря я им монологи Мцыри цитировал!), я ощутил необходимость остановиться, оглянуться…
С одной стороны, ситуация не могла не радовать: «бравый рейд первоклассника по тылам противника» (так я мысленно обозвал свое экзаменацимонное приключение) развивался как нельзя успешно. После трех экзаменов, из которых я изначально не был готов, как выяснилось, ни к одному - у меня «в зачетке» образовалась весьма симпатичная коллекция цифр - 4-5-4. То есть ход я набрал крейсерский.
С другой стороны, впереди меня ждало то, о чем я даже боялся подумать: БИОЛОГИЯ! Вот уж это была засада так засада!
Дело в том, что собственно к данному предмету у меня отродясь не было никакой склонности. Какие-то, прости господи, пестики, тычинки… А уж о картинке «выделительная система червяка в разрезе» я и вовсе не мог думать без отвращения.
Решив не нарушать традиций, я явился и на «консультацию» перед последним экзаменом (если уж на апелляции я упорно не хожу). Консультация меня просто умилила своей прямо-таки университетской чинностью и благонравием. Народу было мало, человек 50 (видимо, «выжившие» отбросили надежду извлечь из консультаций что-нибудь путное), в основном аудитория состояла из девушек в нарядных, но строгих платьях, кое-где очень слабо разбавленных очкастыми молодыми людьми в белых рубашках. Заметно было, что эти робкие юноши волнуются почему-то гораздо больше, чем девушки.
Старенький профессор (тоже в очках) называл всех коллегами и на «Вы», общение шло вполголоса, все прилежно что-то строчили в тетрадях и поднимали руку, когда хотели задать вопрос. Я озирал все собрание с веселым любопытством - благо, большую часть как вопросов, так и (что, безусловно, хуже) ответов мне все равно было не понять.
Какой же разительный контраст с той вакханалией, которую я наблюдал всего три экзамена назад - перед математикой! Где все те вальяжные молодые люди с видом юных Лобачевских, где хихикающие петеушницы, толкающие друг друга в бока и сидящие всегда так близко, словно ненароком пришились юбками друг к дружке?
Тут, прерывая мои сравнительные размышления, с задней парты вдруг поднялся незамеченный мною ранее жуткого вида юноша с навек перекошенным лицом и, с натугой, нещадно заикаясь и брызгая слюной на всех вокруг, принялся задавать какой-то очень длинный вопрос. При этом он размахивал руками и дергал головой так, словно параллельно вел бой с неким невидимым противником.
Я только смог понять, что речь шла о каких-то представителях ракообразных. Потом я решил, что у вьюноши совсем беда с дикцией - и только минуту спустя сообразил, что это он, оказывается, сыплет какими-то терминами на латыни!
Извинившись, я вышел из аудитории и больше в нее не вернулся.
Уходя совсем с факультета, я еще задержался перед все еще висящими «простынями» с оценками за все уже сданными экзаменами. Глядя на замысловатые узоры из белых, синих, зеленых и весьма редких красных пятен (соответственно «двоек», «троек», «четверок» и «пятерок»), я пытался успокоиться и заодно извлечь из аляповатого творчества учебной части какое-то сакральное знание…
И ведь, не поверите, извлек! Не зря все ж обучался математике с дядей Андрюшей! Сопоставив количество «двоек» и «пятерок», вспомнив конкурс и количество мест на факультете (70, не считая «рабфак» и «нацбронь») я произвел в уме нехитрые вычисления - и решил, что «проходным» баллом будет «17» (и ведь, забегая вперед, похвастаюсь: угадал! «Проходным» и впрямь было 17!)
А коль так, утешил я себя - значит, еще далеко не все потеряно! Ведь сие означает, что за «биологию» я вполне могу получить «4» - и поступить!
Так что ж: неужели я не смогу получить жалкую «четверку» по биологии?! Это смешно! Надо только малость подучить… За оставшиеся 4 дня…
А латынь, невзирая на провокации кунгфуиста-заики, мы пошлем - знаем куда! Ишь, чего удумали, право слово. Я не знаю, как эти органы по-русски-то называются... Нет, латынь - к черту. Продолжаем держаться старого принципа: все, что не из школьной программы - от лукавого!
И я бодро отправился по уже знакомому адресу - в районную детскую библиотеку. Там я нагрузился учебником по «Ботанике» за 5 класс, по «Зоологии» за 6-7 класс, по «Общей Биологии» за 9 и 10 классы и еще какими-то. В общем, взял все. Некоторое время обдумывал «Природоведение» за 4-й класс - но решил оставить. Бог с ним, с природоведением!
Был, собственно, только один фактор, внушавший мне оптимизм: не любя собственно «биологию» как науку, я с отрочества очень любил книгу некоего Игоря Акимушкина «Занимательная биология» из моей любимой серии «Эврика». Книга чуть ли не мне ровесница - но она была написана настолько интересно и захватывающе, что я даже в 10 классе одно время подумывал о том, чтобы пойти «в генетики». Уж так здорово и понятно там были описаны опыты Менделя и все прочее!
Я бы, может, и пошел - если б не нежелание резать червей и заниматься прочими биологическими делишками…
Книга Акимушкина давала мне не столько знания «по программе», сколько некий КРУГОЗОР, понимание того, как одни разделы биологии связаны с другими. На это понимание, опять, как в случае с историей, надо было нанизать хоть какие-то ФАКТЫ…
И я усердно читал и читал детские учебники.
…
На экзамен я, обнаглев, заявился уже почти к обеду - и даже, пока ехал в метро к станции «Проспект Маркса», гнал от себя мыслишку «а ну как я сейчас приеду, а все уже разошлись? Как-никак, уж три с лишним часа, как началось…» - и это волнение практически вытеснило другое - «как сдавать буду?» Спешка, желание «быстрей-быстрей» не дали мне как следует поволноваться об исходе экзамена.
Однако, в аудиторию я ворвался даже не последним. В коридоре еще кто-то был. В самой аудитории сидело человек шесть «абитуры», все, кроме меня, девушки. Не знаю почему, но меня это обнадежило.
Принимал экзамен старый хрыч и две молоденькие ассистентки рядом с ним. Хрыч был с усами, густыми бровями, тяжелым взглядом и тростью с набалдашником. Вид, впрочем, он имел скорее не грозный, а безучастный, а отвечающих «пытали» только его помощницы.
Мне достался билет с ботаникой. Я совсем приободрился. Тем более, что старого хрыча я решил в расчет не брать - и, таким образом, получалось, что в аудитории я один МУЖЧИНА в окружении молоденьких, трепетных девушек.
Об общении с трепетными девушками я в те годы имел познания больше теоретические, но всё равно. Тут уж, извините, БИОЛОГИЯ, ничего не поделаешь: один-единственный петух в курятнике не может не чувствовать себя Царем зверей!
Я и почувствовал. Да еще напомнил себе, что особо «рваться» не надо: четверка-то вполне устроит!
И пошел отвечать. Что-то про виды опыления, перекрестное опыление… Я как-то живо представил себе потасканный учебник «Ботаники» за 5 класс, мысленно открыл его - и, пусть смутно, но я как будто различал строки и рисуночки из соответствующего параграфа… И шпарил! И чувствовал, что тема «перекрестного опыления», о коей я вообще не имел представления еще 3 дня назад, мне чем-то близка и понятна!
Да, я уже, сам не понимая как, стал тем самым крейсером на крейсерском ходу. И меня даже нимало не смутил бестактный вопрос одной из ассистенток, которая, вклинившись в мои излияния, зачем-то спросила:
- Да, а расскажите нам, пожалуйста, о Двойном Оплодотворении?!
Этот вопрос был, в числе прочих, в билете. И я, потратив в ходе так называемой "подготовки к сдаче" полчаса на воспоминания, так и не смог различить "двойное оплодотворение" среди вороха сведений, беспорядочно сваленных посреди пыльного "чердака" - своей несчастной головы. Одно ясно - едва ли что-то особо неприличное - все ж тема-то из учебника для 5 класса. И отправился отвечать "так"...
В другое время такой вопрос, возможно, меня бы и сбил с панталыку. Все ж очень неприятно, когда тебя ловят на явной «дыре» в познаниях - причем даже не на дополнительном, а на ОСНОВНОМ, «билетном» вопросе!
Но тогда меня вело вдохновение - и странная убежденность, что «четверки мне хватит».
Поэтому вопрос въедливой аспирантки-биологини не застал меня врасплох. С легкой улыбкой, почти без паузы, я ответил, глядя обеим экзаменаторгшам поочередно в глаза:
- Вы знаете, - признался я, - я, к сожалению, забыл, что такое «двойное оплодотворение».
Дав обеим совсем небольшую паузу на переваривание этой информации, я почти сразу сказал, не выпуская из рук инициативы:
- Так я продолжу свой ответ?
Девчонки, видимо, растерялись. Наверно, они не ожидали такой скорой сдачи. Может быть, по прошлому опыту (я сдавал все ж в самом конце экзаменационного дня) они ждали непременного блеяния, меканья, совершенно диких версий того, чем же МОЖЕТ БЫТЬ загадочное «двойное оплодотворение»…
И они затихли.
А я, нисколько не поколебавшись, продолжил свою песнь. Смутно различимые во мраке памяти страницы школьного учебника вели мой рассказ…
И вдруг, поговорив еще минут 10, я услышал совсем неожиданное. Вторая экзаменаторша, чуть не всплеснув руками, тоже прервала меня, воскликнув:
- Но позвольте, молодой человек! Ведь то, что Вы вот сейчас рассказываете - это ведь и называется «двойное оплодотворение»!!
Я не люблю, когда меня постоянно перебивают, и, возможно, в моей улыбке сквозила тень недовольства, когда я поощрительно ответил ей:
- Ну вот видите, как хорошо!...
Я отбился! Напоследок, явно не желая отпускать, меня спросили совсем ни к селу ни к городу - дескать, известны ли мне живые существа, способные жить ВООБЩЕ БЕЗ ВОЗДУХА?! Мысленно вознеся хвалу великому Акимушкину, я мягко ответил:
- Да, такие существа есть. Это такие микроорганизмы. Называются они (внимание! Маэстро, туш!!) АНАЭРОБНЫЕ БАКТЕРИИ!
Старый хрыч долго и старательно выводил в моей зачетке «Отл.», после чего уставился на нее долгим взглядом естествоиспытателя. Стоял чудный июльский день, светило солнце, в аудитории бегали солнечные зайчики. Руки у меня слегка дрожали, и я терпеливо ждал, сам не понимая чего.
Видимо, покончив, наконец, с непростой операцией сложения четырех цифр в уме, старичок-биолог поднял глаза на меня и задумчиво изрек:
- Так-так… 18 баллов, значит…
В его голосе сквозило явное сомнение.
- Что, думаете, не хватит? - задал я дурацкий вопрос. И тут же поймал себя на том, что С ВОЛНЕНИЕМ жду ответа!
- Да нет, - сказал старичок, изрядно поразмыслив. - Наверно, должно хватить…
- Так я пойду? - спросил я, не веря.
- Идите, - с грустью произнес он. - Только зачетка остается у меня. Она ведь вам уже не понадобится...
И он вдруг улыбнулся - так же грустно и почему-то слегка виновато.
Я вышел в пустой и гулкий коридор летнего факультета. Старое здание МГУ. Центр Москвы. Он - МОЙ!!
«Ах ты, старый черт - «должно хватить»! - подумал я. - На балл больше, чем нужно!»
И, счастливый, побежал домой. «Мама сегодня испекла мой любимый пирог с лимоном!»
Пирог и радостная мама ждали меня - независимо от результата.
КОНЕЦ.