Почему мы повернуты нынче на еде
Нашел в Фейсбуке поистине гениальный текст, гениальный ДИАГНОЗ. Запомним это имя - Наталья Леонова! Это автор ДИАГНОЗА. "Потребность в обществе, которое дает свободно проявиться любви..." Хорошо!
ПРО ЕДУ и ПСИХОАНАЛИЗ
Уже какое-то время я наблюдаю зацикленность московской жизни на еде. Несколько лет назад что-то щелкнуло, и значительный кусок общественной жизни стал крутиться вокруг еды, причем здесь ясно видно две разнонаправленные тенденции: ненасытность и аскеза.
Первая - это бесконечные "городские маркеты еды", праздники еды, фестивали и конкурсы еды, foodporn, новые кафе и уличная еда, ресторанчики и "свой небольшой бизнес по выпеканию капкейков", невозможно попробовать все, но как же хочется! Большинство музыкальных фестивалей этим летом были похожи на гастрономическое мероприятие, где фоном включили музыку.
Вторая - это ЗОЖ, вегетарианство, использование в пищу только местных продуктов, отказ от мучного и сладкого в пользу морковки и огурца, осознанное питание, переход на сыроедение, и далее по списку, об этом говорят и пишут столь же много и тем же тоном, что и о новом бургере с фалафелем.
Оба эти течения - про одну и ту же мощную, прорывающуюся оральность, которая выплыла наружу как социальный симптом. Если представить Москву на кушетке у психоаналитика, то у нее явные проблемы с пищевым поведением, она то наедается до тошноты, то бросается лечебно голодать и при этом в обоих случаях не может перестать думать о еде. Своего рода булимия.
Если бы речь шла о реальном клиенте, мы бы рассуждали так: когда человек ощущает в чем-то сильную потребность, то удовлетворить ее обычными путями не выходит, этого всегда мало. Обычно мы выбираем один из двух путей - подчинить свою жизнь попыткам заполнить голодную черную дыру внутри (что невозможно, всегда будет чуть-чуть недоставать), или гордо сказать «не больно-то и хотелось», развернуться и уйти подальше от желаемого.
Ненасытность или аскеза.
Но мы говорим об общественном симптоме, о какой общественной потребности здесь идет речь? О голоде? Но мы не голодаем.
О чем же? В отличие от многих аналитических заумей, еда в психоанализе - это просто. Это просто любовь. С самого первого дня нашей жизни, кормление - это даже не проявление маминой любви для ребенка, это она и есть, материальная и необходимая для жизни основа. Наши отношения с едой - это наши отношения с любовью: мы любим любовь, мы боимся любви, иногда нам надо ее как можно больше и жадность разрывает нас, а иногда нам кажется, что она отравлена и мы бежим ее; мы отказываемся от родительской любви, чтобы повзрослеть, мы стараемся быть сдержанными в любви, потому что боимся: а вдруг отнимут, если я покажу как много мне надо?
И мне кажется, что общественная потребность, которая стоит и за всеми этими маркетами и за армией людей с сельдереем в руках (я тоже где-то среди них) - это потребность в обществе, которое дает свободно проявляться любви. В эмоционально открытом обществе, с его приветливостью к незнакомцам, спонтанностью проявлений нежности к друзьям и любимым, отсутствием необходимости запаковывать себя в кольчугу, когда выходишь из дома, в человечном обществе, где над тобой не посмеются и не возненавидят тебя за то, что ты радуешься жизни. Где можно было бы почувствовать себя как дома, не только заперевшись в своей квартире, но и на улице, в магазине, в метро, и даже в офисном центре. А пока большинство горожан чувствует это чудесное ощущение того, что Москва тебя, в общем-то, не ненавидит, в тот момент, когда заботливая рука протягивает им (нам, мне) свежий эко-бургер.
ПРО ЕДУ и ПСИХОАНАЛИЗ
Уже какое-то время я наблюдаю зацикленность московской жизни на еде. Несколько лет назад что-то щелкнуло, и значительный кусок общественной жизни стал крутиться вокруг еды, причем здесь ясно видно две разнонаправленные тенденции: ненасытность и аскеза.
Первая - это бесконечные "городские маркеты еды", праздники еды, фестивали и конкурсы еды, foodporn, новые кафе и уличная еда, ресторанчики и "свой небольшой бизнес по выпеканию капкейков", невозможно попробовать все, но как же хочется! Большинство музыкальных фестивалей этим летом были похожи на гастрономическое мероприятие, где фоном включили музыку.
Вторая - это ЗОЖ, вегетарианство, использование в пищу только местных продуктов, отказ от мучного и сладкого в пользу морковки и огурца, осознанное питание, переход на сыроедение, и далее по списку, об этом говорят и пишут столь же много и тем же тоном, что и о новом бургере с фалафелем.
Оба эти течения - про одну и ту же мощную, прорывающуюся оральность, которая выплыла наружу как социальный симптом. Если представить Москву на кушетке у психоаналитика, то у нее явные проблемы с пищевым поведением, она то наедается до тошноты, то бросается лечебно голодать и при этом в обоих случаях не может перестать думать о еде. Своего рода булимия.
Если бы речь шла о реальном клиенте, мы бы рассуждали так: когда человек ощущает в чем-то сильную потребность, то удовлетворить ее обычными путями не выходит, этого всегда мало. Обычно мы выбираем один из двух путей - подчинить свою жизнь попыткам заполнить голодную черную дыру внутри (что невозможно, всегда будет чуть-чуть недоставать), или гордо сказать «не больно-то и хотелось», развернуться и уйти подальше от желаемого.
Ненасытность или аскеза.
Но мы говорим об общественном симптоме, о какой общественной потребности здесь идет речь? О голоде? Но мы не голодаем.
О чем же? В отличие от многих аналитических заумей, еда в психоанализе - это просто. Это просто любовь. С самого первого дня нашей жизни, кормление - это даже не проявление маминой любви для ребенка, это она и есть, материальная и необходимая для жизни основа. Наши отношения с едой - это наши отношения с любовью: мы любим любовь, мы боимся любви, иногда нам надо ее как можно больше и жадность разрывает нас, а иногда нам кажется, что она отравлена и мы бежим ее; мы отказываемся от родительской любви, чтобы повзрослеть, мы стараемся быть сдержанными в любви, потому что боимся: а вдруг отнимут, если я покажу как много мне надо?
И мне кажется, что общественная потребность, которая стоит и за всеми этими маркетами и за армией людей с сельдереем в руках (я тоже где-то среди них) - это потребность в обществе, которое дает свободно проявляться любви. В эмоционально открытом обществе, с его приветливостью к незнакомцам, спонтанностью проявлений нежности к друзьям и любимым, отсутствием необходимости запаковывать себя в кольчугу, когда выходишь из дома, в человечном обществе, где над тобой не посмеются и не возненавидят тебя за то, что ты радуешься жизни. Где можно было бы почувствовать себя как дома, не только заперевшись в своей квартире, но и на улице, в магазине, в метро, и даже в офисном центре. А пока большинство горожан чувствует это чудесное ощущение того, что Москва тебя, в общем-то, не ненавидит, в тот момент, когда заботливая рука протягивает им (нам, мне) свежий эко-бургер.