Оригинальность.
Не редактированный оригинальный вариант угольной статьи.
Неприметная дорога поворачивает со стороны старого шоссе, пересекающего всю Малайзию, и ныряет в небольшую деревню Матанг. Через десять километров в сторону моря типичный деревенский пейзаж южных стран сменяется очень ровным и негустым лесом.
«Мы же по морю едем. Вот здорово!», - произнесла Ханим, ведущая машину, после долгого молчания, вызванного предельной концентрацией на безумных деревенских дорогах.
И правда, нас больше не окружали редкие дома, фруктовые деревья и привычные элементы цивилизации. Вокруг был лес, однообразный и ровный. Вместо земли - болото, над которым высоко торчали причудливой формы корни деревьев. Это мангры. Они растут в соленой воде на берегах морей и опресняют ее, превращая линию берега в богатую рыбой заводь с миллионом каналов. Именно древесиной и рыбой мангровые леса привлекли сюда сотни промысловиков самых разных отраслей. Их мелкие хижины стоят прямо на обочине, так что по обеим сторонам дороги всегда припаркованы лодки, готовые сразу быть спущены в ближайший канал.
Цель моей поездки, - старая угольная фабрика всего в двух километрах не доезжая до небольшого рыболовного города Куала Сепетан, который, несмотря на свой размер, стал легендой этих мест по рекордному уровню производства угля и морепродуктов с стране.
По мере приближения в воздухе все плотнее начинает ощущаться такой знакомый жителям Родины торфяной запах. Правда с каким-то улучшением новыми южными нотками аромата.
«Это винный уксус, шоколад или копченая рыба?» - размахивая руками, подобно конферансье в цирке, внюхиваясь в вылетающую из печи струю пара, мистер Чоу просит группу опрятно одетых сдержанных людей оценить запах в ангаре.
«Разумеется уксус», - отвечает за них Чоу, не дождавшись внятного решения группы, - «Только так я знаю, что уголь еще не готов, дайте ему потомиться восемь дней и вы увидите разницу». Сегодня он принимает делегацию из министерства туризма штата и с жаром рассказывает о своем необычном месте. Такие приемы - обычное дело: правительство страны ищет новые туристические направления для большой государственной программы к 2014г.
Китаец по национальности, мистер Чоу заведует своей частью фабрики уже 36 лет. Бизнес ему достался от отца, а другого дела и других мест он не знал в своей жизни. Его окружает большой ангар, внутри которого ровным рядом расположились шесть печей-полусфер, со стороны скорее напоминающих идеально собранные и установленные юрты кочевников. К спертому воздуху, пропитывающему любой попавший в ангар предмет трудно выветриваемым торфяным запахом, добавляется вечно витающая смесь угольной пыли, так что атмосфера места оставляет желать лучшего, и, разумеется не располагает к трудной работе рядом с жаркими печами. Но Чоу не знал другого. Он не может не любить свой дом к которому прикипел, и который наполнял смыслом всю его сознательную жизнь.
Мелкие угольные фабрики невероятно редки, и, кажется уже выработали свой потенциал и должны отойти в прошлое, уступив место более современным производствам и технологиям. Более того Малайзию совершенно не интересует древесный уголь, здесь просто некуда его использовать. Поэтому очень необычно, что шахта существует и работает на полную мощность. Всему виной - традиции далеких стран Японии и Китая. Именно в этих странах отопительный прогресс замер на отметке в тысячу лет назад, заставляя их приобретать тонны древесного угля к зиме и топить печи весь неблагоприятный и холодный период года.
Стечения мировых обстоятельств, исторические победы и поражения заставляют фабрику находиться так далеко от главных потребителей угля. На самом деле маленький и неприметный рыболовный поселок Куала Сепетан знаменит еще одним фактом. Раньше он назывался «Port Weld» и был одним из первых английских портов с начала колонизации Малайзии. Благодаря бюрократическому обману, капитану Спиди, служившего у местного землевладельца, удалось получить огромные территории вокруг порта в распоряжение Англии и избавиться от прежних хозяев законным путем. Но англичан интересовало месторождение олова в ближайших горах, и порт остался без внимания. Важно только одно, - для работы на шахтах сюда активно завозили китайцев из Кантона, впоследствии составивших большинство местного населения.
Во время второй мировой войны, в 1941 году порт заняли Японцы. Ограниченность ресурсов родной страны заставила их обратить внимание на богатые мангровые леса. Расположение было превосходное, срубленные деревья можно сплавлять по речным каналам мангрового болота на фабрику и прожигать из них уголь, а китайцы с оловянных шахт являлись очень дешевой рабочей силой. Благодаря поэтичным японцам, этот лес получил необычное название «Деревянный колодец». Процесс пошел моментально, а китайцы быстро обучались замысловатой структуре производства. Однако поражение Японии заставило владельцев покинуть обжитые места, оставив бесхозными угольные фабрики. И в 1950г. они были поделены между работавшими там китайцами. Так один цех навсегда закрепился за семьей мистера Чоу. Сегодня центр контроля биологического разнообразия позволяет фабрике работать только в строго ограниченной территории и обязывает высаживать новые мангры на месте вырубок.
Ход времени практически не изменил это место. За последние 70 лет маленькие спальные домики слегка покосились, и между ровных слоев досок, из которых сложены их стены, начали появляться приличные зазоры и гнилые раны, позволяющие вечернему свету окрасить помещение сотнями лучей в ярко розовый закатный свет. Атмосфера древности этого места крепчает каждый год как хорошее вино. Причина этому - бесконечно задымленный воздух, осаждающий любые конструкции новыми слоями гари, окрашивая стены и потолки в глянцевый черный цвет.
Есть такое время утром, когда в ангар угольной фабрики сквозь щели дымоотвода в крыше попадает солнечный свет. Серое помещение, напоминающее заводской цех с кучами угля у стен и монотонно тянущейся линией бревен, ждущих своей очереди попасть в печь, пронизывается десятком лучей и обретает сказочные очертания. Обыденность мгновенно исчезает, и кажется что ты окружен древними великанами, средневековым миром, где разношерстная команда выходцев со всей Азии производит что-то диковинное из самых обычных и рядовых ингредиентов.
Не только потертый внешний вид позволяет накинуть этой фабрике лишнюю пару сотен лет. Стиль работы, принятый здесь, кажется не менялся с самого открытия этого места. Традиционно работники разделяются по обязанностям, и добрая половина персонала отправляется на отдаленные мангровые островки, организуя плавучую стоянку лесорубов на одной из болотных рек. Еженедельно к стоянке причаливает очередная дряхлая деревянная лодка, обменивая древесину на запасы газа, бензина и еды. Работники остаются на своем импровизированном островке месяцами без какой либо связи с окружающим миром, предоставленные самим себе и душному климату болот. Даже используемые ими инструменты не претерпели ни малейших изменений, разве что наиболее продвинутые приобрели себе бензопилы заметно ускорив весь процесс. Но все так же по дощатым настилам, образующих очень узкие улицы, паутиной окутывающие маленькое мангровое болото, самодельные деревянные тележки помогают перевозить тяжелый груз мангровых стволов, пропитанных плотной соленой водой, превращающих работу в душном воздухе на палящем солнце в настоящее испытание.
«Смотрите! Человек разгружает тяжеленые мангры. Прямо под палящем солнцем! Это именно она, самая тяжелая работа.» - в голосе владельца Чоу много иронии. Прямо сейчас он представился мне сродни Богу в маленьком мире угля, умиляющемся своим созданиям, которым достался тяжелый труд и вечная жизнь среди болот, мангров и спертого воздуха. Каждая встреча с этим колоритным азиатом превращается в представление, театр одного актера, в котором главный герой вынужден наблюдать жизнь за своеобразным стеклом, удивляться и удивлять своих зрителей.
На этом этапе тяжелая работа не заканчивается, а самое интересное только начинается. В ранее утреннее время в помещениях ангаров царит тишина. Только еле слышно шуршат потоки пара, вырывающегося из узких отверстий печей. Фигура человека, производящего таинственные манипуляции с пароотводом печи, на секунду замерла. По виду это среднеазиат.
«Афганистан!», - неожиданно прервал тишину Чоу. - «Он профессионал, лучший нос на фабрике. Языка не знает и от него не требуется, лишь бы нюхал». Работник скурпулезно принюхивался к струе пара, после чего жестами что-то передал Чоу.
Сейчас мангры, томящиеся в печи, проходят первую стадию длинного процесса сушки, чтобы в результате стать углем. После загрузки в печь около 15 тонн стволов дерева, работники наполовину замуровывают вход и разводят костер, который нагревает купол печи. Именно после этого в бой вступают «носы». Это люди, умеющие по запаху пара, выходящего из печи, определить температуру внутри нее. Периодически на протяжении двух недель они принюхиваются к пароотводу печи и делают свое заключение. Температура должна достигнуть 85 градусов Цельсия. После этого печь перейдет ко второму этапу своей непродолжительной жизни, ее вход замуруют до пола, оставив маленькое отверстие для более мелкого костра. Важность работы «носов» неоценима, ведь при ошибке, кислород в перегретой печи может воспламениться и взорваться, угрожая всей фабрике.
Необычный состав персонала не ограничивается «носами». Чтобы уголь фабрики был высшего качества, работу печи важно вовремя остановить. Для этого специальные люди определяют состав влаги в пару, выходящем из печи. Они не используют хитроумных приборов, которые столетиями известны человечеству. Обычным прикосновением руки к пару работник способен оценить степень готовности угля, томящегося внутри. И примерно еще через две недели по их заключению, печь оставляют остывать на последнем этапе рабочего цикла. Всего через четыре дня ее вход разрушается, и группа работников разгружает образовавшийся внутри уголь и отправляет на упаковку. Именно этим людям досталась одна из самых тяжелых работ на фабрике, ведь температура внутри печи больше 50 градусов Цельсия. Каждую ходку мокрые с головы до ног работники ловят ртом воздух с улицы, высыпают уголь и, стиснув зубы, запрыгивают обратно в суровое пекло купола печи.
Фабрика - это своеобразная экосистема, ничто не приходит сюда извне, но результат труда маленькой разношерстной бригады расходится дальше мыслимых границ казалось бы скромного производства, - в далекие Японию и Китай. Ежедневно группа колоритных азиатов: смесь из индусов, малайцев, китайцев, пакистанцев, афганистанцев вращается в водовороте жизни, придуманной мистером Чоу. Разнообразие здесь не заканчивается, среди работников есть и дети, и старики, и мужчины, и женщины. Все они остаются жителями древнего и сурового мира, застрявшем скорее в прошлом тысячелетии. В окружении обыденных вещей и событий, такие места - это редкость, способная удивлять, вызывать детский восторг, играть воображением, а необычная история и еще более необычные методы работы фабрики смогли превратить нечто привычное нам в настоящий сказочный мир, своеобразный театр со своим безумным режиссером, актерами и живописными декорациями.
Опубликовано. Discovery. Март 2014.
Неприметная дорога поворачивает со стороны старого шоссе, пересекающего всю Малайзию, и ныряет в небольшую деревню Матанг. Через десять километров в сторону моря типичный деревенский пейзаж южных стран сменяется очень ровным и негустым лесом.
«Мы же по морю едем. Вот здорово!», - произнесла Ханим, ведущая машину, после долгого молчания, вызванного предельной концентрацией на безумных деревенских дорогах.
И правда, нас больше не окружали редкие дома, фруктовые деревья и привычные элементы цивилизации. Вокруг был лес, однообразный и ровный. Вместо земли - болото, над которым высоко торчали причудливой формы корни деревьев. Это мангры. Они растут в соленой воде на берегах морей и опресняют ее, превращая линию берега в богатую рыбой заводь с миллионом каналов. Именно древесиной и рыбой мангровые леса привлекли сюда сотни промысловиков самых разных отраслей. Их мелкие хижины стоят прямо на обочине, так что по обеим сторонам дороги всегда припаркованы лодки, готовые сразу быть спущены в ближайший канал.
Цель моей поездки, - старая угольная фабрика всего в двух километрах не доезжая до небольшого рыболовного города Куала Сепетан, который, несмотря на свой размер, стал легендой этих мест по рекордному уровню производства угля и морепродуктов с стране.
По мере приближения в воздухе все плотнее начинает ощущаться такой знакомый жителям Родины торфяной запах. Правда с каким-то улучшением новыми южными нотками аромата.
«Это винный уксус, шоколад или копченая рыба?» - размахивая руками, подобно конферансье в цирке, внюхиваясь в вылетающую из печи струю пара, мистер Чоу просит группу опрятно одетых сдержанных людей оценить запах в ангаре.
«Разумеется уксус», - отвечает за них Чоу, не дождавшись внятного решения группы, - «Только так я знаю, что уголь еще не готов, дайте ему потомиться восемь дней и вы увидите разницу». Сегодня он принимает делегацию из министерства туризма штата и с жаром рассказывает о своем необычном месте. Такие приемы - обычное дело: правительство страны ищет новые туристические направления для большой государственной программы к 2014г.
Китаец по национальности, мистер Чоу заведует своей частью фабрики уже 36 лет. Бизнес ему достался от отца, а другого дела и других мест он не знал в своей жизни. Его окружает большой ангар, внутри которого ровным рядом расположились шесть печей-полусфер, со стороны скорее напоминающих идеально собранные и установленные юрты кочевников. К спертому воздуху, пропитывающему любой попавший в ангар предмет трудно выветриваемым торфяным запахом, добавляется вечно витающая смесь угольной пыли, так что атмосфера места оставляет желать лучшего, и, разумеется не располагает к трудной работе рядом с жаркими печами. Но Чоу не знал другого. Он не может не любить свой дом к которому прикипел, и который наполнял смыслом всю его сознательную жизнь.
Мелкие угольные фабрики невероятно редки, и, кажется уже выработали свой потенциал и должны отойти в прошлое, уступив место более современным производствам и технологиям. Более того Малайзию совершенно не интересует древесный уголь, здесь просто некуда его использовать. Поэтому очень необычно, что шахта существует и работает на полную мощность. Всему виной - традиции далеких стран Японии и Китая. Именно в этих странах отопительный прогресс замер на отметке в тысячу лет назад, заставляя их приобретать тонны древесного угля к зиме и топить печи весь неблагоприятный и холодный период года.
Стечения мировых обстоятельств, исторические победы и поражения заставляют фабрику находиться так далеко от главных потребителей угля. На самом деле маленький и неприметный рыболовный поселок Куала Сепетан знаменит еще одним фактом. Раньше он назывался «Port Weld» и был одним из первых английских портов с начала колонизации Малайзии. Благодаря бюрократическому обману, капитану Спиди, служившего у местного землевладельца, удалось получить огромные территории вокруг порта в распоряжение Англии и избавиться от прежних хозяев законным путем. Но англичан интересовало месторождение олова в ближайших горах, и порт остался без внимания. Важно только одно, - для работы на шахтах сюда активно завозили китайцев из Кантона, впоследствии составивших большинство местного населения.
Во время второй мировой войны, в 1941 году порт заняли Японцы. Ограниченность ресурсов родной страны заставила их обратить внимание на богатые мангровые леса. Расположение было превосходное, срубленные деревья можно сплавлять по речным каналам мангрового болота на фабрику и прожигать из них уголь, а китайцы с оловянных шахт являлись очень дешевой рабочей силой. Благодаря поэтичным японцам, этот лес получил необычное название «Деревянный колодец». Процесс пошел моментально, а китайцы быстро обучались замысловатой структуре производства. Однако поражение Японии заставило владельцев покинуть обжитые места, оставив бесхозными угольные фабрики. И в 1950г. они были поделены между работавшими там китайцами. Так один цех навсегда закрепился за семьей мистера Чоу. Сегодня центр контроля биологического разнообразия позволяет фабрике работать только в строго ограниченной территории и обязывает высаживать новые мангры на месте вырубок.
Ход времени практически не изменил это место. За последние 70 лет маленькие спальные домики слегка покосились, и между ровных слоев досок, из которых сложены их стены, начали появляться приличные зазоры и гнилые раны, позволяющие вечернему свету окрасить помещение сотнями лучей в ярко розовый закатный свет. Атмосфера древности этого места крепчает каждый год как хорошее вино. Причина этому - бесконечно задымленный воздух, осаждающий любые конструкции новыми слоями гари, окрашивая стены и потолки в глянцевый черный цвет.
Есть такое время утром, когда в ангар угольной фабрики сквозь щели дымоотвода в крыше попадает солнечный свет. Серое помещение, напоминающее заводской цех с кучами угля у стен и монотонно тянущейся линией бревен, ждущих своей очереди попасть в печь, пронизывается десятком лучей и обретает сказочные очертания. Обыденность мгновенно исчезает, и кажется что ты окружен древними великанами, средневековым миром, где разношерстная команда выходцев со всей Азии производит что-то диковинное из самых обычных и рядовых ингредиентов.
Не только потертый внешний вид позволяет накинуть этой фабрике лишнюю пару сотен лет. Стиль работы, принятый здесь, кажется не менялся с самого открытия этого места. Традиционно работники разделяются по обязанностям, и добрая половина персонала отправляется на отдаленные мангровые островки, организуя плавучую стоянку лесорубов на одной из болотных рек. Еженедельно к стоянке причаливает очередная дряхлая деревянная лодка, обменивая древесину на запасы газа, бензина и еды. Работники остаются на своем импровизированном островке месяцами без какой либо связи с окружающим миром, предоставленные самим себе и душному климату болот. Даже используемые ими инструменты не претерпели ни малейших изменений, разве что наиболее продвинутые приобрели себе бензопилы заметно ускорив весь процесс. Но все так же по дощатым настилам, образующих очень узкие улицы, паутиной окутывающие маленькое мангровое болото, самодельные деревянные тележки помогают перевозить тяжелый груз мангровых стволов, пропитанных плотной соленой водой, превращающих работу в душном воздухе на палящем солнце в настоящее испытание.
«Смотрите! Человек разгружает тяжеленые мангры. Прямо под палящем солнцем! Это именно она, самая тяжелая работа.» - в голосе владельца Чоу много иронии. Прямо сейчас он представился мне сродни Богу в маленьком мире угля, умиляющемся своим созданиям, которым достался тяжелый труд и вечная жизнь среди болот, мангров и спертого воздуха. Каждая встреча с этим колоритным азиатом превращается в представление, театр одного актера, в котором главный герой вынужден наблюдать жизнь за своеобразным стеклом, удивляться и удивлять своих зрителей.
На этом этапе тяжелая работа не заканчивается, а самое интересное только начинается. В ранее утреннее время в помещениях ангаров царит тишина. Только еле слышно шуршат потоки пара, вырывающегося из узких отверстий печей. Фигура человека, производящего таинственные манипуляции с пароотводом печи, на секунду замерла. По виду это среднеазиат.
«Афганистан!», - неожиданно прервал тишину Чоу. - «Он профессионал, лучший нос на фабрике. Языка не знает и от него не требуется, лишь бы нюхал». Работник скурпулезно принюхивался к струе пара, после чего жестами что-то передал Чоу.
Сейчас мангры, томящиеся в печи, проходят первую стадию длинного процесса сушки, чтобы в результате стать углем. После загрузки в печь около 15 тонн стволов дерева, работники наполовину замуровывают вход и разводят костер, который нагревает купол печи. Именно после этого в бой вступают «носы». Это люди, умеющие по запаху пара, выходящего из печи, определить температуру внутри нее. Периодически на протяжении двух недель они принюхиваются к пароотводу печи и делают свое заключение. Температура должна достигнуть 85 градусов Цельсия. После этого печь перейдет ко второму этапу своей непродолжительной жизни, ее вход замуруют до пола, оставив маленькое отверстие для более мелкого костра. Важность работы «носов» неоценима, ведь при ошибке, кислород в перегретой печи может воспламениться и взорваться, угрожая всей фабрике.
Необычный состав персонала не ограничивается «носами». Чтобы уголь фабрики был высшего качества, работу печи важно вовремя остановить. Для этого специальные люди определяют состав влаги в пару, выходящем из печи. Они не используют хитроумных приборов, которые столетиями известны человечеству. Обычным прикосновением руки к пару работник способен оценить степень готовности угля, томящегося внутри. И примерно еще через две недели по их заключению, печь оставляют остывать на последнем этапе рабочего цикла. Всего через четыре дня ее вход разрушается, и группа работников разгружает образовавшийся внутри уголь и отправляет на упаковку. Именно этим людям досталась одна из самых тяжелых работ на фабрике, ведь температура внутри печи больше 50 градусов Цельсия. Каждую ходку мокрые с головы до ног работники ловят ртом воздух с улицы, высыпают уголь и, стиснув зубы, запрыгивают обратно в суровое пекло купола печи.
Фабрика - это своеобразная экосистема, ничто не приходит сюда извне, но результат труда маленькой разношерстной бригады расходится дальше мыслимых границ казалось бы скромного производства, - в далекие Японию и Китай. Ежедневно группа колоритных азиатов: смесь из индусов, малайцев, китайцев, пакистанцев, афганистанцев вращается в водовороте жизни, придуманной мистером Чоу. Разнообразие здесь не заканчивается, среди работников есть и дети, и старики, и мужчины, и женщины. Все они остаются жителями древнего и сурового мира, застрявшем скорее в прошлом тысячелетии. В окружении обыденных вещей и событий, такие места - это редкость, способная удивлять, вызывать детский восторг, играть воображением, а необычная история и еще более необычные методы работы фабрики смогли превратить нечто привычное нам в настоящий сказочный мир, своеобразный театр со своим безумным режиссером, актерами и живописными декорациями.
Опубликовано. Discovery. Март 2014.