Всеволод Бобров и Анатолий Тарасов
Две легенды мирового хоккея, два антипода. Всем известно, что отношения их между собой оставляли желать лучшего, но след в истории они оставили оба. И какой след!
Они жили и творили в одно время, но шли параллельными орбитами, как две разные планеты вокруг одного светила - солнца по имени «хоккей». Один строгий, основательный, громкий, потративший каждую секунду жизни на изучение Игры. Другой - яркий, душевный, человечный, безумно талантливый...
По сути, они были соперниками. И будучи действующими хоккеистами (даже если играли в одной команде), и будучи тренерами. Проповедовали разный, зачастую противоположный, стиль игры, тренировочного процесса, управления командой. Но если взглянуть немного шире, то они взаимно обогащали хоккей, делали его еще более популярным.
Их спортивные дороги сильно отличаются. Анатолий Тарасов изначально тяготел к тренерству и стал играющим тренером в «Динамо» уже в 27 лет. Затем, играя уже в ЦДКА (кстати, в одном звене с Бобровым) снова выбрал этот путь.
А вот Всеволод Бобров хотел только играть и понять его можно. Он был выдающимся хоккеистом! Тарасов же понимал, что до Боброва ему далеко и мечтал стать первым в другой профессии. Надо сказать, что ему это удалось и даже когда Бобров сам стал тренировать, он к его работе относился с пессимизмом. Яркое доказательство этому - тост Тарасова в память о Боброве на свадьбе его дочери - «За великого хоккеиста!»
А как обстояло дело объективно? Без учета личной неприязни? Стал ли и Бобров классным тренером?
Будучи еще действующим спортсменом, Всеволод Михайлович стал потихоньку примеривать на себя эту роль. После авиакатастрофы с командой ВВС она стал играющим тренером. После расформирования команды в 1953 году вернулся в ЦДСА, а чуть позже стал тренировать. Причем делал это и в футболе, и в хоккее.
Боброву было тяжело, он требовал от подопечных того же, что умел сам, а по понятным причинам, это было невозможно. Но он помнил тренировки и идеи Аркадьева, да и совместная работа с тем же Тарасовым тоже дала немало полезного опыта.
Возглавляя футбольный ЦСКА, Бобров с ним дошел до финала Кубка СССР. В хоккее со скромным «Спартаком» дважды выигрывал серебро и один раз стал чемпионом. А в 1972 году возглавлял сборную СССР в знаменитой суперсерии с канадскими профессионалами.
Как видно, тренерская карьера Всеволода Михайловича также была довольно успешна. А о тренерской карьере Анатолия Владимировича и говорить нечего.
Так и жили в практически параллельных мирах, Тарасов и Бобров, заочно состязаясь друг с другом. При этом личные их отношения между собой, мягко говоря, оставляли желать лучшего. Наверное, вы знаете знаменитую историю, когда в арке двора они сидели в своих машинах и никто не хотел уступать проезд. И так во всем.
Даже, когда они играли вместе, играли в одном звене (третьим был Бабич), вне льда никак не общались. Бобров и Бабич «гуляли» вместе, Тарасова с собой не брали, да он и не стремился.
В 1953 году Тарасов добился того, что «партия и правительство» разрешили сборной СССР под его руководством впервые участвовать в чемпионате мира. Он был уверен в победе, результаты нашей сборной были очень хорошие. Но разрешение было отозвано, так как Бобров получил травму, а «без Боброва ехать на турнир очень рискованно» (с). Обида Тарасова была очень большой, он считал, что и в таком составе команда претендовала на победу.
Но в 1954 году, когда сборная все же поехала на ЧМ, Тарасова в ней уже не было. Его сняли за то, что команда была не готова, команда была перегружена безумными нагрузками, которые давал молодой тренер. Злые языки утверждают, что без влияния Боброва не обошлось, он был против таких методов тренировки.
Были между ними и прямые стычки. Тарасов придерживался взглядов на коллективный хоккей, но вписать в него гениального Боброва было, наверное, невозможно. Понимая это, форвард вел себя своевольно, не опасаясь наказаний. Может быть, он и имел на это право, так как результат все равно делал и матчи выигрывал.
И, конечно, когда они оба работали тренерами, отношения с хоккеистами и взгляды на тренировочный процесс также были диаметрально противоположными. Бобров мог простить и постоянно прощал игрокам всевозможные «залеты» и нарушения режима, у Тарасова нечто подобное даже и представить было невозможно.
Это два человека, которые вместе и по одиночке поднимали советский хоккей. Невозможно определить, кто из них сделал больше, да и надо ли?
Они жили и творили в одно время, но шли параллельными орбитами, как две разные планеты вокруг одного светила - солнца по имени «хоккей». Один строгий, основательный, громкий, потративший каждую секунду жизни на изучение Игры. Другой - яркий, душевный, человечный, безумно талантливый...
По сути, они были соперниками. И будучи действующими хоккеистами (даже если играли в одной команде), и будучи тренерами. Проповедовали разный, зачастую противоположный, стиль игры, тренировочного процесса, управления командой. Но если взглянуть немного шире, то они взаимно обогащали хоккей, делали его еще более популярным.
Их спортивные дороги сильно отличаются. Анатолий Тарасов изначально тяготел к тренерству и стал играющим тренером в «Динамо» уже в 27 лет. Затем, играя уже в ЦДКА (кстати, в одном звене с Бобровым) снова выбрал этот путь.
А вот Всеволод Бобров хотел только играть и понять его можно. Он был выдающимся хоккеистом! Тарасов же понимал, что до Боброва ему далеко и мечтал стать первым в другой профессии. Надо сказать, что ему это удалось и даже когда Бобров сам стал тренировать, он к его работе относился с пессимизмом. Яркое доказательство этому - тост Тарасова в память о Боброве на свадьбе его дочери - «За великого хоккеиста!»
А как обстояло дело объективно? Без учета личной неприязни? Стал ли и Бобров классным тренером?
Будучи еще действующим спортсменом, Всеволод Михайлович стал потихоньку примеривать на себя эту роль. После авиакатастрофы с командой ВВС она стал играющим тренером. После расформирования команды в 1953 году вернулся в ЦДСА, а чуть позже стал тренировать. Причем делал это и в футболе, и в хоккее.
Боброву было тяжело, он требовал от подопечных того же, что умел сам, а по понятным причинам, это было невозможно. Но он помнил тренировки и идеи Аркадьева, да и совместная работа с тем же Тарасовым тоже дала немало полезного опыта.
Возглавляя футбольный ЦСКА, Бобров с ним дошел до финала Кубка СССР. В хоккее со скромным «Спартаком» дважды выигрывал серебро и один раз стал чемпионом. А в 1972 году возглавлял сборную СССР в знаменитой суперсерии с канадскими профессионалами.
Как видно, тренерская карьера Всеволода Михайловича также была довольно успешна. А о тренерской карьере Анатолия Владимировича и говорить нечего.
Так и жили в практически параллельных мирах, Тарасов и Бобров, заочно состязаясь друг с другом. При этом личные их отношения между собой, мягко говоря, оставляли желать лучшего. Наверное, вы знаете знаменитую историю, когда в арке двора они сидели в своих машинах и никто не хотел уступать проезд. И так во всем.
Даже, когда они играли вместе, играли в одном звене (третьим был Бабич), вне льда никак не общались. Бобров и Бабич «гуляли» вместе, Тарасова с собой не брали, да он и не стремился.
В 1953 году Тарасов добился того, что «партия и правительство» разрешили сборной СССР под его руководством впервые участвовать в чемпионате мира. Он был уверен в победе, результаты нашей сборной были очень хорошие. Но разрешение было отозвано, так как Бобров получил травму, а «без Боброва ехать на турнир очень рискованно» (с). Обида Тарасова была очень большой, он считал, что и в таком составе команда претендовала на победу.
Но в 1954 году, когда сборная все же поехала на ЧМ, Тарасова в ней уже не было. Его сняли за то, что команда была не готова, команда была перегружена безумными нагрузками, которые давал молодой тренер. Злые языки утверждают, что без влияния Боброва не обошлось, он был против таких методов тренировки.
Были между ними и прямые стычки. Тарасов придерживался взглядов на коллективный хоккей, но вписать в него гениального Боброва было, наверное, невозможно. Понимая это, форвард вел себя своевольно, не опасаясь наказаний. Может быть, он и имел на это право, так как результат все равно делал и матчи выигрывал.
И, конечно, когда они оба работали тренерами, отношения с хоккеистами и взгляды на тренировочный процесс также были диаметрально противоположными. Бобров мог простить и постоянно прощал игрокам всевозможные «залеты» и нарушения режима, у Тарасова нечто подобное даже и представить было невозможно.
Это два человека, которые вместе и по одиночке поднимали советский хоккей. Невозможно определить, кто из них сделал больше, да и надо ли?