Василий Гроссман. Жизнь и судьба
Василий Гроссман писал этот роман на протяжение 10 лет, с 1950 по 1959. Но впервые издан он был только спустя 21 год. Прочитав его, я поняла, почему советская цензура конфисковала рукопись у писателя.
Вторая мировая война. Что я о ней знаю? Даты, факты, названия городов-героев, фамилии особо отличившихся героев, командующих, статистику… Это только голые данные, не привязанные к конкретным судьбам.
Гроссман же взял этот огромный клубок гитлеровско и сталинского времени и начал вытягивать из него отдельные ниточки судеб, обнажая их перед читателем. Причем эти ниточки абсолютно разные, непохожи друг на друга, но каждая раскрывает истинную драму жизни. И каждая описанная судьба отражает тысячи подобных. Ведь, говоря о тысячах, я воспринимаю только равнодушную статистику. А проживая жизнь вместе с героями на страницах этого романа-были, я вижу боль, несправедливость и трагедию целого поколения.
«Жизнь и судьбу» Гроссмана во многих статьях сравнивают с «Войной и миром» Толстого, настолько широко описано поколение героев и настолько тесно оно связано с боевыми действиями. Мне же этот роман напомнил два других: «1984» Оруэлла и «Тихий дон» Шолохова.
10 из 10
Спорили, что такое соцреализм. Это зеркальце, которое на вопрос партии и правительства "Кто на свете всех милее, всех прекрасней и белее?" отвечает: "Ты, ты, партия, правительство, государство, всех румяней и милее!"
Чехов сказал: пусть Бог посторонится, пусть посторонятся так называемые великие прогрессивные идеи, начнем с человека, будем добры, внимательны к человеку, кто бы он ни был, - архиерей, мужик, фабрикант-миллионщик, сахалинский каторжник, лакей из ресторана; начнем с того, что будем
уважать, жалеть, любить человека, без этого ничего у нас не пойдет. Вот это и называется демократия, пока несостоявшаяся демократия русского народа.
Наш бюрократизм страшен, когда думаешь: это не нарост на теле государства, - нарост можно срезать. Он страшен, когда думаешь: бюрократизм и есть государство. А во время войны умирать за начальников отделов кадров никто не хочет. Написать на просьбе "отказать" либо выгнать из кабинета солдатскую вдову может любой холуй. А чтобы выгнать немца, нужно быть сильным, настоящим человеком.
Тайная тайных войны, ее трагический дух были в праве одного человека послать на смерть другого человека. Это право держалось на том, что люди шли в огонь ради общего дела.