Почему мы кричим при разговоре?
Оригинал взят у tamarafavor в Почему мы кричим при разговоре?
Почему мы кричим при разговоре? Крик при разговоре двух или нескольких людей становится в нашей российской культуре обычным явлением. Кричат родители на своих детей, бабушки на внуков и внучек, соседки друг на друга. Кричат в ток-шоу телевизионных программ - обычно все, а иногда все, кроме ведущего. Кричит учитель на нарушителей дисциплины, воспитатель в детском саду, тренер на воспитанников. Кричат друг на друга продавец и покупатели, сослуживцы и начальство и так далее, и тому подобное. И не замечают за собой этого крика. Размышляя о том, почему в нашей стране кричат на детей, социолог Алексей Левинсон считает крик порождением общества невзрослых людей, частью комплексной проблемы, истоки которой надо искать в подростковом, уличном воспитании. Это интересно, так как в одной из лекций протоиерея Иоанна Мейендорфа я прочитала о том, что в освоении мировой культуры мы, христиане, похожи на подростка, страдающего несварением желудка: ведь христианство пришло к нам на тысячу лет позже, чем в другие страны, и вполне освоить его культурное богатство русичам непросто.
Психологи считают проблему крика общемировой, хотя мы и выделяемся в силу того, что после 1917 года государство заменило детям родителей через ясли и детские сады (бывало, что и пятидневные). А родители были поставлены в состояние постоянной обороны и скрытой готовности -ответить, если придется, на вопрос государства и общественности: почему это ваш ребенок так плохо себя ведет? Редко кому из родителей удавалось отвечать на этот вопрос, сохранив при этом добрые отношения с собственным чадом. Антропологи (например, Светлана Адоньева) говорят о проблеме страха: его у родителей больше, чем у детей. Дети непосредственны, они могут сказать что-то такое, что мы побаиваемся выразить словесно. Чего мы боимся осознать в себе? Агрессивность, любопытство, сексуальность, алчность. Когда мы обнаруживаем в детях черты, присущие нам, мы кричим на них, потому что не готовы признать их в себе.
Все эти высказывания помогают выйти на главное - проблему одиночества, атомизации человека в церкви и государстве, семье и обществе. Вырос он или еще маленький, человек рождается с даром свободы, а значит, и с личным пространством, границы которого мы не умеем ни нести в себе, ни уважать его в других, пусть даже и самых маленьких. Зачем нужны эти границы? Для взросления, возрастания в Христовом духе истины и добра. Вот мы и «стукаемся» друг о друга (бывает, очень больно!) и кричим от страха быть
непонятым и от ощущения нелюбви. Но самое проблемное - теряем личностное начало, обращенное к Христу, когда себя, любимого, ставим в центр своей жизни. И тогда крик становится выражением самостной позиции как позиции единственно верной и правильной. Такому человеку в голову не приходит спросить себя: а может, я не прав? Ведь христианская культура давным-давно открыла, что такое, например, хамство и как ему противостоять, мирно и непримиримо. Как победить этот страх? В Евангелии говорится, что только совершенная любовь изгоняет его. И сейчас подумалось, что крик не единственный показатель страха, ведь можно разговаривать и спокойно, но безлюбовно, не подозревая о том, какой, по Тютчеву, «хаос шевелится» внутри - «хаос» тьмы, не света. Может просветить все эти безлюбовные состояния Свет Христов. А что вы думаете обо всем этом?
Тема крика навеяна материалами семейного центра «Возрождение» Ирины Шереметьевой: http://www.facebook.com/groups/227252014042639/permalink/348671888567317/
Почему мы кричим при разговоре? Крик при разговоре двух или нескольких людей становится в нашей российской культуре обычным явлением. Кричат родители на своих детей, бабушки на внуков и внучек, соседки друг на друга. Кричат в ток-шоу телевизионных программ - обычно все, а иногда все, кроме ведущего. Кричит учитель на нарушителей дисциплины, воспитатель в детском саду, тренер на воспитанников. Кричат друг на друга продавец и покупатели, сослуживцы и начальство и так далее, и тому подобное. И не замечают за собой этого крика. Размышляя о том, почему в нашей стране кричат на детей, социолог Алексей Левинсон считает крик порождением общества невзрослых людей, частью комплексной проблемы, истоки которой надо искать в подростковом, уличном воспитании. Это интересно, так как в одной из лекций протоиерея Иоанна Мейендорфа я прочитала о том, что в освоении мировой культуры мы, христиане, похожи на подростка, страдающего несварением желудка: ведь христианство пришло к нам на тысячу лет позже, чем в другие страны, и вполне освоить его культурное богатство русичам непросто.
Психологи считают проблему крика общемировой, хотя мы и выделяемся в силу того, что после 1917 года государство заменило детям родителей через ясли и детские сады (бывало, что и пятидневные). А родители были поставлены в состояние постоянной обороны и скрытой готовности -ответить, если придется, на вопрос государства и общественности: почему это ваш ребенок так плохо себя ведет? Редко кому из родителей удавалось отвечать на этот вопрос, сохранив при этом добрые отношения с собственным чадом. Антропологи (например, Светлана Адоньева) говорят о проблеме страха: его у родителей больше, чем у детей. Дети непосредственны, они могут сказать что-то такое, что мы побаиваемся выразить словесно. Чего мы боимся осознать в себе? Агрессивность, любопытство, сексуальность, алчность. Когда мы обнаруживаем в детях черты, присущие нам, мы кричим на них, потому что не готовы признать их в себе.
Все эти высказывания помогают выйти на главное - проблему одиночества, атомизации человека в церкви и государстве, семье и обществе. Вырос он или еще маленький, человек рождается с даром свободы, а значит, и с личным пространством, границы которого мы не умеем ни нести в себе, ни уважать его в других, пусть даже и самых маленьких. Зачем нужны эти границы? Для взросления, возрастания в Христовом духе истины и добра. Вот мы и «стукаемся» друг о друга (бывает, очень больно!) и кричим от страха быть
непонятым и от ощущения нелюбви. Но самое проблемное - теряем личностное начало, обращенное к Христу, когда себя, любимого, ставим в центр своей жизни. И тогда крик становится выражением самостной позиции как позиции единственно верной и правильной. Такому человеку в голову не приходит спросить себя: а может, я не прав? Ведь христианская культура давным-давно открыла, что такое, например, хамство и как ему противостоять, мирно и непримиримо. Как победить этот страх? В Евангелии говорится, что только совершенная любовь изгоняет его. И сейчас подумалось, что крик не единственный показатель страха, ведь можно разговаривать и спокойно, но безлюбовно, не подозревая о том, какой, по Тютчеву, «хаос шевелится» внутри - «хаос» тьмы, не света. Может просветить все эти безлюбовные состояния Свет Христов. А что вы думаете обо всем этом?
Тема крика навеяна материалами семейного центра «Возрождение» Ирины Шереметьевой: http://www.facebook.com/groups/227252014042639/permalink/348671888567317/