Опыт братской любви и общения в нашей церкви никогда до конца не исчезал
Оригинал взят у n_nastusha в Опыт братской любви и общения в нашей церкви никогда до конца не исчезал
Вопрос христианского единства в нашей стране был по существу решён еще во времена ГУЛАГа, то есть во времена особенно жестоких гонений на церковь со стороны советской власти. В советских концлагерях страдания были таковы, что заключенные не спрашивали, кто к какой конфессии принадлежит. Там сам диалог жизни и ради жизни совершенно явно способствовал взаимному примирению и братству, в том числе межконфессиональному. Пережившие сталинские лагеря люди потом часто рассказывали об этом.
Сегодня в нашей стране и церкви многие об этом ничего не знают или делают вид, что не знают, потому что признать это было бы политическим шагом, а это очень трудно. Здесь очень многое требуется и от церкви, и от общества, но редко и мало кто хочет брать эту ответственность на себя.
[Read the paper in English]The issue of Christian unity in our country was essentially resolved at the time of the GULAG, during which our country endured particularly brutal persecution of the church by the Soviet authorities. In Soviet concentration camps, prisoners suffered to such an extent that the question of denomination became insignificant. Evidently in those conditions, the very dialogue of life for the sake of life itself enabled mutual reconciliation and brotherhood, also between people of different confessions. Those who survived Stalinist camps often spoke of this later.
Today, many people in our country and in our church either don’t know about this or feign lack of knowledge, because admitting knowledge would be a political act and, to that extent, is a very difficult move. Such a move requires much - both of the church and of society - and only the rare few are ready to assume this responsibility.
[Den Vortrag halten]Die Frage nach der Einigkeit aller Christen in unserem Lande im Grunde bereits in der Zeit des Gulag gelöst worden war, d.h. in der Zeit der besonders grausamen Kirchenverfolgung von Seiten der Sowjetmacht. In den sowjetischen Lagern war das Leid so groß, dass Gefangene nicht fragten, wer welcher Konfession angehört. Dort diente der Dialog des Lebens und für das Leben ganz offen der gegenseitigen Versöhnung und Bruderschaft, darunter auch der interkonfessionellen. Menschen, die stalinistische Lager erlebt hatten, erzählten danach oft davon.
Heute wissen in unserem Land und unserer Kirche viele nichts davon, oder geben vor nichts zu wissen. Denn diese Tatsache anzuerkennen wäre ein politischer Schritt, der sehr schwer zu tun wäre. Dies verlangt viel von Kirche und Gesellschaft, aber nur wenige wollen die Verantwortung dafür auch auf sich nehmen.
Целиком тут. Доклад отца Георгия Кочеткова в Мюнхене в июне 2016 года.
Вопрос христианского единства в нашей стране был по существу решён еще во времена ГУЛАГа, то есть во времена особенно жестоких гонений на церковь со стороны советской власти. В советских концлагерях страдания были таковы, что заключенные не спрашивали, кто к какой конфессии принадлежит. Там сам диалог жизни и ради жизни совершенно явно способствовал взаимному примирению и братству, в том числе межконфессиональному. Пережившие сталинские лагеря люди потом часто рассказывали об этом.
Сегодня в нашей стране и церкви многие об этом ничего не знают или делают вид, что не знают, потому что признать это было бы политическим шагом, а это очень трудно. Здесь очень многое требуется и от церкви, и от общества, но редко и мало кто хочет брать эту ответственность на себя.
[Read the paper in English]The issue of Christian unity in our country was essentially resolved at the time of the GULAG, during which our country endured particularly brutal persecution of the church by the Soviet authorities. In Soviet concentration camps, prisoners suffered to such an extent that the question of denomination became insignificant. Evidently in those conditions, the very dialogue of life for the sake of life itself enabled mutual reconciliation and brotherhood, also between people of different confessions. Those who survived Stalinist camps often spoke of this later.
Today, many people in our country and in our church either don’t know about this or feign lack of knowledge, because admitting knowledge would be a political act and, to that extent, is a very difficult move. Such a move requires much - both of the church and of society - and only the rare few are ready to assume this responsibility.
[Den Vortrag halten]Die Frage nach der Einigkeit aller Christen in unserem Lande im Grunde bereits in der Zeit des Gulag gelöst worden war, d.h. in der Zeit der besonders grausamen Kirchenverfolgung von Seiten der Sowjetmacht. In den sowjetischen Lagern war das Leid so groß, dass Gefangene nicht fragten, wer welcher Konfession angehört. Dort diente der Dialog des Lebens und für das Leben ganz offen der gegenseitigen Versöhnung und Bruderschaft, darunter auch der interkonfessionellen. Menschen, die stalinistische Lager erlebt hatten, erzählten danach oft davon.
Heute wissen in unserem Land und unserer Kirche viele nichts davon, oder geben vor nichts zu wissen. Denn diese Tatsache anzuerkennen wäre ein politischer Schritt, der sehr schwer zu tun wäre. Dies verlangt viel von Kirche und Gesellschaft, aber nur wenige wollen die Verantwortung dafür auch auf sich nehmen.
Целиком тут. Доклад отца Георгия Кочеткова в Мюнхене в июне 2016 года.