Дерзновенный архиерей
Я тоже помню этого замечательного человека по богослужениям и участию в соборах Преображенского содружества.
Оригинал взят у n_nastusha в Дерзновенный архиерей
Я его помню как раз таким, как на этой фотографии. Видела его несколько раз лично, слышала его слово в храме, но, конечно, многого тогда о нем не знала. Светлая память и Царство Небесное!
28 февраля исполнилось 15 лет со дня кончины пастыря и богослова архиепископа Михаила (Мудьюгина)
С детства будущий архиепископ Михаил (Мудьюгин) (1912 - 2000) был связан с одним из лучших православных братств Петрограда: его мама Вера Николаевна Мудьюгина была деятельным членом петроградского Александро-Невского братства с самого его основания. В стихарь его посвятил священномученик митрополит Вениамин Петроградский.
[Spoiler (click to open)]
Его юность пришлась на те годы, когда в Александро-Невском братстве всерьез взялись за воспитание в юношах желания жертвенно послужить Богу и Церкви. Были все основания опасаться того, что духовенство в ходе репрессий может быть уничтожено физически - искать в это время священства и, тем более, епископства, было настоящим риском для жизни.
В 17 лет Михаил Мудьюгин был арестован за руководство религиозным кружком. Вместе с друзьями он собирал подростков и учили их Священному Писанию, причем дети были не только из православных, но и из протестантских и католических семей. Девять месяцев провел он в тюрьме. Спал то на полу, то на столе - вместе с ним в камере находилось еще 20 человек. Он не получил срока, но через несколько лет оказался в ссылке.
Михаил Николаевич далеко не сразу стал епископом и даже священником - только в возрасте 46 лет. Но во всей его жизни, особенно церковной ее стороне, ощущалось его духовное воспитание, полученное в первые послереволюционные годы Петрограда-Ленинграда.
Например, он благословлял чтение Евангелия, Апостола и паремий во время богослужения на русском языке, заменял непонятные выражения в богослужебных текстах, громко произносил вслух евхаристические молитвы. Владыка стремился донести каждое слово, каждую мысль церковной службы до ума и сердца человека, стоящего в храме. Как вспоминают знавшие его люди: «Он не «вычитывал», он - молился». И, конечно, многим запомнились его яркие проповеди, полные радости о Христе и Евангелии.
И еще один факт, понятный тем, кто представляет реалии жизни церкви в советское время: за двадцать лет его епископства при советской власти ни один храм во вверенных ему епархиях не был закрыт.
Поразительны и последние годы его жизни: он ушел на покой в 80 лет. Много лет после этого, даже будучи слепым, он читал лекции в Санкт-Петербургской духовной академии.
Владыка Михаил был членом Попечительского совета Свято-Филаретовского православно-христианского института. Он не просто всей душой поддерживал институт, а использовал весь свой авторитет, все свои возможности для помощи в его развитии. Во время несправедливых прещений, наложенных на отца Георгия, владыка Михаил благословил издание его катехизиса и написал предисловие к нему, которое завершил словами: «Призываю Божье благословение на создателей этой книги и желаю ее дальнейшего печатания и широкого распространения».
Вспоминает ученый секретарь Свято-Филаретовского института Александр Копировский:
В конце жизни, в середине 1990-х годов, архиеп. Михаил написал и издал две книги. В первой - «Введение в основное богословие» - он как богослов на высоком духовном и культурном уровне изложил основные темы христианское учение о Боге, о Христе, о человеке, о творении мира. Вторая книга была тоньше, но значительно актуальнее - «Русская православная церковность». В ней он высказался по всем «болевым точкам» церковной жизни. В предисловии он написал: «Не пора ли начать говорить правду?» Конечно, правду можно сказать по-разному. Говорили и до, и после него, и более резко, но он сказал серьезно и глубоко. Написал, что в нашей церкви обрядоверие затмевает таинства; что суеверие часто бывает на месте веры; что нужен русский язык в богослужении; что нужно гораздо лучше знать Писание; что иконостас мешает службе, отделяет клир от народа; и что священники за ним, бывает, вместо того, чтобы молиться, болтают или делают вид, что молятся; что необходимо правильное почитание Богородицы, святых и икон, т.к. здесь очень много искажений. Он писал о том, что богослужение часто бывает формальным, в нем есть бессмысленные повторения. Предлагал поставить во всех храмах по периметру скамейки. И очень сильный акцент делал на том, что в церкви единство должно быть не внешним, и поэтому с инославными нужно общаться более тесно. Вот это - его церковная позиция. И, учитывая его церковное положение, позиция очень внушительная. Эти его книги проигнорировали, в церкви их не обсуждали. Но все равно они -- факт, на который можно ссылаться.
Духовный попечитель Преображенского братства свящ. Георгий Кочетковсчитает архиеп. Михаила одним из своих духовных учителей:
- Ему были свойственны верность и жертвенность. Владыка Михаил был просвещенным человеком, что очень ценно. У него были хорошие духовные корни. Просвещение и культура не были для него чем-то утилитарным, существующим лишь на потребу дня. Он всегда служил Богу, Церкви и людям. Он очень многое делал, даже будучи слепым. Это очень памятно и важно. Он мог быть простым, непосредственным, открытым, дерзновенным, смелым. Для архиерея это особый дар. И, наконец, я никогда не могу забыть того, что в последние годы жизни он спрашивал меня: «Что еще я могу сделать для вас, для вашего Института, для вашего братства?» Он говорил: «Я еще не все сделал! Все, что Вы скажете, все, что Вы попросите - я готов сделать!» От архиереев такие слова не часто приходится слышать. У него было необыкновенное чутье на правду и неправду в жизни, на какие-то внутренние вещи, а не только внешние.
Из письма владыки Михаила своему духовному сыну и другу В.А. Никитину
Очень рад, что мои заметки оказались в какой-то степени полезными. Что касается высказывания, которое меня так взорвало, то кому бы оно ни принадлежало, оно не просто неверно: оно опасно, и я объясню почему.
В Церкви (в нашей РПЦ) есть множество людей (чуть ли не большинство неформальных верующих), которые любят Церковь, но не любят Христа. Они влюблены в церковную внешность, порядок, чин, устав, обрядность, «благолепие», иконы, пение и прочие элементы и стороны церковной жизнедеятельности, но Христа они не знают и, конечно, не любят, а следовательно не любят Бога (Ин. Х1V, 21; ХVII, 26). К ним полностью относятся слова «тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим». Конечно, каждый из нас, членов Церкви, находится под действием этого искушения, но многие подпадают ему с чрезмерностью, и, самое страшное, им кажется, что все в порядке, что они находятся на пути спасения. «Ну как же? Ведь Церковь! Что может быть святее и выше! Ведь через Церковь мы познаем Христа».
В последнем утверждении до сих пор верно, но здесь один шаг до того, что меня встревожило; «Церковь дала нам Христа», а это уже совершенно неверно, ибо ставит Церковь над ХРИСТОМ, уже не только в «благочестивой» (чаще всего - в тошнотворной елейной) практике, но уже и в теории, в богословской формулировке!
Наоборот, Церковь - дана нам ХРИСТОМ, Ее СОЗДАТЕЛЕМ и ГЛАВОЙ, и дана как средство нашего спасения, нашего восхождения к БОГУ через Того же Богочеловека ИИСУСА ХРИСТА.
28/ III - 1979 г.
Анастасия Наконечная
по материалам личного сайта свящ. Георгия Кочеткова и сайта Преображенского братства
Оригинал взят у n_nastusha в Дерзновенный архиерей
Я его помню как раз таким, как на этой фотографии. Видела его несколько раз лично, слышала его слово в храме, но, конечно, многого тогда о нем не знала. Светлая память и Царство Небесное!
28 февраля исполнилось 15 лет со дня кончины пастыря и богослова архиепископа Михаила (Мудьюгина)
С детства будущий архиепископ Михаил (Мудьюгин) (1912 - 2000) был связан с одним из лучших православных братств Петрограда: его мама Вера Николаевна Мудьюгина была деятельным членом петроградского Александро-Невского братства с самого его основания. В стихарь его посвятил священномученик митрополит Вениамин Петроградский.
[Spoiler (click to open)]
Его юность пришлась на те годы, когда в Александро-Невском братстве всерьез взялись за воспитание в юношах желания жертвенно послужить Богу и Церкви. Были все основания опасаться того, что духовенство в ходе репрессий может быть уничтожено физически - искать в это время священства и, тем более, епископства, было настоящим риском для жизни.
В 17 лет Михаил Мудьюгин был арестован за руководство религиозным кружком. Вместе с друзьями он собирал подростков и учили их Священному Писанию, причем дети были не только из православных, но и из протестантских и католических семей. Девять месяцев провел он в тюрьме. Спал то на полу, то на столе - вместе с ним в камере находилось еще 20 человек. Он не получил срока, но через несколько лет оказался в ссылке.
Михаил Николаевич далеко не сразу стал епископом и даже священником - только в возрасте 46 лет. Но во всей его жизни, особенно церковной ее стороне, ощущалось его духовное воспитание, полученное в первые послереволюционные годы Петрограда-Ленинграда.
Например, он благословлял чтение Евангелия, Апостола и паремий во время богослужения на русском языке, заменял непонятные выражения в богослужебных текстах, громко произносил вслух евхаристические молитвы. Владыка стремился донести каждое слово, каждую мысль церковной службы до ума и сердца человека, стоящего в храме. Как вспоминают знавшие его люди: «Он не «вычитывал», он - молился». И, конечно, многим запомнились его яркие проповеди, полные радости о Христе и Евангелии.
И еще один факт, понятный тем, кто представляет реалии жизни церкви в советское время: за двадцать лет его епископства при советской власти ни один храм во вверенных ему епархиях не был закрыт.
Поразительны и последние годы его жизни: он ушел на покой в 80 лет. Много лет после этого, даже будучи слепым, он читал лекции в Санкт-Петербургской духовной академии.
Владыка Михаил был членом Попечительского совета Свято-Филаретовского православно-христианского института. Он не просто всей душой поддерживал институт, а использовал весь свой авторитет, все свои возможности для помощи в его развитии. Во время несправедливых прещений, наложенных на отца Георгия, владыка Михаил благословил издание его катехизиса и написал предисловие к нему, которое завершил словами: «Призываю Божье благословение на создателей этой книги и желаю ее дальнейшего печатания и широкого распространения».
Вспоминает ученый секретарь Свято-Филаретовского института Александр Копировский:
В конце жизни, в середине 1990-х годов, архиеп. Михаил написал и издал две книги. В первой - «Введение в основное богословие» - он как богослов на высоком духовном и культурном уровне изложил основные темы христианское учение о Боге, о Христе, о человеке, о творении мира. Вторая книга была тоньше, но значительно актуальнее - «Русская православная церковность». В ней он высказался по всем «болевым точкам» церковной жизни. В предисловии он написал: «Не пора ли начать говорить правду?» Конечно, правду можно сказать по-разному. Говорили и до, и после него, и более резко, но он сказал серьезно и глубоко. Написал, что в нашей церкви обрядоверие затмевает таинства; что суеверие часто бывает на месте веры; что нужен русский язык в богослужении; что нужно гораздо лучше знать Писание; что иконостас мешает службе, отделяет клир от народа; и что священники за ним, бывает, вместо того, чтобы молиться, болтают или делают вид, что молятся; что необходимо правильное почитание Богородицы, святых и икон, т.к. здесь очень много искажений. Он писал о том, что богослужение часто бывает формальным, в нем есть бессмысленные повторения. Предлагал поставить во всех храмах по периметру скамейки. И очень сильный акцент делал на том, что в церкви единство должно быть не внешним, и поэтому с инославными нужно общаться более тесно. Вот это - его церковная позиция. И, учитывая его церковное положение, позиция очень внушительная. Эти его книги проигнорировали, в церкви их не обсуждали. Но все равно они -- факт, на который можно ссылаться.
Духовный попечитель Преображенского братства свящ. Георгий Кочетковсчитает архиеп. Михаила одним из своих духовных учителей:
- Ему были свойственны верность и жертвенность. Владыка Михаил был просвещенным человеком, что очень ценно. У него были хорошие духовные корни. Просвещение и культура не были для него чем-то утилитарным, существующим лишь на потребу дня. Он всегда служил Богу, Церкви и людям. Он очень многое делал, даже будучи слепым. Это очень памятно и важно. Он мог быть простым, непосредственным, открытым, дерзновенным, смелым. Для архиерея это особый дар. И, наконец, я никогда не могу забыть того, что в последние годы жизни он спрашивал меня: «Что еще я могу сделать для вас, для вашего Института, для вашего братства?» Он говорил: «Я еще не все сделал! Все, что Вы скажете, все, что Вы попросите - я готов сделать!» От архиереев такие слова не часто приходится слышать. У него было необыкновенное чутье на правду и неправду в жизни, на какие-то внутренние вещи, а не только внешние.
Из письма владыки Михаила своему духовному сыну и другу В.А. Никитину
Очень рад, что мои заметки оказались в какой-то степени полезными. Что касается высказывания, которое меня так взорвало, то кому бы оно ни принадлежало, оно не просто неверно: оно опасно, и я объясню почему.
В Церкви (в нашей РПЦ) есть множество людей (чуть ли не большинство неформальных верующих), которые любят Церковь, но не любят Христа. Они влюблены в церковную внешность, порядок, чин, устав, обрядность, «благолепие», иконы, пение и прочие элементы и стороны церковной жизнедеятельности, но Христа они не знают и, конечно, не любят, а следовательно не любят Бога (Ин. Х1V, 21; ХVII, 26). К ним полностью относятся слова «тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим». Конечно, каждый из нас, членов Церкви, находится под действием этого искушения, но многие подпадают ему с чрезмерностью, и, самое страшное, им кажется, что все в порядке, что они находятся на пути спасения. «Ну как же? Ведь Церковь! Что может быть святее и выше! Ведь через Церковь мы познаем Христа».
В последнем утверждении до сих пор верно, но здесь один шаг до того, что меня встревожило; «Церковь дала нам Христа», а это уже совершенно неверно, ибо ставит Церковь над ХРИСТОМ, уже не только в «благочестивой» (чаще всего - в тошнотворной елейной) практике, но уже и в теории, в богословской формулировке!
Наоборот, Церковь - дана нам ХРИСТОМ, Ее СОЗДАТЕЛЕМ и ГЛАВОЙ, и дана как средство нашего спасения, нашего восхождения к БОГУ через Того же Богочеловека ИИСУСА ХРИСТА.
28/ III - 1979 г.
Анастасия Наконечная
по материалам личного сайта свящ. Георгия Кочеткова и сайта Преображенского братства