Отчет о поездке во Вьетнам. Часть вторая
Хуэ. Ночным поездом мы приехали в Хуэ. Город последних императоров Вьетнама.
Мы взяли дневной тур по Хуэ и окрестностям, который должен был начаться завтра. Оставшуюся часть дня провели, болтаясь по музеям, расположенным рядом с дворцом, распивая пиво huda и festival на берегу ароматной реки и посещением спа салона.
Во времена, когда французы фактически управляли страной, а императоры были фигурами номинальными, перебравшись из Ханоя в центральную часть страны, они построили дворец на берегу ароматной реки. Дворец поражает своими размерами. На его территории многие постройки разрушены, но активно идет восстановление. Ароматная река получила свое название благодаря аромату цветов растущих на берегах реки, веной это ощущается особенно хорошо. Помимо дворца в пригороде Хуэ находятся несколько буддийских пагод и гробницы императоров. Некоторые из них, скорее дворцы, чем гробницы. Самая поздняя из гробниц построена в двадцатых годах двадцатого века. На самом деле императоров хоронили в каких-то других, тайных местах, опасаясь, что прах умершего может быть осквернен, и в таком случае все его потомки будут прокляты. Смысл построения гробниц я так и не понял.
Весь день нас возили на минивэне, а по окончанию тура на Драгон боте, как значилось в программке, должны были вернуть обратно в город. Лодка действительно была стилизована под дракона, управляли ей мать с дочерью. Нас рассадили в лодке вдоль окон на пластиковые стульчики. Сразу же возникли сложности - в нашей группе было два немца и немка весовой категории от ста двадцати до ста пятидесяти, какие-то нереальные слоны, особенно по сравнению со среднестатистическими вьетнамцами. Так вот, они не помещались в пластиковые вьетнамские стульчики! Проблему решили, выдав им пластиковые табуретки, безысходно прогибавшиеся под солидным весом. Только мы загрузились и отошли от берега, как движок чихнул и вырубился. Мама разобрала пол на корме лодки, обнажив старый автомобильный двигатель Mitsubishi, закатала брюки пижамы и с гаечным ключом в руках спрыгнула в трюм. Она что-то подкрутила, и двигатель завелся. Все обрадовались, и мы пошли по ровной глади ароматной реки. Река достаточно полноводна и глубока, настолько, что позволяет огромным сухогрузам маневрировать в ее русле. Корабли идут гружеными по самое не балуйся, осадка у них выше ватерлинии, и вода доходит, чуть ли не до краев бортов. Когда я увидел такой корабль первый раз, то подумал, что он тонет.
Радость наша была преждевременной, движок снова зачихал и окончательно умер. Мама снова проделала операцию по оживлению, но безуспешно. По плещущейся воде в трюме стало понятно, что лодка подтекает и если не работает мотор, то не работает и насос, откачивающий воду. Благо народ в нашей группе попался с юмором. Один из немцев с чувством сказал: «Мащин Капут!». А американец, глумившийся весь день над всем, чем только можно и нельзя, продолжал жечь: «Будете рассказывать своим знакомым, что выбирались по пояс в воде из тонущей лодки и вплавь среди крокодилов плыли полкилометра!». При этом он делал смешное лицо и сопровождал рассказ артистичными жестами. Но лодка не успела утонуть, рядом проплывала такая, же лодка, тоже управляемая женщинами. Они быстро связали обе лодки канатами и на буксире мы добрались до пристани.
Вечером этого дня мы уезжали в Нячанг, поэтому еще утром выехали из номера, оставив веще на ресепшене отеля. Мы постоянно бросали вещи в разных отелях и всегда они были в целости. Тоже самое и с душем, даже если мы уже съехали и расплатились за отель или жили в этом отеле несколько дней назад они в большинстве случаев бесплатно пускают принять душ и дают чистые полотенца. Вьетнамцы очень милые и доброжелательные люди, которым можно доверять.
Наш поезд отправлялся во втором часу ночи, и нужно было как-то убить время. Мы искали театр или кинотеатр, но не нашли. Местные жители говорили, что раньше он был, но теперь закрыт. Мы два раза поели в ресторане и сходили на массаж, но время, как текло назло очень медленно. Хуэ спокойный город, и как все спокойные города он начинает засыпать в десять часов вечера, и к двенадцати он уже спит. Я уже напился до состояния, когда еще можешь ходить, но алкоголь больше не лезет, есть мы тоже не могли. И тогда мы отправились на двух рикшах к станции в надежде найти какое-нибудь интересное место или просто поспать в зале ожидания. Мы обломались и с первым и со вторым, но об этом позже. Тогда мы неслись наперегонки на рикшах по ночному, безлюдному Хуэ. Желтые фонари освещают дорогу, теплый влажный воздух начинает остывать, и цветочные ароматы становятся более ощутимы.
На станции мы оказались за два с половиной часа. Зал ожидания был закрыт. Приличных заведений видно не было. Только на другой стороне неширокой привокзальной площади, в пивнушке под открытым небом, сидя на пластиковых табуреточках, пили разливное пиво со льдом местные мото-бомбилы. Мы были явно на разной волне. Постелив вещи, мы лежали прямо перед вокзалом и смотрели, как один из таксистов проводил обряд с благовониями перед своим автомобилем. Благовонии расслабляли и отпугивали комаров. Вскоре я уснул. Лена разбудила меня через полтора часа, и мы перебрались в открывшийся зал ожидания. Там на неудобных пластиковых креслах я снова уснул.
На следующее утро в поезде мы познакомились с вьетнамским дедушкой. Он три года учился в СССР, а после этого попал на фронт, где был контужен и получил серьезное осколочное ранение от американского снаряда. Он немного говорил по-русски, но давалось это ему с трудом, все-таки столько лет прошло, да еще и контузия. Мы поговорили о русской литературе, о «Войне и мире» Толстого. Он угостил нас арбузом, а мы его печеньями, так и доехали до Нячанга.
Нячанг. Заселились в отель, расположенный в середине береговой линии. Опять-таки за более чем символические деньги - восемь долларов мы выбрали обалденный номер, с балкона которого открывался вид на море. Я обожаю Вьетнам!
Первый день мы шлялись по пляжу, купались, кушали в нечеловеческих количествах си фуд и запивали все это холодным пивом. В Нячанге, как у нас около кремля, ходят бабушки и продают пиво, даже ходить некуда не надо. Я доплыл до буйка, заплыл за буек и вернулся обратно. Все-таки не люблю я городские пляжи, буйки всякие. Иллюзия движения, а на самом деле тот же город. На следующий день мы взяли экскурсию на острова. За нами заехал минивэн и отвез в док. Пока мы ждали наш корабль, подошел индиец, рекламировавший свой ресторан, нам стало смешно и одновременно жалко его. Неужели во Вьетнаме - стране потрясающих кулинарных изысков найдутся желающие поесть индийской пищи. Хотя некоторым она нравится, тока я терпеть ее не могу после Индии. Некогда не забуду, как сижу в Дели в ресторане, час, ожидая свою не острою еду, потом ее приносят настолько острой, что я ем и плачу! И даже если заказать что-то другое и подождать еще час, то не факт что принесут нормальную еду.
В нашу стандартную программу входило выслушивание аниматора крикуна, который на протяжении получаса не выпускал из рук микрофон. Но потом он устал, и стало лучше. У первого острова мы ныряли с масками и смотрели кораллы и рыбок и всяких морских обитателей. Потом у нас был обед, а после обеда караоке и пляски на столе. Одна вьетнамка изрядно напилась, но на нее как-то не обращали внимания, и тогда она в одежде сиганула с крыши корабля, ее вытащили, и она сиганула еще раз, а потом и все начали прыгать. А аниматор плавал на спасательном круге и наливал всем вино, при этом выкрикивая что-то типа: «Факин фи вайн!». Так катались весь день, в итоге я сгорел и стал красным как арбуз. Жутко неприятно и даже в воду лезть не хочется. Пробыв в Нячанге два дня, на третий на автобусе мы уехали в Муйне. Покупая автобус, разговорился с женщиной - хозяйкой мини тур фирмы. Она когда-то учила русский язык и надо признать, имела хорошее произношение. Сначала она приняла меня она за австрийца, и была очень удивлена, узнав, что я из России. По ее мнению большинство русских вообще не говорят по аглийски. Обидно.
Дорога из Нячанга в Муйне проходит вдоль побережья. На обед мы останавливались в придорожном кафе. В таких кафе готовят очень вкусную жареную курицу с вареным рисом - одно из самых вкусных блюд которое я ел. Со слов продавца одно блюдо стоило сорок пять тысяч донгов. Другие люди, ехавшие с нами в автобусе, платили за тоже самое двадцать пять тысяч. То, что нас опять пытаются развести, было очевидно, поэтому, расплачиваясь после еды, я заплатил пятьдесят за двоих, продавец повозмущался для проформы, но возникать не стал.
Муйне - рыбацкая деревня недалеко от города Фантьета. От деревни в сторону Фантьета по берегу растянулась череда гостиниц и ресторанов. Место стало популярным благодаря сильным ветрам, дующим почти круглый год. Днем море кишит кайтсерферами и виндсерферами. Спортивная индустрия развивается очень активно, за ней тянутся и гостиницы и рестораны. Непонятно зачем в Муйне едут толстые тети и дяди, которые за все время отдыха едва ли решатся зайти в бушующее море. К тому же, за две недели до нашего приезда, смыло берег, и в результате образовалась метровая ступенька, разделяющая море и пляж.
В перерывах между купанием, поеданием морских жителей и выпиванием нечеловеческого количества пива, мы катались по окрестностям на арендованном байке. Когда несешься по ровному асфальту, сквозь раскаленный воздух, а вокруг пустынные пейзажи из фильма «Безумный Макс 2», возникает нереальное ощущение свободы. Так мы ездили к белым дюнам. Белые дюны - это кусок настоящей пустыни, непонятно каким образом, появившийся в тропическом раю. По дороге к белым дюнам есть красные - они поменьше. С высоты барханов открывается вид на заросшую пальмами рыбацкую деревню с бесчисленным количеством лодок, дрейфующих в море. По дороге к Фантьету, возле буддийского монастыря стоят древние постройки Чамов. Чамское государство исповедовало буддизм. Существовало оно в центральной и южной части Вьетнама в период расцвета Кхмерской империи. Кхмеры постоянно воевали с Чамами и, как следствие это оказало влияние на культуру. Постройки Чамов похожи на кхмерские, но уступают по размерам, да и сохранились они хуже. В настоящее время Чамы - малая народность Вьетнама, в большинстве своем исповедующая ислам. Во как бывает. Рядом с чамскими башнями стоит памятник солдатам, павшим во время войны с американцами. Если пройти дальше, к вершине холма, то можно увидеть укрепительные сооружения времен войны. С холма открывается потрясающий вид: с одной стороны на рыбацкую деревню и море, другой стороны на Фантьет.
Юг Вьетнама необычайно плодороден, на нем растет невероятное количество фруктов, которые продаются на каждом углу и стоят копейки. Посмотрев на цены в азбуке вкуса, становится непонятно, за счет чего образована та цена, по которой продают те же фрукты.
Помимо прочих развлечений я научился кататься на кайтборде. Обучение стоило двести долларов и заняло пять часов. Обучал меня Португалец - Амандо, уже три года живущий в Муйне. Он снимает за сто восемьдесят долларов в месяц бунгало на берегу моря, и радуется жизни как ребенок. С утра до вечера катается на кайте, а иногда подрабатывает инструктором в местной кайтшколе мистера Ли. Мистер Ли - накаченный вьетнамец невысокого роста пробивающийся к успеху.
В один из дней не было ветра, мы сидели в кафешке на берегу, пили соки и ждали его появление. Время было уже около чатерых часов вечера, когда ветер начал появляться, но в это самое время с юга поползли темные тучи, и ветер стал превращаться в шторм. Темнеет во Вьетнаме в шесть, а значит если не выйти в море сейчас, до начала шторма, то день прожит зря. Тем более что я был не один, таких дураков было еще человек пять на все побережье, тем лучше меньше народа - больше кислорода. Я поднял кайт и пошел в море. Ветер, то почти пропадал, то был настолько сильным, что даже сравнительно небольшой кайт - девятка поднимал меня вверх на каждой волне. Это был самый крутой из моих экспириенсов с кайтом, правда, покатался я недолго, тучи добрались до нашего пляжа, стало совсем темно. Я развернул кайт к берегу и в этот момент, кто-то взял и выключил гигантский вентилятор, дувший все это время - кайт упал на воду. Для полного счастья в следующую секунду ударил проливной дождь. Ветер не поднимался, кайт выносило на берег, я отцепил его, чтобы не перемолотило смесью воды и песка, поплыл следом. Благо вовремя подбежали ребята из кайт школы. Вытащив кайт, они стояли на берегу и ждали пока я доплыву. А после, как часто это бывает - мокрые, уставшие, но довольные, мы вернулись в кафешку, в которой тусовались последние три дня. Заказали пиво и принялись обсуждать технику управления кайтом. На отдыхе с организмом происходят невероятные вещи. В среднем к трем часам дня я выпивал по четыре кружки пива и при этом бал кристально трезв. Вечером мы пили еще, а на следующее утро просыпались бодрые и отдохнувшие. Никакого похмелья, или чего-то типа этого не было.
Говорят, что хорошо помогает от похмелья, если вдохнуть полной грудью запах из бочки, в которой готовится традиционный вьетнамский рыбный соус ныок мам. Главным ингредиентом соуса являются рыбки мальки, которых кладут в бочку, ставят на солнце и ждут, пока их желудки переварят их собственное тело. Запах у соуса специфический, но терпимый когда его подают с едой. Совсем другое дело идти пешком через рыбацкую деревню, у каждого дома которой на солнцепеке стоит несколько бочек. Запах такой, что прямо все, сатори и катарсис в одном флаконе.
По вечерам народ собирается в ресторанах. Одно из популярных мест - русский ресторан Snow. Кормят очень хорошо, суши просто замечательные. Играют наши ди-джеи и публика в основном наша. Также Сноу популярен среди местных дауншифтеров из разных стран, и если наши приходят туда в одежде в которой ходят на даче, то дауншифтеры одеваются как на званый ужин.
Сайгон. На автобусе из Муйне мы приехали в Сайгон. Сайгон так и остался Сайгоном со всей его репутацией, несмотря на то, что его переименовали в Хошимин. Город более современный и динамичный чем Ханой, более свободный от социалистического влияния. По ночам город гудит также как днем, местами похож на Бангкок. В общем, есть, где душе разгуляться и каждый найдет в нем все что захочет, было бы желание.
В день приезда мы посмотрели несколько музеев, дом правительства, и построенный французами Нотердам де Сайгон. Кстати, храм построен полностью из деталей, привезенных из Франции. Когда начало темнеть, заморосил дождь. Чтобы его переждать сходили в местный кинотеатр, в котором благополучно замерзли. Вьетнамцы очень любят выжимать из кондиционеров максимально холодный воздух, вследствие чего почти все кто работают в кондиционируемых помещениях ходят с насморком. Когда мы вышли на улицу, было уже темно, к кинотеатру подтянулась огромная толпа молодежи, почти все на мотопетках. Некоторые мотопетки стильно затюнены, покрыты аэрографией, сиденья перетянуты кожзамом LV.
Мы вернулись на улицу Phan Ngu Lao, рядом с которой поселились. В округе много заведений, в которых можно весело провести вечер. Начали в одном, продолжали в другом. Потом стало скучно, и мы с Леной поехали в клуб Апокалипсис Нау. Это известное место в Сайгоне, едва ли не лучащий клуб в городе. В клуб пускают бесплатно, зато за выпивку берут в пять раз больше. Основные клиенты европейцы после сорока, приехавшие развеять монотонность своей скучной жизни. Этому способствуют молодые вьетнамки модельной внешности. Некоторые старички радуются как дети, такое впечатление, что первый раз в жизни они увидели открытых женщин признающих природное превосходство мужского пола. В глазах европейцев читается сожаление о том, что большую часть своей жизни они провели в окружении эмансипированных женщин и одновременно радость осознания существования другой реальности.
В номер мы пришли в четвертом часу, заснули без задних ног. На следующее утро у нас была экскурсия в Кучи. Вставать было тяжело. Первый раз за все наше путешествие ощущалось характерное похмелье. По дороге в Кучи поели фруктов, вроде отпустило.
Кучи - это название местности, в которой находятся одни из самых известных систем туннелей. Во время войны против американцев у вьетнамцев не было дастаточного количество военной техники, и они не могли вести бой в открытую против самолетов, поливающих джунгли и деревни Агент Оренж - химическое вещество, уничтожающее все живое, вызывающее мутации через пять поколений. Запрещенное ООН, но применявшееся в течение двух лет, после запрета. И вьетнамцы выбрали единственно верную тактику - тактику партизанской войны. Они построили многокилометровые туннели, позволявшие подходить вплотную к врагу, атаковать и быстро исчезать. Даже если американцы находили замаскированные входы в подземные лабиринты, то не могли пролезть в них, а если и пролезали, то там их ждало бессчетное множество ловушек.
Сейчас в Кучи музей, некоторые туннели расширены, и по ним можно ползать. Внутри темно, сыро и душно, поэтому не очень комфортно для ожиревших европейцев. Гид здесь часто шутит над ними: «Передам моему правительству, что Вам было не комфортно. Приезжайте через год, мы поставим кондиционеры». После экскурсии по туннелям нас угощали вареными корешками какого-то топинамбура, корешки вкусные, похожи на картошку, только сладкие. Потом привели на стрельбище, где можно пострелять из чего угодно, даже из пулемета из которого палил Рэмбо. Только нет М16, а жаль, давно хочу сравнить с Калашом. Пострелял из АК 47. Я очень надеялся купить во Вьетнаме армейский американский нож, коих должно быть пруд пруди, но, увы, ножи не продаются, так как являются холодным оружием.
Оставшуюся часть дня мы посветили шопингу, а ночным рейсом улетели в Ханой. Летели два часа местным лоукастером - Пасифик Эйрлайнс. Перелет с учетом всех сборов стоил 120 долларов на двоих. Какой-то умник принес в салон дуриан и видимо кушал его всю дорогу, вонь стояла знатная. Но нам уже было все равно, за три недели мы привыкли ко всему. Как писал Стогофф в своей книжке «Мазияфакер»: «… я уже сам стал узбеком…» в нашем случае мы уже сами стали вьетнамцами.
И снова Ханой. День мы провели, гуляя по городу, покупая сувениры. У вьетнамцев странная мода, возможно, это связано с теплым климатом, по вечерам почти все девушки и женщины одеваются в начнушки и ходят в них по городу. Кушают вьетнамцы чаще всего на улице, сидя на маленьких пластиковых табуреточках. Выглядит это прикольно и как-то по-домашнему. Мы тоже иногда кушали вмести с ними, а они что-то нам говорили на вьетнамском, советую попробовать всякие вкусности.
В день вылета, загрузив невообразимое количество вещей, которыми обросли за время путешествия, мы уехали на такси в аэропорт. Перед этим, позавтракав в том самом ресторане, в котором ели первый раз в Ханое. Сидя на втором этаже, глядя на живущий своей жизнью город, я выпал из времени и пространства. Внезапно уловил то состояние, которое у меня бывает, когда я только приезжаю в жаркую азиатскую страну, забираюсь в какой-нибудь ресторан, чтобы был повыше, заказываю еду, и пока ее несут, пью на жаре холодное пиво. В этот момент возникает невероятная волна внутренней радости: «Я опять хрен знает где, на другом конце планеты!»
В начало