ЗИМНЯЯ СКАЗКА
Мне вообще нравится, что Деклан Донеллан делает с Шекспиром. Зимняя сказка - не то чтобы режиссерское откровение и не какая-нибудь феерия авангардных решений, но очень уверенная и добротная постановка в моей любимой царственной британской манере, где так мало от самоутверждения и так много от самовыражения. Так приятно опять видеть актеров, которые не истерят, не наигрывают, не ломаются, а просто дают эмоциям хлестать через себя, зная, что сосуд прочен и выдержит.
В отличие от Кеннета Браны, первое, дворцовое действие смотреть было не скучно - зато неожиданно тускловатым, несмотря на весь закос под Кустурицу, оказалось второе, пасторальное, которое у Браны было куражливее, остроумнее и изящнее -- видимо, из-за более качественной молодежи. Дворцовый же финал у Донеллана тоже вышел сильнее и скульптурнее; на сцене со свечами зрителей эдак мягко, но неумолимо дослали в благоговейную тишину и продержали в ней довольно долго.
На самом деле спектакль делает Леонт, который берет зал с первой же, еще немой, картины с Поликсеном со всеми ее эротическими подтекстами и не отпускает ни на минуту, пока остается на площадке. Страдать, беситься, сходить с ума, убивать и раскаиваться тоже можно по-разному: Брана это делал неуверенно, жалко, Орландо Джеймс -- по-королевски.
Ходы с Маммилием и его пограничным расстройством в сущности просты, зато расставляют пару очень уместных точек над "и" для понимания семейного и социального контекста и причин экзотического поведения папы.
Критика убила дважды. Некая дама с ряда впереди нас, вставая после первого действия, бросила: "Нафталин!". (Это такое специальное околотеатральное ругательство; используется, когда отругать спектакль надо, а за что, не придумал.) И какой-то чикагский рецензент целую полосу разорялся, что постановка никуда не годится, потому что *психопатам и убийцам не может быть ни раскаяния, ни прощения*. Странно, но виноват был не драматург, которого видимо, перепутали со Стоппардом.