Трагедия и драма
Великий французский драматург XX века Жан Ануй в пьесе «Антигона» сказал устами Хора: «Трагедия - дело чистое, верное, она успокаивает… В драме смерть похожа на несчастный случай… В трагедии чувствуешь себя спокойно.
В сущности, ведь никто не виноват… Не важно, что один убивает, другой убит. Кому что выпадет… И остается только кричать - не стонать, не сетовать, а вопить во всю глотку то, что хотел сказать, что прежде не было сказано… В драме борются потому, что есть надежда выпутаться…»
Хорошо сказано, а?
Читаю «Лермонтов и Пушкин. Две дуэли» Бориса Голлера.
Интересно и увлекательно, с одним только неожиданным но. Автор до такой степени фанат Лермонтова, что восторженным поклонением превращает своего кумира просто в какого-то монстра. У Лермонтова в биографии и так предостаточно неоднозначных эпизодов. А согласно этой книге выходит еще и специфическое отношение к Пушкину. Причем, по Голлеру это что-то возвышенное, но я не могу отделаться от впечатления, что младший поэт завидовал старшему черной завистью. Если и впрямь чуть ли не каждое лермонтовское произведение можно увязать с пушкинскими строками, в диапазоне от злой пародии до едкого сарказма.
Неужели действительно так и было? Я и без того Лермонтова недолюбливаю.
Любопытно.
В сущности, ведь никто не виноват… Не важно, что один убивает, другой убит. Кому что выпадет… И остается только кричать - не стонать, не сетовать, а вопить во всю глотку то, что хотел сказать, что прежде не было сказано… В драме борются потому, что есть надежда выпутаться…»
Хорошо сказано, а?
Читаю «Лермонтов и Пушкин. Две дуэли» Бориса Голлера.
Интересно и увлекательно, с одним только неожиданным но. Автор до такой степени фанат Лермонтова, что восторженным поклонением превращает своего кумира просто в какого-то монстра. У Лермонтова в биографии и так предостаточно неоднозначных эпизодов. А согласно этой книге выходит еще и специфическое отношение к Пушкину. Причем, по Голлеру это что-то возвышенное, но я не могу отделаться от впечатления, что младший поэт завидовал старшему черной завистью. Если и впрямь чуть ли не каждое лермонтовское произведение можно увязать с пушкинскими строками, в диапазоне от злой пародии до едкого сарказма.
Неужели действительно так и было? Я и без того Лермонтова недолюбливаю.
Любопытно.