Про деликатность и воспитание
В свои восемьдесят четыре Виктория Ивановна ко всем мужчинам относится с крайним подозрением. Даже из знакомых в квартиру допускаюсь один только я, а сантехник из жэка - уже нет. Поэтому краны менять приходится мне.
А с незнакомыми у нее обычно и вовсе разговор короткий. Поэтому, увидев, как к ней во дворе подвалил этот старый жучила, я на всякий случай притормозил в сторонке.
Виктория Ивановна грелась на осеннем солнышке и лучезарно улыбалась.
- Бу-бу-бу-каслинское литье-бу-бу-бу-гравюра на стали..., - бубнил ей жучила, встряхивая большой холщовой сумкой, а Виктория Ивановна благосклонно кивала, гордо отвечая:
- У меня всё есть!
Глаза жучилы разгорались алчным огоньком:
- Бу-бу-бу-дон кихот! - продолжал он. - Мефистофель-бу-бу-бу-казак на лошади...
- Да-да, и это тоже! - соглашалась Виктория Ивановна.
- Бу-бу-тысяча рублей-бу-бу-бу-хорошие деньги-бу-бу-бу! - семенил ногами в предвкушении жучила.
- Ах! - восклицала Виктория Ивановна. - Что вы! Тысяча рублей - это такие огромные деньги! Это очень много для меня!
Жучила, растерявшись на миг, уточнял:
- Бу-бу-бу-если редкое-бу-бу-бу, а так обычно пятьсот-бу-бу-бу?
- Нет! - решительно тряхнула седенькими букольками Виктория Ивановна. - Пятьсот тоже много!
- Бу-бу-бу-бу, - начал протестовать жучила, но Виктория Ивановна уже открыла ридикюльчик и рылась в нем:
- Знаете что! - вдохновенно сказала она жучиле. - Я вам просто так дам десять рублей! Вот, возьмите!
Жучила оторопело посмотрел на червонец, сплюнул и пошел из двора.
- Старая дура! - прошипел он, проходя мимо меня.
- Сам такой, - заступился я и поздоровался:
- Добрый день, Виктория Ивановна! Хорошая погода сегодня, правда?
- Да-да, я в магазин ходила, - приветливо ответила она.
- Аппаратик включите, - попросил я и показал руками.
Виктория Ивановна состроила недовольную гримасу, но послушалась.
- Ты представляешь, - сказала она, - как трудно жить старикам! Приходится по чужим дворам продавать вещи из дома, с которыми, может, так много связано...
Я открыл рот, чтоб открыть ей глаза, но передумал.
Вместо этого спросил:
- А зачем вы ему наврали, что у вас дом прямо ломится от антиквариата? То я у вас не был, у вас одна балерина, да и у той нога обломана.
- Ну..., - смутилась Виктория Ивановна, - не могла же я ему просто так отказать, нужен же был какой-то предлог.
А с незнакомыми у нее обычно и вовсе разговор короткий. Поэтому, увидев, как к ней во дворе подвалил этот старый жучила, я на всякий случай притормозил в сторонке.
Виктория Ивановна грелась на осеннем солнышке и лучезарно улыбалась.
- Бу-бу-бу-каслинское литье-бу-бу-бу-гравюра на стали..., - бубнил ей жучила, встряхивая большой холщовой сумкой, а Виктория Ивановна благосклонно кивала, гордо отвечая:
- У меня всё есть!
Глаза жучилы разгорались алчным огоньком:
- Бу-бу-бу-дон кихот! - продолжал он. - Мефистофель-бу-бу-бу-казак на лошади...
- Да-да, и это тоже! - соглашалась Виктория Ивановна.
- Бу-бу-тысяча рублей-бу-бу-бу-хорошие деньги-бу-бу-бу! - семенил ногами в предвкушении жучила.
- Ах! - восклицала Виктория Ивановна. - Что вы! Тысяча рублей - это такие огромные деньги! Это очень много для меня!
Жучила, растерявшись на миг, уточнял:
- Бу-бу-бу-если редкое-бу-бу-бу, а так обычно пятьсот-бу-бу-бу?
- Нет! - решительно тряхнула седенькими букольками Виктория Ивановна. - Пятьсот тоже много!
- Бу-бу-бу-бу, - начал протестовать жучила, но Виктория Ивановна уже открыла ридикюльчик и рылась в нем:
- Знаете что! - вдохновенно сказала она жучиле. - Я вам просто так дам десять рублей! Вот, возьмите!
Жучила оторопело посмотрел на червонец, сплюнул и пошел из двора.
- Старая дура! - прошипел он, проходя мимо меня.
- Сам такой, - заступился я и поздоровался:
- Добрый день, Виктория Ивановна! Хорошая погода сегодня, правда?
- Да-да, я в магазин ходила, - приветливо ответила она.
- Аппаратик включите, - попросил я и показал руками.
Виктория Ивановна состроила недовольную гримасу, но послушалась.
- Ты представляешь, - сказала она, - как трудно жить старикам! Приходится по чужим дворам продавать вещи из дома, с которыми, может, так много связано...
Я открыл рот, чтоб открыть ей глаза, но передумал.
Вместо этого спросил:
- А зачем вы ему наврали, что у вас дом прямо ломится от антиквариата? То я у вас не был, у вас одна балерина, да и у той нога обломана.
- Ну..., - смутилась Виктория Ивановна, - не могла же я ему просто так отказать, нужен же был какой-то предлог.