Тильки в руську!
К посту Херсонские куркули на украинском языке учат любить Россию, вызвавшему бурное одобрение, прислали чуть ли не двести комментариев, и один из них был таков:
"В норме простонародью даже в страшном сне не может присниться, чтобы все вокруг, включая руководство, дворянство, священство, профессуру, перешли на его сельский говор и начали на нём писать книги, учить в школах и служить в церквях (за такие попытки в ХІХ веке мужики нередко даже били народовольцев). Для него говор - не предмет гордости и амбиций, а простая бытовая вещь, вроде рабочей одежды. Зато выучить своих детей говорить по-столичному, открывая им имперскую карьеру, было голубой мечтой многих. Оно и понятно: простому человеку мало толку, если помещик и священник переоденутся в жупан и лапти, а вот если его собственный сын переоденется в городское платье и будет принят в приличном обществе - совсем другое дело.
Я, между прочим, кончала украинскую школу (сама туда перешла в 8 классе ради углубленного изучения иностранного - ведь при клятом СССР почти все спецшколы в Киеве были украинские). И однажды нам с подругой дали поручение: обойти соседние дома, агитируя людей отдавать детей в нашу школу. Аргументировали мы тем, что школа языковая, к нам ездят иностранцы, наши дети тоже ездят за границу (для СССР - огромный плюс), и вообще - рядом с вами красивое старинное здание, мало детей в классах... И почти во всех случаях, узнав, что обучение на украинском, нам тут же отвечали: "И что потом делать, коровам хвосты крутить? Нет, извините."
Это был комментарий от Нины Б. А теперь я добавлю случай от себя, полностью подтверждающий написанное Ниной.
Моя маман всё жизнь работала в педагогике и у неё было много знакомых и подруг, работающих в этой же сфере: простые учителя, директора школ и их заместители, работники РОНО, преподаватели киевского педа, который тогда носил имя Горького, и пр. Однажды одна из её знакомых рассказала довольно-таки примечательную историю. Пересказываю её по памяти, возможно, кое-что упущу (с тех пор уже лет сорок прошло), но суть всё равно будет понятна.
Дано следующее: на районе есть две школы, русская и украинская. Большинство людей стремятся отдать детей в русскую школу, поэтому русская школа переполнена, а украинская нет (условно говоря, в русской ежегодно получается примерно пять битком набитых первых классов, а в украинской еле-еле два набирается) и из-за этого в русской школе пришлось даже ввести вторую смену.
Та самая знакомая (назовём её Л.), рассказавшая историю, работала в русской школе заместителем директора по учебной части (это называлось, если я не ошибаюсь, завуч). В число её обязанностей входил помимо всего прочего и приём первоклассников в школу. Приём этот проходил весной, в конце учебного года; и потом уже в августе, перед самым началом нового учебного года.
И вот сидит однажды Л. и принимает первоклашек. Приходит к ней женщина с ребенком. Женщина однозначно из села, проживает в соседнем общежитии. И она, и ребёнок говорят на украинском языке.
Л. смотрит на них. Не принять ребёнка она не может, но первые классы уже переполнены, и она начинает мягко уговаривать женщину: "А может, вы отдадите сына в украинскую школу? Там в классах мало учеников, там нет второй смены (а у нас есть, и это очень неудобно), да и вашему ребёнку будет гораздо легче учиться на родном языке!"
Пейзанка вроде как колеблется, потом говорит: "Я зараз пиду додому и посовитуюсь з чоловиком!", и уходит. Через полчаса возвращается и заявляет: "Ни! Чоловик сказав: "Тильки в руську!" Занавес.
Вывод: вот как было на Украине в позднем СССР, так должно стать и сейчас: все украиноговорящие куркули должны стремиться отдать диток тильки в руську школу. АМИНЬ.
"В норме простонародью даже в страшном сне не может присниться, чтобы все вокруг, включая руководство, дворянство, священство, профессуру, перешли на его сельский говор и начали на нём писать книги, учить в школах и служить в церквях (за такие попытки в ХІХ веке мужики нередко даже били народовольцев). Для него говор - не предмет гордости и амбиций, а простая бытовая вещь, вроде рабочей одежды. Зато выучить своих детей говорить по-столичному, открывая им имперскую карьеру, было голубой мечтой многих. Оно и понятно: простому человеку мало толку, если помещик и священник переоденутся в жупан и лапти, а вот если его собственный сын переоденется в городское платье и будет принят в приличном обществе - совсем другое дело.
Я, между прочим, кончала украинскую школу (сама туда перешла в 8 классе ради углубленного изучения иностранного - ведь при клятом СССР почти все спецшколы в Киеве были украинские). И однажды нам с подругой дали поручение: обойти соседние дома, агитируя людей отдавать детей в нашу школу. Аргументировали мы тем, что школа языковая, к нам ездят иностранцы, наши дети тоже ездят за границу (для СССР - огромный плюс), и вообще - рядом с вами красивое старинное здание, мало детей в классах... И почти во всех случаях, узнав, что обучение на украинском, нам тут же отвечали: "И что потом делать, коровам хвосты крутить? Нет, извините."
Это был комментарий от Нины Б. А теперь я добавлю случай от себя, полностью подтверждающий написанное Ниной.
Моя маман всё жизнь работала в педагогике и у неё было много знакомых и подруг, работающих в этой же сфере: простые учителя, директора школ и их заместители, работники РОНО, преподаватели киевского педа, который тогда носил имя Горького, и пр. Однажды одна из её знакомых рассказала довольно-таки примечательную историю. Пересказываю её по памяти, возможно, кое-что упущу (с тех пор уже лет сорок прошло), но суть всё равно будет понятна.
Дано следующее: на районе есть две школы, русская и украинская. Большинство людей стремятся отдать детей в русскую школу, поэтому русская школа переполнена, а украинская нет (условно говоря, в русской ежегодно получается примерно пять битком набитых первых классов, а в украинской еле-еле два набирается) и из-за этого в русской школе пришлось даже ввести вторую смену.
Та самая знакомая (назовём её Л.), рассказавшая историю, работала в русской школе заместителем директора по учебной части (это называлось, если я не ошибаюсь, завуч). В число её обязанностей входил помимо всего прочего и приём первоклассников в школу. Приём этот проходил весной, в конце учебного года; и потом уже в августе, перед самым началом нового учебного года.
И вот сидит однажды Л. и принимает первоклашек. Приходит к ней женщина с ребенком. Женщина однозначно из села, проживает в соседнем общежитии. И она, и ребёнок говорят на украинском языке.
Л. смотрит на них. Не принять ребёнка она не может, но первые классы уже переполнены, и она начинает мягко уговаривать женщину: "А может, вы отдадите сына в украинскую школу? Там в классах мало учеников, там нет второй смены (а у нас есть, и это очень неудобно), да и вашему ребёнку будет гораздо легче учиться на родном языке!"
Пейзанка вроде как колеблется, потом говорит: "Я зараз пиду додому и посовитуюсь з чоловиком!", и уходит. Через полчаса возвращается и заявляет: "Ни! Чоловик сказав: "Тильки в руську!" Занавес.
Вывод: вот как было на Украине в позднем СССР, так должно стать и сейчас: все украиноговорящие куркули должны стремиться отдать диток тильки в руську школу. АМИНЬ.