Когда треники и майку надевают как крест...
ШЫдевр от автора "Русского молчания" Романа Носикова.
Образ русского патриота как растрепанного мужика в майке-алкашке, маргинала слушающего нечто невысокоэстетичное и не статусное сложился, как это ни странно звучит - исторически.
Это вообще нормально то, что люди живут в обстоятельствах и историческом контексте.
И в этом контексте люди вынуждены находить тот способ поведения, который сохранял бы их человечность - то есть достоинство, любовь к стране в актуальном ее состоянии.
Так вот о патриотизме современников.
Современники пережили не самые радужные исторические этапы нашей страны.
На какой-то момент нашей истории любовь к Родине была невыносима мучительна.
Любовь подразумевает сопереживание тому, что любимо. И когда любимое находится в состоянии болезни и упадка, в состоянии разложения и даже растления, когда статусное потребление чего угодно - это приз, полученный теми, кто это любимое растоптал и растлил - ты выбираешь свою сторону, как в этическом, так и в эстетическом плане.
В этом ужасе нужно было найти себя, найти опору, найти свое «нет», которое можно было высказать историческим обстоятельствам. Найти свой способ любви к изуродованному.
Не смотря ни на что.
Ты отвергаешь европейский костюм как одежду врага.
Ты отвергаешь стейк, отвергаешь Гершвина.
Ты принимаешь майку, треники и пельмени.
Ты воспринимаешь их не как пошлость, а как символ сопричастности к судьбе. Ты надеваешь эти треники и майку в каком-то смысле как крестик.
Это был не просто символ нашего поражения. Это был символ нашей упрямой веры в воскресенье.
В этом нет ничего смешного.
Искренняя любовь всегда прекрасна.
И она всегда творит. Просто потому что любовь не может не творить.
Но история не стоит на месте.
И за 90-ми пришли и нулевые. А там пришли и десятые, а вместе с ними и «Русская Весна».
Россия вернулась в историю. Она стала побеждать и богатеть.
И костюм из одежды врага превратился в обычную рабочую одежду. В такую же достойную как русский ватник. А стейк - хороший рибай из мраморной говядины - перестал быть актом глумления над окружающим голодом и стал просто вкусным заработанным мясом родом из Курской области, где пасутся самые большие в мире стада «Черного Ангуса».
Проблема в том, что для кого-то это время наступило уже слишком поздно.
А для кого-то это время просто стало чужим временем.
Оказалось, что для многих то, что они считали любовью к стране - было просто источником спасительного отчаяния снимающего ответственность.
А для кого-то - времена разрухи и растления - были временем, когда до Родины можно было снисходить, а не работать на нее и не тянуться за ней.
То, к чему только что чествовали умилительную сладкую жалость - встало и ушло на работу и войну.
На русскую весну.
А они остались в своих трениках. Одни.
Полностью здесь - https://sponsr.ru/nosikov/3127/Hishchnye_treniki_straha
Образ русского патриота как растрепанного мужика в майке-алкашке, маргинала слушающего нечто невысокоэстетичное и не статусное сложился, как это ни странно звучит - исторически.
Это вообще нормально то, что люди живут в обстоятельствах и историческом контексте.
И в этом контексте люди вынуждены находить тот способ поведения, который сохранял бы их человечность - то есть достоинство, любовь к стране в актуальном ее состоянии.
Так вот о патриотизме современников.
Современники пережили не самые радужные исторические этапы нашей страны.
На какой-то момент нашей истории любовь к Родине была невыносима мучительна.
Любовь подразумевает сопереживание тому, что любимо. И когда любимое находится в состоянии болезни и упадка, в состоянии разложения и даже растления, когда статусное потребление чего угодно - это приз, полученный теми, кто это любимое растоптал и растлил - ты выбираешь свою сторону, как в этическом, так и в эстетическом плане.
В этом ужасе нужно было найти себя, найти опору, найти свое «нет», которое можно было высказать историческим обстоятельствам. Найти свой способ любви к изуродованному.
Не смотря ни на что.
Ты отвергаешь европейский костюм как одежду врага.
Ты отвергаешь стейк, отвергаешь Гершвина.
Ты принимаешь майку, треники и пельмени.
Ты воспринимаешь их не как пошлость, а как символ сопричастности к судьбе. Ты надеваешь эти треники и майку в каком-то смысле как крестик.
Это был не просто символ нашего поражения. Это был символ нашей упрямой веры в воскресенье.
В этом нет ничего смешного.
Искренняя любовь всегда прекрасна.
И она всегда творит. Просто потому что любовь не может не творить.
Но история не стоит на месте.
И за 90-ми пришли и нулевые. А там пришли и десятые, а вместе с ними и «Русская Весна».
Россия вернулась в историю. Она стала побеждать и богатеть.
И костюм из одежды врага превратился в обычную рабочую одежду. В такую же достойную как русский ватник. А стейк - хороший рибай из мраморной говядины - перестал быть актом глумления над окружающим голодом и стал просто вкусным заработанным мясом родом из Курской области, где пасутся самые большие в мире стада «Черного Ангуса».
Проблема в том, что для кого-то это время наступило уже слишком поздно.
А для кого-то это время просто стало чужим временем.
Оказалось, что для многих то, что они считали любовью к стране - было просто источником спасительного отчаяния снимающего ответственность.
А для кого-то - времена разрухи и растления - были временем, когда до Родины можно было снисходить, а не работать на нее и не тянуться за ней.
То, к чему только что чествовали умилительную сладкую жалость - встало и ушло на работу и войну.
На русскую весну.
А они остались в своих трениках. Одни.
Полностью здесь - https://sponsr.ru/nosikov/3127/Hishchnye_treniki_straha