Бакинский ветер Мары Барской...
6 июня в Баку родилась Маргарита Барская (1903-1939), Советская актриса и кинорежиссер, создатель Советского детского кино…
Сестра Маргариты Барской Евгения о детстве в Баку:
"Наша мать была шляпочницей, и так как ее торговля шляпами не давала достаточных средств для существования, она дополнительно «подкреплялась» сдачей в наем нескольких комнат нашей квартиры. Получалось так, что нашими жильцами были исключительно приезжающие в город на гастроли крупные артисты. Это общение с людьми искусства сыграло большую роль в жизни Маргариты.
Часто несколько комнат стояли пустыми, и помню, когда опереточная актриса Дези Дорн пришла нанимать их, мы все трое, стоя на коленях в соседней комнате, молились, чтобы это произошло.
Но мать не подозревала, что мы, хотя бы сочувствуем, принимаем участие в ее затруднениях, а сказать ей этого мы никогда не посмели, т. к. "об этом" нам детям, запрещалось знать и нельзя было "вмешиваться".
Мы так же не должны были знать, что отец третейским судом был приговорен платить по 10 рублей в месяц за каждую из нас, чего он принципиально не делал.
Мама была высокая, красивая. Она умела держать людей на дистанции, ей это было нужно, т. к. она была «разводкой» с тремя девочками на руках.
Мать учила нас достоинству, как учат какому-нибудь предмету в школе. Не оглядываться на улицах; не выказывать интереса ни к кому, если к тебе сами не обращаются; не давать честного слова - нам должны верить и без него; ничего не делать из-за «интереса», т. е. из-за стяжательских побуждений и никогда не давала нам денег. На что рассчитывала мать - не известно, т. к. к замужеству нас тоже не готовили, наоборот, всегда говорилось, что женщина должна быть самостоятельной.
Мама учила считаться и подчиняться исключительно ее внутренней силе, в ней было очень много достоинства и когда мать "занималась с покупательницей" всегда казалось, что мама "барыня", а та продавщица.
Баку, улица Кривая. Шляпочная Барской
***
Дези Дорн - опереточная примадонна с мужем и дочерью Бетси, нашей ровесницей, снимала у нас три большие комнаты. У актрисы было много платьев разного цвета из сплошных блесток. И вот когда взрослые уходили из дома, мы, под предводительством Мары и с разрешения Бетси, наряжались в эти блестящие переливающиеся платья, изображая рыб, морские водоросли или звезды.
Маргарита говорила, что звезды разного цвета и удивлялась, что мы этого не замечаем. Она учила нас двигаться плавно и медленно и говорить шепотом. Платья подпоясывались всевозможными поясками, т. к. декольте сваливались с наших узеньких плеч и все платье оказывалось на полу. Мара наделяла нас характерами.
Она говорила: "Ты маленькая золотая рыбка, веселая, любопытная, тебе надо все знать - плавать быстро, в разные стороны, делать маленькие шаги и быстро перебирать руками".
***
Одно время в сдаваемых комнатах помещалась контора кинопроката. Это были мужчины, которые все время приходили и уходили, привозили и увозили на фаэтонах много круглых плоских коробок.
Кухня была большая просторная с белеными стенами. Вот в этой кухне на стол для приготовления продуктов, ставился проекционный аппарат, а на стену кнопками натягивали мужской носовой платок - экран. Мы трое всегда присутствовали на «просмотрах».
Хорошо помню цветную фильму. В это время от руки раскрашивали каждый кадр. Вот она. Большой зал с мягкой мебелью по стенам. В середине зала стоят двое мужчин во фраках и держат за крайние створки сложенную ширму. Один из мужчин отодвигает створку и из нее вылетает женщина-бабочка, на которой одето нечто наподобие купального костюма с большим вырезом, в оборках и туфли на высоких каблуках, а за плечами громадные пестрые крылья. Женщина летает по воздуху, а в это время другой мужчина открывает другую створку и вылетает вторая женщина-бабочка, потом третья, четвертая и т. д. И все они носятся по воздуху, а мужчины пытаются поймать женщин за ноги, но при их приближении женщины «подлетают» выше. Потом все «бабочки» исчезают в ширме.
Когда кончилась картина Маргарита сказала: "А почему у бабочек крылья не двигаются? И почему они летают только вверх и ничего не делают? Хотя крылья у бабочек цветные - они некрасивые и все это скучно." Наверно это было первым критическим выступлением Мары против пошлых и плохих картин.
***
Дебют Маргариты в театре состоялся когда ей было шесть лет. В Баку со своим театром приехала на гастроли Вера Комиссаржевская. Две актрисы из ее труппы жили у нас. Вера Федоровна зашла к нам, увидела сестру, которая подходила по возрасту в дочери Норы Ибсена, входившей в репертуар. Мама дала согласие, и Мару водили в театр на репетиции.
Позже сестра рассказывала, что она отлично помнит Комиссаржевскую. Она понимала, что в театре игра, а не правда, так как Вера Федоровна ей не мать. Помнила, как ее учили раскланиваться и что совсем не боялась выходить на сцену.
Занимаясь с Марой Вера Федоровна сказала маме: "Эта маленькая девочка когда-нибудь станет большой артисткой"…
***
При мусаватской власти Баку оккупировали английские войска. Англичан очень соблазняла нефть. Город жил бурной жизнью, его называли вторым Парижем. Открылись новые рестораны, кафе-шантаны; ювелирные магазины торговали крупными бриллиантами. По улицам ходили небольшие отряда шотланцев. Даже частушка была сложена:
"Бакинские красотки
Шотландцев увлекают,
В подарок просят юбки,
Но те их не снимают".
Весна 1919 года. Ясный, сверкающий день. Цветет акация, одурманивающе пахнут олеандры и персидская сирень. Маргарите 16 лет, она работает. Штаб I-го иранского кавполка, в помещении магазина на Отчинской улице, ведущей к бульвару, к морю.
Работа машинистки Маре скучна и противна. Она видит через витрину, как ее друзья идут на бульвар, и чувствует себя зверьком в клетке. Ей хочется на волю, на солнце, к морю. В комнате работает несколько человек и она загромождена столами. Маргарита рассчитывает место и «падает в обморок», растянувшись на полу во весь рост. Сотрудники всполошились. Сестру обрызгивают, и мочат виски водой, но она не сразу «приходит в себя», а дает время сослуживцам убедиться, что обморок был глубоким. Мару на фаэтоне отвозят домой, и она тут же отправляется на бульвар, где ее встречает компания друзей.
Осень 1919 года. Маргарита учится в Государственной драматической студии. Она усердно занимается и дома. Шумно втягивая носом воздух, медленно, с паузами после каждого слова, на одной ноте и на одном дыхании Мара произносит: "Осел… увидел… соловья… и… говорит… ему…"
Мара Барская. Фото Александра Гринберга
***
В 1922 году в Баку на гастроли приехал драматический театр «Красный факел», руководимый Татищевым, Маргарита хотела оценить свои актерские силы и пошла в театр на экзамен под предлогом поступления. Днем, в перерыве между репетициями, собралась почти вся труппа во главе с Татищевым и Огонь-Догановской, которая была на сносях.
Мара прочитала и получила полное одобрение, но попросила разрешения еще прочитать «Ворону и лисицу» Крылова. Читала она эту басню так, что все присутствующие хохотали до слез, до стона, Татищев увел Догановскую в середине чтения, чтобы от смеха не начались преждевременные роды. По его возвращении Мара прочитала басню с начала до конца, и Татищев пригласил ее вступить в труппу.
Система оплаты в «Красном факеле» была марочная. Начинающие актеры получали 10 марок, Татищев предложил сестре 12, но так как она не думала поступать в театр, сказала, что этого мало. Татищев прибавил еще 3 марки, и сестра опять отказалась. Тогда Александр Николаевич (?) сказал: "Вы маленькая нахалка, но очень талантливы, и я дам вам 18 марок". Маргарита "открыла свои карты»: - Я набавляла оклад, чтобы Вы мне отказали. Я пошла бы к Вам работать за один хлеб, но мама меня не отпустит."
И вот на следующий день Татищев пришел к нам. Помню его хорошо: большой, высокий, очень вежливый и предупредительный. Он долго говорил с мамой, доказывая, что студию Мара окончила и все равно пойдет работать в один из трех русских театров Баку, пригласивших ее, так пусть уж она поступит в "Красный факел", а он и его жена Догановская будут опекать ее, как родную дочь. Долго длился этот разговор, но в конце-концов он уломал маму, и она дала согласие.
После гастролей Маргарита с "Красным факелом" приехала в Одессу, где постоянно находился театр и, продолжая работать в нем, стала пробовать свои силы в кино.
1922 год. Баку. Маргарита оканчивает Государственную Азербайджанскую драматическую студию и, единственная из выпуска, получает приглашения в оба русских театра и в гастрольный театр «Красный факел», находящийся в это время в Баку. Сестра уезжает с этим театром и очень скоро занимает в нем одно из ведущих положений. Большинство ролей, которые она играла, были детские, и уже тогда начавшиеся систематические наблюдения за ребенком положили основу тому интересу, который вылился позже в сознательное желание работать именно в детской кинематографии.
Проработав в "Красном факеле" больше года, Маргарита оставляет его и уезжает в Одессу, где поступает в Госдраму. После одного из выступлений ей предлагают договор на Одесской кинофабрике.
Работа в кинематографии в качестве актрисы М. Барскую не привлекает, она считает, что кинематограф лишает актера его важнейшего орудия - слова.
Петр Чардынин и Мара Барская
Режиссёр Петр Чардынин, ставший мужем сестры, после её съемок в нескольких фильмах поручил ей работу по литературной части, и Маргарита разносторонне помогает Петру Ивановичу. Нужно сказать, что еще занимаясь в студии сестра была «черновым» режиссером.
За 6 лет Чардыниным было поставлено 11 картин. По предложению Маргариты, когда снимались две серии «Тараса Шевченко», был снят специальный вариант для детей..."
***
Из автобиографии Маргариты Барской "Бакинский ветер":
"С 6-летнего возраста воспитывалась матерью - так же, как и двое моих сестер. Мать была шляпочница, и, так как ее торговля шляпами не давала достаточных средств к существованию, она дополнительно "подкреплялась" сдачей внаем комнат - части нашей квартиры. Как-то получилось так, что нашими жильцами были исключительно приезжающие в Баку на гастроли крупные актеры. Вероятно, эта среда людей от искусства и сыграла ту роль, что с самых ранних лет я ни о чем другом не думала, как о работе в искусстве.
Гимназия не оставила ничего, кроме возрастающей ненависти к ней вплоть до сегодняшних дней, за то, что не дала никаких дельных знаний и не научила работать. Совершенно естественно, что приход революции я встретила как возможность раскрепощения от ненавистной гимназии, главным образом; и радовалась со всеми, главным образом потому, что могу учиться тому, чему хочу, и мне не испортит жизнь отсутствие аттестата.
В 1920 г. после приемных испытаний я была принята на 1-й курс только что открывшейся Государственной азербайджанской драматической студии в числе 106 человек, из которых половина была тюрки, для которых преподавание велось на тюркском языке.
После этого экзамена я была единственной, получившей приглашение в три театра: Государственный бакинской драмы, руководимый Полонским, театр Сатирагит, руководимый тогда Пессимистом, и в находившийся в то время в Баку гастрольный театр «Красный факел», руководимый Татищевым.
Я уехала с театром «Красный факел». Через очень короткий промежуток времени я заняла одно из ведущих положений в театре.
Не лишним будет сказать, что большинство ролей, которые я играла, были роли детей, и уже тогда начавшееся систематическое наблюдение за ребенком положило основу тому интересу, который вылился позже в сознательное желание работать именно в детской кинематографии…"
Кадр из фильма "Рваные башмаки" (1933 год)
***
Маргарита Барская о Петре Чардынине:
"Чудесный человек, - писала о Чардынине Маргарита Александровна. - Как хорошо, что я прожила с ним шесть лет, несмотря на все горе, которое было. Я все ж ему обязана многим, в том числе терпимостью к людям. Это один из лучших представителей русской интеллигентной богемы. Старый могикан, больше таких не будет.
На шестом десятке покорить такую колючую девчонку, какой была я, жениться на ней (замучить до того, что она сбежала), взять другую жену, еще моложе, работать всю жизнь, острить, пить, раздавать деньги до копейки, сохранять постоянное доброжелательство к людям, гнуть руками подковы, создать русскую кинематографию и перед смертью вздохнуть, что... сколько еще хороших девушек осталось…"
М.Барская. Худ. фильм "Рваные башмаки":
Сестра Маргариты Барской Евгения о детстве в Баку:
"Наша мать была шляпочницей, и так как ее торговля шляпами не давала достаточных средств для существования, она дополнительно «подкреплялась» сдачей в наем нескольких комнат нашей квартиры. Получалось так, что нашими жильцами были исключительно приезжающие в город на гастроли крупные артисты. Это общение с людьми искусства сыграло большую роль в жизни Маргариты.
Часто несколько комнат стояли пустыми, и помню, когда опереточная актриса Дези Дорн пришла нанимать их, мы все трое, стоя на коленях в соседней комнате, молились, чтобы это произошло.
Но мать не подозревала, что мы, хотя бы сочувствуем, принимаем участие в ее затруднениях, а сказать ей этого мы никогда не посмели, т. к. "об этом" нам детям, запрещалось знать и нельзя было "вмешиваться".
Мы так же не должны были знать, что отец третейским судом был приговорен платить по 10 рублей в месяц за каждую из нас, чего он принципиально не делал.
Мама была высокая, красивая. Она умела держать людей на дистанции, ей это было нужно, т. к. она была «разводкой» с тремя девочками на руках.
Мать учила нас достоинству, как учат какому-нибудь предмету в школе. Не оглядываться на улицах; не выказывать интереса ни к кому, если к тебе сами не обращаются; не давать честного слова - нам должны верить и без него; ничего не делать из-за «интереса», т. е. из-за стяжательских побуждений и никогда не давала нам денег. На что рассчитывала мать - не известно, т. к. к замужеству нас тоже не готовили, наоборот, всегда говорилось, что женщина должна быть самостоятельной.
Мама учила считаться и подчиняться исключительно ее внутренней силе, в ней было очень много достоинства и когда мать "занималась с покупательницей" всегда казалось, что мама "барыня", а та продавщица.
Баку, улица Кривая. Шляпочная Барской
***
Дези Дорн - опереточная примадонна с мужем и дочерью Бетси, нашей ровесницей, снимала у нас три большие комнаты. У актрисы было много платьев разного цвета из сплошных блесток. И вот когда взрослые уходили из дома, мы, под предводительством Мары и с разрешения Бетси, наряжались в эти блестящие переливающиеся платья, изображая рыб, морские водоросли или звезды.
Маргарита говорила, что звезды разного цвета и удивлялась, что мы этого не замечаем. Она учила нас двигаться плавно и медленно и говорить шепотом. Платья подпоясывались всевозможными поясками, т. к. декольте сваливались с наших узеньких плеч и все платье оказывалось на полу. Мара наделяла нас характерами.
Она говорила: "Ты маленькая золотая рыбка, веселая, любопытная, тебе надо все знать - плавать быстро, в разные стороны, делать маленькие шаги и быстро перебирать руками".
***
Одно время в сдаваемых комнатах помещалась контора кинопроката. Это были мужчины, которые все время приходили и уходили, привозили и увозили на фаэтонах много круглых плоских коробок.
Кухня была большая просторная с белеными стенами. Вот в этой кухне на стол для приготовления продуктов, ставился проекционный аппарат, а на стену кнопками натягивали мужской носовой платок - экран. Мы трое всегда присутствовали на «просмотрах».
Хорошо помню цветную фильму. В это время от руки раскрашивали каждый кадр. Вот она. Большой зал с мягкой мебелью по стенам. В середине зала стоят двое мужчин во фраках и держат за крайние створки сложенную ширму. Один из мужчин отодвигает створку и из нее вылетает женщина-бабочка, на которой одето нечто наподобие купального костюма с большим вырезом, в оборках и туфли на высоких каблуках, а за плечами громадные пестрые крылья. Женщина летает по воздуху, а в это время другой мужчина открывает другую створку и вылетает вторая женщина-бабочка, потом третья, четвертая и т. д. И все они носятся по воздуху, а мужчины пытаются поймать женщин за ноги, но при их приближении женщины «подлетают» выше. Потом все «бабочки» исчезают в ширме.
Когда кончилась картина Маргарита сказала: "А почему у бабочек крылья не двигаются? И почему они летают только вверх и ничего не делают? Хотя крылья у бабочек цветные - они некрасивые и все это скучно." Наверно это было первым критическим выступлением Мары против пошлых и плохих картин.
***
Дебют Маргариты в театре состоялся когда ей было шесть лет. В Баку со своим театром приехала на гастроли Вера Комиссаржевская. Две актрисы из ее труппы жили у нас. Вера Федоровна зашла к нам, увидела сестру, которая подходила по возрасту в дочери Норы Ибсена, входившей в репертуар. Мама дала согласие, и Мару водили в театр на репетиции.
Позже сестра рассказывала, что она отлично помнит Комиссаржевскую. Она понимала, что в театре игра, а не правда, так как Вера Федоровна ей не мать. Помнила, как ее учили раскланиваться и что совсем не боялась выходить на сцену.
Занимаясь с Марой Вера Федоровна сказала маме: "Эта маленькая девочка когда-нибудь станет большой артисткой"…
***
При мусаватской власти Баку оккупировали английские войска. Англичан очень соблазняла нефть. Город жил бурной жизнью, его называли вторым Парижем. Открылись новые рестораны, кафе-шантаны; ювелирные магазины торговали крупными бриллиантами. По улицам ходили небольшие отряда шотланцев. Даже частушка была сложена:
"Бакинские красотки
Шотландцев увлекают,
В подарок просят юбки,
Но те их не снимают".
Весна 1919 года. Ясный, сверкающий день. Цветет акация, одурманивающе пахнут олеандры и персидская сирень. Маргарите 16 лет, она работает. Штаб I-го иранского кавполка, в помещении магазина на Отчинской улице, ведущей к бульвару, к морю.
Работа машинистки Маре скучна и противна. Она видит через витрину, как ее друзья идут на бульвар, и чувствует себя зверьком в клетке. Ей хочется на волю, на солнце, к морю. В комнате работает несколько человек и она загромождена столами. Маргарита рассчитывает место и «падает в обморок», растянувшись на полу во весь рост. Сотрудники всполошились. Сестру обрызгивают, и мочат виски водой, но она не сразу «приходит в себя», а дает время сослуживцам убедиться, что обморок был глубоким. Мару на фаэтоне отвозят домой, и она тут же отправляется на бульвар, где ее встречает компания друзей.
Осень 1919 года. Маргарита учится в Государственной драматической студии. Она усердно занимается и дома. Шумно втягивая носом воздух, медленно, с паузами после каждого слова, на одной ноте и на одном дыхании Мара произносит: "Осел… увидел… соловья… и… говорит… ему…"
Мара Барская. Фото Александра Гринберга
***
В 1922 году в Баку на гастроли приехал драматический театр «Красный факел», руководимый Татищевым, Маргарита хотела оценить свои актерские силы и пошла в театр на экзамен под предлогом поступления. Днем, в перерыве между репетициями, собралась почти вся труппа во главе с Татищевым и Огонь-Догановской, которая была на сносях.
Мара прочитала и получила полное одобрение, но попросила разрешения еще прочитать «Ворону и лисицу» Крылова. Читала она эту басню так, что все присутствующие хохотали до слез, до стона, Татищев увел Догановскую в середине чтения, чтобы от смеха не начались преждевременные роды. По его возвращении Мара прочитала басню с начала до конца, и Татищев пригласил ее вступить в труппу.
Система оплаты в «Красном факеле» была марочная. Начинающие актеры получали 10 марок, Татищев предложил сестре 12, но так как она не думала поступать в театр, сказала, что этого мало. Татищев прибавил еще 3 марки, и сестра опять отказалась. Тогда Александр Николаевич (?) сказал: "Вы маленькая нахалка, но очень талантливы, и я дам вам 18 марок". Маргарита "открыла свои карты»: - Я набавляла оклад, чтобы Вы мне отказали. Я пошла бы к Вам работать за один хлеб, но мама меня не отпустит."
И вот на следующий день Татищев пришел к нам. Помню его хорошо: большой, высокий, очень вежливый и предупредительный. Он долго говорил с мамой, доказывая, что студию Мара окончила и все равно пойдет работать в один из трех русских театров Баку, пригласивших ее, так пусть уж она поступит в "Красный факел", а он и его жена Догановская будут опекать ее, как родную дочь. Долго длился этот разговор, но в конце-концов он уломал маму, и она дала согласие.
После гастролей Маргарита с "Красным факелом" приехала в Одессу, где постоянно находился театр и, продолжая работать в нем, стала пробовать свои силы в кино.
1922 год. Баку. Маргарита оканчивает Государственную Азербайджанскую драматическую студию и, единственная из выпуска, получает приглашения в оба русских театра и в гастрольный театр «Красный факел», находящийся в это время в Баку. Сестра уезжает с этим театром и очень скоро занимает в нем одно из ведущих положений. Большинство ролей, которые она играла, были детские, и уже тогда начавшиеся систематические наблюдения за ребенком положили основу тому интересу, который вылился позже в сознательное желание работать именно в детской кинематографии.
Проработав в "Красном факеле" больше года, Маргарита оставляет его и уезжает в Одессу, где поступает в Госдраму. После одного из выступлений ей предлагают договор на Одесской кинофабрике.
Работа в кинематографии в качестве актрисы М. Барскую не привлекает, она считает, что кинематограф лишает актера его важнейшего орудия - слова.
Петр Чардынин и Мара Барская
Режиссёр Петр Чардынин, ставший мужем сестры, после её съемок в нескольких фильмах поручил ей работу по литературной части, и Маргарита разносторонне помогает Петру Ивановичу. Нужно сказать, что еще занимаясь в студии сестра была «черновым» режиссером.
За 6 лет Чардыниным было поставлено 11 картин. По предложению Маргариты, когда снимались две серии «Тараса Шевченко», был снят специальный вариант для детей..."
***
Из автобиографии Маргариты Барской "Бакинский ветер":
"С 6-летнего возраста воспитывалась матерью - так же, как и двое моих сестер. Мать была шляпочница, и, так как ее торговля шляпами не давала достаточных средств к существованию, она дополнительно "подкреплялась" сдачей внаем комнат - части нашей квартиры. Как-то получилось так, что нашими жильцами были исключительно приезжающие в Баку на гастроли крупные актеры. Вероятно, эта среда людей от искусства и сыграла ту роль, что с самых ранних лет я ни о чем другом не думала, как о работе в искусстве.
Гимназия не оставила ничего, кроме возрастающей ненависти к ней вплоть до сегодняшних дней, за то, что не дала никаких дельных знаний и не научила работать. Совершенно естественно, что приход революции я встретила как возможность раскрепощения от ненавистной гимназии, главным образом; и радовалась со всеми, главным образом потому, что могу учиться тому, чему хочу, и мне не испортит жизнь отсутствие аттестата.
В 1920 г. после приемных испытаний я была принята на 1-й курс только что открывшейся Государственной азербайджанской драматической студии в числе 106 человек, из которых половина была тюрки, для которых преподавание велось на тюркском языке.
После этого экзамена я была единственной, получившей приглашение в три театра: Государственный бакинской драмы, руководимый Полонским, театр Сатирагит, руководимый тогда Пессимистом, и в находившийся в то время в Баку гастрольный театр «Красный факел», руководимый Татищевым.
Я уехала с театром «Красный факел». Через очень короткий промежуток времени я заняла одно из ведущих положений в театре.
Не лишним будет сказать, что большинство ролей, которые я играла, были роли детей, и уже тогда начавшееся систематическое наблюдение за ребенком положило основу тому интересу, который вылился позже в сознательное желание работать именно в детской кинематографии…"
Кадр из фильма "Рваные башмаки" (1933 год)
***
Маргарита Барская о Петре Чардынине:
"Чудесный человек, - писала о Чардынине Маргарита Александровна. - Как хорошо, что я прожила с ним шесть лет, несмотря на все горе, которое было. Я все ж ему обязана многим, в том числе терпимостью к людям. Это один из лучших представителей русской интеллигентной богемы. Старый могикан, больше таких не будет.
На шестом десятке покорить такую колючую девчонку, какой была я, жениться на ней (замучить до того, что она сбежала), взять другую жену, еще моложе, работать всю жизнь, острить, пить, раздавать деньги до копейки, сохранять постоянное доброжелательство к людям, гнуть руками подковы, создать русскую кинематографию и перед смертью вздохнуть, что... сколько еще хороших девушек осталось…"
М.Барская. Худ. фильм "Рваные башмаки":
Click to view