1975 год. Падение Пномпеня...
17 апреля 1975 года - Красные кхмеры вошли в Пномпень, одержав победу в многолетней гражданской войне...
О том, что произошло в тот день в столице Камбоджи, читаем в книге журналиста Элизабет Беккер "Когда закончилась война":
"К 1975 году Компот (житель Пномпеня, банкир - Ред.) не мог уже указать ни на один аспект жизни Пномпеня, сохранивший былую целостность. Его не встревожило, когда красные кхмеры начали свое финальное наступление на Новый Год и нанесли серию поражений армии, которая защищала его и все, что он считал Камбоджей. Он ошибочно думал, что хуже Кхмерской Республики ничего быть не может.
Элизабет Беккер
В отличие от своих товарищей по несчастью в Южном Вьетнаме, считавших, что в случае поражения необходимо покинуть страну, у Компота не было планов оставить Камбоджу. Как и у большинства его друзей, Компот и его соотечественники хотели верить в лучшее. Кхмер Руж были националисты, они выступали на стороне Сианука. Ситуация могла стать только лучше, хуже было уже некуда.
В апреле 1975 года Компот, вместе с оставшимся населением Пномпеня понял, что война окончена. В тот день Кхмер Руж захватили Ник Луонг, речной порт, который долгое время обеспечивал Лон Нолу успехи на войне. Это была южная цитадель, ворота в Пномпень через Меконг. Ник Луонг стал местом одной из самых ужасных трагедий войны - он попал под случайную бомбардировку американских Б-52 в 1973, отчего погибли 137 человек и еще 268 получили ранения. После этого Ник Луонг стал символом стыда и горечи этой войны, а заодно бесчестного отношения американцев к своему союзнику.
В том, что именно Ник Луонг кхмеры выбрали для финального победоносного сражения, была какая-то историческая симметрия.
Падение Ник Луонга стало знаком для иностранного сообщества о том, что из Камбоджи пора уходить. Те посольства, что еще оставались в стране, были немедленно эвакуированы.
Американцы выслали свой вспомогательный персонал так быстро как только могли. Некоторые состоятельные камбоджийцы, особенно те, у кого были связи за рубежом, покинули страну тогда же.
Потом, 12 апреля, были эвакуированы оставшиеся сотрудники посольства США. Это был последний этап эвакуации, но он не был похож на такой же в Южном Вьетнаме; никакого безумного рвения кхмеров покинуть страну вместе с американцами, никакого отчаянного штурма посольства с целью занять места в американских вертолетах. Несколько иностранцев не стали уезжать - журналисты, бизнесмены, священники, французские и русские дипломаты. Кхмеры тоже остались в стране до самого финала драмы.
Через четыре дня после американской эвакуации, 16 апреля, Кхмер Руж захватили городской аэропорт. Компот в тот день как обычно отправился на работу, но взял с собой умывальные принадлежности, на всякий случай. Он остался ночевать в банке, на раскладушке возле хранилища. Первым, что он увидел, когда проснулся, был коллега, раскладывающий в фойе простыню. «Что ты делаешь?,» - спросил Компот, не до конца проснувшись. «Выбрасываю белый флаг,» - ответил его друг.
Поначалу Компот не почувствовал ничего, блаженное безразличие. Не хотелось прыгать от восторга или праздновать. Он чувствовал себя нейтрально. Вышел наружу в утренний воздух, остановился на ступеньках банка. Было уже жарко. Компот посмотрел на все четыре стороны. Его банк находился на главном перекрестке города, где встречались дорога в аэропорт и бульвар Монивонг, главная улица с севера на юг пересекавшая город. Он ничего особенного не заметил, кроме еще нескольких белых флагов, свисающих из окон.
Компот вернулся за свой стол. Его ожидал молодой солдат с обветренным лицом, одетый в черную форму. Он спросил Компота, может ли тот направить его к главе министерства. «Я сказал ему, что он ошибся. Это не правительственное здание. Это банк. И он немедленно ушел».
Этот молодой Кхмер Руж, первый, встреченный Компотом, казался простым, дезориентированным молодым человеком, не более. Компот сел и закончил часть бумажной работы, не потревоженный более никем. Около 10:00 тем же утром по радио раздалось обращение буддистского патриарха страны, в котором говорилось: «Война окончена, мы среди братьев. Оставайтесь в своих домах и соблюдайте спокойствие».
Вскоре после этого по радио передали слова главнокомандующего армией Кхмерской Республики. Он приказал прекратить боевые взаимодействия, поскольку «ведутся переговоры».
Около полудня Компот поднялся со своего рабочего места, чтобы пообедать по приглашению своего кузена Ин Нела, директора национальной железнодорожной компании, находившейся через дорогу от банка. К тому моменту бульвар Монивонг наполнился чем-то, похожим в глазах Компота на парад. Солдаты Кхмер Руж маршировали по улице небольшими подразделениями. Он подождал, пока группа одетых в черное солдат минует его, прежде чем перейти дорогу и встретиться с кузеном в столовой железнодорожников. Они поговорили о конце войны и о том, какую роль будет играть Сианук в новом правительстве. Через два часа Компот вернулся в банк. Его ждал высокопоставленный эмиссар Красных Кхмеров.
«Это точно был образованным человеком», - рассказывал Компот, - «Он хотел увидеть президента банка, но тот ушел домой. Тогда он сказал мне, что должен конфисковать все банкноты, ценные бумаги, золото и т д. Мне пришлось объяснить ему, что частные банки не хранят золота, только банкноты. Тогда он сказал, что американцы собираются бомбить Пномпень, и у него приказ - вывезти все ценное.»
Угроза американской атаки не взволновала Компота. Он в нее не поверил и попросил гостя не беспокоиться. Насколько Компот знал американцев, они не стали бы делать таких вещей сейчас, когда они уже проиграли. «Я говорил с ним, называя братом и высказывая ему свое расположение. Я контактный человек, и мне было с ним комфортно. Я даже пошутил, что наше хранилище достаточно надежно, что даже бомбы с Б-52 не могли бы повредить тому, что внутри. Но он все же попросил меня найти президента».
Компот позвонил и нашел президента в его доме. Тот сейчас же согласился вернуться в банк. Но для того чтобы открыть сейф, были необходимы еще двое служащих - генеральный контролер и генеральный кассир. Компот согласился заехать за ними и тоже привезти в банк. По дороге он видел картины, которые счел вполне ожидаемыми. Красные Кхмеры конфисковали вооружение горожан; к концу войны жители города стали носить при себе пистолеты для самообороны. Он видел груды вооружения, наваленные но улице, но не заметил отсутствия одной важной вещи - ощущения праздника. Он был поглощен своей миссией. Когда все собрались в банке, старшие служащие открыли сейф. Компот должен был проследить за передачей денег - около 1 миллиона кхмерских риелей. Он выписал чек, который был надлежащим образом подписан, и ключи от сейфа были переданы Кхмер Руж. Был уже вечер, около 7:00, и партийный попросил Компота положить деньги обратно в сейф.
Даже проведя большую часть вечера за подсчетом банкнот, Компот успел почувствовать, что настроение в городе изменилось. Поблизости раздавались выстрелы, очереди из автоматических винтовок - со всех направлений. Клерк шепнул ему, что Кхмер Руж приказывали людям покинуть город. Но по радио приказа к эвакуации отдано не было. Компот был смущен и впервые, с тех пор как его работа была окончена, почувствовал себя нервозно.
Эмиссар Кхмер Руж попросил и других служащих банка остаться и помочь разобрать бумаги. «Я улыбнулся и ответил - 'Нет, спасибо, я бы лучше не оставался.' Тогда они предложили мне подбросить меня до дома на одной из партийных машин, чтобы убедиться, что я безопасно миную баррикады, но я отказался и от этого. Я попрощался с президентом, генеральным кассиром и контролером. Я не хотел сразу идти домой и думал сперва зайти в Отель Пномпень. Мне надо было выпить».
Компот вышел в ночь, и почувствовал, что у него кружится голова. Перед ним лежал разоренный город, тревожный и пустой. Компоту потребовалось некоторое время, чтобы совладать с чувствами. Людей не было! Он окинул глазами скарб, раскиданный по улицам, свидетельство всего того, чего он не успел увидеть. Людей не было совсем.
Незадолго после того как Компот вернулся после ланча на рабочее место, на улицах произошли самые душераздирающие события, какие только может принести в город война. Кхмер Руж начали эвакуацию города, и среди первых, кого выволокли на улицы, были пациенты городских больниц. Раненые и покалеченные шли, ковыляли, ползли по мостовым; некоторых катили на каталках родственники, держа капельницы в руках, надеясь сохранить любимых живыми. Рыдающий отец нес свою дочь в простыне, наспех повязанной вокруг его шеи. В тот день на улицу было выброшено около 20 000 пациентов.
После опустошения госпиталя малые подразделения Кхмер Руж развернули позиции во всех направлениях в Пномпене. Часть стояла на перекрестках, направляя движение, другие ходили от двери к двери, приказывая каждому немедленно эвакуироваться. «Американцы будут бомбить Пномпень. Оставьте город немедленно» - вежливо говорили они, - «Вы скоро вернетесь. Ничего из вещей брать с собой не нужно».
Тех, кто возражал, принуждали подчиниться, открывая огонь в воздух. Тех, кто сопротивлялся, убивали. Компот слышал выстрелы, раздававшиеся в этих небольших битвах. Теперь он видел одни обломки. На горизонте горели огни. Как каждый городе, Компот мало спал в последние две недели обороны города от финального наступления. Теперь его усталость внезапно испарилась, едва он вынужден был принять то, что видел - Пномпень без единого человека. Как будто в театре вышел из зала во время короткой интермедии и неожиданно пропустил развязку. Только это был не театр, а его жизнь, его страна.
Он пошел вверх по Монивонг по направлению к отелю, эхо шагов было гулким, мысли неслись как бешеные. В отеле я пойму, что происходит, говорил он сам себе. Неделю назад это было место международной зоной, нейтральной территорией для иностранцев. Они скажут, что случилось. По гравийной дорожке, ведущей к ступеням входа отеля он уже почти бежал. Не видя ничего перед собой, он чуть не сбил с ног старого знакомца, инженера городского телеграфа. Этот инженер получил образование в США и также принадлежал к блестящей молодежи города, и сейчас он был последним другом Компота на краю его рушащегося мира.
Компот замер, глядя на знакомца. «Я не мог поверить, что вижу его таким. Он был как одержимый. Он сказал мне, что все иностранцы ушли, что они переместились во французское посольство. Потом он сказал, что только что отдал им своего ребенка, отдал иностранцам свое единственное дитя, чтобы спасти его. Я не мог поверить в это, но он отказался отвечать на мои вопросы. Он сказал, что не хочет говорить со мной, что он не знает, кому теперь верить. А потом он исчез.»
Иностранцы были последними людьми, с которыми бы стали вступать в конфронтацию Кхмер Руж. После начала эвакуации камбоджийцев, которых они посылали во всех направлениях прочь из города, Красные Кхмеры с помощью громкоговорителя попросили всех покинуть отель, поскольку тот не был защищенной зоной. Иностранцы переместились на территорию французского посольства. Наиболее знающие из камбоджийцев, как тот, которого только что встретил Компот, знали, что местных французское посольство не защитит.
Если бы он мог себе позволить, Компот закричал бы в тревоге. Одна его часть говорила ему - «Это мои последние шаги по улицам родного дома,» Но он остановил себя. «Это не может быть правдой, сомнения просто необходимы. Мы все вернемся.» Он вернулся по собственным следам, чтобы найти кузена Ин Нела, директора железнодорожников. Он не мог больше быть с этим кошмаром один на один. По чистой случайности двумя кварталами позже он нашел его, и на машине Нела они отправились в направлении окраин города, к предместью Туол Кок, где у Нела была небольшая хижина в удалении от дороги.
Там они и укрылись вместе с семьей Нела, тихо переговариваясь. Они хотели забыть о Кхмер Руж. «Я бы не дал себе сойти с ума,» - говорил Компот, - «Я хотел надеяться. Я не мог представить себе, как можно отдать своего ребенка чужим после всего одного дня режима Красных Кхмеров. Я не хотел переоценить то, что они делали, хотел быть рациональным…"
Перевод: the-nans
О том, что произошло в тот день в столице Камбоджи, читаем в книге журналиста Элизабет Беккер "Когда закончилась война":
"К 1975 году Компот (житель Пномпеня, банкир - Ред.) не мог уже указать ни на один аспект жизни Пномпеня, сохранивший былую целостность. Его не встревожило, когда красные кхмеры начали свое финальное наступление на Новый Год и нанесли серию поражений армии, которая защищала его и все, что он считал Камбоджей. Он ошибочно думал, что хуже Кхмерской Республики ничего быть не может.
Элизабет Беккер
В отличие от своих товарищей по несчастью в Южном Вьетнаме, считавших, что в случае поражения необходимо покинуть страну, у Компота не было планов оставить Камбоджу. Как и у большинства его друзей, Компот и его соотечественники хотели верить в лучшее. Кхмер Руж были националисты, они выступали на стороне Сианука. Ситуация могла стать только лучше, хуже было уже некуда.
В апреле 1975 года Компот, вместе с оставшимся населением Пномпеня понял, что война окончена. В тот день Кхмер Руж захватили Ник Луонг, речной порт, который долгое время обеспечивал Лон Нолу успехи на войне. Это была южная цитадель, ворота в Пномпень через Меконг. Ник Луонг стал местом одной из самых ужасных трагедий войны - он попал под случайную бомбардировку американских Б-52 в 1973, отчего погибли 137 человек и еще 268 получили ранения. После этого Ник Луонг стал символом стыда и горечи этой войны, а заодно бесчестного отношения американцев к своему союзнику.
В том, что именно Ник Луонг кхмеры выбрали для финального победоносного сражения, была какая-то историческая симметрия.
Падение Ник Луонга стало знаком для иностранного сообщества о том, что из Камбоджи пора уходить. Те посольства, что еще оставались в стране, были немедленно эвакуированы.
Американцы выслали свой вспомогательный персонал так быстро как только могли. Некоторые состоятельные камбоджийцы, особенно те, у кого были связи за рубежом, покинули страну тогда же.
Потом, 12 апреля, были эвакуированы оставшиеся сотрудники посольства США. Это был последний этап эвакуации, но он не был похож на такой же в Южном Вьетнаме; никакого безумного рвения кхмеров покинуть страну вместе с американцами, никакого отчаянного штурма посольства с целью занять места в американских вертолетах. Несколько иностранцев не стали уезжать - журналисты, бизнесмены, священники, французские и русские дипломаты. Кхмеры тоже остались в стране до самого финала драмы.
Через четыре дня после американской эвакуации, 16 апреля, Кхмер Руж захватили городской аэропорт. Компот в тот день как обычно отправился на работу, но взял с собой умывальные принадлежности, на всякий случай. Он остался ночевать в банке, на раскладушке возле хранилища. Первым, что он увидел, когда проснулся, был коллега, раскладывающий в фойе простыню. «Что ты делаешь?,» - спросил Компот, не до конца проснувшись. «Выбрасываю белый флаг,» - ответил его друг.
Поначалу Компот не почувствовал ничего, блаженное безразличие. Не хотелось прыгать от восторга или праздновать. Он чувствовал себя нейтрально. Вышел наружу в утренний воздух, остановился на ступеньках банка. Было уже жарко. Компот посмотрел на все четыре стороны. Его банк находился на главном перекрестке города, где встречались дорога в аэропорт и бульвар Монивонг, главная улица с севера на юг пересекавшая город. Он ничего особенного не заметил, кроме еще нескольких белых флагов, свисающих из окон.
Компот вернулся за свой стол. Его ожидал молодой солдат с обветренным лицом, одетый в черную форму. Он спросил Компота, может ли тот направить его к главе министерства. «Я сказал ему, что он ошибся. Это не правительственное здание. Это банк. И он немедленно ушел».
Этот молодой Кхмер Руж, первый, встреченный Компотом, казался простым, дезориентированным молодым человеком, не более. Компот сел и закончил часть бумажной работы, не потревоженный более никем. Около 10:00 тем же утром по радио раздалось обращение буддистского патриарха страны, в котором говорилось: «Война окончена, мы среди братьев. Оставайтесь в своих домах и соблюдайте спокойствие».
Вскоре после этого по радио передали слова главнокомандующего армией Кхмерской Республики. Он приказал прекратить боевые взаимодействия, поскольку «ведутся переговоры».
Около полудня Компот поднялся со своего рабочего места, чтобы пообедать по приглашению своего кузена Ин Нела, директора национальной железнодорожной компании, находившейся через дорогу от банка. К тому моменту бульвар Монивонг наполнился чем-то, похожим в глазах Компота на парад. Солдаты Кхмер Руж маршировали по улице небольшими подразделениями. Он подождал, пока группа одетых в черное солдат минует его, прежде чем перейти дорогу и встретиться с кузеном в столовой железнодорожников. Они поговорили о конце войны и о том, какую роль будет играть Сианук в новом правительстве. Через два часа Компот вернулся в банк. Его ждал высокопоставленный эмиссар Красных Кхмеров.
«Это точно был образованным человеком», - рассказывал Компот, - «Он хотел увидеть президента банка, но тот ушел домой. Тогда он сказал мне, что должен конфисковать все банкноты, ценные бумаги, золото и т д. Мне пришлось объяснить ему, что частные банки не хранят золота, только банкноты. Тогда он сказал, что американцы собираются бомбить Пномпень, и у него приказ - вывезти все ценное.»
Угроза американской атаки не взволновала Компота. Он в нее не поверил и попросил гостя не беспокоиться. Насколько Компот знал американцев, они не стали бы делать таких вещей сейчас, когда они уже проиграли. «Я говорил с ним, называя братом и высказывая ему свое расположение. Я контактный человек, и мне было с ним комфортно. Я даже пошутил, что наше хранилище достаточно надежно, что даже бомбы с Б-52 не могли бы повредить тому, что внутри. Но он все же попросил меня найти президента».
Компот позвонил и нашел президента в его доме. Тот сейчас же согласился вернуться в банк. Но для того чтобы открыть сейф, были необходимы еще двое служащих - генеральный контролер и генеральный кассир. Компот согласился заехать за ними и тоже привезти в банк. По дороге он видел картины, которые счел вполне ожидаемыми. Красные Кхмеры конфисковали вооружение горожан; к концу войны жители города стали носить при себе пистолеты для самообороны. Он видел груды вооружения, наваленные но улице, но не заметил отсутствия одной важной вещи - ощущения праздника. Он был поглощен своей миссией. Когда все собрались в банке, старшие служащие открыли сейф. Компот должен был проследить за передачей денег - около 1 миллиона кхмерских риелей. Он выписал чек, который был надлежащим образом подписан, и ключи от сейфа были переданы Кхмер Руж. Был уже вечер, около 7:00, и партийный попросил Компота положить деньги обратно в сейф.
Даже проведя большую часть вечера за подсчетом банкнот, Компот успел почувствовать, что настроение в городе изменилось. Поблизости раздавались выстрелы, очереди из автоматических винтовок - со всех направлений. Клерк шепнул ему, что Кхмер Руж приказывали людям покинуть город. Но по радио приказа к эвакуации отдано не было. Компот был смущен и впервые, с тех пор как его работа была окончена, почувствовал себя нервозно.
Эмиссар Кхмер Руж попросил и других служащих банка остаться и помочь разобрать бумаги. «Я улыбнулся и ответил - 'Нет, спасибо, я бы лучше не оставался.' Тогда они предложили мне подбросить меня до дома на одной из партийных машин, чтобы убедиться, что я безопасно миную баррикады, но я отказался и от этого. Я попрощался с президентом, генеральным кассиром и контролером. Я не хотел сразу идти домой и думал сперва зайти в Отель Пномпень. Мне надо было выпить».
Компот вышел в ночь, и почувствовал, что у него кружится голова. Перед ним лежал разоренный город, тревожный и пустой. Компоту потребовалось некоторое время, чтобы совладать с чувствами. Людей не было! Он окинул глазами скарб, раскиданный по улицам, свидетельство всего того, чего он не успел увидеть. Людей не было совсем.
Незадолго после того как Компот вернулся после ланча на рабочее место, на улицах произошли самые душераздирающие события, какие только может принести в город война. Кхмер Руж начали эвакуацию города, и среди первых, кого выволокли на улицы, были пациенты городских больниц. Раненые и покалеченные шли, ковыляли, ползли по мостовым; некоторых катили на каталках родственники, держа капельницы в руках, надеясь сохранить любимых живыми. Рыдающий отец нес свою дочь в простыне, наспех повязанной вокруг его шеи. В тот день на улицу было выброшено около 20 000 пациентов.
После опустошения госпиталя малые подразделения Кхмер Руж развернули позиции во всех направлениях в Пномпене. Часть стояла на перекрестках, направляя движение, другие ходили от двери к двери, приказывая каждому немедленно эвакуироваться. «Американцы будут бомбить Пномпень. Оставьте город немедленно» - вежливо говорили они, - «Вы скоро вернетесь. Ничего из вещей брать с собой не нужно».
Тех, кто возражал, принуждали подчиниться, открывая огонь в воздух. Тех, кто сопротивлялся, убивали. Компот слышал выстрелы, раздававшиеся в этих небольших битвах. Теперь он видел одни обломки. На горизонте горели огни. Как каждый городе, Компот мало спал в последние две недели обороны города от финального наступления. Теперь его усталость внезапно испарилась, едва он вынужден был принять то, что видел - Пномпень без единого человека. Как будто в театре вышел из зала во время короткой интермедии и неожиданно пропустил развязку. Только это был не театр, а его жизнь, его страна.
Он пошел вверх по Монивонг по направлению к отелю, эхо шагов было гулким, мысли неслись как бешеные. В отеле я пойму, что происходит, говорил он сам себе. Неделю назад это было место международной зоной, нейтральной территорией для иностранцев. Они скажут, что случилось. По гравийной дорожке, ведущей к ступеням входа отеля он уже почти бежал. Не видя ничего перед собой, он чуть не сбил с ног старого знакомца, инженера городского телеграфа. Этот инженер получил образование в США и также принадлежал к блестящей молодежи города, и сейчас он был последним другом Компота на краю его рушащегося мира.
Компот замер, глядя на знакомца. «Я не мог поверить, что вижу его таким. Он был как одержимый. Он сказал мне, что все иностранцы ушли, что они переместились во французское посольство. Потом он сказал, что только что отдал им своего ребенка, отдал иностранцам свое единственное дитя, чтобы спасти его. Я не мог поверить в это, но он отказался отвечать на мои вопросы. Он сказал, что не хочет говорить со мной, что он не знает, кому теперь верить. А потом он исчез.»
Иностранцы были последними людьми, с которыми бы стали вступать в конфронтацию Кхмер Руж. После начала эвакуации камбоджийцев, которых они посылали во всех направлениях прочь из города, Красные Кхмеры с помощью громкоговорителя попросили всех покинуть отель, поскольку тот не был защищенной зоной. Иностранцы переместились на территорию французского посольства. Наиболее знающие из камбоджийцев, как тот, которого только что встретил Компот, знали, что местных французское посольство не защитит.
Если бы он мог себе позволить, Компот закричал бы в тревоге. Одна его часть говорила ему - «Это мои последние шаги по улицам родного дома,» Но он остановил себя. «Это не может быть правдой, сомнения просто необходимы. Мы все вернемся.» Он вернулся по собственным следам, чтобы найти кузена Ин Нела, директора железнодорожников. Он не мог больше быть с этим кошмаром один на один. По чистой случайности двумя кварталами позже он нашел его, и на машине Нела они отправились в направлении окраин города, к предместью Туол Кок, где у Нела была небольшая хижина в удалении от дороги.
Там они и укрылись вместе с семьей Нела, тихо переговариваясь. Они хотели забыть о Кхмер Руж. «Я бы не дал себе сойти с ума,» - говорил Компот, - «Я хотел надеяться. Я не мог представить себе, как можно отдать своего ребенка чужим после всего одного дня режима Красных Кхмеров. Я не хотел переоценить то, что они делали, хотел быть рациональным…"
Перевод: the-nans