Ушел. Вадим Абдрашитов...
Умер Вадим Абдрашитов (1945-2023), Советский и российский кинорежиссер…
"Он никогда не рассматривал кино как развлечение, это срез его личного взгляда, его тревог и забот, его "послание". В зрителе видел не зеваку, но собеседника. Не снисходил, не приседал на корточки, не упрощал сложное.
Верил, что его захотят понять и продолжат мысль уже самостоятельно, сделают нравственный вывод. И у него был свой зритель, ценивший в кино именно это доверие, эту способность к разговору прямому и честному…
…Он не занимался сюжетами историческими или сказочными, только современная реальность. Если вспомнить сюжеты его картин, это каждый раз борьба за правду и за совесть. Это невозможность успокоиться и жить дальше, если поступил не по правде и заболела совесть. Это сшибка характеров и позиций. Поэтому много сюжетов судебных, попыток разобраться в сложнейших моральных коллизиях, в нравственных и социальных издержках конформизма.
В драме "Плюмбум…" выведен образ современного сексота, которым добровольно стал юный герой картины, по идее помогая искоренять зло, но фактически это зло воплотив в самом себе. Он исследовал вечную тему оригинала и тени, слуги и хозяина в современном антураже, когда индивидуальность человека окончательно научилась нивелироваться, исчезать, обращаться в ничто (фаустиана "Слуги"), и это ничтожество способно обрести непомерную власть над личностями ("Поворот").
Философски, но не без горечи - как неизбежное - Вадим Абдрашитов оценивал траекторию нынешнего кинематографа, на глазах возвращавшегося в свое первородное состояние аттракциона: "Может, кинематограф просто пережил пору духовных поисков, когда он размышлял о своем призвании, обдумывал жизнь, впадал в романтизм, в неореализм, накатывали "новые волны", - говорил он. - А сейчас он повзрослел, и надо зарабатывать деньги. Он возник как балаган на рынке, и теперь блудный сын возвращается на ярмарку. И именно такие фильмы теперь получают призы и награды".
Необходимая художнику душевная отзывчивость сочеталась в этой личности с трезвым, мудрым, спокойным рационализмом. В кругу своих горячих, склонных к эмоциональным крайностям коллег Адбрашитов был как нравственный камертон: его решения, его поступки, его позиции в спорах всегда были безупречно точными, аргументированными, взвешенными.
И даже его молчание последних лет многое говорило о сложности его отношения к процессам, происходящим в мире, в стране и в нас, о трудностях встраивания большого художника в эту новую реальность. Он не мог кривить душой, и его последняя картина "Магнитные бури", снятая двадцать лет назад, воспринималась как малоутешительный прогноз…"
(Валерий Кичин. Из некролога в "РГ")
Интервью с Вадимом Абдрашитовым:
"Он никогда не рассматривал кино как развлечение, это срез его личного взгляда, его тревог и забот, его "послание". В зрителе видел не зеваку, но собеседника. Не снисходил, не приседал на корточки, не упрощал сложное.
Верил, что его захотят понять и продолжат мысль уже самостоятельно, сделают нравственный вывод. И у него был свой зритель, ценивший в кино именно это доверие, эту способность к разговору прямому и честному…
…Он не занимался сюжетами историческими или сказочными, только современная реальность. Если вспомнить сюжеты его картин, это каждый раз борьба за правду и за совесть. Это невозможность успокоиться и жить дальше, если поступил не по правде и заболела совесть. Это сшибка характеров и позиций. Поэтому много сюжетов судебных, попыток разобраться в сложнейших моральных коллизиях, в нравственных и социальных издержках конформизма.
В драме "Плюмбум…" выведен образ современного сексота, которым добровольно стал юный герой картины, по идее помогая искоренять зло, но фактически это зло воплотив в самом себе. Он исследовал вечную тему оригинала и тени, слуги и хозяина в современном антураже, когда индивидуальность человека окончательно научилась нивелироваться, исчезать, обращаться в ничто (фаустиана "Слуги"), и это ничтожество способно обрести непомерную власть над личностями ("Поворот").
Философски, но не без горечи - как неизбежное - Вадим Абдрашитов оценивал траекторию нынешнего кинематографа, на глазах возвращавшегося в свое первородное состояние аттракциона: "Может, кинематограф просто пережил пору духовных поисков, когда он размышлял о своем призвании, обдумывал жизнь, впадал в романтизм, в неореализм, накатывали "новые волны", - говорил он. - А сейчас он повзрослел, и надо зарабатывать деньги. Он возник как балаган на рынке, и теперь блудный сын возвращается на ярмарку. И именно такие фильмы теперь получают призы и награды".
Необходимая художнику душевная отзывчивость сочеталась в этой личности с трезвым, мудрым, спокойным рационализмом. В кругу своих горячих, склонных к эмоциональным крайностям коллег Адбрашитов был как нравственный камертон: его решения, его поступки, его позиции в спорах всегда были безупречно точными, аргументированными, взвешенными.
И даже его молчание последних лет многое говорило о сложности его отношения к процессам, происходящим в мире, в стране и в нас, о трудностях встраивания большого художника в эту новую реальность. Он не мог кривить душой, и его последняя картина "Магнитные бури", снятая двадцать лет назад, воспринималась как малоутешительный прогноз…"
(Валерий Кичин. Из некролога в "РГ")
Интервью с Вадимом Абдрашитовым:
Click to view