Телячьи нежности
Вчера я восстановила два из потерянных документов, заодно и загранпаспорт получила. Но чего это мне стоило! В сущности, ерунды, но для меня это оказалось масштабным потрясением: понять, как мало я оказывается приспособлена к жизни вне дома.
Во-первых, общественный транспорт. Три раза на метро, два на автобусе и три на маршрутке. Туда-сюда, а ведь это деньги! Это тебе не до пруда прогулочным шагом. Во-вторых, везде очереди, во всех учреждениях, где пришлось побывать, надо стоять, ждать, даже чтобы купить талончик на метро или войти в автобус, тоже очереди. Итого, до дома я доползла в пятом часу, а выходила в десять. Доползла, это в третьих, потому что столько времени находиться в обуви я тоже отвыкла. Обычно я ношу удобные кроссовки, кеды, что-то легкое на два-три часа прогулки, а дома я всегда босиком. И хотя я догадалась вчера не обувать туфли, и я обычно в сумме гуляю четыре-пять часов в день, именно гуляю-хожу, но столько часов подряд находиться стоя, на ходу, на бегу даже в простых мокасинах показалось пыткой, ноги горели. Я смеюсь над собой, потому что с одной стороны "дурная голова ногам покоя не дает", с другой ноги тоже разнежились чрезмерно, как и мозг.
Свекровь моя, золотая женщина, даже уложила младенца на дневной сон, с песнями, массажами, перекладыванием по разным кроватям, с плачем и криками: "Нет, она больше никогда не придет"! Это чуть ли не второй раз в жизни, когда он засыпал без меня (остальные были в бессознательном еще возрасте), и, конечно, он обиделся на меня за такое долгое отсутствие. Это же предательство! Заранее не зная, попаду ли я на обеденный перерыв или нет, я не стала настраивать его на весь день без меня. Очень важно было, приехав, проговорить ему его же эмоции, чтобы он убедился, что я прекрасно понимаю его состояние. "Ты разозлился на меня, обиделся и даже немного испугался, что я никогда не вернусь." "Да. Ты плохо поступила." Сначала он меня даже слегка поколотил от обиды, а потом мы обнимались и целовались весь вечер, и не отпускал ни на шаг.
Во-первых, общественный транспорт. Три раза на метро, два на автобусе и три на маршрутке. Туда-сюда, а ведь это деньги! Это тебе не до пруда прогулочным шагом. Во-вторых, везде очереди, во всех учреждениях, где пришлось побывать, надо стоять, ждать, даже чтобы купить талончик на метро или войти в автобус, тоже очереди. Итого, до дома я доползла в пятом часу, а выходила в десять. Доползла, это в третьих, потому что столько времени находиться в обуви я тоже отвыкла. Обычно я ношу удобные кроссовки, кеды, что-то легкое на два-три часа прогулки, а дома я всегда босиком. И хотя я догадалась вчера не обувать туфли, и я обычно в сумме гуляю четыре-пять часов в день, именно гуляю-хожу, но столько часов подряд находиться стоя, на ходу, на бегу даже в простых мокасинах показалось пыткой, ноги горели. Я смеюсь над собой, потому что с одной стороны "дурная голова ногам покоя не дает", с другой ноги тоже разнежились чрезмерно, как и мозг.
Свекровь моя, золотая женщина, даже уложила младенца на дневной сон, с песнями, массажами, перекладыванием по разным кроватям, с плачем и криками: "Нет, она больше никогда не придет"! Это чуть ли не второй раз в жизни, когда он засыпал без меня (остальные были в бессознательном еще возрасте), и, конечно, он обиделся на меня за такое долгое отсутствие. Это же предательство! Заранее не зная, попаду ли я на обеденный перерыв или нет, я не стала настраивать его на весь день без меня. Очень важно было, приехав, проговорить ему его же эмоции, чтобы он убедился, что я прекрасно понимаю его состояние. "Ты разозлился на меня, обиделся и даже немного испугался, что я никогда не вернусь." "Да. Ты плохо поступила." Сначала он меня даже слегка поколотил от обиды, а потом мы обнимались и целовались весь вечер, и не отпускал ни на шаг.