Умер Крапивин
Ну и сразу, конечно, понеслось по трубам… Чего только журналисты в его книгах не находят: и педофилию, и фетишизм, и прообраз гитлерюгенда, и эскапизм в терминальной стадии, и «странные» отношения между мальчиками, и чего только не…
По-моему, всё проще: в 60-70-80-е многие чувствовали, что всё куда-то не туда катится, и пытались нащупать какую-нибудь альтернативу, какой-то выход из приближающегося кризиса, что-то, что могло бы противостоять наступающему мещанству, формализму и начётничеству. Искали выход в литературе, музыке, прочем искусстве, в экспериментальной педагогике, революционной романтике и т.д.
Не смогли, не справились, может быть, не там искали, может быть, переломить судьбу страны было невозможно.
То, что насоздавали в процессе поисков, может нравиться, может не нравиться. Положим, многое из тогда написанного, устарело. Но когда созданное 30-60 лет назад начинает оценивать по сегодняшней мерке - это выглядит, как минимум, странно, порой - мерзко, и в любом случае выдаёт некоторую глупость оценивающего. Примерно, как когда во «Властелине колец» обнаруживают однополые отношения, я уже не говорю о финале «Судьбы человека», где главный герой и усыновлённый им мальчик спят в одной кровати.
Ну и напоследок цитата из интервью:
- Владислав Петрович, ваши книги очень интересные, но скажите, пожалуйста, почему вы пишете только про мальчиков, а про девочек не пишете никогда?
- О-о-о... Сколько раз я уже слышал от вас, дорогие девочки, этот вопрос, и сколько приходилось оправдываться!.. Что же, начну опять... В шестьдесят третьем году я был участником Четвертого Всесоюзного совещания молодых писателей. Занимался в так называемой "детской секции", то есть среди тех авторов, которые писали для детей. Руководил нашим семинаром Лев Абрамович Кассиль - автор замечательной книжки "Кондуит и Швамбрания" и других известных романов и повестей. Великолепно руководил, общался с нами без всякой важности, как с товарищами. Но я все-таки стеснялся знаменитого писателя и, сидя за общим столом, старался укрываться за громадной лампой, сделанной в виде китайской вазы. Наконец Лев Абрамович поинтересовался:
- А что это нашего свердловского делегата опять не видно?
- Да вот он, за лампой, - тут же безжалостно выдал меня волгоградец Юра Мишаткин.
- Гм... Этак можно подумать, что нашему уральскому коллеге "всё до лампочки", - усмехнулся любимый мною классик. Я тут же, красный и взъерошенный, "высунулся наружу". И в таком "высунутом" состоянии прослушал рассказ Льва Абрамовича о том, как нелегко бывает выступать перед юной читательской аудиторией.
- Вам этого тоже придется хлебнуть на своем веку... Имейте в виду, что часто вас будут мучить одними и теми же вопросами... Меня, например, то и дело спрашивают "Почему вы много пишете о мальчиках и мало о девочках?"
- И что вы отвечаете? - робко подал я голос, показывая тем самым, что мне не "все до лампочки".
- Отвечаю кратко и честно: потому что сам я в детстве был мальчиком и никогда не был девочкой... Как правило, ответ находит понимание...
И я, дорогие друзья, могу лишь повторить ответ Льва Абрамовича Кассиля. Я тоже был мальчишкой, а девочкой никогда не был. А ведь всякий детский писатель в своих книжках так или иначе использует опыт собственного детства.
Однако должен заметить, что слова, будто я вовсе не пишу о девочках, несправедливы. Да, главные герои у меня мальчишки, но и девочек в моих книжках хватает. Вспомните Данку в "Голубятне на желтой поляне", решительную Вику и своенравную Катю в "Мушкетере и фее", заботливую Соти в "Детях синего фламинго", добрую Иринку в "Журавленке и молнии"... Да почти в каждой книжке хватает девочек, потому что мальчишкам без них жилось бы на свете трудно и скучно...
По-моему, всё проще: в 60-70-80-е многие чувствовали, что всё куда-то не туда катится, и пытались нащупать какую-нибудь альтернативу, какой-то выход из приближающегося кризиса, что-то, что могло бы противостоять наступающему мещанству, формализму и начётничеству. Искали выход в литературе, музыке, прочем искусстве, в экспериментальной педагогике, революционной романтике и т.д.
Не смогли, не справились, может быть, не там искали, может быть, переломить судьбу страны было невозможно.
То, что насоздавали в процессе поисков, может нравиться, может не нравиться. Положим, многое из тогда написанного, устарело. Но когда созданное 30-60 лет назад начинает оценивать по сегодняшней мерке - это выглядит, как минимум, странно, порой - мерзко, и в любом случае выдаёт некоторую глупость оценивающего. Примерно, как когда во «Властелине колец» обнаруживают однополые отношения, я уже не говорю о финале «Судьбы человека», где главный герой и усыновлённый им мальчик спят в одной кровати.
Ну и напоследок цитата из интервью:
- Владислав Петрович, ваши книги очень интересные, но скажите, пожалуйста, почему вы пишете только про мальчиков, а про девочек не пишете никогда?
- О-о-о... Сколько раз я уже слышал от вас, дорогие девочки, этот вопрос, и сколько приходилось оправдываться!.. Что же, начну опять... В шестьдесят третьем году я был участником Четвертого Всесоюзного совещания молодых писателей. Занимался в так называемой "детской секции", то есть среди тех авторов, которые писали для детей. Руководил нашим семинаром Лев Абрамович Кассиль - автор замечательной книжки "Кондуит и Швамбрания" и других известных романов и повестей. Великолепно руководил, общался с нами без всякой важности, как с товарищами. Но я все-таки стеснялся знаменитого писателя и, сидя за общим столом, старался укрываться за громадной лампой, сделанной в виде китайской вазы. Наконец Лев Абрамович поинтересовался:
- А что это нашего свердловского делегата опять не видно?
- Да вот он, за лампой, - тут же безжалостно выдал меня волгоградец Юра Мишаткин.
- Гм... Этак можно подумать, что нашему уральскому коллеге "всё до лампочки", - усмехнулся любимый мною классик. Я тут же, красный и взъерошенный, "высунулся наружу". И в таком "высунутом" состоянии прослушал рассказ Льва Абрамовича о том, как нелегко бывает выступать перед юной читательской аудиторией.
- Вам этого тоже придется хлебнуть на своем веку... Имейте в виду, что часто вас будут мучить одними и теми же вопросами... Меня, например, то и дело спрашивают "Почему вы много пишете о мальчиках и мало о девочках?"
- И что вы отвечаете? - робко подал я голос, показывая тем самым, что мне не "все до лампочки".
- Отвечаю кратко и честно: потому что сам я в детстве был мальчиком и никогда не был девочкой... Как правило, ответ находит понимание...
И я, дорогие друзья, могу лишь повторить ответ Льва Абрамовича Кассиля. Я тоже был мальчишкой, а девочкой никогда не был. А ведь всякий детский писатель в своих книжках так или иначе использует опыт собственного детства.
Однако должен заметить, что слова, будто я вовсе не пишу о девочках, несправедливы. Да, главные герои у меня мальчишки, но и девочек в моих книжках хватает. Вспомните Данку в "Голубятне на желтой поляне", решительную Вику и своенравную Катю в "Мушкетере и фее", заботливую Соти в "Детях синего фламинго", добрую Иринку в "Журавленке и молнии"... Да почти в каждой книжке хватает девочек, потому что мальчишкам без них жилось бы на свете трудно и скучно...