Дорожные заметки: Томаровка
Не будет открытием, что достопримечательностей в Томаровке при том, что это довольно большой и значимый посёлок, почти нет. Отправляться туда с экскурсией выходного дня вряд ли кто станет, но проездом там наверняка бывают многие. И зачастую останавливаются - забежать в магазин, на заправку, просто размяться. Продолжаем сочетать приятное с полезным, тем более, что даже традиционных современных видовых снимков крайне мало. Итак, в Томаровке, кроме эффективной промзоны и непритязательной частной застройки есть пара скверов, вокзал, старинная церковь и музей сыра. На экскурсию в музей вас сводит Дм. Романенко, а я покажу вокзал.
Подходя к станции, понимаешь значимость железнодорожной линии в пассажироперевозках. Она никакая. Здесь нет площади, стоянок, остановок транспорта, даже торговых точек. Только узкий подъезд. Зато само здание - повод для зависти абсолютного большинства малых городов, не то что сёл. Парадокс такой. На самом деле, при внешней монументальности, для пассажиров доступна только касса с залом ожидания человек этак на... пять, максимум десять. Всё остальное пространство занимают различные станционные службы - ЛОВД, таможня, путейцы и т.д. Причём так было и раньше - это специфика Сумской линии.
"Юсуповская" железная дорога Белгород-Готня-Сумы открылась 1901 гг. До революции линия была частной и использовалась преимущественно самими акционерами. Понятно, что инфраструктура была оптимизирована под необходимые задачи. А насколько всё было сделано грамотно и основательно - мы можем увидеть и сегодня. Будучи сельскохозяйственным магнатом, князь Юсупов с компаньонами нуждался в надежной высокопропускной магистрали. На тот момент единственным вариантом была железная дорога. Линия развивалась и связала сахарные заводы - стратегическое направление бизнеса начала века - включила в себя крупные перевалочные базы и склады. Так особенностью станции Томаровка является подача пассажирских поездов (на данный момент всего два в день) на вторую платформу. А вдоль первой пока ещё торчат хоботы транспортёров.
Здание вокзала представляет собой довольно модную на рубеже 19-20 веков симметричную композицию в жанре эклектики с использованием псевдоготических акцентов. Похожих по экстерьеру общественных зданий довольно много и ближайших регионах, и по России в целом. История строительства слабо изучена, нет точной датировки и архитектурного авторства. То же самое относится и к старшему брату Томаровского вокзала - бывшему вокзалу "Белгород-Сумской". Даже беглый взгляд на эти две постройки позволяет судить об их взаимосвязи.
Ряд архитектурных элементов полностью идентичен, остальные можно назвать вариациями на общую тему. Скорее всего, у этих зданий не только один автор, но и общие строители. Как и дом на Супруновке, Томаровский вокзал изначально был примером "кирпичного стиля", а затем оделся в штукатурку. Аналогично и расположение относительно общегородской среды и инфраструктуры. Хотя оба комплекса оказались "спрятанными", территории были вполне благоустроенными - в обоих случаях мощёные булыжником подъездные и внутренние дороги, водоснабжение, освещение, жильё для железнодорожников.
Если в Белгороде, прогуливаясь около станции, возникает ощущение замершего времени, то в Томаровке оно усиливается: чего стоит только архаичная водокачка. Сегодня подобные башни с деревянной обшивкой бака почти нигде не встретишь, а ещё несколько десятилетий назад на каких-нибудь задворках можно было увидеть конструкции ещё более экстравагантные, одно из ярких воспоминаний моего детства - "избушка на курьих ножках", заброшенная полусгнившая будка на железных ногах... Вид с водокачкой как бы под старину:
Не правда ли, тяжело сказать, что это свежее фото? Кстати, после тотального плиточного мощения, потрёпанный асфальт вокруг уже не воспринимается чем-то современным. А сколовшаяся местами краска только добавляет колорита. Короче, винтажно, раритетно и всё такое!
И в другую сторону:
Малость портит ощущение аутентичности шифер на кровлях, но даже его вид здесь гармоничнее чем, например, новодельная металлочерепичная крыша как на станции "Готня".
Но станция интересна не только своей, так сказать, аурой прошлого. Фасад украшает лаконичная мемориальная доска:
Сухая информация, за которой скрывается серьёзный смысл: в ряде исторических источников Томаровка названа местом начала Гражданской войны. Действительно, вблизи станции 8 декабря 1917 года - через месяц после революционного переворота - произошел один из первых кровопролитных боёв организованных военных сил режима революции с контрреволюционными силами. Для того, чтобы представить себе, что происходило в тот момент, снова вернёмся в Белгород.
На протяжении всего 17-го года в Белгороде происходила весьма насыщенная политическая жизнь. Как ни странно, но именно в набожном купеческом городе оппозиция смогла развить весьма продуктивную деятельность. Немаловажно то, что изначально двигателями новых идей стали образованные и авторитетные в своей среде люди, сумевшие найти общий язык с обывателями. В то же время, привилегированный класс игнорировал массовое недовольство и продолжал делать вид, что ничего не происходит. В итоге, сразу после событий в Петрограде, смена власти в Белгороде была скорее юридическим актом - де факто совет рабочих и солдатских депутатов уже играл определяющую роль в руководстве городом.
Революционные события форсировали развитие наметившегося противостояния, которые незамедлительно перетекли в силовую форму. Официальная версия происходящих событий в Белгороде и окрестностях, многократно приведенная в советской литературе, и критикуемая в наше время как исключительно агитационная и многое умалчивающая, на самом деле оказывается вполне правдоподобной. При изучении дополнительных материалов она скорее похожа на "краткое изложение" без деталей. Здесь, да простят меня читатели, отвлекусь на сходный пример о том как 5 августа освободителей встречало "лишь несколько десятков жителей города". Только не уцелевших, как кажется на первый слезодавильный взгляд, а тех, кто не успел убежать или спрятаться от уличных боёв и бомбардировок. Так и здесь: целый месяц город жил относительно спокойно за исключением сведения личных счётов между конкурирующими за власть "верхами" и активно обсуждающими новости "низами". Польский запасной полк окончательно расслабился: те, кто не дезертировал, занимались мелкой подработкой. Попы молились, а обычные жители оборонялись от невесть откуда появившейся армады воров и грабителей. Тем временем, "контра" не дремала... Как ни странно, в это время контра сидела! Корнилов, Деникин, Марков, Лакомский и другие менее известные лидеры будущего белого движения находились в заключении под Могилёвом. Всего за несколько дней до Томаровского боя группа генералов была освобождена и сразу же, в сопровождении преданных отрядов, отправилась на Дон помогать Каледину агитировать казаков.
Тяжелее всего пришлось бывшему Верховному Главнокомандующему Русской армией генералу Корнилову. В отличие от сокамерников, он вел с собой достаточно крупное соединение - "ударников": боевые батальоны прорыва, имевшие в распоряжении тяжелое вооружение и эшелоны. Однако, время было упущено, личный конвой генерала практически сразу подвергся преследованию революционного отряда, передвижение ударных батальонов тщательно отслеживалось, а против мятежного Каледина уже формировалось отдельное войско. Отделившись от генерала и выяснив, что сборным пунктом отрядов Красной гвардии стал Харьков, "ударники" решили пробиваться через Белгород по Сумской железной дороге. Новая власть отреагировала незамедлительно. Всего за день жизнь в городе радикально изменилась. На вокзал прибыло два московских бронепоезда под командованием Н.Ховрина и А.Железнякова - знаменитого матроса Железняка.
Дружный коллектив состоял из четырёх сотен революционных матросов-балтийцев, перед которыми Рэмбо просто отдыхает только потому, что у каждого был личный пулемёт, и по несколько винтовок, не говоря уже о пистолетах. В то время как один бронепоезд припарковался на Супруновке, а окопавшиеся бойцы строили глазки местным испуганным барышням, население второго поезда весело каталось по Белгороду на броневиках, устанавливая "строгий революционный порядок". Чуть позже в их ряды влились морячки-черноморцы, подтянувшиеся из Харькова вместе с лояльными пехотинцами и красногвардейцами. Стоит сказать, что комиссаром по борьбе с контрреволюцией на этот период была назначена ещё одна знаменитость - матрос Берг, участник взятия Зимнего, а потом один из 26 Бакинских комиссаров. Вот так выглядели революционные матросы, не мудрено, что белгородцы в это тревожное время старались не выходить из домов:
Тем временем Корниловцы окопались в Томаровке. Понимая, что сходу прорваться через Белгород вряд ли получится, они попытались установить контакт с Польским полком, затем с ревштабом. По данным разведки "ударники" численно превосходили силы, собранные в Белгороде. Тем не менее, ревштаб посчитал возможным атаковать эшелоны, дабы исключить прорыв по железной дороге. Навстречу Корниловцам выдвинулся бронепоезд с передовым отрядом. Вблизи Томаровки им удалось сходу вывести из строя паровоз первого состава, а затем повредить и второй поезд, полностью заблокировав путь. В итоге ударные батальоны пешим ходом отправились на север, но с крупными потерями были рассеяны пулемётчиками в районах Крапивного и Драгунского.
Вот такова краткая история мемориальной доски. Сейчас здесь пустынно, даже в дачный сезон почти нет пассажиров. Компанию нам составили местные путейцы - они были единственными, кто ждал утренний поезд. Ребята поведали, что до закрытия границ спрос был выше, но тоже небольшой.
Разговорившиеся железнодорожники решили профессионально похвастаться и показали нам расположенный поодали, недалеко от старого паровоза, участок пути, состоящий из старинных рельс с фирменными "царскими" клеймами. Кому интересно посмотреть - можете заехать, поискать на досуге, вместо этого покажу дорогу, вымощенную булыжником, в отличном состоянии - некоторые наши асфальтовые трясут сильнее:
Вот как бы и всё. Не сидите днями перед монитором, гуляйте по интересным местам!
Подходя к станции, понимаешь значимость железнодорожной линии в пассажироперевозках. Она никакая. Здесь нет площади, стоянок, остановок транспорта, даже торговых точек. Только узкий подъезд. Зато само здание - повод для зависти абсолютного большинства малых городов, не то что сёл. Парадокс такой. На самом деле, при внешней монументальности, для пассажиров доступна только касса с залом ожидания человек этак на... пять, максимум десять. Всё остальное пространство занимают различные станционные службы - ЛОВД, таможня, путейцы и т.д. Причём так было и раньше - это специфика Сумской линии.
"Юсуповская" железная дорога Белгород-Готня-Сумы открылась 1901 гг. До революции линия была частной и использовалась преимущественно самими акционерами. Понятно, что инфраструктура была оптимизирована под необходимые задачи. А насколько всё было сделано грамотно и основательно - мы можем увидеть и сегодня. Будучи сельскохозяйственным магнатом, князь Юсупов с компаньонами нуждался в надежной высокопропускной магистрали. На тот момент единственным вариантом была железная дорога. Линия развивалась и связала сахарные заводы - стратегическое направление бизнеса начала века - включила в себя крупные перевалочные базы и склады. Так особенностью станции Томаровка является подача пассажирских поездов (на данный момент всего два в день) на вторую платформу. А вдоль первой пока ещё торчат хоботы транспортёров.
Здание вокзала представляет собой довольно модную на рубеже 19-20 веков симметричную композицию в жанре эклектики с использованием псевдоготических акцентов. Похожих по экстерьеру общественных зданий довольно много и ближайших регионах, и по России в целом. История строительства слабо изучена, нет точной датировки и архитектурного авторства. То же самое относится и к старшему брату Томаровского вокзала - бывшему вокзалу "Белгород-Сумской". Даже беглый взгляд на эти две постройки позволяет судить об их взаимосвязи.
Ряд архитектурных элементов полностью идентичен, остальные можно назвать вариациями на общую тему. Скорее всего, у этих зданий не только один автор, но и общие строители. Как и дом на Супруновке, Томаровский вокзал изначально был примером "кирпичного стиля", а затем оделся в штукатурку. Аналогично и расположение относительно общегородской среды и инфраструктуры. Хотя оба комплекса оказались "спрятанными", территории были вполне благоустроенными - в обоих случаях мощёные булыжником подъездные и внутренние дороги, водоснабжение, освещение, жильё для железнодорожников.
Если в Белгороде, прогуливаясь около станции, возникает ощущение замершего времени, то в Томаровке оно усиливается: чего стоит только архаичная водокачка. Сегодня подобные башни с деревянной обшивкой бака почти нигде не встретишь, а ещё несколько десятилетий назад на каких-нибудь задворках можно было увидеть конструкции ещё более экстравагантные, одно из ярких воспоминаний моего детства - "избушка на курьих ножках", заброшенная полусгнившая будка на железных ногах... Вид с водокачкой как бы под старину:
Не правда ли, тяжело сказать, что это свежее фото? Кстати, после тотального плиточного мощения, потрёпанный асфальт вокруг уже не воспринимается чем-то современным. А сколовшаяся местами краска только добавляет колорита. Короче, винтажно, раритетно и всё такое!
И в другую сторону:
Малость портит ощущение аутентичности шифер на кровлях, но даже его вид здесь гармоничнее чем, например, новодельная металлочерепичная крыша как на станции "Готня".
Но станция интересна не только своей, так сказать, аурой прошлого. Фасад украшает лаконичная мемориальная доска:
Сухая информация, за которой скрывается серьёзный смысл: в ряде исторических источников Томаровка названа местом начала Гражданской войны. Действительно, вблизи станции 8 декабря 1917 года - через месяц после революционного переворота - произошел один из первых кровопролитных боёв организованных военных сил режима революции с контрреволюционными силами. Для того, чтобы представить себе, что происходило в тот момент, снова вернёмся в Белгород.
На протяжении всего 17-го года в Белгороде происходила весьма насыщенная политическая жизнь. Как ни странно, но именно в набожном купеческом городе оппозиция смогла развить весьма продуктивную деятельность. Немаловажно то, что изначально двигателями новых идей стали образованные и авторитетные в своей среде люди, сумевшие найти общий язык с обывателями. В то же время, привилегированный класс игнорировал массовое недовольство и продолжал делать вид, что ничего не происходит. В итоге, сразу после событий в Петрограде, смена власти в Белгороде была скорее юридическим актом - де факто совет рабочих и солдатских депутатов уже играл определяющую роль в руководстве городом.
Революционные события форсировали развитие наметившегося противостояния, которые незамедлительно перетекли в силовую форму. Официальная версия происходящих событий в Белгороде и окрестностях, многократно приведенная в советской литературе, и критикуемая в наше время как исключительно агитационная и многое умалчивающая, на самом деле оказывается вполне правдоподобной. При изучении дополнительных материалов она скорее похожа на "краткое изложение" без деталей. Здесь, да простят меня читатели, отвлекусь на сходный пример о том как 5 августа освободителей встречало "лишь несколько десятков жителей города". Только не уцелевших, как кажется на первый слезодавильный взгляд, а тех, кто не успел убежать или спрятаться от уличных боёв и бомбардировок. Так и здесь: целый месяц город жил относительно спокойно за исключением сведения личных счётов между конкурирующими за власть "верхами" и активно обсуждающими новости "низами". Польский запасной полк окончательно расслабился: те, кто не дезертировал, занимались мелкой подработкой. Попы молились, а обычные жители оборонялись от невесть откуда появившейся армады воров и грабителей. Тем временем, "контра" не дремала... Как ни странно, в это время контра сидела! Корнилов, Деникин, Марков, Лакомский и другие менее известные лидеры будущего белого движения находились в заключении под Могилёвом. Всего за несколько дней до Томаровского боя группа генералов была освобождена и сразу же, в сопровождении преданных отрядов, отправилась на Дон помогать Каледину агитировать казаков.
Тяжелее всего пришлось бывшему Верховному Главнокомандующему Русской армией генералу Корнилову. В отличие от сокамерников, он вел с собой достаточно крупное соединение - "ударников": боевые батальоны прорыва, имевшие в распоряжении тяжелое вооружение и эшелоны. Однако, время было упущено, личный конвой генерала практически сразу подвергся преследованию революционного отряда, передвижение ударных батальонов тщательно отслеживалось, а против мятежного Каледина уже формировалось отдельное войско. Отделившись от генерала и выяснив, что сборным пунктом отрядов Красной гвардии стал Харьков, "ударники" решили пробиваться через Белгород по Сумской железной дороге. Новая власть отреагировала незамедлительно. Всего за день жизнь в городе радикально изменилась. На вокзал прибыло два московских бронепоезда под командованием Н.Ховрина и А.Железнякова - знаменитого матроса Железняка.
Дружный коллектив состоял из четырёх сотен революционных матросов-балтийцев, перед которыми Рэмбо просто отдыхает только потому, что у каждого был личный пулемёт, и по несколько винтовок, не говоря уже о пистолетах. В то время как один бронепоезд припарковался на Супруновке, а окопавшиеся бойцы строили глазки местным испуганным барышням, население второго поезда весело каталось по Белгороду на броневиках, устанавливая "строгий революционный порядок". Чуть позже в их ряды влились морячки-черноморцы, подтянувшиеся из Харькова вместе с лояльными пехотинцами и красногвардейцами. Стоит сказать, что комиссаром по борьбе с контрреволюцией на этот период была назначена ещё одна знаменитость - матрос Берг, участник взятия Зимнего, а потом один из 26 Бакинских комиссаров. Вот так выглядели революционные матросы, не мудрено, что белгородцы в это тревожное время старались не выходить из домов:
Тем временем Корниловцы окопались в Томаровке. Понимая, что сходу прорваться через Белгород вряд ли получится, они попытались установить контакт с Польским полком, затем с ревштабом. По данным разведки "ударники" численно превосходили силы, собранные в Белгороде. Тем не менее, ревштаб посчитал возможным атаковать эшелоны, дабы исключить прорыв по железной дороге. Навстречу Корниловцам выдвинулся бронепоезд с передовым отрядом. Вблизи Томаровки им удалось сходу вывести из строя паровоз первого состава, а затем повредить и второй поезд, полностью заблокировав путь. В итоге ударные батальоны пешим ходом отправились на север, но с крупными потерями были рассеяны пулемётчиками в районах Крапивного и Драгунского.
Вот такова краткая история мемориальной доски. Сейчас здесь пустынно, даже в дачный сезон почти нет пассажиров. Компанию нам составили местные путейцы - они были единственными, кто ждал утренний поезд. Ребята поведали, что до закрытия границ спрос был выше, но тоже небольшой.
Разговорившиеся железнодорожники решили профессионально похвастаться и показали нам расположенный поодали, недалеко от старого паровоза, участок пути, состоящий из старинных рельс с фирменными "царскими" клеймами. Кому интересно посмотреть - можете заехать, поискать на досуге, вместо этого покажу дорогу, вымощенную булыжником, в отличном состоянии - некоторые наши асфальтовые трясут сильнее:
Вот как бы и всё. Не сидите днями перед монитором, гуляйте по интересным местам!