Египет - 1997. (часть II)
9.03.97 Бедуины. Оазис. Шесть проколов. 37,4 км со скоростью 6 км/ч.
С утра я пожалела о своей любви к живым цветам: ради двух "роскошных букетов" пришлось лезть по каменной осыпи на значительную высоту. Цветы того стоили - похожи на петунии.
Мы выехали со стоянки и вскоре добрались до первого ориентира - минного поля. Когда-то оно было огорожено колючей проволокой, но часть столбов давно вымыло, так что было непонятно правую или левую сторону ущелья огораживал забор. Утешало только то, что на оставшихся минах уже, наверное, успели подорваться верблюды.
Вдоль всего ущелья тянутся шланги с водой, по ним вода стекает в те резервуары, которые мы видели у шоссе. За поворотом ущелья мы наткнулись на пробоину в шланге. Рядом с ней в задумчивости восседали на верблюдах бедуины. Нам эта пробоина показалась оазисом: мы наконец-то смогли умыться пресной водой. Бедуины, чтобы не смотреть на это неприличное зрелище, удалились.
Вскоре мы выехали в широкую долину, в которую впадает несколько вади, и встретили стадо наших знакомых верблюдов. При свете дня на одном из них видно какое-то приспособление, которое мы склонны считать простейшим средством предупреждения беременности: плащ, прикрывающий хвост и спускающийся до пяток.
Здесь Илья смеялся первый раз - прокололся Коля. В этот день Илье предстояло умереть от смеха.
Мы пересекли усеянную камнями площадь и неподалеку от палаток бедуинов остановились чиниться. Рядом, на небольшом участке, огороженном проволокой, трудилась бедуинка: возилась со шлангом, что-то пропалывала и делала вид, что совсем не смотрит в нашу сторону. Через десять минут не выдержали мужчины, они сели в свои машины и подъехали к нам. Надо сказать, что ехать им пришлось не дальше ста метров. Живой интерес у них вызывало все: наше снаряжение, колючка, которую Коля извлек из колеса, и особенно бинокль. Илья предложил им сфотографироваться, на что получил стандартный ответ: "Бакшиш!" Таковым послужила футболка "Снаряжение" и календарик с видом замерзшей Невы. На прощание Саша решил полечить одного особо кашлявшего бедуина "бисептолом" в надежде, что даже если ему и станет хуже, то к тому времени мы будем уже далеко.
Мы отъехали по ущелью метров сто, и тут Илья засмеялся во второй раз - снова Коля. Дорога стала хуже, ехать по ней могут только самые стойкие, остальные предпочитают неестественный способ передвижения на своих двоих. Вади словно издевается над нами: то подсовывает завалы камней, то песок, но самое изощренное издевательство - это верблюжьи тропы. Выглядят они очень заманчиво: этакая гладкая дорожка, следы верблюдов на ней еле пропечатываются, кажется поедешь с ветерком. Но верблюд животное хитрое, он свои ноги о камни сбивать не будет и наминать о твердую почву тоже не хочет, он ходит по мягкому песочку, а как он такие еле заметные отпечатки оставляет - это одному аллаху известно. Польстишься на такую тропу и завязнешь на ней со своим двухколесным верблюдом.
Но мы не сдавались, и вскоре за поворотом показался настоящий природный оазис с финиковыми пальмами, акациями, бобовыми саксаулами и колодцем. Колодцы здесь строят в виде крытых бассейнов, они всегда оборудованы поилками для скота. Скот в лице стада черных коз не заставил себя ждать, а сопровождавшие коз бедуинки играли на свирели. После оазиса вади пошло пошире, камней поменьше, можно ехать, но смеху не оберешься. В числе пострадавших были: Володя - 2, Аня - 1, Илья - 1.
После очередной починки мы мимо поста вооруженных сил поехали дальше. Вояки бы не пришли, но арабское любопытство пересилило служебную лень, а мы так долго тормозили с картой. Разговор состоял из проверки паспорта Ильи и поочередного перечисления то с вопросительной, то с утвердительной интонацией названий окрестных гор.
На стоянку встали на продуваемом всеми ветрами голом месте под прикрытием песчаного "берега". Ночью температура опустилась до нуля - на тенте лед.
"Нет у нас средней скорости!" - лучшая эпитафия прошедшему дню.
10.03.97 Мы снова вместе. Св. Екатерина. Штурм Синая. Стоянка "У Дохлого Осла". 49 км.
Со стоянки снялись очень рано, к девяти часам уже выбрались на шоссе. В этот день страдали не велосипеды - страдали люди.
Едем мы на перевал (еще по грунту), вдруг Саше приспичило выяснить, какие времена глаголов существуют в английском языке. Это сильно замедлило наше продвижение вперед, но вот мы заехали на самый верх, и я с радостью покатила вниз, а Саши-то рядом нет. Все остановились внизу и рассматривают его в бинокль: "Лежит... Не шевелится... Нет, уже встает... Пьет из фляги... Чего это он так долго?" А у него, оказывается, с сердцем плохо стало.
Шоссе сразу пошло на спуск, и мы с радостью покатили вниз, чуть не проскочили мимо Антона с Максом, не заметь я машины с какими-то растрындяями в камуфляже под горой вдали от дороги, пришлось бы им нас догонять.
Встреча была очень бурной, Антона забросали рассказами, а потом набросились на печенье, варенье и воду. Макс все это с довольной улыбкой на лице снимал. Пока мы с кайфом чистили зубы, умывались и вообще приводили себя в порядок, к нам подобрались три бедуинских девочки. Они обошли нас стороной, а потом появились на скале над нами и стали пристально наблюдать. Вовкина попытка причесаться с яростным вырыванием волос и мытье мисок Антоном вызвали у них приступы смеха. Напоследок они прокричали Антону "I love you!" и исчезли.
Дорога к монастырю идет немного в гору, но мы доехали туда очень быстро. Был первый день поста и свободного входа в монастырь не было. Туристам показывали только куст и часовню неопалимой купины, а также колодец, у которого Моисей встретил свою будущую жену. Араб утверждал, что вода из колодца лечит от бесплодия, но тут же объяснил, что извлечь ее не представляется возможным, так как насос сломан, что он наглядно и продемонстрировал. Также всех повели в церковь, выполненную в форме ковчега, особый упор во всей экскурсии делался на то, что считается, что прошедший через двери в этой церкви, резервирует себе место в раю. Кажется мне, что арабы путают: привносят в христианство что-то от ислама.
Долго решали, кого оставить внизу с велосипедами, чтобы взойти на Синай. Остались Коля с Антоном, а все остальные стали подниматься по верблюжьей тропе, которая начинается сразу за монастырем. Тропа прихотливо извивается по склону горы, кое-где можно срезать напрямик через камни, которыми покрыт весь склон. Макса сначала разгрузили от штатива, потом от камеры, ибо он умирал. На второй половине подъема он таки умер, Саша оставил его сидеть в тени на камне, а сам пошел выше. Всю дорогу наверх Саша не мог простить себе, что не взял с собой сердечных средств и таблеток от давления.
Основная проблема при подъеме та же, что и везде в Египте, - отбиваться от докучливых арабов, которые предлагают доставить вас на "камель" наверх всего за 40 LE, а еще не обращать внимания на чайханы, где стоимость напитков растет с каждым новым витком дороги. Извивы дороги приводят путников к щели в скале, здесь какие-то панки сообщили нам: "You are almost there!", но это лишь означало, что неподалеку начинаются ступени наверх. Камни кое-где скреплены раствором, но в основном держатся сами. Здесь и нам подниматься стало тяжело, руки отекают, после штурма каждого очередного пролета ступеней надо присаживаться и свыкаться с высотой.
Восхождение интереснее самой горы. Вся вершина изгажена различными свидетельствами человеческого присутствия: чайханой, туалетами, нагаженностью без оных и соответствующим запахом. Между камнями прыгают ушастые мыши. Пока мы отходили от шока, чтобы обратить внимание на виды окрестных гор, разбирались, как пользоваться Максовой камерой, появился король - Антон на Колином велосипеде. Свое появление он, правда, смазал падением на самой вершине, но все равно это был триумф Питерского клуба велотуристов. Через некоторое время появился и Макс. Когда Илья закончил произнесение умных фраз в микрофон по несколько раз, все уже сильно намерзлись и решили спускаться.
"Подъем на гору Синай по верблюжьей тропе занимает 1 час 50 минут и не представляет особых трудностей для тренированных велотуристов."
Из монастыря уезжали в пять вечера, усталые, против сильного встречного ветра. Почти в темноте нам приглянулся небольшой каньон, недалеко от дороги. Илья как раз выбрал для своей палатки "замечательное место", как заметил неприятный запах - место было уже занято дохлым ослом. Сил у нас хватило отойти от него на двадцать метров, разбить лагерь и завалиться спать, предварительно плотно поужинав. Наш обычный распорядок не смогла нарушить даже картина ужасной смерти в пустыне.
Оазис Фейран. "Too much!?" Снова море. Ночные страхи. 102 км.
С утра были съемки: о технике езды по вади и о том, как не повезло дохлому ослу, и как повезло нам. В оазис Фейран (12 000 пальм) мы приехали рано. Остановились, чтобы вблизи рассмотреть финиковые пальмы и на одной из них увидели недособранную гроздь фиников. Антон добыл ее, но на вкус она оказалась несладкой и сильно сушеной. Наверное это были дикие финики. Пока Антон был на пальме, прибежал араб нищего вида, ничего против варварского сбора фиников он не имел, а клянчил "бензиль", карандаш или ручку то есть. Мы оттуда быстро уехали, а дальше у дороги показались лавки с продуктами. Сначала в лавке исчезла почти вся наша команда, потом оттуда слышались размеренные возгласы: "How much?", а потом очень громко: "That's too much!" На такую наглость все арабы, до того мирно сидевшие рядком у лавки, одновременно закатили глаза, всплеснули руками и произнесли: "Too much?" Прозвучало это как "how could it be?"
По дороге ходят козы, хотя и не очень упитанные, но спокойно смотреть на них сложно (кушать хочется).
На выезде из оазиса устроили перекус под акацией. Основная задача каждого, после того как удалось примоститься между колючками, это успеть съесть то, что ему полагается, до того как это съест кто-либо другой. Ели fetta-cheese из буйволиного молока, консервы из кабачков и бобов, джемы, местные пирожные. Все очень голодные, в перекусы на столе не остается ни крошки.
Выехали из оазиса на жуткое пекло. Ландшафт вокруг изменился, горы раздвинулись, появились барханы песка, вскоре впереди заблестело море.
Здравствуй, Красное море - негритянский котел,
Раскаленная бочка - акулья уха...
На голубой глади виднеются танкеры, траулеры и нефтяные платформы. На стоянку мы в первый и последний раз встали засветло, в три часа дня. Встали на мысу, сразу на выезде из промзоны; с дороги нас не видно, а вертолетам, которые летают вдоль побережья, мы в своих оранжевых костюмах кажемся какими-то рабочими.
Все посчитали своим долгом купаться. Море жутко холодное, весь берег залит окаменевшей нефтью, но вода прозрачная, хотя смотреть в ней нечего - только водоросли да дохлые моллюски, даже медуз нет. Но эта безжизненность обманчива. Когда начался отлив, Коля обнаружил под камнями мелких крабиков, креветок, малюсеньких раков-отшельников, колонии каких-то двустворчатых.
Палатки поставили прямо на берегу. Вид ночью на море очень красивый: звездное небо, огни на берегу, освещенные танкеры и гигантские газовые факелы на платформах. Разговор вечером зашел философский, о явлении резонанса в природе и технике, сразу захотелось залезть в палатку, что я и сделала. Ночью вода поднялась высоко, и всех мучили кошмары о том, что палатки заливает водой. У меня сил хватило только положить фотоаппарат себе на грудь и заснуть дальше.
"Каждый метр этой дороги приближает нас к Суэцу." Новое расставание. 123 км.
Утром готовили чечевицу с тушенкой на костре из пальмовых ящиков. А потом как поехали...
С Антоном и Максом расстались почти под вечер. Все продукты перегрузили на себя. Антону предстоит нелегкая задача сдать машину в Каире.
Напутствия Ильи звучали странно: "Если у тебя будут проблемы со сдачей машины, то карту им не отдавай. Если проблем не будет, то карту все равно не отдавай, пока не попросят".
На стоянку встали в темноте на стройке между двумя поселками. Отвратительное место!
Зайцами через Суэц. Поезд на Каир. Поездка по ночному Каиру. Ночь, отравленная арабами. 110 км.
День начинался как обычно, после накрученного вчера километража болели ноги у тех, кто побоялся лечиться у Саши. Лечиться у него захочет не каждый: вечером он страшным голосом объявляет: "Сейчас всех лечить буду!", а потом вопрошает всех по очереди: "А может, у тебя что-нибудь болит?" Так что даже попросить у него разогревающий крем для ног страшно.
Мы снялись со стоянки рано и почти незаметно проехали 60 км до Суэцкого канала. До туннеля (за проезд по которому надо платить и кроме того проходить там очередную таможню) мы не доехали. Судьба повела нас вслед за грузовиками к парому. Там солдаты жестами (похлопывая себя по погонам) объяснили нам, что пока начальника нет, нам лучше быстренько переправиться на ту сторону. Денег с нас за переезд не взяли, мы отблагодарили их футболкой "Снаряжение" и покатили дальше.
Стоило нам переехать на африканский берег, как сразу все вокруг изменилось: появились пальмы, посадки бобов, клевера, на газонах паслись малые белые цапли, удоды и обыкновенные галки. Манера охоты у цапель очень интересная: они опускают голову к земле, вытягивают шею и в такой неустойчивой с виду позе подкрадываются к жертве, потом следует мгновенный бросок, в котором участвует только шея - и насекомое у цапли в клюве.
Воду мы набрали из поливочных шлангов на том же газоне.
Сначала дорога вывела нас на набережную. Она, как и все в этой стране, кроме пирамид, находится в процессе строительства, но выглядит красиво: голубое море и корабли на рейде.
Попытка спросить у регулировщика дорогу к вокзалу окончилась ничем - здесь эта категория населения почти не говорит по-английски. У отеля на наш вопрос, где тут поезд до Каира, служащие только как-то подозрительно переглянулись между собой и стали уверять нас, что до Каира нам лучше нанять автобус, на более жесткий вопрос о поезде они развели руками и сказали, что "поезд не работает". При этом лицо их выражало, что просто нам в этом поезде не место. Но мы не сдались и после получасовой езды по запруженным ослами, лошадьми и микроавтобусами улицам мы выехали к станции вокзала.
Езда по Суэцу после приличных курортов побережья и пустыни нас просто потрясла. (Мы даже не могли предположить, что тот же день готовит нам еще не такие сюрпризы.) По грязной улице без разбора, без каких-либо правил едут все. Периодически местные маршрутки выныривают перед носом, и из них сыплются люди. Ослы тащат огромные по сравнению с ними арбы, их копыта скользят по асфальту, в воздухе стоит пыль и хлещут по нервам пронзительные гудки автомобилей. Даже велосипеды у местных жителей оснащены сиренами.
На вокзал мы приехали, заскочили внутрь и выяснили, что поезд до Каира отправляется через пару минут. Илья швырнул в кассу 10 фунтов за 6 билетов с велосипедами, и каково же было его удивление, когда 4 фунта ему вернули сдачи. Этот поезд вряд ли стоил большего: широкие вагоны; на полках, куда у нас обычно забрасывают вещи, спят люди; подметали вагон, наверное, лет пять назад; двери в нем не закрываются, а при движении болтаются наружу и внутрь вагона, зато все окна оснащены мощными жалюзи и в каждом вагоне есть туалет. (Дверь в туалет лучше попросить подержать друга, ибо она ничем не отличается от двери в вагон.) Поезд грохочет и качается, вагоны подлетают друг относительно друга на полметра, все это вызывает непередаваемый восторг у ребятишек и их родителей. Один мальчик очень настойчиво боролся с вагонной дверью, он изо всех сил захлопывал ее, а она все равно открывалась. Мы наблюдали эту сцену и ждали, когда же он сообразит, что замок на двери сломан. Наконец мальчишка припер дверь камнем и гордо посмотрел на нас: вот я какой умный!
Этот поезд отправлялся в 1315. До Каира он идет примерно 4 часа, из них половину времени стоит.
В Каир поезд въезжает через район трущоб. Здесь выяснилось, зачем нужны жалюзи: окна вагонов забрасывают камнями и нечистотами. Прибывает поезд на вокзал, который ни на карте, ни в путеводителе не обозначен. ("В Каире только один вокзал" - путеводитель.) Рядом с этой станцией метро рынок, на рынке все очень дешево (для своих). Улицы узкие и грязные, но изо всех лавочек идут вкусные запахи. Здесь же на улице играют школьники, они все в одинаковой форме.
Выехали мы на автостраду и поехали по направлению к Ramses Square. Езда по Каиру еще круче Суэца. Машины идут сплошным потоком, автострада выписывает какие-то прихотливые петли, иногда взбирается на виадуки, и там неподготовленного водителя ждет хитросплетение развязок, хорошо, что указатели не только на арабском, но и на английском. К Рамзесу II мы добрались еще засветло. Макса с Антоном там не оказалось, еда вся дорогая, на вокзале в туалете набрали воды. Узнали про поезд на Луксор, там есть билеты по $100, по 68 LE и даже ниже: сервис и вагоны соответствуют.
Стемнело, зажгли иллюминацию, и мы помчались по ночному Каиру. Поток машин стал просто бешенным: все спешат добраться домой, правила дорожного движения не соблюдаются, при этом аварий не происходит - арабы великолепные водители. Цель и смысл огромного количества регулировщиков неясны, светофор мы встретили только один. На остальных перекрестках действует негласный закон: подожди пока проедут те, кто движется по перпендикулярной улице, а когда тебя достанет ждать, смело выезжай на середину перекрестка, тогда остановятся другие машины и тоже немного подождут.
В сплошном потоке машин, пожалуй, самым сложным является вырулить из него на нужную тебе боковую улицу или припарковаться, но арабы и тут не теряются: они высовываются из окна машины и машут рукой, тогда остальные притормаживают и ждут, пока машина свернет.
Местные велосипедисты демонстрируют чудеса ловкости, они проскальзывают в малейшие щели между автомобилями, умудряясь при этом не уронить с головы клетку с голубями или лепешками, не потерять ребенка с багажника.
Нашим же главным испытанием был въезд в тоннель с люками - объезжать их еле успеваешь, а вот указать на опасность едущему вослед уже трудно. Из туннеля мы выскочили одновременно с повозкой, запряженной лошадью, поток машин к тому времени уже рассосался, а погонщик не утерпел, когда Илья обогнал его, да еще попрыгал на велосипеде. Нахлестываемая лошадь понеслась, Илью же сдерживало то, что сзади оставались мы, а держаться плотной группой при езде по городу очень трудно. Когда лошадь запуталась в оглоблях, араб посмотрел назад и увидел, что Илья просто спокойно едет чуть позади него и гоняться не собирается. Мы улыбнулись друг другу и разъехались. (Только сейчас я вспомнила, что именно на этой повозке сидела первая и последняя из тех, которых мы видели в Египте, КРАСИВАЯ женщина. Может это были цыгане, а не арабы?)
Хаос машин, людей, ослов, гудки и огни - вскоре мы выехали к пирамидам. Пирамиды у самой дороги, но туда не пускают. И тут нам попался какой-то изворотливый араб с машиной. За 15 LE он предложил доставить нас либо в кемпинг, либо в real desert in the region behind the Pyramids, где нас ночью никто, конечно, не побеспокоит. От развилки на Александрию и Оазис Файюм мы отъехали не более километра, все в видимости пирамид. По песку мы поднялись на горку, выбрали самый живописный вид на подсвеченные пирамиды, сварили ужин, поставили палатки. Внизу носятся на лошадях бешеные арабы, орут и улюлюкают, верхом на пустынных мотоциклах скачут по песчаным волнам чокнутые туристы - все вослед за бронетранспортером. Никакого спокойствия и real desert.
Когда мы уже налюбовались ночным световым шоу в пирамидах и почти поужинали, пришли несколько арабов, стали махать руками и кричать: "NO! NO! NO!" Совсем они нас не выгнали, только заставили спустить палатки с горки в ямку и всю ночь "охраняли". Ночью через палатки скакали лошади, на фоне городских огней виднелись силуэты тихо беседующих арабов. С первыми муэдзинами они собрались уходить. "Give me a tip and I will be your friend", - сказали они (за ночь их познания в английском значительно улучшились). На нос они хотели по 5 фунтов, но мы им объяснили, что будь у нас столько денег, мы бы давно уже были в гостинице. За ночевку в real desert, мы заплатили 12 фунтов (по 3 фунта на арабский нос).
03. 97 Безуспешные поиски кемпинга. Каирские мечети, рынки и трущобы. Бурная встреча с "операторской группой". Ночевка в 6 км от пирамид. 56 км.
Это мучительное для всех утро, отравленное арабами, началось с дождя. Правда, дождь этот был весьма символическим, палатка чуть-чуть намокла, но на ветру тут же высохла. Солнце всходило в облаках, сначала появился его узкий сегмент над городом, а затем оно снова спряталось в облака. Каир с этой стороны выглядит очень красиво: купы зелени, пальмы, а на горизонте небоскребы шикарных гостиниц.
С утра мы решили поискать кемпинг, чтобы в следующую ночь не спать под бдительным арабским оком. Свернули на дорогу в Саккару. Сначала город выглядел привлекательно: хороший асфальт на дороге, вокруг живописные папирусные лавки, люди моют лошадей из шлангов, верблюды в яркой сбруе медленно вышагивают по улицам. Потом дорога стала хуже, и не успели мы отъехать и пяти километров, как в окружающем нас мире произошла разительная перемена. По обочинам дороги и вдоль канала лежат груды мусора, люди на автомашинах встречаются все реже, больше ишаков, мулов, лошадей. В обе стороны на сколько хватает глаз тянутся засеянные клевером поля, пасутся коровы, буйволы, как будто и не было гигантского города с его запруженными улицами, каменными домами и чистотой туристических кварталов. Арабская приветливость и здесь неизменна - стоит остановиться, как тебе предлагают помощь, такси до Саккары или просто здороваются.
Потом по краям дороги пошли шикарные фермы, вернее, фазенды - тенистые, с огромным количеством зелени, за высокими заборами и со злыми овчарками. Только разве приятно иметь виллу, парадный вход которой выходит на грязный канал, куда все окружающие сваливают мусор, и непрерывно вдыхать запах помойки?
Кемпинга мы не нашли и поехали осматривать городские достопримечательности. С грязной улочки мы вывернули на автостраду и помчались к Нилу. Движение уже не такое сильное, как было вечером, может потому что утро, а может потому что пятница - выходной во всем арабском мире. Город в дневном свете утратил часть своего ночного очарования, пропало ощущение интриги, Нил предстал перед нами просто широкой рекой, обрамленной в камень, окруженной каменными джунглями. Ночью же это была пропасть, глубину и ширину которой можно было только угадывать по цветным огням на набережных и кораблях.
Первая наша цель - Ниломер. Его увидеть не удалось, дорогу преградила надпись "Dangerous area". По не указанному на карте мостику мы поехали дальше. Здесь Нил распадается на два рукава, которые охватывают остров с Ниломером. Тот рукав, через который шел мостик был нешироким, а городской пейзаж здесь словно не хотел забывать о своем деревенском прошлом. Под набережными тянутся насыпи шириной метра два-три, на них стоят картонные дома, пасутся козы, растут пальмы и трава. Из одной хибары вышла прилично одетая женщина, закрыла ее на ключ, села в машину и уехала. Ее садик был самым ухоженным, в нем росли какие-то необычные цветы, нижние листья пальм были аккуратно подстрижены.
Далее мы поехали к Цитадели и площади мечетей. К Цитадели мы подъехали со стороны заднего входа, к нему ведет крутая улочка прямо от мечетей. Дома там лепятся один к другому, везде мусор, куры перелетают с подоконника на подоконник. Под некоторыми окнами прямо к стене гвоздями прибиты тушки варанов, они уже запылились и почернели от солнца, назначение этих распятий осталось для нас загадкой. На улице продают погребальные венки, букеты цветов, ведь рядом город мертвых. Полной противоположностью является главный вход Цитадели, тот вход, куда подъезжают автобусы с туристами. Там и зеленые газоны, и чистота, и дети, играющие в мяч и перетягивание каната - просто идиллическая картина.
В Цитадель мы не пошли (вход стоит 20 LE, студентам 50% скидка), а поехали по городу мертвых. Там снова грязно, пахнет помойкой, но и там живут люди. Для своих покойников египтяне строили целые дома, которые мало чем отличались от настоящих, разве что надгробьями во дворе. В этих домах теперь селятся живые. Парни играют в волейбол среди усыпальниц, женщины готовят еду, а мужчины тихо разговаривают и курят кальян на крылечках своих "домов". Дохлый, разлагающийся осел погнал нас вверх на автостраду.
Из района Цитадели мы через район средней грязности поехали к Каирскому рынку Аль-Халили. Там прохладно, узенькие улицы перекрыты сверху листами гофрированного железа. Сопровождает нас толпа мальчишек. Трое из них представились как Мухаммеды. Они все время пытаются чем-нибудь помочь, выпросить денег, продать гашиш, но иногда и вредят: нажимают на тормоз, пытаются выдернуть велокомпьютер, дергают за эспандеры. Туристов кроме нас на рынке не видно, хотя все путеводители настоятельно рекомендуют его посетить. Продается тут все, часто встречаются целые запруды из женщин - может быть там распродажи. В одном месте мы остановились, чтобы попробовать местной кухни. Смесь из макарон с рисом нам не приглянулась - решили съесть по фалафелю: котлеты из специй, набитые в лепешку вместе с помидорами, салатом, поджаренными баклажанами и картошкой. Всем так понравилось, что во всех других городах мы отдавали предпочтение именно этому местному блюду. Надо отметить, что в разных местах его готовят по-разному и не всегда наш выбор нас радовал.
Чтобы переход от трущоб к центру города не был таким резким, мы еще немного там покатались, а потом поехали к нашему месту встречи с "операторской группой" - памятнику Рамзесу II. Вскоре на своем зеленом коне появился Антон - встреча была бурной. Мы жаловались ему на ночь, проведенную под охраной арабов, а он рассказывал о том, как славно они переночевали "под пальмами у феллаха". Они сдали машину, причем хозяин явно был удивлен увидеть ее и о карте даже не заикнулся. Ура! Илья уедет домой с трофеем. А потом Антон с Максом отъехали несколько остановок на поезде и вышли в долине Нила, выбрали там себе полянку, поросшую травкой, сварили ужин, постелили спальные мешки... И тут пришел феллах. Наверное, эта категория арабов сильно отличается от всех остальных, потому что он не только не прогнал Антона с Максом, но даже предупредил их о змеях, живущих в сухих пальмовых листьях, а затем удалился. Утром в благодарность они оставили ему большую фиолетовую миску, которыми фирма "Снаряжение" снабдила нас в избытке, и уехали.
Макс подошел чуть позже, ему я нажаловалась на пристрастие Ильи к трущобным районам города, а Макс сказал, что неподалеку от вокзала он еще и не такой район видел: заходит он в один квартал, а там целая улица проституток, они стоят, прислонившись к стене, совсем как в "Золотой руке". Макс быстренько развернулся и под презрительными взглядами каких-то мужиков сутенерского вида ретировался. А про то, как он мылся в туалете MacDonalds, и говорить не стоит.
Билеты до Луксора нам взять в первый класс не удалось, хотя мы и пришли их покупать за сутки, как положено. Илья договорился с машиной.
Макс водрузился на Колин рюкзак, Максов рюкзак - на Антона, и мы поехали искать стоянку. По дороге на Александрию мы свернули на Файум, двигались тихо, ни одна педаль не скрипнет, как привидения, только у Саши на рюкзаке мигали "габаритные огни". По правую сторону от дороги тянется колючка, а по левую ничего не видно. Там через свалку мы прошли в пустыню, почва плотная, следов лошадей и арабов не наблюдается, в нескольких километрах видны подсвеченные пирамиды. Завтра мы их рассмотрим вблизи.
Напирамиживание. Гроза в Африке. Смертельный номер: закупка продуктов. Вся ночь в машине. 64 км.
Утром поехали осматривать пирамиды. Погода выдалась самая африканская - небо все в облаках, холодно. Вход на территорию пирамид стоит (как обычно) 20 LE. Осматривать их спокойно просто невозможно, все время рядом околачиваются продавцы сувениров и буквально всучают в наглую всякую ерунду. К каждому вновь появившемуся туристу устремляется человек с верблюдом, ездит рядом и предлагает прокатиться, сфотографироваться. Стоит достать фотоаппарат - а он уже тут как тут со своим верблюдом, маячит прямо перед объективом. В душе нарастает чувство глубокого противоречия: может быть я бы и купила у него эти пирамидки за один доллар, но само их поведение, крикливость, навязчивость и еще постоянные попытки хватать за руку (хотя в путеводителе написано, что в арабских странах пытаются избегать прикосновения друг к другу) отвадят любого покупателя.
Труднее всего было прогнать парней (у нас такие раньше назывались "фарцовщиками"), когда они увидели, что Макс достал камеру. Они изо всех сил пытались попасть в объектив, к тому моменту, когда они наконец-то угомонились и встали в сторонке, голос у Ильи звучал хрипло, а на лице было написано полное отвращение ко всему арабскому роду и к съемкам тоже.
Пирамиды, сфинкс, всюду назойливые арабы, а туристы, несмотря на предупреждение путеводителя, ведут себя очень тихо и прилично, их не видно и не слышно.
По уже знакомой дорожке поехали осматривать пирамиды в Саккаре. Илья сказал, что надо к ним подъехать с такой стороны, чтобы с нас не взяли денег, а иначе мы не Туристы. В результате мы попали в какую-то деревню с толпами грязных детей, которые издалека норовят кинуть камень, а вблизи - стащить все, что плохо пристегнуто или привязано. Больше всего они клянчат "бензиль", у Володи они один стащили из кармана рюкзака. Надо пояснить, что букву "п" арабы не выговаривают, заменяя ее на "б" даже на английских дорожных знаках, так иногда попадаются указатели, где вместо temple написано temble, а уж соответственно из pencil получается "бензиль". Ребята постарше приглашали нас в дом к своей маме, наверное рассчитывали за осмотр получить бакшиш. Остановились мы под забором виллы рядом с какой-то богом забытой пирамидой, туристов там совсем не было, только один раз приехал микроавтобус, сделал пару кругов на асфальте и укатил. Часть людей пошли осматривать пирамиду, а мы остались под забором. Пришел инвалид и стал нам показывать, какой он крутой, как он своей палкой может ловко камушки сшибать и человека ей убить может, если по виску попадет, и корки от апельсина он на виллу через забор закинуть может и ничего ему за это не будет. Ребятишки его дразнят, но боятся. Достал он нас очень скоро.
Денег за осмотр ступенчатой пирамиды Джосера с нас не взяли, но видели мы ее только издалека - в бинокль.
Местное население испортило нам еще одну достопримечательность, сил на то, чтобы подъехать к пирамиде Джосера не осталось, мы повернули в Каир. На въезде в город, когда мы пробирались среди машин на набережной Нила, началась гроза. Пальмы гнулись от ураганного ветра, а над рекой стояла радуга. Дождь кончился почти мгновенно, за это короткое время здесь выпала годовая норма осадков.
Тут мы разделились, Коля повез Макса снимать мечети и Цитадель, Илья, Антон, Володя и Вовка с ними, а нам с Сашей выпала горькая доля закупщиков провианта. Водостоков в городе нет даже на мостах, воды на улицах на 20 см, ноги и штаны мгновенно промокли. Машины идут сплошным потоком, везде пробки, легче ехать по тротуару, чем по проезжей части. В темноте мы приехали к вокзалу, там рядом классная булочная, где батоны выдергивают прямо из огромной печи. Больше никаких пищевых магазинов рядом не оказалось. Катаясь вокруг вокзала, мы проезжали целые районы запчастей к автомобилям, сантехники, писчебумажной продукции, ближайшая еда нашлась в 3 км от вокзала. Когда мы к восьми вечера добрались обратно до памятника Рамзесу, я уже несколько раз была на грани инфаркта. И это все из-за Саши: он такие кульбиты на дороге выделывал, что сердце просто останавливалось. Среди них было и пересечение улицы поперек движущегося транспорта, и пролетание с миллиметровым зазором в щели между машинами, и движение по встречной полосе на какой-то сложной развязке под мостом.
Все остальные чувствовали себя не лучше. У Володи сложилось переднее колесо - он врезался в бампер машины, а Макс даже ничего конкретного про поездку сказать не мог, только что он опасался, что ноги где-нибудь останутся.
Появилась наша машина, велосипеды погрузили наверх, рюкзаки - внутрь и сами тоже туда. Стоило тронуться с места, как от дневного перенапряжения все начали засыпать. Илья сначала вел беседу с владельцем машины, тот поехал с нами, чтобы водитель не заснул. Спали сидя до первой ночной остановки. Там в совершенно ужасном состоянии: лица распухли, рожи грязные, голова гудит, как после попойки, мы выползли из машины... Вошли в чайхану... Там на стене было большое зеркало... А еще там сидели люди с кальянами, уже дошедшие до той нирваны, когда все вокруг кажутся привидениями. Вот - очередной глюк - толпа оранжевых клоунов.
Мы попили чаю и в машине расположились с большим комфортом: Илья под скамейкой - Макс на скамейке, Володя под скамейкой - я на скамейке, Коля под скамейкой - Вовка на скамейке, на полу в багажнике куча рюкзаков, поверх рюкзаков - Антон, Саше досталось спать тоже на рюкзаках, но вдоль машины, положив голову на мои ноги. От Кены нас сопровождала машина с автоматчиками. В Луксоре вылезли и настолько устали куда-нибудь ехать, что пошли в гостиницу, в первый раз как белые люди.
Copyright (c) Anna Orlova, 1999
С утра я пожалела о своей любви к живым цветам: ради двух "роскошных букетов" пришлось лезть по каменной осыпи на значительную высоту. Цветы того стоили - похожи на петунии.
Мы выехали со стоянки и вскоре добрались до первого ориентира - минного поля. Когда-то оно было огорожено колючей проволокой, но часть столбов давно вымыло, так что было непонятно правую или левую сторону ущелья огораживал забор. Утешало только то, что на оставшихся минах уже, наверное, успели подорваться верблюды.
Вдоль всего ущелья тянутся шланги с водой, по ним вода стекает в те резервуары, которые мы видели у шоссе. За поворотом ущелья мы наткнулись на пробоину в шланге. Рядом с ней в задумчивости восседали на верблюдах бедуины. Нам эта пробоина показалась оазисом: мы наконец-то смогли умыться пресной водой. Бедуины, чтобы не смотреть на это неприличное зрелище, удалились.
Вскоре мы выехали в широкую долину, в которую впадает несколько вади, и встретили стадо наших знакомых верблюдов. При свете дня на одном из них видно какое-то приспособление, которое мы склонны считать простейшим средством предупреждения беременности: плащ, прикрывающий хвост и спускающийся до пяток.
Здесь Илья смеялся первый раз - прокололся Коля. В этот день Илье предстояло умереть от смеха.
Мы пересекли усеянную камнями площадь и неподалеку от палаток бедуинов остановились чиниться. Рядом, на небольшом участке, огороженном проволокой, трудилась бедуинка: возилась со шлангом, что-то пропалывала и делала вид, что совсем не смотрит в нашу сторону. Через десять минут не выдержали мужчины, они сели в свои машины и подъехали к нам. Надо сказать, что ехать им пришлось не дальше ста метров. Живой интерес у них вызывало все: наше снаряжение, колючка, которую Коля извлек из колеса, и особенно бинокль. Илья предложил им сфотографироваться, на что получил стандартный ответ: "Бакшиш!" Таковым послужила футболка "Снаряжение" и календарик с видом замерзшей Невы. На прощание Саша решил полечить одного особо кашлявшего бедуина "бисептолом" в надежде, что даже если ему и станет хуже, то к тому времени мы будем уже далеко.
Мы отъехали по ущелью метров сто, и тут Илья засмеялся во второй раз - снова Коля. Дорога стала хуже, ехать по ней могут только самые стойкие, остальные предпочитают неестественный способ передвижения на своих двоих. Вади словно издевается над нами: то подсовывает завалы камней, то песок, но самое изощренное издевательство - это верблюжьи тропы. Выглядят они очень заманчиво: этакая гладкая дорожка, следы верблюдов на ней еле пропечатываются, кажется поедешь с ветерком. Но верблюд животное хитрое, он свои ноги о камни сбивать не будет и наминать о твердую почву тоже не хочет, он ходит по мягкому песочку, а как он такие еле заметные отпечатки оставляет - это одному аллаху известно. Польстишься на такую тропу и завязнешь на ней со своим двухколесным верблюдом.
Но мы не сдавались, и вскоре за поворотом показался настоящий природный оазис с финиковыми пальмами, акациями, бобовыми саксаулами и колодцем. Колодцы здесь строят в виде крытых бассейнов, они всегда оборудованы поилками для скота. Скот в лице стада черных коз не заставил себя ждать, а сопровождавшие коз бедуинки играли на свирели. После оазиса вади пошло пошире, камней поменьше, можно ехать, но смеху не оберешься. В числе пострадавших были: Володя - 2, Аня - 1, Илья - 1.
После очередной починки мы мимо поста вооруженных сил поехали дальше. Вояки бы не пришли, но арабское любопытство пересилило служебную лень, а мы так долго тормозили с картой. Разговор состоял из проверки паспорта Ильи и поочередного перечисления то с вопросительной, то с утвердительной интонацией названий окрестных гор.
На стоянку встали на продуваемом всеми ветрами голом месте под прикрытием песчаного "берега". Ночью температура опустилась до нуля - на тенте лед.
"Нет у нас средней скорости!" - лучшая эпитафия прошедшему дню.
10.03.97 Мы снова вместе. Св. Екатерина. Штурм Синая. Стоянка "У Дохлого Осла". 49 км.
Со стоянки снялись очень рано, к девяти часам уже выбрались на шоссе. В этот день страдали не велосипеды - страдали люди.
Едем мы на перевал (еще по грунту), вдруг Саше приспичило выяснить, какие времена глаголов существуют в английском языке. Это сильно замедлило наше продвижение вперед, но вот мы заехали на самый верх, и я с радостью покатила вниз, а Саши-то рядом нет. Все остановились внизу и рассматривают его в бинокль: "Лежит... Не шевелится... Нет, уже встает... Пьет из фляги... Чего это он так долго?" А у него, оказывается, с сердцем плохо стало.
Шоссе сразу пошло на спуск, и мы с радостью покатили вниз, чуть не проскочили мимо Антона с Максом, не заметь я машины с какими-то растрындяями в камуфляже под горой вдали от дороги, пришлось бы им нас догонять.
Встреча была очень бурной, Антона забросали рассказами, а потом набросились на печенье, варенье и воду. Макс все это с довольной улыбкой на лице снимал. Пока мы с кайфом чистили зубы, умывались и вообще приводили себя в порядок, к нам подобрались три бедуинских девочки. Они обошли нас стороной, а потом появились на скале над нами и стали пристально наблюдать. Вовкина попытка причесаться с яростным вырыванием волос и мытье мисок Антоном вызвали у них приступы смеха. Напоследок они прокричали Антону "I love you!" и исчезли.
Дорога к монастырю идет немного в гору, но мы доехали туда очень быстро. Был первый день поста и свободного входа в монастырь не было. Туристам показывали только куст и часовню неопалимой купины, а также колодец, у которого Моисей встретил свою будущую жену. Араб утверждал, что вода из колодца лечит от бесплодия, но тут же объяснил, что извлечь ее не представляется возможным, так как насос сломан, что он наглядно и продемонстрировал. Также всех повели в церковь, выполненную в форме ковчега, особый упор во всей экскурсии делался на то, что считается, что прошедший через двери в этой церкви, резервирует себе место в раю. Кажется мне, что арабы путают: привносят в христианство что-то от ислама.
Долго решали, кого оставить внизу с велосипедами, чтобы взойти на Синай. Остались Коля с Антоном, а все остальные стали подниматься по верблюжьей тропе, которая начинается сразу за монастырем. Тропа прихотливо извивается по склону горы, кое-где можно срезать напрямик через камни, которыми покрыт весь склон. Макса сначала разгрузили от штатива, потом от камеры, ибо он умирал. На второй половине подъема он таки умер, Саша оставил его сидеть в тени на камне, а сам пошел выше. Всю дорогу наверх Саша не мог простить себе, что не взял с собой сердечных средств и таблеток от давления.
Основная проблема при подъеме та же, что и везде в Египте, - отбиваться от докучливых арабов, которые предлагают доставить вас на "камель" наверх всего за 40 LE, а еще не обращать внимания на чайханы, где стоимость напитков растет с каждым новым витком дороги. Извивы дороги приводят путников к щели в скале, здесь какие-то панки сообщили нам: "You are almost there!", но это лишь означало, что неподалеку начинаются ступени наверх. Камни кое-где скреплены раствором, но в основном держатся сами. Здесь и нам подниматься стало тяжело, руки отекают, после штурма каждого очередного пролета ступеней надо присаживаться и свыкаться с высотой.
Восхождение интереснее самой горы. Вся вершина изгажена различными свидетельствами человеческого присутствия: чайханой, туалетами, нагаженностью без оных и соответствующим запахом. Между камнями прыгают ушастые мыши. Пока мы отходили от шока, чтобы обратить внимание на виды окрестных гор, разбирались, как пользоваться Максовой камерой, появился король - Антон на Колином велосипеде. Свое появление он, правда, смазал падением на самой вершине, но все равно это был триумф Питерского клуба велотуристов. Через некоторое время появился и Макс. Когда Илья закончил произнесение умных фраз в микрофон по несколько раз, все уже сильно намерзлись и решили спускаться.
"Подъем на гору Синай по верблюжьей тропе занимает 1 час 50 минут и не представляет особых трудностей для тренированных велотуристов."
Из монастыря уезжали в пять вечера, усталые, против сильного встречного ветра. Почти в темноте нам приглянулся небольшой каньон, недалеко от дороги. Илья как раз выбрал для своей палатки "замечательное место", как заметил неприятный запах - место было уже занято дохлым ослом. Сил у нас хватило отойти от него на двадцать метров, разбить лагерь и завалиться спать, предварительно плотно поужинав. Наш обычный распорядок не смогла нарушить даже картина ужасной смерти в пустыне.
Оазис Фейран. "Too much!?" Снова море. Ночные страхи. 102 км.
С утра были съемки: о технике езды по вади и о том, как не повезло дохлому ослу, и как повезло нам. В оазис Фейран (12 000 пальм) мы приехали рано. Остановились, чтобы вблизи рассмотреть финиковые пальмы и на одной из них увидели недособранную гроздь фиников. Антон добыл ее, но на вкус она оказалась несладкой и сильно сушеной. Наверное это были дикие финики. Пока Антон был на пальме, прибежал араб нищего вида, ничего против варварского сбора фиников он не имел, а клянчил "бензиль", карандаш или ручку то есть. Мы оттуда быстро уехали, а дальше у дороги показались лавки с продуктами. Сначала в лавке исчезла почти вся наша команда, потом оттуда слышались размеренные возгласы: "How much?", а потом очень громко: "That's too much!" На такую наглость все арабы, до того мирно сидевшие рядком у лавки, одновременно закатили глаза, всплеснули руками и произнесли: "Too much?" Прозвучало это как "how could it be?"
По дороге ходят козы, хотя и не очень упитанные, но спокойно смотреть на них сложно (кушать хочется).
На выезде из оазиса устроили перекус под акацией. Основная задача каждого, после того как удалось примоститься между колючками, это успеть съесть то, что ему полагается, до того как это съест кто-либо другой. Ели fetta-cheese из буйволиного молока, консервы из кабачков и бобов, джемы, местные пирожные. Все очень голодные, в перекусы на столе не остается ни крошки.
Выехали из оазиса на жуткое пекло. Ландшафт вокруг изменился, горы раздвинулись, появились барханы песка, вскоре впереди заблестело море.
Здравствуй, Красное море - негритянский котел,
Раскаленная бочка - акулья уха...
На голубой глади виднеются танкеры, траулеры и нефтяные платформы. На стоянку мы в первый и последний раз встали засветло, в три часа дня. Встали на мысу, сразу на выезде из промзоны; с дороги нас не видно, а вертолетам, которые летают вдоль побережья, мы в своих оранжевых костюмах кажемся какими-то рабочими.
Все посчитали своим долгом купаться. Море жутко холодное, весь берег залит окаменевшей нефтью, но вода прозрачная, хотя смотреть в ней нечего - только водоросли да дохлые моллюски, даже медуз нет. Но эта безжизненность обманчива. Когда начался отлив, Коля обнаружил под камнями мелких крабиков, креветок, малюсеньких раков-отшельников, колонии каких-то двустворчатых.
Палатки поставили прямо на берегу. Вид ночью на море очень красивый: звездное небо, огни на берегу, освещенные танкеры и гигантские газовые факелы на платформах. Разговор вечером зашел философский, о явлении резонанса в природе и технике, сразу захотелось залезть в палатку, что я и сделала. Ночью вода поднялась высоко, и всех мучили кошмары о том, что палатки заливает водой. У меня сил хватило только положить фотоаппарат себе на грудь и заснуть дальше.
"Каждый метр этой дороги приближает нас к Суэцу." Новое расставание. 123 км.
Утром готовили чечевицу с тушенкой на костре из пальмовых ящиков. А потом как поехали...
С Антоном и Максом расстались почти под вечер. Все продукты перегрузили на себя. Антону предстоит нелегкая задача сдать машину в Каире.
Напутствия Ильи звучали странно: "Если у тебя будут проблемы со сдачей машины, то карту им не отдавай. Если проблем не будет, то карту все равно не отдавай, пока не попросят".
На стоянку встали в темноте на стройке между двумя поселками. Отвратительное место!
Зайцами через Суэц. Поезд на Каир. Поездка по ночному Каиру. Ночь, отравленная арабами. 110 км.
День начинался как обычно, после накрученного вчера километража болели ноги у тех, кто побоялся лечиться у Саши. Лечиться у него захочет не каждый: вечером он страшным голосом объявляет: "Сейчас всех лечить буду!", а потом вопрошает всех по очереди: "А может, у тебя что-нибудь болит?" Так что даже попросить у него разогревающий крем для ног страшно.
Мы снялись со стоянки рано и почти незаметно проехали 60 км до Суэцкого канала. До туннеля (за проезд по которому надо платить и кроме того проходить там очередную таможню) мы не доехали. Судьба повела нас вслед за грузовиками к парому. Там солдаты жестами (похлопывая себя по погонам) объяснили нам, что пока начальника нет, нам лучше быстренько переправиться на ту сторону. Денег с нас за переезд не взяли, мы отблагодарили их футболкой "Снаряжение" и покатили дальше.
Стоило нам переехать на африканский берег, как сразу все вокруг изменилось: появились пальмы, посадки бобов, клевера, на газонах паслись малые белые цапли, удоды и обыкновенные галки. Манера охоты у цапель очень интересная: они опускают голову к земле, вытягивают шею и в такой неустойчивой с виду позе подкрадываются к жертве, потом следует мгновенный бросок, в котором участвует только шея - и насекомое у цапли в клюве.
Воду мы набрали из поливочных шлангов на том же газоне.
Сначала дорога вывела нас на набережную. Она, как и все в этой стране, кроме пирамид, находится в процессе строительства, но выглядит красиво: голубое море и корабли на рейде.
Попытка спросить у регулировщика дорогу к вокзалу окончилась ничем - здесь эта категория населения почти не говорит по-английски. У отеля на наш вопрос, где тут поезд до Каира, служащие только как-то подозрительно переглянулись между собой и стали уверять нас, что до Каира нам лучше нанять автобус, на более жесткий вопрос о поезде они развели руками и сказали, что "поезд не работает". При этом лицо их выражало, что просто нам в этом поезде не место. Но мы не сдались и после получасовой езды по запруженным ослами, лошадьми и микроавтобусами улицам мы выехали к станции вокзала.
Езда по Суэцу после приличных курортов побережья и пустыни нас просто потрясла. (Мы даже не могли предположить, что тот же день готовит нам еще не такие сюрпризы.) По грязной улице без разбора, без каких-либо правил едут все. Периодически местные маршрутки выныривают перед носом, и из них сыплются люди. Ослы тащат огромные по сравнению с ними арбы, их копыта скользят по асфальту, в воздухе стоит пыль и хлещут по нервам пронзительные гудки автомобилей. Даже велосипеды у местных жителей оснащены сиренами.
На вокзал мы приехали, заскочили внутрь и выяснили, что поезд до Каира отправляется через пару минут. Илья швырнул в кассу 10 фунтов за 6 билетов с велосипедами, и каково же было его удивление, когда 4 фунта ему вернули сдачи. Этот поезд вряд ли стоил большего: широкие вагоны; на полках, куда у нас обычно забрасывают вещи, спят люди; подметали вагон, наверное, лет пять назад; двери в нем не закрываются, а при движении болтаются наружу и внутрь вагона, зато все окна оснащены мощными жалюзи и в каждом вагоне есть туалет. (Дверь в туалет лучше попросить подержать друга, ибо она ничем не отличается от двери в вагон.) Поезд грохочет и качается, вагоны подлетают друг относительно друга на полметра, все это вызывает непередаваемый восторг у ребятишек и их родителей. Один мальчик очень настойчиво боролся с вагонной дверью, он изо всех сил захлопывал ее, а она все равно открывалась. Мы наблюдали эту сцену и ждали, когда же он сообразит, что замок на двери сломан. Наконец мальчишка припер дверь камнем и гордо посмотрел на нас: вот я какой умный!
Этот поезд отправлялся в 1315. До Каира он идет примерно 4 часа, из них половину времени стоит.
В Каир поезд въезжает через район трущоб. Здесь выяснилось, зачем нужны жалюзи: окна вагонов забрасывают камнями и нечистотами. Прибывает поезд на вокзал, который ни на карте, ни в путеводителе не обозначен. ("В Каире только один вокзал" - путеводитель.) Рядом с этой станцией метро рынок, на рынке все очень дешево (для своих). Улицы узкие и грязные, но изо всех лавочек идут вкусные запахи. Здесь же на улице играют школьники, они все в одинаковой форме.
Выехали мы на автостраду и поехали по направлению к Ramses Square. Езда по Каиру еще круче Суэца. Машины идут сплошным потоком, автострада выписывает какие-то прихотливые петли, иногда взбирается на виадуки, и там неподготовленного водителя ждет хитросплетение развязок, хорошо, что указатели не только на арабском, но и на английском. К Рамзесу II мы добрались еще засветло. Макса с Антоном там не оказалось, еда вся дорогая, на вокзале в туалете набрали воды. Узнали про поезд на Луксор, там есть билеты по $100, по 68 LE и даже ниже: сервис и вагоны соответствуют.
Стемнело, зажгли иллюминацию, и мы помчались по ночному Каиру. Поток машин стал просто бешенным: все спешат добраться домой, правила дорожного движения не соблюдаются, при этом аварий не происходит - арабы великолепные водители. Цель и смысл огромного количества регулировщиков неясны, светофор мы встретили только один. На остальных перекрестках действует негласный закон: подожди пока проедут те, кто движется по перпендикулярной улице, а когда тебя достанет ждать, смело выезжай на середину перекрестка, тогда остановятся другие машины и тоже немного подождут.
В сплошном потоке машин, пожалуй, самым сложным является вырулить из него на нужную тебе боковую улицу или припарковаться, но арабы и тут не теряются: они высовываются из окна машины и машут рукой, тогда остальные притормаживают и ждут, пока машина свернет.
Местные велосипедисты демонстрируют чудеса ловкости, они проскальзывают в малейшие щели между автомобилями, умудряясь при этом не уронить с головы клетку с голубями или лепешками, не потерять ребенка с багажника.
Нашим же главным испытанием был въезд в тоннель с люками - объезжать их еле успеваешь, а вот указать на опасность едущему вослед уже трудно. Из туннеля мы выскочили одновременно с повозкой, запряженной лошадью, поток машин к тому времени уже рассосался, а погонщик не утерпел, когда Илья обогнал его, да еще попрыгал на велосипеде. Нахлестываемая лошадь понеслась, Илью же сдерживало то, что сзади оставались мы, а держаться плотной группой при езде по городу очень трудно. Когда лошадь запуталась в оглоблях, араб посмотрел назад и увидел, что Илья просто спокойно едет чуть позади него и гоняться не собирается. Мы улыбнулись друг другу и разъехались. (Только сейчас я вспомнила, что именно на этой повозке сидела первая и последняя из тех, которых мы видели в Египте, КРАСИВАЯ женщина. Может это были цыгане, а не арабы?)
Хаос машин, людей, ослов, гудки и огни - вскоре мы выехали к пирамидам. Пирамиды у самой дороги, но туда не пускают. И тут нам попался какой-то изворотливый араб с машиной. За 15 LE он предложил доставить нас либо в кемпинг, либо в real desert in the region behind the Pyramids, где нас ночью никто, конечно, не побеспокоит. От развилки на Александрию и Оазис Файюм мы отъехали не более километра, все в видимости пирамид. По песку мы поднялись на горку, выбрали самый живописный вид на подсвеченные пирамиды, сварили ужин, поставили палатки. Внизу носятся на лошадях бешеные арабы, орут и улюлюкают, верхом на пустынных мотоциклах скачут по песчаным волнам чокнутые туристы - все вослед за бронетранспортером. Никакого спокойствия и real desert.
Когда мы уже налюбовались ночным световым шоу в пирамидах и почти поужинали, пришли несколько арабов, стали махать руками и кричать: "NO! NO! NO!" Совсем они нас не выгнали, только заставили спустить палатки с горки в ямку и всю ночь "охраняли". Ночью через палатки скакали лошади, на фоне городских огней виднелись силуэты тихо беседующих арабов. С первыми муэдзинами они собрались уходить. "Give me a tip and I will be your friend", - сказали они (за ночь их познания в английском значительно улучшились). На нос они хотели по 5 фунтов, но мы им объяснили, что будь у нас столько денег, мы бы давно уже были в гостинице. За ночевку в real desert, мы заплатили 12 фунтов (по 3 фунта на арабский нос).
03. 97 Безуспешные поиски кемпинга. Каирские мечети, рынки и трущобы. Бурная встреча с "операторской группой". Ночевка в 6 км от пирамид. 56 км.
Это мучительное для всех утро, отравленное арабами, началось с дождя. Правда, дождь этот был весьма символическим, палатка чуть-чуть намокла, но на ветру тут же высохла. Солнце всходило в облаках, сначала появился его узкий сегмент над городом, а затем оно снова спряталось в облака. Каир с этой стороны выглядит очень красиво: купы зелени, пальмы, а на горизонте небоскребы шикарных гостиниц.
С утра мы решили поискать кемпинг, чтобы в следующую ночь не спать под бдительным арабским оком. Свернули на дорогу в Саккару. Сначала город выглядел привлекательно: хороший асфальт на дороге, вокруг живописные папирусные лавки, люди моют лошадей из шлангов, верблюды в яркой сбруе медленно вышагивают по улицам. Потом дорога стала хуже, и не успели мы отъехать и пяти километров, как в окружающем нас мире произошла разительная перемена. По обочинам дороги и вдоль канала лежат груды мусора, люди на автомашинах встречаются все реже, больше ишаков, мулов, лошадей. В обе стороны на сколько хватает глаз тянутся засеянные клевером поля, пасутся коровы, буйволы, как будто и не было гигантского города с его запруженными улицами, каменными домами и чистотой туристических кварталов. Арабская приветливость и здесь неизменна - стоит остановиться, как тебе предлагают помощь, такси до Саккары или просто здороваются.
Потом по краям дороги пошли шикарные фермы, вернее, фазенды - тенистые, с огромным количеством зелени, за высокими заборами и со злыми овчарками. Только разве приятно иметь виллу, парадный вход которой выходит на грязный канал, куда все окружающие сваливают мусор, и непрерывно вдыхать запах помойки?
Кемпинга мы не нашли и поехали осматривать городские достопримечательности. С грязной улочки мы вывернули на автостраду и помчались к Нилу. Движение уже не такое сильное, как было вечером, может потому что утро, а может потому что пятница - выходной во всем арабском мире. Город в дневном свете утратил часть своего ночного очарования, пропало ощущение интриги, Нил предстал перед нами просто широкой рекой, обрамленной в камень, окруженной каменными джунглями. Ночью же это была пропасть, глубину и ширину которой можно было только угадывать по цветным огням на набережных и кораблях.
Первая наша цель - Ниломер. Его увидеть не удалось, дорогу преградила надпись "Dangerous area". По не указанному на карте мостику мы поехали дальше. Здесь Нил распадается на два рукава, которые охватывают остров с Ниломером. Тот рукав, через который шел мостик был нешироким, а городской пейзаж здесь словно не хотел забывать о своем деревенском прошлом. Под набережными тянутся насыпи шириной метра два-три, на них стоят картонные дома, пасутся козы, растут пальмы и трава. Из одной хибары вышла прилично одетая женщина, закрыла ее на ключ, села в машину и уехала. Ее садик был самым ухоженным, в нем росли какие-то необычные цветы, нижние листья пальм были аккуратно подстрижены.
Далее мы поехали к Цитадели и площади мечетей. К Цитадели мы подъехали со стороны заднего входа, к нему ведет крутая улочка прямо от мечетей. Дома там лепятся один к другому, везде мусор, куры перелетают с подоконника на подоконник. Под некоторыми окнами прямо к стене гвоздями прибиты тушки варанов, они уже запылились и почернели от солнца, назначение этих распятий осталось для нас загадкой. На улице продают погребальные венки, букеты цветов, ведь рядом город мертвых. Полной противоположностью является главный вход Цитадели, тот вход, куда подъезжают автобусы с туристами. Там и зеленые газоны, и чистота, и дети, играющие в мяч и перетягивание каната - просто идиллическая картина.
В Цитадель мы не пошли (вход стоит 20 LE, студентам 50% скидка), а поехали по городу мертвых. Там снова грязно, пахнет помойкой, но и там живут люди. Для своих покойников египтяне строили целые дома, которые мало чем отличались от настоящих, разве что надгробьями во дворе. В этих домах теперь селятся живые. Парни играют в волейбол среди усыпальниц, женщины готовят еду, а мужчины тихо разговаривают и курят кальян на крылечках своих "домов". Дохлый, разлагающийся осел погнал нас вверх на автостраду.
Из района Цитадели мы через район средней грязности поехали к Каирскому рынку Аль-Халили. Там прохладно, узенькие улицы перекрыты сверху листами гофрированного железа. Сопровождает нас толпа мальчишек. Трое из них представились как Мухаммеды. Они все время пытаются чем-нибудь помочь, выпросить денег, продать гашиш, но иногда и вредят: нажимают на тормоз, пытаются выдернуть велокомпьютер, дергают за эспандеры. Туристов кроме нас на рынке не видно, хотя все путеводители настоятельно рекомендуют его посетить. Продается тут все, часто встречаются целые запруды из женщин - может быть там распродажи. В одном месте мы остановились, чтобы попробовать местной кухни. Смесь из макарон с рисом нам не приглянулась - решили съесть по фалафелю: котлеты из специй, набитые в лепешку вместе с помидорами, салатом, поджаренными баклажанами и картошкой. Всем так понравилось, что во всех других городах мы отдавали предпочтение именно этому местному блюду. Надо отметить, что в разных местах его готовят по-разному и не всегда наш выбор нас радовал.
Чтобы переход от трущоб к центру города не был таким резким, мы еще немного там покатались, а потом поехали к нашему месту встречи с "операторской группой" - памятнику Рамзесу II. Вскоре на своем зеленом коне появился Антон - встреча была бурной. Мы жаловались ему на ночь, проведенную под охраной арабов, а он рассказывал о том, как славно они переночевали "под пальмами у феллаха". Они сдали машину, причем хозяин явно был удивлен увидеть ее и о карте даже не заикнулся. Ура! Илья уедет домой с трофеем. А потом Антон с Максом отъехали несколько остановок на поезде и вышли в долине Нила, выбрали там себе полянку, поросшую травкой, сварили ужин, постелили спальные мешки... И тут пришел феллах. Наверное, эта категория арабов сильно отличается от всех остальных, потому что он не только не прогнал Антона с Максом, но даже предупредил их о змеях, живущих в сухих пальмовых листьях, а затем удалился. Утром в благодарность они оставили ему большую фиолетовую миску, которыми фирма "Снаряжение" снабдила нас в избытке, и уехали.
Макс подошел чуть позже, ему я нажаловалась на пристрастие Ильи к трущобным районам города, а Макс сказал, что неподалеку от вокзала он еще и не такой район видел: заходит он в один квартал, а там целая улица проституток, они стоят, прислонившись к стене, совсем как в "Золотой руке". Макс быстренько развернулся и под презрительными взглядами каких-то мужиков сутенерского вида ретировался. А про то, как он мылся в туалете MacDonalds, и говорить не стоит.
Билеты до Луксора нам взять в первый класс не удалось, хотя мы и пришли их покупать за сутки, как положено. Илья договорился с машиной.
Макс водрузился на Колин рюкзак, Максов рюкзак - на Антона, и мы поехали искать стоянку. По дороге на Александрию мы свернули на Файум, двигались тихо, ни одна педаль не скрипнет, как привидения, только у Саши на рюкзаке мигали "габаритные огни". По правую сторону от дороги тянется колючка, а по левую ничего не видно. Там через свалку мы прошли в пустыню, почва плотная, следов лошадей и арабов не наблюдается, в нескольких километрах видны подсвеченные пирамиды. Завтра мы их рассмотрим вблизи.
Напирамиживание. Гроза в Африке. Смертельный номер: закупка продуктов. Вся ночь в машине. 64 км.
Утром поехали осматривать пирамиды. Погода выдалась самая африканская - небо все в облаках, холодно. Вход на территорию пирамид стоит (как обычно) 20 LE. Осматривать их спокойно просто невозможно, все время рядом околачиваются продавцы сувениров и буквально всучают в наглую всякую ерунду. К каждому вновь появившемуся туристу устремляется человек с верблюдом, ездит рядом и предлагает прокатиться, сфотографироваться. Стоит достать фотоаппарат - а он уже тут как тут со своим верблюдом, маячит прямо перед объективом. В душе нарастает чувство глубокого противоречия: может быть я бы и купила у него эти пирамидки за один доллар, но само их поведение, крикливость, навязчивость и еще постоянные попытки хватать за руку (хотя в путеводителе написано, что в арабских странах пытаются избегать прикосновения друг к другу) отвадят любого покупателя.
Труднее всего было прогнать парней (у нас такие раньше назывались "фарцовщиками"), когда они увидели, что Макс достал камеру. Они изо всех сил пытались попасть в объектив, к тому моменту, когда они наконец-то угомонились и встали в сторонке, голос у Ильи звучал хрипло, а на лице было написано полное отвращение ко всему арабскому роду и к съемкам тоже.
Пирамиды, сфинкс, всюду назойливые арабы, а туристы, несмотря на предупреждение путеводителя, ведут себя очень тихо и прилично, их не видно и не слышно.
По уже знакомой дорожке поехали осматривать пирамиды в Саккаре. Илья сказал, что надо к ним подъехать с такой стороны, чтобы с нас не взяли денег, а иначе мы не Туристы. В результате мы попали в какую-то деревню с толпами грязных детей, которые издалека норовят кинуть камень, а вблизи - стащить все, что плохо пристегнуто или привязано. Больше всего они клянчат "бензиль", у Володи они один стащили из кармана рюкзака. Надо пояснить, что букву "п" арабы не выговаривают, заменяя ее на "б" даже на английских дорожных знаках, так иногда попадаются указатели, где вместо temple написано temble, а уж соответственно из pencil получается "бензиль". Ребята постарше приглашали нас в дом к своей маме, наверное рассчитывали за осмотр получить бакшиш. Остановились мы под забором виллы рядом с какой-то богом забытой пирамидой, туристов там совсем не было, только один раз приехал микроавтобус, сделал пару кругов на асфальте и укатил. Часть людей пошли осматривать пирамиду, а мы остались под забором. Пришел инвалид и стал нам показывать, какой он крутой, как он своей палкой может ловко камушки сшибать и человека ей убить может, если по виску попадет, и корки от апельсина он на виллу через забор закинуть может и ничего ему за это не будет. Ребятишки его дразнят, но боятся. Достал он нас очень скоро.
Денег за осмотр ступенчатой пирамиды Джосера с нас не взяли, но видели мы ее только издалека - в бинокль.
Местное население испортило нам еще одну достопримечательность, сил на то, чтобы подъехать к пирамиде Джосера не осталось, мы повернули в Каир. На въезде в город, когда мы пробирались среди машин на набережной Нила, началась гроза. Пальмы гнулись от ураганного ветра, а над рекой стояла радуга. Дождь кончился почти мгновенно, за это короткое время здесь выпала годовая норма осадков.
Тут мы разделились, Коля повез Макса снимать мечети и Цитадель, Илья, Антон, Володя и Вовка с ними, а нам с Сашей выпала горькая доля закупщиков провианта. Водостоков в городе нет даже на мостах, воды на улицах на 20 см, ноги и штаны мгновенно промокли. Машины идут сплошным потоком, везде пробки, легче ехать по тротуару, чем по проезжей части. В темноте мы приехали к вокзалу, там рядом классная булочная, где батоны выдергивают прямо из огромной печи. Больше никаких пищевых магазинов рядом не оказалось. Катаясь вокруг вокзала, мы проезжали целые районы запчастей к автомобилям, сантехники, писчебумажной продукции, ближайшая еда нашлась в 3 км от вокзала. Когда мы к восьми вечера добрались обратно до памятника Рамзесу, я уже несколько раз была на грани инфаркта. И это все из-за Саши: он такие кульбиты на дороге выделывал, что сердце просто останавливалось. Среди них было и пересечение улицы поперек движущегося транспорта, и пролетание с миллиметровым зазором в щели между машинами, и движение по встречной полосе на какой-то сложной развязке под мостом.
Все остальные чувствовали себя не лучше. У Володи сложилось переднее колесо - он врезался в бампер машины, а Макс даже ничего конкретного про поездку сказать не мог, только что он опасался, что ноги где-нибудь останутся.
Появилась наша машина, велосипеды погрузили наверх, рюкзаки - внутрь и сами тоже туда. Стоило тронуться с места, как от дневного перенапряжения все начали засыпать. Илья сначала вел беседу с владельцем машины, тот поехал с нами, чтобы водитель не заснул. Спали сидя до первой ночной остановки. Там в совершенно ужасном состоянии: лица распухли, рожи грязные, голова гудит, как после попойки, мы выползли из машины... Вошли в чайхану... Там на стене было большое зеркало... А еще там сидели люди с кальянами, уже дошедшие до той нирваны, когда все вокруг кажутся привидениями. Вот - очередной глюк - толпа оранжевых клоунов.
Мы попили чаю и в машине расположились с большим комфортом: Илья под скамейкой - Макс на скамейке, Володя под скамейкой - я на скамейке, Коля под скамейкой - Вовка на скамейке, на полу в багажнике куча рюкзаков, поверх рюкзаков - Антон, Саше досталось спать тоже на рюкзаках, но вдоль машины, положив голову на мои ноги. От Кены нас сопровождала машина с автоматчиками. В Луксоре вылезли и настолько устали куда-нибудь ехать, что пошли в гостиницу, в первый раз как белые люди.
Copyright (c) Anna Orlova, 1999