Цепь бытия
Позавчера читал про избиение милицией молодежи в Сокольниках и думал о том, как сам бы поступил на месте молодёжи. А вот сегодня еду я с дня рождения приятеля и попутно вспоминаю, как РОВНО три года назад меня пытались ограбить. Кстати, иду точно той же дорогой. И вот я уже в метро, и на Баррикадной случайно встретились с тёзкой-одноклассниом. Зашли в вагон, общаемся, он рассказывает, что его избрали каким-то там депутатом на районном уровне и теперь вот зовут в ЕР. А рядом в уголке, едва удерживая себя на ногах, стоит какой-то мент с погонами старлея и нашивкой "Оперативный батальон милиции", слушает музыку в мобильном.
Приятель вышел на Сходне, я сел на сидение доехать одну остановку. И вот уже приехали, я встаю и вижу перед собой это пьяное оперативное создание, которое мне говорит: "Я, бля, всё знаю. Я тя сразу вычислил". Я попытался уточнил в чем суть его великого открытия, но он мямлил про то, что ща я всё пойму в ментуре. А сам всё бубнил про каких-то сук, блядей, половые органы и другие создания, с кеми он в ту минуту открыл тайную связь. Со стороны мы напоминали приятелей в разной степени опьянения. Я думал оставить его у схода с эскалатора, но он даже в пьяном виде сохранял цепкую хватку.
Затолкнул меня в отлеление на станции, гдя я неоднократно был поняным при описи вещей очередного пьяного бузотёра. Я спрашиваю в чём дело. А он с порога заявляет дежурным, что "их было двое, а один ушёл". Вроде как мы хотели стянуть в мента его заслуженный мобильник. Потребовал документы, на что я ему сказал, что, во-первых, не имею причин их предъявлять без причины задержания, а, во-ворых, не имею при себе оных. (Документов, кстати, не было никаких). На что дежурный заметил, что все, мол, обязаны иметь при себе пасопрт и даже назвал номер то ли постановления, то ли закона. "Ничё, ща разберёмся!" - пообещал выпивоха и плюхнулся на стул. Я согласился с его утверждением и сел напротив, отодвинув милицейскую тужурку.
Дальше разговор напоминал буддийский коан, но только в отличие от восточных мудрецов, он поркреплялся словами. Из слов офицера, который в пьяном виде дорожил не своей честью, а мобильником, я понял, что он зол на всех, кто ходит по ЗАКРЫТОМУ городу Москве без документов. На что я ему сказал, что не знал, что Москва закрытый город и вообще, он не показал мне своего удостоврения, так что кто он такой можно догадаться только по его манере говорить. Тот порылся в карманах и спросил с чего ему начать - с удостоверения ветерана или чего ещё? Я сказал, что удостоверение личности подойдёт. Показал. Хорошо. Дальше пошёл разговор про то, что он ветеран и кровь проливал на войне в Афнагистане и Чечне всё такое (стук по столу кулаком, голос до 150 дб. ) Я ему на это, что тоже я был на войне и знаю, что это такое. Тут, конечно, он начал кипяититься, ставя мои слова под сомнения, заодно решил выяснить сколько мне лет. На это я ему сказал, что я ему НЕ ДОРОГОЙ и попросил называть меня на ВЫ. Он... извинился. И всё же настаивал на том, что я его разыгрываю с войной. Ну дальше пошёл разговор в стиле Джани Родари "чем пахнут ремёсла". И тут в разговор вмешался старшина-дежурный, вставив фразу о том, что я не прав и что нас, журналистов не посылают туда, а мы, мол, едем за жареными фактами и за большими деньгами. А вот их наоборот никто ни о чём не спрашивает.
Я, честно говоря, не понял какая связь между обязанностью ехать в горячие точки и позволением себе в пьяном виде требовать в грубой форме документы у приличных граждан. Длительность выяснения отнощений и обнародование факта, что из четырёх присутствовавших как минимум один - журналист, позволило дискуссии сойти на нет в две секунды. После очередной фразы, что если нужно, они могут удостоверить мою личность в РОВД Северное Тушино, старшина сказал: "Всё, вы свободны, Кирилл Сергеевич, всего доброго!". Старлей кинул в спину какую-то колкость, я, вроде, хотел ответить, но страшина повторил: "Всего доброго, Кирилл Сергеевич!" Я вышел в светлый вестибюль станции и ощутил сухость во рту. По дороге домой, как обычно, разбирал, где я был неправ, а где слабоволен. Где был перегиб со стороны властей. Пьяный мент - да. Его грубость недопустима - да. Но дежурные на станции были для милиции вполне адекватны. Я думал, что меня будут бить - но не били. Это что - норма или исключение из правил?
Приятель вышел на Сходне, я сел на сидение доехать одну остановку. И вот уже приехали, я встаю и вижу перед собой это пьяное оперативное создание, которое мне говорит: "Я, бля, всё знаю. Я тя сразу вычислил". Я попытался уточнил в чем суть его великого открытия, но он мямлил про то, что ща я всё пойму в ментуре. А сам всё бубнил про каких-то сук, блядей, половые органы и другие создания, с кеми он в ту минуту открыл тайную связь. Со стороны мы напоминали приятелей в разной степени опьянения. Я думал оставить его у схода с эскалатора, но он даже в пьяном виде сохранял цепкую хватку.
Затолкнул меня в отлеление на станции, гдя я неоднократно был поняным при описи вещей очередного пьяного бузотёра. Я спрашиваю в чём дело. А он с порога заявляет дежурным, что "их было двое, а один ушёл". Вроде как мы хотели стянуть в мента его заслуженный мобильник. Потребовал документы, на что я ему сказал, что, во-первых, не имею причин их предъявлять без причины задержания, а, во-ворых, не имею при себе оных. (Документов, кстати, не было никаких). На что дежурный заметил, что все, мол, обязаны иметь при себе пасопрт и даже назвал номер то ли постановления, то ли закона. "Ничё, ща разберёмся!" - пообещал выпивоха и плюхнулся на стул. Я согласился с его утверждением и сел напротив, отодвинув милицейскую тужурку.
Дальше разговор напоминал буддийский коан, но только в отличие от восточных мудрецов, он поркреплялся словами. Из слов офицера, который в пьяном виде дорожил не своей честью, а мобильником, я понял, что он зол на всех, кто ходит по ЗАКРЫТОМУ городу Москве без документов. На что я ему сказал, что не знал, что Москва закрытый город и вообще, он не показал мне своего удостоврения, так что кто он такой можно догадаться только по его манере говорить. Тот порылся в карманах и спросил с чего ему начать - с удостоверения ветерана или чего ещё? Я сказал, что удостоверение личности подойдёт. Показал. Хорошо. Дальше пошёл разговор про то, что он ветеран и кровь проливал на войне в Афнагистане и Чечне всё такое (стук по столу кулаком, голос до 150 дб. ) Я ему на это, что тоже я был на войне и знаю, что это такое. Тут, конечно, он начал кипяититься, ставя мои слова под сомнения, заодно решил выяснить сколько мне лет. На это я ему сказал, что я ему НЕ ДОРОГОЙ и попросил называть меня на ВЫ. Он... извинился. И всё же настаивал на том, что я его разыгрываю с войной. Ну дальше пошёл разговор в стиле Джани Родари "чем пахнут ремёсла". И тут в разговор вмешался старшина-дежурный, вставив фразу о том, что я не прав и что нас, журналистов не посылают туда, а мы, мол, едем за жареными фактами и за большими деньгами. А вот их наоборот никто ни о чём не спрашивает.
Я, честно говоря, не понял какая связь между обязанностью ехать в горячие точки и позволением себе в пьяном виде требовать в грубой форме документы у приличных граждан. Длительность выяснения отнощений и обнародование факта, что из четырёх присутствовавших как минимум один - журналист, позволило дискуссии сойти на нет в две секунды. После очередной фразы, что если нужно, они могут удостоверить мою личность в РОВД Северное Тушино, старшина сказал: "Всё, вы свободны, Кирилл Сергеевич, всего доброго!". Старлей кинул в спину какую-то колкость, я, вроде, хотел ответить, но страшина повторил: "Всего доброго, Кирилл Сергеевич!" Я вышел в светлый вестибюль станции и ощутил сухость во рту. По дороге домой, как обычно, разбирал, где я был неправ, а где слабоволен. Где был перегиб со стороны властей. Пьяный мент - да. Его грубость недопустима - да. Но дежурные на станции были для милиции вполне адекватны. Я думал, что меня будут бить - но не били. Это что - норма или исключение из правил?