Панфилиада. 5
Трагедия.
В пять вечера, к заключенному, снова пожаловал Супчик. В руках у него был большой шприц с мутной жидкостью, который он и нацелил на Смешного.
- Снимай штаны, хорёк, щас тебе сыворотку правды вколем!
- Послушайте, Супчик! - страшно вежливо поинтересовался Панфилов. - А почему шприц не одноразовый? Вы про СПИД слышали?
- Тебя, старого козла, не спросили! - огрызнулся мордоворот.
Панфилов ядовито усмехнулся.
- Ну ты и урод! - бросил он Супчику. - Тебя надо было не Супчиком назвать, а, например, Бульончиком.
- Почему Бульончиком? - не понял Супчик.
- Жыдкий ты, потому что!
- Чего?! Нарываешься, козел? - рассвирепел Супчик.- А в рыло?
- Можно и в рыло, - не стал возражать Панфилов и навесил тому кастетом прямо в нос, отчего Супчик отлетел к стене, а потом, отпружинив, повалился было на Смешного, но русский шпион успел отпрыгнуть.
- В живых людей шприцом тыкать, да? - распалял себя Панфилов. - Ах ты, либеральная морда!
Отдавшись волне энтузиазма, Панфилов начал лихо пинать непрестанно поскуливающего Супчика, приводя того в неузнаваемое состояние. Через полчаса, Супчик затих.
«Что то я не подрассчитал,» - заметил Панфилов. -« Он отрубился, и теперь ему не больно.»
Панфилов обыскал образовавшийся труп и достал тяжелые камерные ключи. Плюнув на бывшего Супчика, шпион вышел за дверь из мрачной камеры. Панфилов помнил код стальной двери, через которую его когда то привели в так называемую конспиративную квартиру, чего тут не запомнить - год смерти Ленина, Сталина, первый полет Юрия Гагарина: «24531961».
- Эй! - раздалось за спиной русского шпиона, пока он набирал код. - Ты что тут делаешь?
Панфилов обернулся и обнаружил перед собой Гиви с пистолетом в руке.
- Вай Гиви, ты - красавчик! - сказал Панфилов. - Я просто в шоке!
- Хм, - Гиви скромно приосанился. - Ну, да…
Но пуститься в пляс не успел, потому что Панфилов скупым движением, резко выбросил вперед руку и нанес «красавчику» сильный удар кастетом. Лицо Гиви превратилось в кровавую маску, и он упал бездыханный.
Стараясь не привлекать к себе внимания, Панфилов вышел за дверь и плутал потом по подземным переходам всю ночь, выбравшись на поверхность только под утро. Эту дорогу он запомнить не смог, зато Якобышвили пообещал найти и пристрелить, как бродячего музыканта!
Выбравшись на поверхность, Панфилов стал четко следовать инструкциям, полученным из Центра. Перво-наперво, Смешной, стремительным домкратом метнулся в диспетчерскую, где напоил диспетчеров паленой водкой. За тем, не теряя ни минуты, закинув на плечо баллон со сверхсекретным и неизвестным науке газом, созданный в шарашках, находящимися в лубянских подвалах, кинулся на посадочную полосу. Там, Смешной, воровато оглядевшись, стал отвинчивать баллонный вентиль. Повалили густой дым, и вся посадочная полоса затянулась этим едким лубянским газом, издалека напоминающий плотный туман. Смешной притаился в этом тумане, сжимая в одной руке противотанковую гранату, в другой крупнокалиберный пулемет системы «Утес», ну а в другой руке зажал РПГ и бутылку водки. Все было готово. Оставалось только ждать. Смешной посмотрел на часы. Командирские, с дарственной надписью «Шпиону Панфилову за точную работу» показали 10:30. Польский борт номер один подлетал к Смоленску. Смешной настроил рацию на волну президентского Ту-154. В наушниках раздались пьяные голоса диспетчеров. Перебивая друг друга, они советовали то лететь домой, то просили притормозить, то поднажать. Один пел песни, другой рассказывал анекдоты, третий ругался долго матом, а затем захрапел. Панфилов удовлетворенно щелкнул затвором пулемета. Все шло по плану. Решение польских пилотов идти на посадку по приборам, Панфилов встретил сугубо положительно. Приборы были неисправны. Дел было в том, что когда президентский Ту-154 проходил профилактику в России, Панфилов устроившись главным механиком, испортил всю систему навигации.
Когда лайнер задел верхушки деревьев, Смешной дал по нему первый залп из РПГ и пустил очередь из «Утеса». Затем, выпив водки и закусив тушенкой, достав именной АКСУ с глушителем, не спеша направился к дымящимся обломкам, добивать выживших. Командирские пробили 10:56. Все было кончено.
Континует…
В пять вечера, к заключенному, снова пожаловал Супчик. В руках у него был большой шприц с мутной жидкостью, который он и нацелил на Смешного.
- Снимай штаны, хорёк, щас тебе сыворотку правды вколем!
- Послушайте, Супчик! - страшно вежливо поинтересовался Панфилов. - А почему шприц не одноразовый? Вы про СПИД слышали?
- Тебя, старого козла, не спросили! - огрызнулся мордоворот.
Панфилов ядовито усмехнулся.
- Ну ты и урод! - бросил он Супчику. - Тебя надо было не Супчиком назвать, а, например, Бульончиком.
- Почему Бульончиком? - не понял Супчик.
- Жыдкий ты, потому что!
- Чего?! Нарываешься, козел? - рассвирепел Супчик.- А в рыло?
- Можно и в рыло, - не стал возражать Панфилов и навесил тому кастетом прямо в нос, отчего Супчик отлетел к стене, а потом, отпружинив, повалился было на Смешного, но русский шпион успел отпрыгнуть.
- В живых людей шприцом тыкать, да? - распалял себя Панфилов. - Ах ты, либеральная морда!
Отдавшись волне энтузиазма, Панфилов начал лихо пинать непрестанно поскуливающего Супчика, приводя того в неузнаваемое состояние. Через полчаса, Супчик затих.
«Что то я не подрассчитал,» - заметил Панфилов. -« Он отрубился, и теперь ему не больно.»
Панфилов обыскал образовавшийся труп и достал тяжелые камерные ключи. Плюнув на бывшего Супчика, шпион вышел за дверь из мрачной камеры. Панфилов помнил код стальной двери, через которую его когда то привели в так называемую конспиративную квартиру, чего тут не запомнить - год смерти Ленина, Сталина, первый полет Юрия Гагарина: «24531961».
- Эй! - раздалось за спиной русского шпиона, пока он набирал код. - Ты что тут делаешь?
Панфилов обернулся и обнаружил перед собой Гиви с пистолетом в руке.
- Вай Гиви, ты - красавчик! - сказал Панфилов. - Я просто в шоке!
- Хм, - Гиви скромно приосанился. - Ну, да…
Но пуститься в пляс не успел, потому что Панфилов скупым движением, резко выбросил вперед руку и нанес «красавчику» сильный удар кастетом. Лицо Гиви превратилось в кровавую маску, и он упал бездыханный.
Стараясь не привлекать к себе внимания, Панфилов вышел за дверь и плутал потом по подземным переходам всю ночь, выбравшись на поверхность только под утро. Эту дорогу он запомнить не смог, зато Якобышвили пообещал найти и пристрелить, как бродячего музыканта!
Выбравшись на поверхность, Панфилов стал четко следовать инструкциям, полученным из Центра. Перво-наперво, Смешной, стремительным домкратом метнулся в диспетчерскую, где напоил диспетчеров паленой водкой. За тем, не теряя ни минуты, закинув на плечо баллон со сверхсекретным и неизвестным науке газом, созданный в шарашках, находящимися в лубянских подвалах, кинулся на посадочную полосу. Там, Смешной, воровато оглядевшись, стал отвинчивать баллонный вентиль. Повалили густой дым, и вся посадочная полоса затянулась этим едким лубянским газом, издалека напоминающий плотный туман. Смешной притаился в этом тумане, сжимая в одной руке противотанковую гранату, в другой крупнокалиберный пулемет системы «Утес», ну а в другой руке зажал РПГ и бутылку водки. Все было готово. Оставалось только ждать. Смешной посмотрел на часы. Командирские, с дарственной надписью «Шпиону Панфилову за точную работу» показали 10:30. Польский борт номер один подлетал к Смоленску. Смешной настроил рацию на волну президентского Ту-154. В наушниках раздались пьяные голоса диспетчеров. Перебивая друг друга, они советовали то лететь домой, то просили притормозить, то поднажать. Один пел песни, другой рассказывал анекдоты, третий ругался долго матом, а затем захрапел. Панфилов удовлетворенно щелкнул затвором пулемета. Все шло по плану. Решение польских пилотов идти на посадку по приборам, Панфилов встретил сугубо положительно. Приборы были неисправны. Дел было в том, что когда президентский Ту-154 проходил профилактику в России, Панфилов устроившись главным механиком, испортил всю систему навигации.
Когда лайнер задел верхушки деревьев, Смешной дал по нему первый залп из РПГ и пустил очередь из «Утеса». Затем, выпив водки и закусив тушенкой, достав именной АКСУ с глушителем, не спеша направился к дымящимся обломкам, добивать выживших. Командирские пробили 10:56. Все было кончено.
Континует…