Грустное о "Смешном" 13/3
Континует:
Григорий Чхартишвили, более известный под именем Бориса Акунина, удовлетворенно откинулся в кресле. Работа над новым романом про похождения хитроумного Эраста Фандорина, шла хорошо. Аванс получен и потрачен. Жизнь Григория была прекрасна и удивительна. Единственное, что омрачало огромное счастье великого писателя, это незавидное положение Михаила Ходорковского, томившегося в чекистском ГУЛАГе.
Вот и сейчас, вспомнив о судьбе этого великого человека, Чхартишвили пригорюнился.
«Проклятые кремлевские карлики», - подумал Акунин, -« сами живут по лжи, и не по совести, так и другим не дают развернуться.» И только он хотел матерно выругаться, как вдруг решетка балкона беззвучно поехала в сторону, и в проеме возникла таинственная фигура, прячущаяся от лунного света, и погрозила Акунину пальцем.
Акунин не без испуга приподнялся и увидел, что на балконе находится мужчина. И этот мужчина, прижимая палец к губам, прошептал:
-Тссс!
Ту би континует...
Григорий Чхартишвили, более известный под именем Бориса Акунина, удовлетворенно откинулся в кресле. Работа над новым романом про похождения хитроумного Эраста Фандорина, шла хорошо. Аванс получен и потрачен. Жизнь Григория была прекрасна и удивительна. Единственное, что омрачало огромное счастье великого писателя, это незавидное положение Михаила Ходорковского, томившегося в чекистском ГУЛАГе.
Вот и сейчас, вспомнив о судьбе этого великого человека, Чхартишвили пригорюнился.
«Проклятые кремлевские карлики», - подумал Акунин, -« сами живут по лжи, и не по совести, так и другим не дают развернуться.» И только он хотел матерно выругаться, как вдруг решетка балкона беззвучно поехала в сторону, и в проеме возникла таинственная фигура, прячущаяся от лунного света, и погрозила Акунину пальцем.
Акунин не без испуга приподнялся и увидел, что на балконе находится мужчина. И этот мужчина, прижимая палец к губам, прошептал:
-Тссс!
Ту би континует...