Грустное о "Смешном" 5
Русский пациент.
Кабинет главного врача психиатрической лечебницы имени батоно Мишико напоминал бы зал музей современного искусства, если бы не решетки на окнах. На обитых дубом стенах висело множество портретов: от лошади Александра Македонского до фекалий господа бога. Панфилов осмотрелся.
Главный врач Арон Маргулис в роскошном белом халате и внешностью мясника, с красной рожей, пропитыми глазами и в золотом пенсне на носу, встал, оперся на стол руками и дыхнул на Панфилова перегаром так, что шпиону полегчало как после опохмелки.
- Э... Как мне сказали, господин Панфилов?
- Без сомнения, - ответил без сомнения Панфилов.
- А я - Арон Маргулис, главный врач в этом заведении.
- Еврей? - прищурился Панфилов.
- Что вы! Истинный англо-сакс! Не обязательно ведь каждому врачу быть евреем.
- Вот и я думаю, - сказал Панфилов, - почему это среди врачей одни евреи?
- Так, - протянул Маргулис. - Значит, вы и есть Панфилов?
- Экстремальный журналист, - подтвердил Панфилов. - Почему вы спрашиваете? Могу и морду набить!
- Послушайте, может лучше быть Бонапартом? У нас по нему документации два ящика - вам самому будет интересно почитать. Да и компания будет неплохая - Бонапартов у нас уже штук двадцать. Можно в футбол играть...
- На фиг мне ваши Бонапарты! - возмутился Панфилов. - Я сам себе Панфилов.
- Ну и хорошо. Ну и замечательно. Покажите язык... У вас в родне никто не болел венерическими болезнями?
- Нет, - признался Панфилов.- Только хламидиозом и сифилисом.
- Вы алкоголик?
- Нет. Но привык пить, начиная с утра.
- Вот как? Мне нравятся такие пациенты.
Главврач залез в стол и извлек оттуда початую бутылку французского коньяка.
- Не откажетесь? Я так и думал... Мне презентовал ее один господин, который поначалу считал себя аргентинским шпионом, а потом переквалифицировался в Бонапарты. Давайте выпьем за то, чтобы каждый мог быть тем, кем он хочет быть.
- Даже Березуцким?
- Вот именно!
«Смешной» передает в Центр секреты Джорджийской демократии.
Покончив с оформлением нового пациента доктор Маргулис проводил Панфилов к домохозяйке. Панфилов получил полосатую пижаму с длинными рукавами и туалетную бумагу.
- Возьмите еще рулон, господин журналист, - посоветовала сестра.
- Откуда вы знаете, что у меня диарея?
- Вы думаете вы у нас первый демократический журналист? Возьмите, возьмите еще рулончик! А то знаю я вас, как начнете поносить, так за вами задолбаешся убирать! - толерантно ответила сестра.
- Что, и задницу у меня будете подтирать? - мечтательно спросил шпион.
Сестра совестливо улыбнулась.
Обвешенного шестью рулонами туалетной бумаги Панфилова проводили в его палату. Когда Панфилов увидел в палате трех батонов Мишико в больничных халатах, он ничем не выдал своего удивления. У всех троих было упитаное лицо, челка, спадающая на лоб, бегающие глазки и тупое выражение лица.
- Узнаю моего любимца Панфилова, - сказал один из Мишиков.
- Здорово, дружище Панфилов, - воскликнул второй.
- Присаживайтесь, Панфилов, - отозвался третий, отодвигая стул. - Мы тут в картишки решили перекинутья, давай с нами, пара на прау.
- В дурака конечно?
- Ну а во что же еще? - отозвался один из батонов.
- Пробовали предложить Немцову (он в соседней палате), но этот гад зачитался порнографическим романом, - сказал второй Мишико. Панфилов закинул туалетную бумагу в угол, где уже валялась целая куча рулонов, и подсел к столу.
- Вас как различают? - спросил он. - По именам или по фамилиям?
Саакашвили переглянулись.
- Президенты мы, - сказали они хором. - джорджийские президенты, лидеры нации батоны Мишико.
- Отлично, - сказал Панфилов. - Я буду вас по номерам звать.
Ты, - он ткнул пальцем, - будешь Мишико-I, ты - Мишико-II, ты -
Мишико-III. Смотрите, не перепутайте!
- Не перепутаем!
- Так вот. Я ставлю жесткое условие. Меньше, чем по пять лари, я играть не согласен, - сурово предупредил Панфилов.
- Обижаете, - развел руками Мишико-III.
Через полтора часа Панфилов снял с вождей джорджийской нации двадцать три лари и отправился спать.
- Чистое постельное белье - это хорошо, а то спишь постоянно, как в свинарнике...
Во сне Панфилов гулял по вечернему Урюпинску и везде, куда только он не бросал своего спокойного взгляда, он видел батонов Мишиков: гуляющих с Маккейнами или с собакой, постригающих газоны или разговаривающих с Обамами. Со всеми Панфилов здоровался по-простому, без всяких там поклонов и дерганьем руки, и все отвечали ему вежливо:
- Добрый вечер, товарищ Панфилов, не правда ли прекрасная погода? А не читали ли вы последний доклад Великого Путина?
- Как же, как же, - отвечал Панфилов. - Конечно, еще вчера взял и не прочитал этот самый доклад!
Панфилов был совершенно счастлив. Потому что он был на пенсии...
- Не изволите ли откушать, господин Панфилов? - томно спросила утром
медсестра.
- Это что, - поинтересовался Панфилов, - завтрак? А где тушенка? Где водка?
- Ну, господин журналист, - делая Панфилову глазки, проворковала старушка.
- Даже сами батоны Мишико не кушают по утрам тушенку.
- А, кстати, где они?
- Умываются.
- Ишь, чистоплюи! - буркнул Панфилов и подумал, что неплохо бы тоже умыться.
Сам Панфилов всяким там умываниям, предпочитал раз в неделю ходить в баню, где правда не мылся, а жрал водку с друзьями чекистами.
Русский разведчик сходил в ванную комнату, где налил на полу целую лужу, поиграв в войну с президентами. Как дети, они брызгались, выливали друг на друга ушаты воды, веселились совестливо, по европейски. Наконец, мокрые и удовлетворенные, они вернулись в палату и изволили откушать. Панфилов намусорил на пол скорлупой от яйца ("Могли бы и почистить," - проворчал он.), одного яйца ему показалось мало, и он съел яйца Мишико-I и Мишико-III. Второй Мишико успел сожрать
яйцо сам, за что получил от Панфилова подзатыльник.
- Обжоры! - ругался Панфилов, - вас трое, а я один...
Во дворе зафырчал мотор.
- Еще кого-то привезли, - сказал Мишико-II
Панфилов глянул в окно. Внизу стояла правительственная машина батоно Мишико с полным экскортом телохранителей. Сам Саакашвили, махая руками, о чем-то разговаривал с перепуганным Маргулисом.
- Э, - сказал Панфилов. - Еще одного вашего привезли.
Президенты бросились к окну.
- Никак батоно Мишико? - молвил Мишико-III.
- Почти как настоящий, - согласился Мишико-I.
- И с ним еще кто-то, - закричал Мишико-II. - На Панфилова похожий!
- А, вот кто мне в твиттере гадит - с неудовольствием заявил Штирлиц. - Лже Панфиов!
- Буду звать его Панфилов-II! Завел понимаещь в твиттере фальшивый микроблог, и от моего имени херню несет!
Лже Панфилов гадит в твиттере.
Минуты через три батоно Мишико уже входил в палату к Панфилову.
- Панфилов! - не скрывая радости, бросился он к русскому разведчику.
- Ну как же можно?! У нас такие проблемы с русскими, территория демократии в опасности, двадцать процентов Джорджии оккупированы! А вы тут в подкидного балуетесь!
- Да, да, - поддакнули остальные Мишико. - В подкидного балуетесь!
- Нет, это просто не по-совести! - размахивая руками кричал Мишико, пережевывая при этом галстук. - Я прошу вас: немедленно одевайтесь и поедем на шашлычок. Я приказал - коньяк уже разлили... Вы же знаете, какие скоты меня окружают! Им никому нельзя верить! - голос Мишико снизился до шепота.
- Немцов в соседней палате, - сказал Мишико-III, - такой гад. Все время французские порнографические романы читает, ни разу в подкидного с нами не сыграл.
- Может он не Немцов, а марокканский шпион, - предположил Мишико-II.
- Или афганистанский? - подхватил мысль Мишико-I.
Панфилов нахмурился: один из вышеупомянутых "скотов" -
лже Панфилов - показался в проеме двери. Челюсть Панфилова-II отвисла на добрых два пальца. Озираясь по сторонам, Панфилов-II увидел рулоны туалетной бумаги и, издав непередаваемый рык, устремился к ней.
- Панфилов! Подарите!
Панфилов с роду не пользовался этим изобретением европейской цивилизации, предпочитая соскребать говно пальцем и вытирать его о стену.
- Да, мой Фюрер, - согласился Панфилов, с отвращением глядя на запихивающего рулоны запазуху Панфилова-II. - Вы правы. Схожу преоденусь. А этот гад пусть здесь в место меня, в дурака играет.
Доктор Маргулис вошел в палату и оторопел. На него смотрели сразу четыре батоно Мишико с неразличимыми челками, и выражениями лиц.
- А, - ахнул главврач. - Господин... батоно...
- Да? - отозвались все четверо.
- А... - повторил доктор Маргулис и вывалился в коридор.
Он понял, что ему не узнать, который из Мишико настоящий. Как можно было пускать батоно Мишико в палату к остальным батонам? Что же теперь будет? Это же конец демократической Джорджии и его, Маргулиса, карьере! Ведь он теперь не сможет выбрать из этих четверых настоящего Саакашвили. Вдруг наружу выйдет не Мишико, а сумасшедший!
Пот лил с главврача ручьями.
- Как же быть? - мучился доктор. - Может приказать медбрату раздеться, а потом посмотреть на реакцию Мишиков. Настоящий Мишико должен одобрить... А вдруг они все четверо...?
В конце коридора появился радостный Панфилов. Он успел уже выпить бутылку водки и съесть пять банок тушенки. Разведчик насвистывал марш "Прощание славянки" и бодро делал отмашку рукой.
- Господин Панфилов! - бросился к нему Маргулис. - Помогите!
И Маргулис стал на ходу обьяснять ситуацию.
- Разберемся, - сказал Панфилов и кирзачем открыв дверь палаты.
Все батоны Мишико сидели за столом и играли в дурака.
Штирлиц, не задумываясь, подошел к одному из них и, смешав карты на столе, заявил:
- Пойдемте, мой батоно Мишико, нас ждет территория демократии.
- Как вы узнали его, господин журналист? - шепетом спросил главврач.
- Фигня, - отмахнулся Панфилов. - Настоящий - это тот, кто жует галстук. А остальные, кто в халатах и без галстуков - те ваши.
- Ах! - радостно удивился доктор. - Ну конечно! И как я сразуне догадался! Заходите к нам еще, господин Панфилов! Очень будем рады!
- Как-нибудь загляну. Будь здоров...
Кортеж с мигалками летел к Тбилиси.
В дороге батоно Мишико стал снова жаловаться.
- Вы себе представить, Олег, не можете, как они мне все надоели. Путин постоянно шлет издевательские СМС на мой сотовый, Медведев подговорил посла франции подвергнуть Джорджию беспрецедентной критике, а этот, - батоно Мишико ткнул указательным пальцем в Якобышвили, сидевшего на переднем сидении, - постоянно уносит мои вещи. Якобы для будущего музея батоно Мишико. А сам ходит в моем галстуке, а я его ни разу еще не жевал. Сегодня утром хотел подписать доклад - так обыскался пишущей ручки. Якобышвили обиженно сопел, не поворачиваясь. Он боялся Панфилова.
- Да, этот Якобышвили - изрядная свинья, - поддержал Панфилов любимого Мишико и дал Якобышвили звонкий подзатыльник.
Мимо проносились тбилиские улицы, а Панфилову снова стало скучно. "Ностальгия," - подумал он, откинувшись на пахнущее кожей кожаное сидение. Но это была его работа. И, вздохнув, он заставил себя думать о Победе, о русских танках на улицах Тбилиси, а также о том, как плохо ему здесь, среди скотов, без березок и медведей.
Ту би континует...
Кабинет главного врача психиатрической лечебницы имени батоно Мишико напоминал бы зал музей современного искусства, если бы не решетки на окнах. На обитых дубом стенах висело множество портретов: от лошади Александра Македонского до фекалий господа бога. Панфилов осмотрелся.
Главный врач Арон Маргулис в роскошном белом халате и внешностью мясника, с красной рожей, пропитыми глазами и в золотом пенсне на носу, встал, оперся на стол руками и дыхнул на Панфилова перегаром так, что шпиону полегчало как после опохмелки.
- Э... Как мне сказали, господин Панфилов?
- Без сомнения, - ответил без сомнения Панфилов.
- А я - Арон Маргулис, главный врач в этом заведении.
- Еврей? - прищурился Панфилов.
- Что вы! Истинный англо-сакс! Не обязательно ведь каждому врачу быть евреем.
- Вот и я думаю, - сказал Панфилов, - почему это среди врачей одни евреи?
- Так, - протянул Маргулис. - Значит, вы и есть Панфилов?
- Экстремальный журналист, - подтвердил Панфилов. - Почему вы спрашиваете? Могу и морду набить!
- Послушайте, может лучше быть Бонапартом? У нас по нему документации два ящика - вам самому будет интересно почитать. Да и компания будет неплохая - Бонапартов у нас уже штук двадцать. Можно в футбол играть...
- На фиг мне ваши Бонапарты! - возмутился Панфилов. - Я сам себе Панфилов.
- Ну и хорошо. Ну и замечательно. Покажите язык... У вас в родне никто не болел венерическими болезнями?
- Нет, - признался Панфилов.- Только хламидиозом и сифилисом.
- Вы алкоголик?
- Нет. Но привык пить, начиная с утра.
- Вот как? Мне нравятся такие пациенты.
Главврач залез в стол и извлек оттуда початую бутылку французского коньяка.
- Не откажетесь? Я так и думал... Мне презентовал ее один господин, который поначалу считал себя аргентинским шпионом, а потом переквалифицировался в Бонапарты. Давайте выпьем за то, чтобы каждый мог быть тем, кем он хочет быть.
- Даже Березуцким?
- Вот именно!
«Смешной» передает в Центр секреты Джорджийской демократии.
Покончив с оформлением нового пациента доктор Маргулис проводил Панфилов к домохозяйке. Панфилов получил полосатую пижаму с длинными рукавами и туалетную бумагу.
- Возьмите еще рулон, господин журналист, - посоветовала сестра.
- Откуда вы знаете, что у меня диарея?
- Вы думаете вы у нас первый демократический журналист? Возьмите, возьмите еще рулончик! А то знаю я вас, как начнете поносить, так за вами задолбаешся убирать! - толерантно ответила сестра.
- Что, и задницу у меня будете подтирать? - мечтательно спросил шпион.
Сестра совестливо улыбнулась.
Обвешенного шестью рулонами туалетной бумаги Панфилова проводили в его палату. Когда Панфилов увидел в палате трех батонов Мишико в больничных халатах, он ничем не выдал своего удивления. У всех троих было упитаное лицо, челка, спадающая на лоб, бегающие глазки и тупое выражение лица.
- Узнаю моего любимца Панфилова, - сказал один из Мишиков.
- Здорово, дружище Панфилов, - воскликнул второй.
- Присаживайтесь, Панфилов, - отозвался третий, отодвигая стул. - Мы тут в картишки решили перекинутья, давай с нами, пара на прау.
- В дурака конечно?
- Ну а во что же еще? - отозвался один из батонов.
- Пробовали предложить Немцову (он в соседней палате), но этот гад зачитался порнографическим романом, - сказал второй Мишико. Панфилов закинул туалетную бумагу в угол, где уже валялась целая куча рулонов, и подсел к столу.
- Вас как различают? - спросил он. - По именам или по фамилиям?
Саакашвили переглянулись.
- Президенты мы, - сказали они хором. - джорджийские президенты, лидеры нации батоны Мишико.
- Отлично, - сказал Панфилов. - Я буду вас по номерам звать.
Ты, - он ткнул пальцем, - будешь Мишико-I, ты - Мишико-II, ты -
Мишико-III. Смотрите, не перепутайте!
- Не перепутаем!
- Так вот. Я ставлю жесткое условие. Меньше, чем по пять лари, я играть не согласен, - сурово предупредил Панфилов.
- Обижаете, - развел руками Мишико-III.
Через полтора часа Панфилов снял с вождей джорджийской нации двадцать три лари и отправился спать.
- Чистое постельное белье - это хорошо, а то спишь постоянно, как в свинарнике...
Во сне Панфилов гулял по вечернему Урюпинску и везде, куда только он не бросал своего спокойного взгляда, он видел батонов Мишиков: гуляющих с Маккейнами или с собакой, постригающих газоны или разговаривающих с Обамами. Со всеми Панфилов здоровался по-простому, без всяких там поклонов и дерганьем руки, и все отвечали ему вежливо:
- Добрый вечер, товарищ Панфилов, не правда ли прекрасная погода? А не читали ли вы последний доклад Великого Путина?
- Как же, как же, - отвечал Панфилов. - Конечно, еще вчера взял и не прочитал этот самый доклад!
Панфилов был совершенно счастлив. Потому что он был на пенсии...
- Не изволите ли откушать, господин Панфилов? - томно спросила утром
медсестра.
- Это что, - поинтересовался Панфилов, - завтрак? А где тушенка? Где водка?
- Ну, господин журналист, - делая Панфилову глазки, проворковала старушка.
- Даже сами батоны Мишико не кушают по утрам тушенку.
- А, кстати, где они?
- Умываются.
- Ишь, чистоплюи! - буркнул Панфилов и подумал, что неплохо бы тоже умыться.
Сам Панфилов всяким там умываниям, предпочитал раз в неделю ходить в баню, где правда не мылся, а жрал водку с друзьями чекистами.
Русский разведчик сходил в ванную комнату, где налил на полу целую лужу, поиграв в войну с президентами. Как дети, они брызгались, выливали друг на друга ушаты воды, веселились совестливо, по европейски. Наконец, мокрые и удовлетворенные, они вернулись в палату и изволили откушать. Панфилов намусорил на пол скорлупой от яйца ("Могли бы и почистить," - проворчал он.), одного яйца ему показалось мало, и он съел яйца Мишико-I и Мишико-III. Второй Мишико успел сожрать
яйцо сам, за что получил от Панфилова подзатыльник.
- Обжоры! - ругался Панфилов, - вас трое, а я один...
Во дворе зафырчал мотор.
- Еще кого-то привезли, - сказал Мишико-II
Панфилов глянул в окно. Внизу стояла правительственная машина батоно Мишико с полным экскортом телохранителей. Сам Саакашвили, махая руками, о чем-то разговаривал с перепуганным Маргулисом.
- Э, - сказал Панфилов. - Еще одного вашего привезли.
Президенты бросились к окну.
- Никак батоно Мишико? - молвил Мишико-III.
- Почти как настоящий, - согласился Мишико-I.
- И с ним еще кто-то, - закричал Мишико-II. - На Панфилова похожий!
- А, вот кто мне в твиттере гадит - с неудовольствием заявил Штирлиц. - Лже Панфиов!
- Буду звать его Панфилов-II! Завел понимаещь в твиттере фальшивый микроблог, и от моего имени херню несет!
Лже Панфилов гадит в твиттере.
Минуты через три батоно Мишико уже входил в палату к Панфилову.
- Панфилов! - не скрывая радости, бросился он к русскому разведчику.
- Ну как же можно?! У нас такие проблемы с русскими, территория демократии в опасности, двадцать процентов Джорджии оккупированы! А вы тут в подкидного балуетесь!
- Да, да, - поддакнули остальные Мишико. - В подкидного балуетесь!
- Нет, это просто не по-совести! - размахивая руками кричал Мишико, пережевывая при этом галстук. - Я прошу вас: немедленно одевайтесь и поедем на шашлычок. Я приказал - коньяк уже разлили... Вы же знаете, какие скоты меня окружают! Им никому нельзя верить! - голос Мишико снизился до шепота.
- Немцов в соседней палате, - сказал Мишико-III, - такой гад. Все время французские порнографические романы читает, ни разу в подкидного с нами не сыграл.
- Может он не Немцов, а марокканский шпион, - предположил Мишико-II.
- Или афганистанский? - подхватил мысль Мишико-I.
Панфилов нахмурился: один из вышеупомянутых "скотов" -
лже Панфилов - показался в проеме двери. Челюсть Панфилова-II отвисла на добрых два пальца. Озираясь по сторонам, Панфилов-II увидел рулоны туалетной бумаги и, издав непередаваемый рык, устремился к ней.
- Панфилов! Подарите!
Панфилов с роду не пользовался этим изобретением европейской цивилизации, предпочитая соскребать говно пальцем и вытирать его о стену.
- Да, мой Фюрер, - согласился Панфилов, с отвращением глядя на запихивающего рулоны запазуху Панфилова-II. - Вы правы. Схожу преоденусь. А этот гад пусть здесь в место меня, в дурака играет.
Доктор Маргулис вошел в палату и оторопел. На него смотрели сразу четыре батоно Мишико с неразличимыми челками, и выражениями лиц.
- А, - ахнул главврач. - Господин... батоно...
- Да? - отозвались все четверо.
- А... - повторил доктор Маргулис и вывалился в коридор.
Он понял, что ему не узнать, который из Мишико настоящий. Как можно было пускать батоно Мишико в палату к остальным батонам? Что же теперь будет? Это же конец демократической Джорджии и его, Маргулиса, карьере! Ведь он теперь не сможет выбрать из этих четверых настоящего Саакашвили. Вдруг наружу выйдет не Мишико, а сумасшедший!
Пот лил с главврача ручьями.
- Как же быть? - мучился доктор. - Может приказать медбрату раздеться, а потом посмотреть на реакцию Мишиков. Настоящий Мишико должен одобрить... А вдруг они все четверо...?
В конце коридора появился радостный Панфилов. Он успел уже выпить бутылку водки и съесть пять банок тушенки. Разведчик насвистывал марш "Прощание славянки" и бодро делал отмашку рукой.
- Господин Панфилов! - бросился к нему Маргулис. - Помогите!
И Маргулис стал на ходу обьяснять ситуацию.
- Разберемся, - сказал Панфилов и кирзачем открыв дверь палаты.
Все батоны Мишико сидели за столом и играли в дурака.
Штирлиц, не задумываясь, подошел к одному из них и, смешав карты на столе, заявил:
- Пойдемте, мой батоно Мишико, нас ждет территория демократии.
- Как вы узнали его, господин журналист? - шепетом спросил главврач.
- Фигня, - отмахнулся Панфилов. - Настоящий - это тот, кто жует галстук. А остальные, кто в халатах и без галстуков - те ваши.
- Ах! - радостно удивился доктор. - Ну конечно! И как я сразуне догадался! Заходите к нам еще, господин Панфилов! Очень будем рады!
- Как-нибудь загляну. Будь здоров...
Кортеж с мигалками летел к Тбилиси.
В дороге батоно Мишико стал снова жаловаться.
- Вы себе представить, Олег, не можете, как они мне все надоели. Путин постоянно шлет издевательские СМС на мой сотовый, Медведев подговорил посла франции подвергнуть Джорджию беспрецедентной критике, а этот, - батоно Мишико ткнул указательным пальцем в Якобышвили, сидевшего на переднем сидении, - постоянно уносит мои вещи. Якобы для будущего музея батоно Мишико. А сам ходит в моем галстуке, а я его ни разу еще не жевал. Сегодня утром хотел подписать доклад - так обыскался пишущей ручки. Якобышвили обиженно сопел, не поворачиваясь. Он боялся Панфилова.
- Да, этот Якобышвили - изрядная свинья, - поддержал Панфилов любимого Мишико и дал Якобышвили звонкий подзатыльник.
Мимо проносились тбилиские улицы, а Панфилову снова стало скучно. "Ностальгия," - подумал он, откинувшись на пахнущее кожей кожаное сидение. Но это была его работа. И, вздохнув, он заставил себя думать о Победе, о русских танках на улицах Тбилиси, а также о том, как плохо ему здесь, среди скотов, без березок и медведей.
Ту би континует...