Грустное о "Смешном"
В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны Панкисского ущелья, в Тбилиси вошел старый чекист, и тайный агент кремля Олег Панфилов, он же «Смешной».
Был он направлен кремлевскими карликами дабы узнать секрет молодой, но уже такой успешной грузинской демократии. По легенде состряпаной в кремле, Панфилов был представителем и главой «Центра экстремальной журналистики».
Президент Джорджии был застенчивый интеллигент. Все существо его протестовало против поедания галстуков, но не есть он не мог. Он ел, и ему было стыдно. Ел он их постоянно, постоянно стыдился, и поэтому его хорошо бритые щечки всегда горели румянцем смущения, стыдливости, застенчивости и конфуза. Свет не видывал еще такого идеального президента, как батоно Мишико.
Он не только президент, но и вообще отец нации. Прежнего за грубое обращение с народом сняли с работы и назначили диктатором в отставке. Батоно Мишико ничем не напоминал своего невоспитанного предшественника. В порядке уплотненного рабочего дня он принял на себя управление страной и с жителями обращался отменно вежливо, проводя в стране важные реформы и нововведения.
Олег Панфилов(далее «смешной») потянул тяжелую дубовую дверь президентского особняка и очутился в вестибюле. Здесь пахло подгоревшей гоми. Из верхних помещений неслась разноголосица, похожая на отдаленное "ура" в гей-клубе. Никого не было, и никто не появился. Вверх двумя маршами вела дубовая лестница с лаковыми некогда ступенями. Теперь в ней торчали только кольца, а медных прутьев, прижимавших когда-то ковер к ступенькам, не было.
"Предводитель команчей живет, однако, в пошлой роскоши",-думал завистливо чекист, поднимаясь наверх.
В первой же комнате, светлой и просторной, сидели в кружок десятка полтора человек. Напряженно вытянув шеи и глядя на стоявшего в центре цветущего мужчину, они пели:
Я могилу милой искал,
Сердце мне томила тоска.
Сердцу без любви нелегко.
Где же ты, моя Сулико?
Предводитель хора, в кожанной куртке и в спортивных штанах, отбивал такт обеими руками и, вертясь, покрикивал:
-- Буба, тише! Тамарочка, слабее! Он увидел Олега, но, не в силах удержать движения своих рук, только недоброжелательно посмотрел на вошедшего и продолжал дирижировать. Хор с усилием загремел, как сквозь подушку:
Та-та-та, та-та-та, та-та-та, То-ро-ром, ту-ру-рум, ту-ру-рум...
Буба и Геша передают "привет" русским фашистам.
-- Скажите, где здесь можно видеть президента?-вымолвил Панфилов, прорвавшись в первую же паузу.
-- А в чем дело?
Олег подал дирижеру руку и дружелюбно спросил:
-- Песни народностей? Очень интересно. Я экстремальный журналист. Президент застыдился.
-- Да, да,-сказал он, конфузясь,-это как раз кстати. Я даже доклад в Госдеп собирался писать.
-- Вам нечего беспокоиться,-великодушно заявил «смешной»,-я сам напишу доклад. Ну, давайте смотреть страну.
Мишико мановением руки распустил хор, и певцы удалились мелкими радостными шажками.
-- Пожалуйте за мной,-- пригласил президент. Прежде чем пройти дальше, «смешной» уставился на джорджийское вооружение. В гараже стояли: хамвик без колес , два истребителя на спущенных шасси (на крыле одного из них было глубоко вырезано имя "Коля") и желтые пехотные ботинки.
Пройдя фасад страны быстрым аллюром, Панфилов нигде не заметил ни Осетии ни Абхазии.
-- Очень хорошо,-сказал Олег,-страна никакой опасности в военном отношении не представляет. Перейдем дальше.
Олег Панфиов на тренинге по лечению гомофобии
По стенам утюженного мрамора были наклеены приказы по стране. «Смешной» читал их, время от времени энергично спрашивая: "Анал прочищается регулярно? Стул в порядке?" И, получая исчерпывающие ответы, двигался дальше. Сам то он страдал от диареи, и эта информация была крайне важна.
Тайный агент кремля усердно искал в стране хотя бы один уголок, представляющий опасность, но в этом отношении вce было благополучно. Зато розыски разгадки успеха демократии были безуспешны
"Где он может быть?-думал Олег.-Это мне начинает не нравиться". И он решил не покидать джорджийского чертога до тех пор, пока не узнает все.
Ту би континует...