Мир мыру. Песнь 31-я из Сада божественных песней Сковороды
Пѣснь 31-я из Сада божественныхъ пѣсней, прозябшихъ изъ зернъ священнаго пісанія (запрѣщено высочайшей ценсурой к пѣчати вслѣдствие неаутентічности и злонравія, ценсоръ Архимадритъ Сергій, марта 21 дня, 1835 года).
/Историческая справка. В 1831-ом году Всеволод Владимирович Крестовский, большой любитель творчества Григория Савича Сковороды и широко известный тогда литератор, нашел в рязанских архивах материалы Михаила Ивановича Ковалинского, ближайшего друга Сковороды, бывшего до своей смерти в 1807-ом г. наместником Рязанской губернии. Среди этих материалов оказалась рукопись 31-ой песни Сковороды из Сада божественных песней, с пометой Ковалинского «Надиктовано призраком Григория Савича в 1805 году», т.е. через 11 лет после смерти Сковороды. Крестовский, обладая недюжинной энергичностью по своей природе, тут же попытался где-то опубликовать находку, однако большинство издателей отказывалось даже рассматривать текст, надиктованный призраком. Наконец, Крестовский обратился к Александру Фаддеичу Хиждеу, большому популяризатору Сковороды, тем более что тот заручился поддержкою Николая Ивановича Надеждина, издателя московского журнала «Телескоп» (ранее Хиждеу уже опубликовал в "Телескопе" в 1831-ом году три песни из Сада божественных песней). Однако после отсылки гранок журнала цензору архимандриту Сергию Надеждин получил строгий отказ с примечанием «впредь или Телескоп без мракобесия или никакого Телескопа». Видимо, приписка о происхождении текста смутила что цензора, что общественность, наслышанную про таинственную рукопись. Наконец, через почти тридцать лет Крестовский не выдержал и описал ситуацию с неизвестным стихотворением Сковороды-Ковалинского (не приводя, разумеется, текста) в журнале «Русское слово» за 1861 г. в статье «Ходатайство Костомарова по делам Сковороды», где обвинил Костомарова, Срезневского и Багалия в том, что они, будучи прекрасно осведомлены не только о существовании скандального текста, но и имея у себя его списки, ничего не предприняли к тому, чтобы опубликовать его. Началась долгая полемика с участием не только вышеперечисленных особ, но и вообще всех заинтересованных лиц. В результате текст 31-ой песни впервые увидел свет только в 1971 г. в киевском журнале «Філософська думка» стараниями И. Табачникова, разыскавшего оригинал в рукописном отделе Библиотеки им. Ленина (ф.14. оп.1364).
/слова: Михаил Иванович Ковалинский/Григорий Саввич Сковорода
/музыка: Алик Цукренко
/Ансамбль архивной эстрадной песни "Слава Богу за Все":
Даниил Меингард: цевница,
Кальве Вернет: исторический инструмент
Самсон Георгий: сковороды щипящие, урчащие, побиваемые ложкой
+
Алик Цукренко: фортепианы
//Слова:
Миръ мыру в конецъ сѣго: Аще же соль обуяѣтъ, чѣмъ осолится;
нѣвъчтоже будетъ ктому, точію да изсыпана будетъ вонь,
и попираема человѣкы. Матфея.
Солью міра солю ся,
миромъ міра мирю ся,
ссорой міра ссорю ся,
кліромъ міра клірю ся,
свѣтомъ міра свѣчу ся,
нравомъ міра нравлю ся,
крѣстомъ міра крѣщу ся,
палкой міра палю ся,
Я отъ міра,
но не въ міре,
я-то въ міре
не отъ міра,
въ міре не отъ міра.
Царствомъ міра царству ю,
плодом міра плодю ся,
рабствомъ міра рабству ю,
нелюбов’ю міра нелюбовлю ся,
жѣной міра жѣню ся,
тырой міра тырю ся,
цѣной міра цѣню ся,
мыром мыра мырю ся,
Я отъ міра,
но не въ міре,
я-то въ міре
не отъ міра,
въ міре не отъ міра.
///примечание: на днях напишу еще толкование сей песни
/Историческая справка. В 1831-ом году Всеволод Владимирович Крестовский, большой любитель творчества Григория Савича Сковороды и широко известный тогда литератор, нашел в рязанских архивах материалы Михаила Ивановича Ковалинского, ближайшего друга Сковороды, бывшего до своей смерти в 1807-ом г. наместником Рязанской губернии. Среди этих материалов оказалась рукопись 31-ой песни Сковороды из Сада божественных песней, с пометой Ковалинского «Надиктовано призраком Григория Савича в 1805 году», т.е. через 11 лет после смерти Сковороды. Крестовский, обладая недюжинной энергичностью по своей природе, тут же попытался где-то опубликовать находку, однако большинство издателей отказывалось даже рассматривать текст, надиктованный призраком. Наконец, Крестовский обратился к Александру Фаддеичу Хиждеу, большому популяризатору Сковороды, тем более что тот заручился поддержкою Николая Ивановича Надеждина, издателя московского журнала «Телескоп» (ранее Хиждеу уже опубликовал в "Телескопе" в 1831-ом году три песни из Сада божественных песней). Однако после отсылки гранок журнала цензору архимандриту Сергию Надеждин получил строгий отказ с примечанием «впредь или Телескоп без мракобесия или никакого Телескопа». Видимо, приписка о происхождении текста смутила что цензора, что общественность, наслышанную про таинственную рукопись. Наконец, через почти тридцать лет Крестовский не выдержал и описал ситуацию с неизвестным стихотворением Сковороды-Ковалинского (не приводя, разумеется, текста) в журнале «Русское слово» за 1861 г. в статье «Ходатайство Костомарова по делам Сковороды», где обвинил Костомарова, Срезневского и Багалия в том, что они, будучи прекрасно осведомлены не только о существовании скандального текста, но и имея у себя его списки, ничего не предприняли к тому, чтобы опубликовать его. Началась долгая полемика с участием не только вышеперечисленных особ, но и вообще всех заинтересованных лиц. В результате текст 31-ой песни впервые увидел свет только в 1971 г. в киевском журнале «Філософська думка» стараниями И. Табачникова, разыскавшего оригинал в рукописном отделе Библиотеки им. Ленина (ф.14. оп.1364).
/слова: Михаил Иванович Ковалинский/Григорий Саввич Сковорода
/музыка: Алик Цукренко
/Ансамбль архивной эстрадной песни "Слава Богу за Все":
Даниил Меингард: цевница,
Кальве Вернет: исторический инструмент
Самсон Георгий: сковороды щипящие, урчащие, побиваемые ложкой
+
Алик Цукренко: фортепианы
//Слова:
Миръ мыру в конецъ сѣго: Аще же соль обуяѣтъ, чѣмъ осолится;
нѣвъчтоже будетъ ктому, точію да изсыпана будетъ вонь,
и попираема человѣкы. Матфея.
Солью міра солю ся,
миромъ міра мирю ся,
ссорой міра ссорю ся,
кліромъ міра клірю ся,
свѣтомъ міра свѣчу ся,
нравомъ міра нравлю ся,
крѣстомъ міра крѣщу ся,
палкой міра палю ся,
Я отъ міра,
но не въ міре,
я-то въ міре
не отъ міра,
въ міре не отъ міра.
Царствомъ міра царству ю,
плодом міра плодю ся,
рабствомъ міра рабству ю,
нелюбов’ю міра нелюбовлю ся,
жѣной міра жѣню ся,
тырой міра тырю ся,
цѣной міра цѣню ся,
мыром мыра мырю ся,
Я отъ міра,
но не въ міре,
я-то въ міре
не отъ міра,
въ міре не отъ міра.
///примечание: на днях напишу еще толкование сей песни