На другой стороне сознания: психиатрическая больница
Любительница жанра «хоррор», я пересмотрела множество фильмов, главными героями которых являлись пациенты психиатрических больниц. Мой добрый совет - не смотрите. Киноиндустрия заставляет нас видеть в душевнобольных кого угодно, только не людей. Нет, я не отстаиваю их права, напротив - за человеком с психическими расстройствами, особенно проявляющим агрессию в период обострения болезни, должен быть профессиональный присмотр. Но хоррор-фильмы про психушки лишь пугают, они не дают понять - каждый из нас в любую минуту может отправиться на свой «остров проклятых», ибо скрытой (вялотекущей) шизофрении никто не отменял.
Так получилось, что я побывала в одном таком учреждении для душевнобольных в реальной жизни. Существуют психоневрологические диспансеры и психоневрологические интернаты. Я посетила учреждение второго типа. Интернат - это место постоянного пребывания; люди здесь не только лечатся, но и живут.
Моя задача заключалась в сопровождении коллег, которым требовался фотоотчёт о новогоднем мероприятии для пациентов. Любая инициатива госучреждения теперь должна быть зафиксирована на фото или видео, таковы правила. К тому же, мне нужно было написать информацию. Коллеги отправлялись в подобные поездки регулярно, я оказалась в их компании впервые. Меня предупредили о том, что обитатели ПНИ - большие дети. К слову, там проживают только женщины, плюс парочка мужчин, как исключение из правил.
Интернат оказался невероятно чистым и уютным местом, с хорошим ремонтом. Единственное, что слегка смутило - запах, с чем он был связан, я так и не поняла. Прежде, чем открыть дверь в этот незнакомый мир, я настроила себя. Во-первых, никакого страха. Во-вторых, никакой жалости. В-третьих, никакой брезгливости. В-четвертых, не врать. ОНИ всё это почувствуют.
Пока мои коллеги готовились к выходу, я зашла в небольшой актовый зал. Он был уже битком набит зрителями, а посередине стояла украшенная ёлка. Естественно, моё появление не осталось незамеченным. Как только я вошла, то сразу стала центром всеобщего внимания. Одна за другой головы поворачивались в мою сторону. Несколько женщин встали с мест и направились прямиком ко мне. «Как Вас зовут?» - смело спросила одна, взяв меня за руку обеими своими руками. Они были тёплыми. Я ответила, и пациентки начали называть свои имена. Они поинтересовались целью моего приезда. Узнав, что планируется какая-никакая, но фотосъёмка праздника, одна женщина в домашнем халате сказала: «Пойду, надену красивое платье!». «Сходи, надень, а то непонятно в чём пришла», - необидно съязвила другая дама, больше похожая на господина. В итоге красивое платье было надето, и оно действительно оказалось красивым.
Мероприятие длилось недолго, оно увлекло почти всех зрительниц. Хотя некоторые и не принимали участие в «празднике жизни». Пока все были увлечены действом, ко мне подошла женщина, опрятная и с короткой стрижкой. Очевидно, её мучил тик, поскольку она несколько нервно трясла головой. Женщина взяла меня за руку и, заглядывая в глаза, тихо спросила:
- Как Вас зовут?
Я назвала ей своё имя. Тогда женщина задала другой вопрос:
- А как Ваша фамилия?
Я, решив быть честной, ответила.
- А Вы не Сандра?
На миг я заколебалась, не зная, как следует ответить. В конце концов, кем ей приходится Сандра, мне неизвестно. А что, если это враждебный образ? Но уже через секунду ответила: «Нет, я не Сандра».
А дама, которая первая обратилась ко мне и имя которой запамятовалось, постоянно просила меня сфотографировать. Я не отказывала. Походив в хороводе, она отошла в сторону и пожаловалась мне, что устала из-за того, что надела тёплые сапоги.
- Я красивая? - спросила она.
- Отлично выглядите. Платье красивое.
- А это не платье, это кофта.
Я глянула ниже, точно, кофта с юбкой. «Красивая кофта», - подтвердила я. Та осталась очень довольна. Пока пациенты веселились, медперсонал успел перекинуться со мной словом. Заведующая поведала, что в их интернате живут разные люди, многие из них имеют высшее образование. Есть те, кто заканчивал художественные, музыкальные школы и даже консерваторию. Как, например, местная скрипачка. Я увидела на стене красивые рисунки в рамочках. Сомнений не оставалось - многие из душевнобольных были талантливы. Просто судьба распорядилась иначе и поместила их сюда. Кто-то стал жертвой преступления, кто-то не выдержал тягот жизни.
Что удивительно - они выглядели гораздо моложе своего возраста. Словно время для них остановилось.
- У вас есть даже маленькая девочка, - сказала я заведующей, имея ввиду девчушку, которой на вид едва ли исполнилось 14 лет.
- Она не маленькая... Ей 23 года, - ответила та.
Впрочем, был в интернате уголок, где дела обстояли печальнее. Заглянули мы и туда. Отделение милосердия - место, где живут практически беспомощные пациенты. Большинство из них в инвалидных колясках. К моменту нашего прихода, они покинули свои палаты, и ряд колясок выстроился в узком коридоре вдоль стены. Напомнило кадр из клипа Moby. Кстати, в палатах мы тоже были. Они сверкали чистотой.
«А как Вас зовут?» - вновь спросила меня женщина, искавшая во мне Сандру. Она каким-то образом проследовала за нами в отделение милосердия, как и несколько других женщин. Я повторила своё имя. «А меня - Надя», - тихо сказала она. «А меня - Эля!» - представилась черноволосая жизнерадостная девочка и дотронулась до меня, словно убеждаясь, что я существую в реальности. Для пациентов очень важен был тактильный контакт. Я улыбнулась, переведя растерянный взгляд с одной на другую, ответила, что у них красивые имена. И проследовала дальше за коллегами. «Я Вас люблю», - простодушно призналась Эля. Мы шли по коридору дальше, коллеги раздавали конфеты. Я понимала, что значит для местных эта встреча. Не стоит думать, что пациенты вели себя, извиняюсь, словно сумасшедшие. Они вели себя как нормальные люди, которые живут изолированно и рады редким гостям.
Одна чистенькая и маленькая бабушка неожиданно поднялась с диванчика, ухватила меня за руки, а если говорить точнее - за локти, притянула к себе и сказала: «Живите долго, будьте здоровы и счастливы! Будьте счастливы и никуда не сворачивайте, идите прямым путём!» Помню, глаза у неё были невероятно голубые, и сама она казалась обыкновенной добродушной бабушкой.
В дальней комнате - комнате отдыха - стояла ещё одна ёлка, а также диваны и столики. На столах была разложена мозаика, а за одним из них сидела девушка, вырезавшая снежинки из бумаги. Настроение у неё было очень печальное, наверх она не пошла. Но когда ей вручили конфеты, девушка обрадовалась и отложила свои снежинки (мне таких не вырезать), и подняла голову. По личику было видно, что она больна…
Когда мы уже покидали интернат, на выходе встретилась любительница фотосессий. Она ловко подхватила меня под руку и довела до самой машины. «Тебе моя кофта понравилась, да?» - довольно спросила женщина на прощание. «Ага, красивая кофта», - ответила я. Потом дверцы захлопнулись, мы стали разворачиваться и отъезжать. Пациентки, замерзнув, поспешили вернуться в здание, и только на крыльце в одном халате стояла Надя. Она, не отрываясь, смотрела на нашу машину. Ей было холодно, но Надя всё равно не уходила. Невозможно было определить, о чём она думала. Мне кажется, в этот момент Надя была на другой стороне сознания. И, может быть, провожала некую Сандру.