Была ли у лезгин и у других дагестанских народов в древности своя письменность
В научном мире распространено мнение, что письменность была изобретена древними шумерами и служила им в первую очередь для фиксации всевозможных экономических операций (купля-продажа, сдача в аренду, учет прибылей, урожая и т.д.). При этом шумеры пользовались специальным грифелем (расщепленной тростниковой палочкой), с помощью которого знаки (клинообразной формы - отсюда 'клинопись') вдавливались в мягкую глиняную табличку, при высыхании 'фиксировавшей' запись. Благодаря именно этой 'революции' в технологии письма, распространившейся по древнему миру начиная с III тыс. до н.э., до нас дошли тексты на шумерском, вавилоно-аккадском, хеттском, хурритском, урартском и других древневосточных языках.
Происхождение шумеров, которые расселились в южной Месопотамии начиная с конца ΙV тыс. до н.э., остается пока загадкой. Несмотря на энергичные попытки некоторых исследователей (в первую очередь кавказского происхождения) увязать шумерский язык с некоторыми современными кавказскими языками, он считается филологами 'изолированным', т.е. не относящимся ни к одной из известных языковых групп. Не исключено, что 'шумерский' был языком межнационального общения различных этнических групп, издревле расселившихся в плодородной низменности Междуречья.
По мнению археологов первые (дошумерские) аграрные общества в Месопотамии были созданы жителями горных и предгорных регионов Восточной Анатолии и Загроса, где зародилось древнейшее (неполивное) земледелие. Родственные между собой горские племена (их часто объединяют под названиями 'хурриты', 'субареи' или 'кутии') еще с V тысячелетия до н.э. начали расселяться в Месопотамии и принесли с собой навыки обработки земли и ремесла. Языки этих первопоселенцев, с которыми впоследствии смешались языки пришельцев (шумерский?, аккадский и т.д.), не исчезли бесследно, т.к. многие термины садоводства, земледелия и ремесел были заимствованы новыми языками из местных автохтонных языков за неимением соответствующей собственной терминологии.
Примечательным является тот факт, что некоторые такие термины объясняются на основе современных дагестанских языков:
шум. ашгаб 'кожевник, дубильщик (кожи)' - уд. ашкIал 'кожевник, дубильщик (кожи)', лезг. алашкIарун 'сдирать, скоблить';
шум. бахар 'гончар' - лезг., таб. бухара, уд. бухари 'камин' (исконное значение, вероятно, 'гончарная печь');
шум. шулум 'финик' - лезг. чумал, таб. чимил, авар. чулам 'кизил';
шум. хашхур 'яблоня, груша; плодовое дерево' - лезг. чуьхвер, таб. жихер, буд. чехуьр 'груша' (в приведенных шумерском и лезгинских терминах в одно слово объединены, вероятно, понятия 'яблоня' и 'груша').
Не вдаваясь в дискуссию о возможном генезисе шумеров, обратимся к термину, которым на шумерском языке обозначалось понятие 'глиняная табличка с письменами' - дуб/туп. Интересным является следующее обстоятельство в истории шумерской письменности: начав с того, что таблички заполнялись знаками по направлении сверху вниз, шумеры позднее перешли к тому, что повернули таблички на 90º и стали писать слева направо. При этом клинописные знаки повторяли по своему расположению контуры более древних символов (например, начертанная голова означала 'голова' или 'человек'), которые первоначально вычерчивались на глине (а еще раньше на камне каким-либо острым предметом). Позже, чем на камне, но, вероятно, раньше, чем на глине, стали писать на шкурах животных. Преимущество кожаных 'документов' по сравнению с камнем и глиняными табличками заключалось также в том, что такие рукописи можно было легко транспортировать в свернутом виде. Можно предположить, что первоначальное направление письма шумеров на сырой глине (сверху вниз) являлось продолжением более древней традиции письма на шкурах, которые для удобства сворачивались в свитки.
Традиция писать на шкурах в Малой Азии, о которой сообщается в трудах древнегреческих ученых, является, вероятно, одной из наиболее древних форм письменности. Эта традиция была перенята у автохтонного населения осевшими позднее в Палестине древними евреями, записывавшими тексты религиозного содержания также на свитках пергамента. Самым большим недостатком пергаментных свитков является при этом их чувствительность к воздействию влаги и, как следствие, плохая сохранность таких документов, самые древние образцы которых, несомненно, утеряны безвозвратно.
Одной из самых больших сенсаций в кавказской лингвистике последнего времени стало открытие грузинских ученых, обнаруживших в монастыре св. Екатерины на Синае древнеалбанские рукописи на пергаменте (палимпсесты), над расшифровкой которых работают сегодня в университете города Франкфурта в Германии (см. http://armazi.uni-frankfurt.de/armaz3.htm). Предварительные результаты свидетельствуют о том, что язык текстов наиболее близок к языкам лезгинской группы.
Если обратиться к современным кавказским языкам, то привлекает внимание следующий феномен: во многих дагестанских языках понятия 'шкура' и 'книга' обозначаются одним и тем же словом - ср. авар. техь 'шкура; книга', чамал. хоша 'шкура; книга', карат. хъоша 'шкура; книга', тинд. гъоча 'шкура; книга', хварш. хеше 'шкура; книга', цез. хоши 'кожа; книга', лак. лу 'шкура; книга', арч. кьонкь 'шкура; книга'. Сюда же относится уд. киркк 'книга', которое ошибочно считается заимствованием из арм. гирк 'книга', тогда как это несомненно очень древнее исконно кавказское слово, первоначальное значение которого было 'шкура, чешуя, оболочка' (ср. лезг. кьеркь 'кольчуга; овчина', агул. кьирикь 'овчина', цах. кьаркь 'пальто, куртка', груз. керки 'кора', курки 'шуба'). На основе кавказского субстрата объясняется наряду с арм. гирк и тур. кюрк 'мех'. С кавказскими лексемами (в отношении лезгинских языков реконструируется *хъерхъ 'шкура, чешуя, оболочка') связаны и хурр. кIаркIар-, урарт. кьаркьара 'панцырь; кольчуга'. Таким образом прослеживается очень интересная закономерность, которую нельзя объяснить иначе, чем наличием в очень древние времена у дагестаноязычных народов своей письменной традиции. Следует также отметить то обстоятельство, что в лезгинском и табасаранском языках понятие 'лист бумаги' обозначается словом табагъ, которое одновременно означает 'обработанная шкура, пергамент'.
Что касается шумерского термина дуб/туп 'глиняная табличка', то это слово обозначало, по мнению автора, первоначально свиток пергамента (или другого вида кожи) и наряду с другими культурными терминами перешло в шумерский язык из дошумерского субстрата (см. выше). Это слово сохранилось в современных дагестанских языках почти в неизменном виде - ср. лезг., таб. туп 'стопка, пачка; рулон', цез. топ 'тюк; кипа', карат. туп 'рулон; тюк'. Идентичные лексемы, обозначающие родственные понятия, сохранились в большинстве других дагестанских языков. Причем более древнее значение этого слова - 'свиток, свернутый лист', которое основывалось на глаголе, означавшем 'вертеть, сворачивать' (отсюда значения в лезгинском и других языках 'мяч', 'ступица колеса' - т.е., то, что катится, вращается, ср. русс. свиток < вить, свивать). Слово туп/топ широко представлено в дагестанских и других кавказских языках в различном семантическом облачении и никоим образом не может быть заимствованием из соседних некавказских языков - ср. лезг. тупар 'клубы дыма', лезг. тупучΙ, цах. тΙубычΙ, таб. тΙибич 'веретено', таб. тΙибки 'курчавый, завитый (о волосах)' - т.е. также от слова 'вертеть, сворачивать, виться'! Причем, принятая ранее этимология лезгинских слов, обозначающих понятие 'веретено' (< русс. вертеть!), на основе лезг. тΙуб 'палец', следует считать неверной. Шумерское слово дуббин/туппин 'колесо' является дополнительным подтверждением правильности приведенной этимологии.
Характерным является хурритское слово тупшарри 'писарь', в котором также содержится вышеуказанный корень туп. Языковое родство хурритов, народа, который считается одним из древнейших насельников Передней Азии, с дагестанцами и вайнахами принимается в среде российских специалистов за доказанное. Неслучайным является поэтому, по всей видимости, и созвучие слова кугу- 'писать' в урартском языке (родственном хурритскому) с лезгинским кухьун/кихьин 'писать' (ср. агул. кихас 'писать'). Исконное значение лезгинского слова лучше передано родственной лексемой кихел 'скребок'. Как уже говорилось выше, письмена в древности выцарапывались на камне, дереве или коже с помощью скребков или прочих заостренных предметов: ср. англ. to write, лат. scrībere 'писать' - исконное значение в обоих случаях 'царапать, скрести'; с латинской лексемой связаны нем. schreiben 'писать', русс. скрести/скребок и т.д.
В новом свете предстает на фоне вышесказанного древняя легенда о греческих аргонавтах, отправившихся в Колхиду за вожделенным 'золотым руном'. Под 'золотым руном' первоначально подразумевалась не шкура с золотым ворсом (в правильности такого толкования сомневались еще древние греки), а кожаный свиток, исписанный золотыми знаками, которые таили в себе тексты религиозного содержания. Традиция писать священные тексты золотыми и серебряными 'чернилами' на коже сохранилась в Европе вплоть до средневековья: 'германская' Библия на готском языке, хранящаяся в шведском городе Упсала, также написана золотом и серебром на пергаменте. Не исключено, что эта традиция пришла в Европу из района Средиземноморья вместе с греческим алфавитом, родиной которого также является Малая Азия. Симптоматичным является в этой связи тот факт, что происхождение греческого слова hiero-glyphikós 'священные письмена, иероглифы' неизвестно. По мнению автора это слово связано с хурритским hiyari 'золото', которое перешло в греческий, позже в арабский язык посредством арамейского (ср. араб. хайир) и сохранилось в генетически родственных хуррито-урартскому нахского-дагестанских языках в значении 'прибыль, выгода' - ср. лезг. хийир 'выгода', агул., авар., цез. хирийаб 'дорогой, ценный' и т.д.. С хурр. hiyari 'золото' и лезг. хийир 'прибыль, выгода' связаны также лезг. яр 'утренняя заря' (ср. таб. уьру 'красный', лак. оьру 'бурый', чечен. 'уьйрие 'утро'), яру 'красный' (ср. русс. ярый, яркий), иер/аяр 'красивый' (ср. семантику в русс. красный/красивый), сюда же относится лезгинское приветствие хийир 'здравствуйте' (ср. лезг. приветствие вун атуй, рагъ атуй с приблизительным значением 'да сопутствует тебе солнце'). Все эти слова одного корня, исконное значение которого 'утренняя заря, солнечное излучение' (с семантическим сдвигом - 'золото', причем в дагестанских языках в значении 'дорогой, ценный, выгодный'). К выпадению форманта 'хи' в начале слова: ср. агул. хибуд, рут. хибыд 'три' - лезг. пуд 'три'; рут. хед, крыз., буд. хяд 'вода' - лезг. яд 'вода' и т.д. Здесь следует отметить, что соответствие лезгинского 'х' хурритскому 'h' в начале слова является регулярным и закономерным (ср. хурр. hawirni 'овца' - лезг. хеб, агул. хуб 'овца', хурр. hawurni 'небо' - лезг. къав, цах. хав 'потолок, крыша' < протолезг. * хав и т.д.). Язык, родственный хурритскому - субарийский - упоминается в древнемесопотамских письменных документах задолго до появления на исторической арене хурритов (конец 3-го тыс. до н.э.). В этих источниках зафиксирован целый ряд слов, которые созвучны, а часто и совпадают с хурритскими лексемаи. Одним из таких слов является обозначение золота в субарийском языке arahi/ajarahi, которое почти идентично хурритскому hiyarohhe 'золотой'. Как мы видим, фонетические особенности, свойственные лезгинским языкам (ср. лезг. иер 'красивый' - хийир 'дорогой, ценный'), отмечаются и в родственных восточнокавказским языкам хурритов и субарийцев.
Таким образом священные письмена, выведенные золотом на пергаменте, послужили основанием для того, что в греческий язык первоначально малоазиатское (хурритское) слово hiyari 'золото' пришло в значении 'священный'. Интересен также следующий речевой оборот греческого языка, сохранившийся с древнейших времен, hieros gamos 'священная свадьба', который идентичен лезгинскому яран сувар 'праздник (свадьба) богини Яр' - другой вариант перевода 'красная (золотая) свадьба' (ср. рут. суваб 'свадьба'). Этот грандиозный праздник весны и начала нового сельскохозяйственного сезона сохранился у многих кавказских народов до сих пор. Исконный смысл праздника заключался в языческих представлениях древних земледельцев: начало нового года отождествлялось с бракосочетанием богини весеннего плодородия (у лезгин - Яр, ср. Ярила у славян). Из доиндогерманского субстрата происходит также имя богини утренней зари у древних римлян - Авроры, которое связано с приведенными выше лексемами из восточнокавказских языков. Этимология этого слова филологам неизвестна, т.к. на основе индоевропейских языков оно не объясняется. Это имя связано, по всей видимости, с лат. aurum 'золото', так что мы и здесь имеем те же звуковые и семантические закономерности, отмеченные в лезгинских языках.
Слово яр означает в лезгинском не только 'утренняя заря', 'красный', 'красивый', 'праздник весны', но и 'праздник нового года', 'пятнадцатидневка от 21 марта' - ср. яровая (т.е. весеннего сева) пшеница у славян, англ. year, нем. Jahr 'год'. Это объясняется тем, что отсчет годичных циклов у древних земледельцев велся первоначально по празднику в канун дня весеннего равноденствия, совпадавшего с началом полевых работ нового сезона. Примечательно, что в клинописных текстах хурритоязычного города Нузи на севере Месопотамии упоминается месяц hiari, название которого, вероятно, связано с хурр. hiyari 'золото' и соответствует лезг. яр.
Приведенные выше лексические феномены, которые вряд ли можно считать случайными совпадениями, являются косвенным свидетельством того, что в глубокой древности кавказоязычные народы были тесно связаны с земледельческими культурами Востока и имели свою письменность, утерянную в связи с многочисленными войнами, миграциями и другими демографическими катаклизмами. Не исключено, что эта письменность была иероглифической (как иероглифические письмена древних урартийцев), в которой символы отражали понятия и идеи, понятные всем древним кавказцам вне зависимости от их языка. Остатки этой древней письменности сохранились до наших дней в неразгаданных узорах на предметах утвари кавказских народов (например в загадочных символах узоров лезгинских ковров ручной работы, в древних родовых знаках северокавказских народов и т.д.). Более молодой является письменность кавказских албанцев, которая, возможно, основывалась на древних образцах иероглифического письма. Не исключено, что именно так следует понимать упоминание в древнеармянской летописи о том, что Месроп Маштоц 'восстановил' албанскую письменность.
Связь кавказоязычных народов с досемитскими цивилизациями Передней Азии особенно отчетливо прослеживается также на основе соответствий в древних религиозных представлениях и аграрных культах, отголоски которых, как говорилось выше, до сих пор сохранились в наших горах. Но это уже тема для отдельного исследования.
Происхождение шумеров, которые расселились в южной Месопотамии начиная с конца ΙV тыс. до н.э., остается пока загадкой. Несмотря на энергичные попытки некоторых исследователей (в первую очередь кавказского происхождения) увязать шумерский язык с некоторыми современными кавказскими языками, он считается филологами 'изолированным', т.е. не относящимся ни к одной из известных языковых групп. Не исключено, что 'шумерский' был языком межнационального общения различных этнических групп, издревле расселившихся в плодородной низменности Междуречья.
По мнению археологов первые (дошумерские) аграрные общества в Месопотамии были созданы жителями горных и предгорных регионов Восточной Анатолии и Загроса, где зародилось древнейшее (неполивное) земледелие. Родственные между собой горские племена (их часто объединяют под названиями 'хурриты', 'субареи' или 'кутии') еще с V тысячелетия до н.э. начали расселяться в Месопотамии и принесли с собой навыки обработки земли и ремесла. Языки этих первопоселенцев, с которыми впоследствии смешались языки пришельцев (шумерский?, аккадский и т.д.), не исчезли бесследно, т.к. многие термины садоводства, земледелия и ремесел были заимствованы новыми языками из местных автохтонных языков за неимением соответствующей собственной терминологии.
Примечательным является тот факт, что некоторые такие термины объясняются на основе современных дагестанских языков:
шум. ашгаб 'кожевник, дубильщик (кожи)' - уд. ашкIал 'кожевник, дубильщик (кожи)', лезг. алашкIарун 'сдирать, скоблить';
шум. бахар 'гончар' - лезг., таб. бухара, уд. бухари 'камин' (исконное значение, вероятно, 'гончарная печь');
шум. шулум 'финик' - лезг. чумал, таб. чимил, авар. чулам 'кизил';
шум. хашхур 'яблоня, груша; плодовое дерево' - лезг. чуьхвер, таб. жихер, буд. чехуьр 'груша' (в приведенных шумерском и лезгинских терминах в одно слово объединены, вероятно, понятия 'яблоня' и 'груша').
Не вдаваясь в дискуссию о возможном генезисе шумеров, обратимся к термину, которым на шумерском языке обозначалось понятие 'глиняная табличка с письменами' - дуб/туп. Интересным является следующее обстоятельство в истории шумерской письменности: начав с того, что таблички заполнялись знаками по направлении сверху вниз, шумеры позднее перешли к тому, что повернули таблички на 90º и стали писать слева направо. При этом клинописные знаки повторяли по своему расположению контуры более древних символов (например, начертанная голова означала 'голова' или 'человек'), которые первоначально вычерчивались на глине (а еще раньше на камне каким-либо острым предметом). Позже, чем на камне, но, вероятно, раньше, чем на глине, стали писать на шкурах животных. Преимущество кожаных 'документов' по сравнению с камнем и глиняными табличками заключалось также в том, что такие рукописи можно было легко транспортировать в свернутом виде. Можно предположить, что первоначальное направление письма шумеров на сырой глине (сверху вниз) являлось продолжением более древней традиции письма на шкурах, которые для удобства сворачивались в свитки.
Традиция писать на шкурах в Малой Азии, о которой сообщается в трудах древнегреческих ученых, является, вероятно, одной из наиболее древних форм письменности. Эта традиция была перенята у автохтонного населения осевшими позднее в Палестине древними евреями, записывавшими тексты религиозного содержания также на свитках пергамента. Самым большим недостатком пергаментных свитков является при этом их чувствительность к воздействию влаги и, как следствие, плохая сохранность таких документов, самые древние образцы которых, несомненно, утеряны безвозвратно.
Одной из самых больших сенсаций в кавказской лингвистике последнего времени стало открытие грузинских ученых, обнаруживших в монастыре св. Екатерины на Синае древнеалбанские рукописи на пергаменте (палимпсесты), над расшифровкой которых работают сегодня в университете города Франкфурта в Германии (см. http://armazi.uni-frankfurt.de/armaz3.htm). Предварительные результаты свидетельствуют о том, что язык текстов наиболее близок к языкам лезгинской группы.
Если обратиться к современным кавказским языкам, то привлекает внимание следующий феномен: во многих дагестанских языках понятия 'шкура' и 'книга' обозначаются одним и тем же словом - ср. авар. техь 'шкура; книга', чамал. хоша 'шкура; книга', карат. хъоша 'шкура; книга', тинд. гъоча 'шкура; книга', хварш. хеше 'шкура; книга', цез. хоши 'кожа; книга', лак. лу 'шкура; книга', арч. кьонкь 'шкура; книга'. Сюда же относится уд. киркк 'книга', которое ошибочно считается заимствованием из арм. гирк 'книга', тогда как это несомненно очень древнее исконно кавказское слово, первоначальное значение которого было 'шкура, чешуя, оболочка' (ср. лезг. кьеркь 'кольчуга; овчина', агул. кьирикь 'овчина', цах. кьаркь 'пальто, куртка', груз. керки 'кора', курки 'шуба'). На основе кавказского субстрата объясняется наряду с арм. гирк и тур. кюрк 'мех'. С кавказскими лексемами (в отношении лезгинских языков реконструируется *хъерхъ 'шкура, чешуя, оболочка') связаны и хурр. кIаркIар-, урарт. кьаркьара 'панцырь; кольчуга'. Таким образом прослеживается очень интересная закономерность, которую нельзя объяснить иначе, чем наличием в очень древние времена у дагестаноязычных народов своей письменной традиции. Следует также отметить то обстоятельство, что в лезгинском и табасаранском языках понятие 'лист бумаги' обозначается словом табагъ, которое одновременно означает 'обработанная шкура, пергамент'.
Что касается шумерского термина дуб/туп 'глиняная табличка', то это слово обозначало, по мнению автора, первоначально свиток пергамента (или другого вида кожи) и наряду с другими культурными терминами перешло в шумерский язык из дошумерского субстрата (см. выше). Это слово сохранилось в современных дагестанских языках почти в неизменном виде - ср. лезг., таб. туп 'стопка, пачка; рулон', цез. топ 'тюк; кипа', карат. туп 'рулон; тюк'. Идентичные лексемы, обозначающие родственные понятия, сохранились в большинстве других дагестанских языков. Причем более древнее значение этого слова - 'свиток, свернутый лист', которое основывалось на глаголе, означавшем 'вертеть, сворачивать' (отсюда значения в лезгинском и других языках 'мяч', 'ступица колеса' - т.е., то, что катится, вращается, ср. русс. свиток < вить, свивать). Слово туп/топ широко представлено в дагестанских и других кавказских языках в различном семантическом облачении и никоим образом не может быть заимствованием из соседних некавказских языков - ср. лезг. тупар 'клубы дыма', лезг. тупучΙ, цах. тΙубычΙ, таб. тΙибич 'веретено', таб. тΙибки 'курчавый, завитый (о волосах)' - т.е. также от слова 'вертеть, сворачивать, виться'! Причем, принятая ранее этимология лезгинских слов, обозначающих понятие 'веретено' (< русс. вертеть!), на основе лезг. тΙуб 'палец', следует считать неверной. Шумерское слово дуббин/туппин 'колесо' является дополнительным подтверждением правильности приведенной этимологии.
Характерным является хурритское слово тупшарри 'писарь', в котором также содержится вышеуказанный корень туп. Языковое родство хурритов, народа, который считается одним из древнейших насельников Передней Азии, с дагестанцами и вайнахами принимается в среде российских специалистов за доказанное. Неслучайным является поэтому, по всей видимости, и созвучие слова кугу- 'писать' в урартском языке (родственном хурритскому) с лезгинским кухьун/кихьин 'писать' (ср. агул. кихас 'писать'). Исконное значение лезгинского слова лучше передано родственной лексемой кихел 'скребок'. Как уже говорилось выше, письмена в древности выцарапывались на камне, дереве или коже с помощью скребков или прочих заостренных предметов: ср. англ. to write, лат. scrībere 'писать' - исконное значение в обоих случаях 'царапать, скрести'; с латинской лексемой связаны нем. schreiben 'писать', русс. скрести/скребок и т.д.
В новом свете предстает на фоне вышесказанного древняя легенда о греческих аргонавтах, отправившихся в Колхиду за вожделенным 'золотым руном'. Под 'золотым руном' первоначально подразумевалась не шкура с золотым ворсом (в правильности такого толкования сомневались еще древние греки), а кожаный свиток, исписанный золотыми знаками, которые таили в себе тексты религиозного содержания. Традиция писать священные тексты золотыми и серебряными 'чернилами' на коже сохранилась в Европе вплоть до средневековья: 'германская' Библия на готском языке, хранящаяся в шведском городе Упсала, также написана золотом и серебром на пергаменте. Не исключено, что эта традиция пришла в Европу из района Средиземноморья вместе с греческим алфавитом, родиной которого также является Малая Азия. Симптоматичным является в этой связи тот факт, что происхождение греческого слова hiero-glyphikós 'священные письмена, иероглифы' неизвестно. По мнению автора это слово связано с хурритским hiyari 'золото', которое перешло в греческий, позже в арабский язык посредством арамейского (ср. араб. хайир) и сохранилось в генетически родственных хуррито-урартскому нахского-дагестанских языках в значении 'прибыль, выгода' - ср. лезг. хийир 'выгода', агул., авар., цез. хирийаб 'дорогой, ценный' и т.д.. С хурр. hiyari 'золото' и лезг. хийир 'прибыль, выгода' связаны также лезг. яр 'утренняя заря' (ср. таб. уьру 'красный', лак. оьру 'бурый', чечен. 'уьйрие 'утро'), яру 'красный' (ср. русс. ярый, яркий), иер/аяр 'красивый' (ср. семантику в русс. красный/красивый), сюда же относится лезгинское приветствие хийир 'здравствуйте' (ср. лезг. приветствие вун атуй, рагъ атуй с приблизительным значением 'да сопутствует тебе солнце'). Все эти слова одного корня, исконное значение которого 'утренняя заря, солнечное излучение' (с семантическим сдвигом - 'золото', причем в дагестанских языках в значении 'дорогой, ценный, выгодный'). К выпадению форманта 'хи' в начале слова: ср. агул. хибуд, рут. хибыд 'три' - лезг. пуд 'три'; рут. хед, крыз., буд. хяд 'вода' - лезг. яд 'вода' и т.д. Здесь следует отметить, что соответствие лезгинского 'х' хурритскому 'h' в начале слова является регулярным и закономерным (ср. хурр. hawirni 'овца' - лезг. хеб, агул. хуб 'овца', хурр. hawurni 'небо' - лезг. къав, цах. хав 'потолок, крыша' < протолезг. * хав и т.д.). Язык, родственный хурритскому - субарийский - упоминается в древнемесопотамских письменных документах задолго до появления на исторической арене хурритов (конец 3-го тыс. до н.э.). В этих источниках зафиксирован целый ряд слов, которые созвучны, а часто и совпадают с хурритскими лексемаи. Одним из таких слов является обозначение золота в субарийском языке arahi/ajarahi, которое почти идентично хурритскому hiyarohhe 'золотой'. Как мы видим, фонетические особенности, свойственные лезгинским языкам (ср. лезг. иер 'красивый' - хийир 'дорогой, ценный'), отмечаются и в родственных восточнокавказским языкам хурритов и субарийцев.
Таким образом священные письмена, выведенные золотом на пергаменте, послужили основанием для того, что в греческий язык первоначально малоазиатское (хурритское) слово hiyari 'золото' пришло в значении 'священный'. Интересен также следующий речевой оборот греческого языка, сохранившийся с древнейших времен, hieros gamos 'священная свадьба', который идентичен лезгинскому яран сувар 'праздник (свадьба) богини Яр' - другой вариант перевода 'красная (золотая) свадьба' (ср. рут. суваб 'свадьба'). Этот грандиозный праздник весны и начала нового сельскохозяйственного сезона сохранился у многих кавказских народов до сих пор. Исконный смысл праздника заключался в языческих представлениях древних земледельцев: начало нового года отождествлялось с бракосочетанием богини весеннего плодородия (у лезгин - Яр, ср. Ярила у славян). Из доиндогерманского субстрата происходит также имя богини утренней зари у древних римлян - Авроры, которое связано с приведенными выше лексемами из восточнокавказских языков. Этимология этого слова филологам неизвестна, т.к. на основе индоевропейских языков оно не объясняется. Это имя связано, по всей видимости, с лат. aurum 'золото', так что мы и здесь имеем те же звуковые и семантические закономерности, отмеченные в лезгинских языках.
Слово яр означает в лезгинском не только 'утренняя заря', 'красный', 'красивый', 'праздник весны', но и 'праздник нового года', 'пятнадцатидневка от 21 марта' - ср. яровая (т.е. весеннего сева) пшеница у славян, англ. year, нем. Jahr 'год'. Это объясняется тем, что отсчет годичных циклов у древних земледельцев велся первоначально по празднику в канун дня весеннего равноденствия, совпадавшего с началом полевых работ нового сезона. Примечательно, что в клинописных текстах хурритоязычного города Нузи на севере Месопотамии упоминается месяц hiari, название которого, вероятно, связано с хурр. hiyari 'золото' и соответствует лезг. яр.
Приведенные выше лексические феномены, которые вряд ли можно считать случайными совпадениями, являются косвенным свидетельством того, что в глубокой древности кавказоязычные народы были тесно связаны с земледельческими культурами Востока и имели свою письменность, утерянную в связи с многочисленными войнами, миграциями и другими демографическими катаклизмами. Не исключено, что эта письменность была иероглифической (как иероглифические письмена древних урартийцев), в которой символы отражали понятия и идеи, понятные всем древним кавказцам вне зависимости от их языка. Остатки этой древней письменности сохранились до наших дней в неразгаданных узорах на предметах утвари кавказских народов (например в загадочных символах узоров лезгинских ковров ручной работы, в древних родовых знаках северокавказских народов и т.д.). Более молодой является письменность кавказских албанцев, которая, возможно, основывалась на древних образцах иероглифического письма. Не исключено, что именно так следует понимать упоминание в древнеармянской летописи о том, что Месроп Маштоц 'восстановил' албанскую письменность.
Связь кавказоязычных народов с досемитскими цивилизациями Передней Азии особенно отчетливо прослеживается также на основе соответствий в древних религиозных представлениях и аграрных культах, отголоски которых, как говорилось выше, до сих пор сохранились в наших горах. Но это уже тема для отдельного исследования.