Операция российских ВВС в Сирии
Интернет-передача «На самом деле» 11.10.2015
Западная коалиция, которая участвует в сирийском конфликте (без разрешения сирийского правительства, но с большой помпой), действует уже год, и реагирует на военную акцию российских ВВС очень нервно. Самолетам НАТО разрешено вступать в бой и сбивать российские самолёты.
В течение года самолёты коалиции бомбили ИГИЛ, но ИГИЛ это не беспокоило. Это особенности западной тактики. Видимо, эта тактика не совпала с российской, потому что, как только в первый раз отбомбились, так сразу 7 стран, включая Турцию, США, Великобританию, Францию, Бельгию завопили: «Вы не тех бомбите! Вы же бомбите наших, мы им оружие поставляем!».
Выяснилась очень странная борьба с терроризмом, в которой отдельные группировки являются «своими», и им поставляют оружие. А с другими надо бороться. Если учесть, что их в Сирии около десятка, и они перемешаны между собой, то трудно выбрать «правильных» террористов и бороться против «неправильных».
Насколько важен для нас режим Асада? Важен. Потому что наличие нашей постоянной базы изменит баланс сил.
Основа западной пропаганды, направленная на наше внутреннее потребление и подхваченная прозападными либеральными кругами в России, состоит в том, что мы ввязываемся в новый Афганистан, и поэтому это опять будет трагедия для страны, т.е. куча ресурсов, куча жертв − и всё, как бы, впустую.
Параллель с Афганистаном - не верная. Война в Афганистане началась (и продолжалась) с наземной операции, а не с воздушной. Афганской армии, можно сказать, не было. Антисоветская коалиция в Афганистане открыто подпитывалась американским оружием. Фактически мы боролись с западным миром руками своих солдат.
В Сирии ситуация другая. Здесь есть правительственная армия. Пусть она не слишком велика против объединённого фронта террористов, подпитываемых из разных частей света, но тем не менее, армия имеется. Она действует в меньшей по территории, но большей по населённости части Сирии. Что показывает, что она действует не в противовес местному населению.
В Сирии, так же как и в Афганистане, решающее слово остаётся за наземными операциями. Но в этих наземных операциях у сирийских войск появился козырь. Они действуют при господстве в небе российской авиации, поскольку у ИГИЛ авиации нет.
Армия, для того чтобы быть боеспособной, должна воевать. До тех пор, пока армия не участвует в реальных боевых действиях, она остаётся слабой.
Вот пример. Саудовская Аравия решила раздавить Йемен. Саудиты, не воевавшие лет 100, на наземную операцию даже не рискуют идти. Потому что понимают, что маленькая йеменская армия или маленькие йеменские военные группировки, которые воюют несколько десятилетий (имеют по 2 калашникова на человека), разобьют их в считанные минуты.
Другой пример, основательно забытый. Где-то в конце 70-х годов возник военный конфликт между Китаем и Вьетнамом. Представьте себе, что такое Китай и что такое Вьетнам - Слон и Моська. Итог войны для Китая был плачевным.
С этой точки зрения, когда российские военные получают возможность работать по реальным целям, то боеспособность вооружённых сил России резко возрастает (хотя бы в авиации).
Готовы считаться и переговариваться только с той страной, у которой есть реальная сила. Нам много десятков лет пудрили мозги про «международное право», но реальный разговор идёт только с тем, у кого есть сила.
До тех пор, пока Советский Союз и возглавляемый им Варшавский Договор обладали силой, адекватной Соединённым Штатам и НАТО, было поле для каких-то переговоров. Как только сила исчезла, исчезло и поле. Вот сейчас это поле снова появляется в результате действий в Сирии.
В Ливии Россия предала Муаммара Каддафи - и к чему это привело.
И если официальная пропаганда теперь, 5 лет спустя, наконец поняла, в чём Россия лоханулась в Ливии, а за 10 лет до этого в Югославии, мне очень жаль, что правильное понимание национальных интересов России доходит до Кремля, как до жирафа - 15 лет спустя.
Западная коалиция, которая участвует в сирийском конфликте (без разрешения сирийского правительства, но с большой помпой), действует уже год, и реагирует на военную акцию российских ВВС очень нервно. Самолетам НАТО разрешено вступать в бой и сбивать российские самолёты.
В течение года самолёты коалиции бомбили ИГИЛ, но ИГИЛ это не беспокоило. Это особенности западной тактики. Видимо, эта тактика не совпала с российской, потому что, как только в первый раз отбомбились, так сразу 7 стран, включая Турцию, США, Великобританию, Францию, Бельгию завопили: «Вы не тех бомбите! Вы же бомбите наших, мы им оружие поставляем!».
Выяснилась очень странная борьба с терроризмом, в которой отдельные группировки являются «своими», и им поставляют оружие. А с другими надо бороться. Если учесть, что их в Сирии около десятка, и они перемешаны между собой, то трудно выбрать «правильных» террористов и бороться против «неправильных».
Насколько важен для нас режим Асада? Важен. Потому что наличие нашей постоянной базы изменит баланс сил.
Основа западной пропаганды, направленная на наше внутреннее потребление и подхваченная прозападными либеральными кругами в России, состоит в том, что мы ввязываемся в новый Афганистан, и поэтому это опять будет трагедия для страны, т.е. куча ресурсов, куча жертв − и всё, как бы, впустую.
Параллель с Афганистаном - не верная. Война в Афганистане началась (и продолжалась) с наземной операции, а не с воздушной. Афганской армии, можно сказать, не было. Антисоветская коалиция в Афганистане открыто подпитывалась американским оружием. Фактически мы боролись с западным миром руками своих солдат.
В Сирии ситуация другая. Здесь есть правительственная армия. Пусть она не слишком велика против объединённого фронта террористов, подпитываемых из разных частей света, но тем не менее, армия имеется. Она действует в меньшей по территории, но большей по населённости части Сирии. Что показывает, что она действует не в противовес местному населению.
В Сирии, так же как и в Афганистане, решающее слово остаётся за наземными операциями. Но в этих наземных операциях у сирийских войск появился козырь. Они действуют при господстве в небе российской авиации, поскольку у ИГИЛ авиации нет.
Армия, для того чтобы быть боеспособной, должна воевать. До тех пор, пока армия не участвует в реальных боевых действиях, она остаётся слабой.
Вот пример. Саудовская Аравия решила раздавить Йемен. Саудиты, не воевавшие лет 100, на наземную операцию даже не рискуют идти. Потому что понимают, что маленькая йеменская армия или маленькие йеменские военные группировки, которые воюют несколько десятилетий (имеют по 2 калашникова на человека), разобьют их в считанные минуты.
Другой пример, основательно забытый. Где-то в конце 70-х годов возник военный конфликт между Китаем и Вьетнамом. Представьте себе, что такое Китай и что такое Вьетнам - Слон и Моська. Итог войны для Китая был плачевным.
С этой точки зрения, когда российские военные получают возможность работать по реальным целям, то боеспособность вооружённых сил России резко возрастает (хотя бы в авиации).
Готовы считаться и переговариваться только с той страной, у которой есть реальная сила. Нам много десятков лет пудрили мозги про «международное право», но реальный разговор идёт только с тем, у кого есть сила.
До тех пор, пока Советский Союз и возглавляемый им Варшавский Договор обладали силой, адекватной Соединённым Штатам и НАТО, было поле для каких-то переговоров. Как только сила исчезла, исчезло и поле. Вот сейчас это поле снова появляется в результате действий в Сирии.
В Ливии Россия предала Муаммара Каддафи - и к чему это привело.
И если официальная пропаганда теперь, 5 лет спустя, наконец поняла, в чём Россия лоханулась в Ливии, а за 10 лет до этого в Югославии, мне очень жаль, что правильное понимание национальных интересов России доходит до Кремля, как до жирафа - 15 лет спустя.