Кровавая резня за телефон
Оригинал взят у papilkin в Кровавая резня за телефон
Оригинал взят у sudidet в Кровавая резня за телефон
Сегодня мы продолжаем публикацию драматических историй из зала суда. Это рассказ о людях - о нас с вами. Имена участников изменены.
Кажется, что присутствуешь на съёмках фильма. Но от сознания, что всё всерьёз, становится жутко. Геннадий П. обвиняется по нескольким статьям, среди них - «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»
Несвятая троица
В коридоре рядом со мной оказывается весьма живописная компания. Двое пожилых мужчин, один из которых с палкой еле передвигает ноги, и женщина такого же возраста с опухшим испитым лицом. От них разит перегаром. На миг царство Фемиды становится похоже на районную «забегаловку». Компания вяло переругивается между собой, не зная, куда им идти и что делать дальше. Присоединяется молодой человек, в котором угадываются черты фамильного сходства с одним из стариков. Он трезв и командует троицей. Рядом девушка. Сначала я недоумеваю: кто эти люди? Они совершенно не вписываются в картину, которую я наблюдала в суде с утра. И вдруг понимаю: это же свидетели! Как раз «по делу с сотовым телефоном», которое я жду. Как выясняется впоследствии, среди них двое потерпевших.
Проходим в зал заседаний. Троица располагается на первой скамье. Молодой человек - рядом с краю. Девушка садится на последнюю скамью рядом со мной. Зал окутывает стойкий «аромат». «Можно было вчера не пить», - едко замечает троице высокая дама с быстрыми оценивающими глазами. Это адвокат. Приставы открывают окна.
Вводят подсудимого. Низенький мужчина в тёмном костюме, сшитом явно не по фигуре. Пиджак болтается. В лице есть что-то неприятное - сразу не объяснишь. Но его поведение явно отличается от того, как держались прежние обитатели зарешеченного угла
- Арсен А. и Анатолий В. Вскоре я понимаю: это поведение «бывалого».
Геннадий П. обвиняется по нескольким статьям, среди них - «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью». Подробностей пока не знаю. До начала заседания подсудимый активно общается со своим адвокатом. Создаётся впечатление, что главный в паре
- Геннадий. Он что-то вполголоса выговаривает женщине. Заглядывает помощница судьи: «Вы закончили? У нас следующий процесс на подходе».
«Отца режут!»
Судью, как положено, приветствуют стоя. Она садится, окидывает взглядом зал, спрашивает девушку рядом со мной: «А вы кто?» - «Я, так сказать, группа поддержки». - «Чья?» Девушка показывает на молодого человека в первом ряду. Судья кивает.
Заседание открывают допросом первого свидетеля. Это сын потерпевшего. «Встаньте. Показания положено давать стоя». Судья зачитывает: «Глеб Кривошеев, 1986 года, место рождения г. Куйбышев, образование среднее, в настоящее время официально не трудоустроен. Приглашён в суд в качестве свидетеля обвинения. Предупреждён о последствиях за дачу ложных показаний. Распишитесь у секретаря».
Судья указывает на первую скамью: «Что вы можете сказать об этих людях?». Глеб: «Вот мой отец. Этих почти не знаю. Лушина и Мальцев живут у отца».
Прокурор: «Что вам известно о том дне, когда вашему отцу нанесли телесные повреждения?»
Глеб отвечает, слегка нервничая: «Честно, не помню. Был дома с женой. Пришёл, умылся, извините, санузел, все дела. Сел кушать. Где-то в девять часов вечера стук в дверь. Открываю - Лушина: «Отца режут!» Я быстрей одеваться и бежать. Мы в частном секторе живём. Дом отца напротив. В воротах встретил этого гражданина (указывает на Геннадия). Их было трое: женщина и двое мужчин».
Прокурор: «Во что мужчина был одет?» - «Честно, не помню...», - опять начинает Глеб, но собирается с мыслями: «Если не ошибаюсь, что-то коричневое. Стриженный. И невысокого роста. Шли шалтай-болтай. Ну, пьяные. Показать вам, что ли?» - «Показывать не надо. Значит, шли пьяной походкой?» - «Я вам ещё раз повторяю...» - «Спокойно. Не надо эмоций. Ваши дальнейшие действия?»
Глеб крутит головой, морщит лоб. Воспоминания о том вечере даются ему нелегко: «Зашёл в дом. Отец сидит, из груди кровь хлещет. Он в сознании, но сказать ничего не может. Хрипит, за горло держится. Я - в соседнюю комнату. Там Мальцев лежит на животе. Тоже порезанный. Вроде бы без сознания. Я быстрей «Скорую» вызывать. Когда увезли пострадавших, был на улице с полицией». Прокурор: «Вы видели в доме сотовый телефон?» Глеб фыркает: «Отца, что ль? А ему зачем?.. Извините, извините. Нет у него. И нужды в нем нет. Я через дорогу живу, навещаю».
Судья: «У потерпевших вопросы есть?» Первая скамья вразнобой отвечает: «Нет».
Теперь очередь адвоката: «Из троих встреченных кто-то был вам известен?» - «Нет. Они вышли. Я забежал». - «Все трое вышли из одного двора?» - «Мужчины закрыли за собой калитку. Женщина в чёрной куртке... помню, как она шла...» - «То есть вы не можете утверждать, что она вышла из того же двора? Однако вначале сказали это определённо, - адвокат иронично улыбается. - Второго мужчину видели когда-нибудь?» Глеб бурчит: «Живу в этом районе, многих вижу». - «После «Скорой» что делали?» - «Приехала полиция. Жена прибежала. Расспросы, допросы. В доме столько крови. А я такой человек - кровь не воспринимаю...»
Неожиданно заговаривает сам подсудимый. Спрашивает Глеба с нехорошей улыбкой, но очень вежливо: «Скажите, от кого вы узнали, что это именно я?» - «Люди подсказали». - «Отец вам не говорил. Так кто же сказал?»
Новые обстоятельства
Возникает заминка. Судья: «Кривошеев, повернитесь ко мне. Вы не подсудимому показания даёте». Глеб признаётся: «Один человек сказал. Мол, видел троих. Шли в крови, у колонки помылись». Адвокат: «По вашим словам, было темно. Как же он разглядел?» - «Там освещение. Фонари». Судья: «Почему следователю не рассказали про знакомого?» - «Я встретил его неделю спустя. Случайно разговорились». - «Где сейчас этот человек?» - «Не знаю. Я его прежде не видел. Честно, клянусь».
Адвокат: «Вы утверждали следствию, что вам со слов Лушиной известно, что Геннадий зарезал отца. Теперь выясняется - со слов какого-то незнакомого человека. Получается, Лушина вам ничего не говорила?» Глеб топчется на месте. «Она что-то сказала, но я в тот момент был «не в сознанке», не понял». - «Ах, не в сознанке», - иронически повторяет адвокат. «Ну, представьте, что вашего отца режут! У меня сразу всё отключилось».
Геннадий снова подаёт голос. Вопрос его кажется странным: «А вы точно помните, что это был вечер, а не день?» Редкий случай, когда Глеб отвечает чётко и уверенно: «Разумеется. Я как раз с работы приехал».
Постепенно вырисовывается целостная картина. В доме потерпевшего Кривошеева часто собирались случайные люди. Таких ещё принято называть «асоциальные элементы». Выпивали, играли в карты, трепались «чисто за жизнь». В одну из таких посиделок и вспыхнула ссора. Кривошеев-старший, якобы, забрал сотовый телефон у подруги Геннадия. По версии следствия, подсудимый в состоянии алкогольного опьянения нанёс потерпевшим несколько ножевых ударов.
Геннадий вину не признаёт. Он держится вполне уверенно, даже с лёгкой усмешкой, задаёт логичные вопросы. Например, интересуется: «А после в квартире кто-нибудь наводил порядок?» - «Я - нет», - коротко отвечает Глеб. - «А потом, в ходе следствия?» - «Меня не было в городе».
Судья зачитывает характеристику, данную Глебом отцу: «Взаимоотношения нормальные. Злоупотребляет спиртными напитками. При этом спокойный, неконфликтный человек. Имеет проблемы с ногами, из дома почти не выходит. Алкоголь ему приносят». Не трудно догадаться - кто. В этом месте Глеб неприязненно смотрит на Лушину.
Свидетель Лушина
«Вы Лушину видели после этих событий? Что она вам рассказала?» - «Ничего нового, - пренебрежительно отмахивается молодой человек. - Она вообще плохо разговаривает». Этому сразу веришь. Достаточно взглянуть на испитое лицо женщины.
Теперь суд обращается к Лушиной. Её просят встать. Судья: «Вы поясняли Глебу Кривошееву, кто нанёс повреждения его отцу?» Женщина открывает рот, и сначала никто не может понять её ответа. Какое-то испуганное глухое бормотание. Наконец, я разбираю: «... сказала: в крови. Объяснила кое-как. В больнице не была. Никуда не выхожу. Потом позвонил. Чтобы забрала ключи. Прибраться». Судья просит свидетельницу сесть на место. Кривошееву-сыну объявляют, что он может идти. Глеб реагирует бурно: «Слава Богу! Мне на работу надо». Девушка, сидевшая рядом со мной, тоже покидает зал. Вероятно, это и есть жена.
Речь заходит о некоем Баранове. Он не явился в суд как свидетель. Судья напоминает Лушиной: «Вас просили передать ему повестку». Женщина возмущена настолько, что у неё даже прорезается внятная речь: «Я что, должна его искать? Он заразный!» Судья решает: Баранова «подвергнуть приходу». Далее перечисляются фамилии (вероятно, участников посиделок в тот драматический вечер). Все - граждане без регистрации, употребляющие алкоголь. Вызвать их в суд не представляется возможным.
Прокуратура ходатайствует о продлении срока содержания под стражей для Геннадия П. Потерпевшие согласны. Подсудимому разъясняют суть. Геннадий хладнокровно говорит: «Понятно. Я всё знаю, ваша честь. Я против продления». Адвокат: «Поддерживаю подзащитного и его позицию. Он имеет тяжёлое заболевание. Вины не признаёт».
Постановление суда: оставить Геннадию П. меру пресечения в виде содержания под стражей, поскольку он ранее судим, официально не трудоустроен, не имеет регистрации. В связи с неявкой свидетеля Баранова заседание перенести на неделю. Потерпевших и Лушину ставят в известность о том, что их явка обязательна: «Могут быть заданы дополнительные вопросы». Троица расписывается у секретаря и покидает зал с явным облегчением.
Кажется, что присутствуешь на съёмках фильма. Но от сознания, что всё это всерьёз, становится жутко. И притон в доме пожилого человека, и женщина-алкоголичка, и кровавая резня за телефон, и срок, который светит Геннадию, - всё это реально. Так мы живём.
Оригинал взят у sudidet в Кровавая резня за телефон
Сегодня мы продолжаем публикацию драматических историй из зала суда. Это рассказ о людях - о нас с вами. Имена участников изменены.
Кажется, что присутствуешь на съёмках фильма. Но от сознания, что всё всерьёз, становится жутко. Геннадий П. обвиняется по нескольким статьям, среди них - «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»
Несвятая троица
В коридоре рядом со мной оказывается весьма живописная компания. Двое пожилых мужчин, один из которых с палкой еле передвигает ноги, и женщина такого же возраста с опухшим испитым лицом. От них разит перегаром. На миг царство Фемиды становится похоже на районную «забегаловку». Компания вяло переругивается между собой, не зная, куда им идти и что делать дальше. Присоединяется молодой человек, в котором угадываются черты фамильного сходства с одним из стариков. Он трезв и командует троицей. Рядом девушка. Сначала я недоумеваю: кто эти люди? Они совершенно не вписываются в картину, которую я наблюдала в суде с утра. И вдруг понимаю: это же свидетели! Как раз «по делу с сотовым телефоном», которое я жду. Как выясняется впоследствии, среди них двое потерпевших.
Проходим в зал заседаний. Троица располагается на первой скамье. Молодой человек - рядом с краю. Девушка садится на последнюю скамью рядом со мной. Зал окутывает стойкий «аромат». «Можно было вчера не пить», - едко замечает троице высокая дама с быстрыми оценивающими глазами. Это адвокат. Приставы открывают окна.
Вводят подсудимого. Низенький мужчина в тёмном костюме, сшитом явно не по фигуре. Пиджак болтается. В лице есть что-то неприятное - сразу не объяснишь. Но его поведение явно отличается от того, как держались прежние обитатели зарешеченного угла
- Арсен А. и Анатолий В. Вскоре я понимаю: это поведение «бывалого».
Геннадий П. обвиняется по нескольким статьям, среди них - «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью». Подробностей пока не знаю. До начала заседания подсудимый активно общается со своим адвокатом. Создаётся впечатление, что главный в паре
- Геннадий. Он что-то вполголоса выговаривает женщине. Заглядывает помощница судьи: «Вы закончили? У нас следующий процесс на подходе».
«Отца режут!»
Судью, как положено, приветствуют стоя. Она садится, окидывает взглядом зал, спрашивает девушку рядом со мной: «А вы кто?» - «Я, так сказать, группа поддержки». - «Чья?» Девушка показывает на молодого человека в первом ряду. Судья кивает.
Заседание открывают допросом первого свидетеля. Это сын потерпевшего. «Встаньте. Показания положено давать стоя». Судья зачитывает: «Глеб Кривошеев, 1986 года, место рождения г. Куйбышев, образование среднее, в настоящее время официально не трудоустроен. Приглашён в суд в качестве свидетеля обвинения. Предупреждён о последствиях за дачу ложных показаний. Распишитесь у секретаря».
Судья указывает на первую скамью: «Что вы можете сказать об этих людях?». Глеб: «Вот мой отец. Этих почти не знаю. Лушина и Мальцев живут у отца».
Прокурор: «Что вам известно о том дне, когда вашему отцу нанесли телесные повреждения?»
Глеб отвечает, слегка нервничая: «Честно, не помню. Был дома с женой. Пришёл, умылся, извините, санузел, все дела. Сел кушать. Где-то в девять часов вечера стук в дверь. Открываю - Лушина: «Отца режут!» Я быстрей одеваться и бежать. Мы в частном секторе живём. Дом отца напротив. В воротах встретил этого гражданина (указывает на Геннадия). Их было трое: женщина и двое мужчин».
Прокурор: «Во что мужчина был одет?» - «Честно, не помню...», - опять начинает Глеб, но собирается с мыслями: «Если не ошибаюсь, что-то коричневое. Стриженный. И невысокого роста. Шли шалтай-болтай. Ну, пьяные. Показать вам, что ли?» - «Показывать не надо. Значит, шли пьяной походкой?» - «Я вам ещё раз повторяю...» - «Спокойно. Не надо эмоций. Ваши дальнейшие действия?»
Глеб крутит головой, морщит лоб. Воспоминания о том вечере даются ему нелегко: «Зашёл в дом. Отец сидит, из груди кровь хлещет. Он в сознании, но сказать ничего не может. Хрипит, за горло держится. Я - в соседнюю комнату. Там Мальцев лежит на животе. Тоже порезанный. Вроде бы без сознания. Я быстрей «Скорую» вызывать. Когда увезли пострадавших, был на улице с полицией». Прокурор: «Вы видели в доме сотовый телефон?» Глеб фыркает: «Отца, что ль? А ему зачем?.. Извините, извините. Нет у него. И нужды в нем нет. Я через дорогу живу, навещаю».
Судья: «У потерпевших вопросы есть?» Первая скамья вразнобой отвечает: «Нет».
Теперь очередь адвоката: «Из троих встреченных кто-то был вам известен?» - «Нет. Они вышли. Я забежал». - «Все трое вышли из одного двора?» - «Мужчины закрыли за собой калитку. Женщина в чёрной куртке... помню, как она шла...» - «То есть вы не можете утверждать, что она вышла из того же двора? Однако вначале сказали это определённо, - адвокат иронично улыбается. - Второго мужчину видели когда-нибудь?» Глеб бурчит: «Живу в этом районе, многих вижу». - «После «Скорой» что делали?» - «Приехала полиция. Жена прибежала. Расспросы, допросы. В доме столько крови. А я такой человек - кровь не воспринимаю...»
Неожиданно заговаривает сам подсудимый. Спрашивает Глеба с нехорошей улыбкой, но очень вежливо: «Скажите, от кого вы узнали, что это именно я?» - «Люди подсказали». - «Отец вам не говорил. Так кто же сказал?»
Новые обстоятельства
Возникает заминка. Судья: «Кривошеев, повернитесь ко мне. Вы не подсудимому показания даёте». Глеб признаётся: «Один человек сказал. Мол, видел троих. Шли в крови, у колонки помылись». Адвокат: «По вашим словам, было темно. Как же он разглядел?» - «Там освещение. Фонари». Судья: «Почему следователю не рассказали про знакомого?» - «Я встретил его неделю спустя. Случайно разговорились». - «Где сейчас этот человек?» - «Не знаю. Я его прежде не видел. Честно, клянусь».
Адвокат: «Вы утверждали следствию, что вам со слов Лушиной известно, что Геннадий зарезал отца. Теперь выясняется - со слов какого-то незнакомого человека. Получается, Лушина вам ничего не говорила?» Глеб топчется на месте. «Она что-то сказала, но я в тот момент был «не в сознанке», не понял». - «Ах, не в сознанке», - иронически повторяет адвокат. «Ну, представьте, что вашего отца режут! У меня сразу всё отключилось».
Геннадий снова подаёт голос. Вопрос его кажется странным: «А вы точно помните, что это был вечер, а не день?» Редкий случай, когда Глеб отвечает чётко и уверенно: «Разумеется. Я как раз с работы приехал».
Постепенно вырисовывается целостная картина. В доме потерпевшего Кривошеева часто собирались случайные люди. Таких ещё принято называть «асоциальные элементы». Выпивали, играли в карты, трепались «чисто за жизнь». В одну из таких посиделок и вспыхнула ссора. Кривошеев-старший, якобы, забрал сотовый телефон у подруги Геннадия. По версии следствия, подсудимый в состоянии алкогольного опьянения нанёс потерпевшим несколько ножевых ударов.
Геннадий вину не признаёт. Он держится вполне уверенно, даже с лёгкой усмешкой, задаёт логичные вопросы. Например, интересуется: «А после в квартире кто-нибудь наводил порядок?» - «Я - нет», - коротко отвечает Глеб. - «А потом, в ходе следствия?» - «Меня не было в городе».
Судья зачитывает характеристику, данную Глебом отцу: «Взаимоотношения нормальные. Злоупотребляет спиртными напитками. При этом спокойный, неконфликтный человек. Имеет проблемы с ногами, из дома почти не выходит. Алкоголь ему приносят». Не трудно догадаться - кто. В этом месте Глеб неприязненно смотрит на Лушину.
Свидетель Лушина
«Вы Лушину видели после этих событий? Что она вам рассказала?» - «Ничего нового, - пренебрежительно отмахивается молодой человек. - Она вообще плохо разговаривает». Этому сразу веришь. Достаточно взглянуть на испитое лицо женщины.
Теперь суд обращается к Лушиной. Её просят встать. Судья: «Вы поясняли Глебу Кривошееву, кто нанёс повреждения его отцу?» Женщина открывает рот, и сначала никто не может понять её ответа. Какое-то испуганное глухое бормотание. Наконец, я разбираю: «... сказала: в крови. Объяснила кое-как. В больнице не была. Никуда не выхожу. Потом позвонил. Чтобы забрала ключи. Прибраться». Судья просит свидетельницу сесть на место. Кривошееву-сыну объявляют, что он может идти. Глеб реагирует бурно: «Слава Богу! Мне на работу надо». Девушка, сидевшая рядом со мной, тоже покидает зал. Вероятно, это и есть жена.
Речь заходит о некоем Баранове. Он не явился в суд как свидетель. Судья напоминает Лушиной: «Вас просили передать ему повестку». Женщина возмущена настолько, что у неё даже прорезается внятная речь: «Я что, должна его искать? Он заразный!» Судья решает: Баранова «подвергнуть приходу». Далее перечисляются фамилии (вероятно, участников посиделок в тот драматический вечер). Все - граждане без регистрации, употребляющие алкоголь. Вызвать их в суд не представляется возможным.
Прокуратура ходатайствует о продлении срока содержания под стражей для Геннадия П. Потерпевшие согласны. Подсудимому разъясняют суть. Геннадий хладнокровно говорит: «Понятно. Я всё знаю, ваша честь. Я против продления». Адвокат: «Поддерживаю подзащитного и его позицию. Он имеет тяжёлое заболевание. Вины не признаёт».
Постановление суда: оставить Геннадию П. меру пресечения в виде содержания под стражей, поскольку он ранее судим, официально не трудоустроен, не имеет регистрации. В связи с неявкой свидетеля Баранова заседание перенести на неделю. Потерпевших и Лушину ставят в известность о том, что их явка обязательна: «Могут быть заданы дополнительные вопросы». Троица расписывается у секретаря и покидает зал с явным облегчением.
Кажется, что присутствуешь на съёмках фильма. Но от сознания, что всё это всерьёз, становится жутко. И притон в доме пожилого человека, и женщина-алкоголичка, и кровавая резня за телефон, и срок, который светит Геннадию, - всё это реально. Так мы живём.