По следам пленных немцев
Оригинал взят у papilkin в По следам пленных немцев
Этот материал существует в двух вариантах. Мой текст + мои фото на дешевый Megafon Logan и Мой текст + фото Юрия Стрельца (он пользуется Sony Alfa).
Предлагаю вашему вниманию первый.
Трамвайная остановка «Проспект Металлургов». Еще несколько метров вниз, в сторону улицы Юбилейной, и вы попадете в район, который, как кажется на первый взгляд, сплошь состоит из декораций. Здесь можно смело снимать фильмы о войне, фантастические боевики, «ужастики», документальные сюжеты, посвященные экологии. Да все, что угодно. Думаю, любителям поиграть в пейнтбол тут тоже понравится.
Пьют от беспамятства
- А ты, верно, журналист, - в голосе моего нового знакомого, который представился как Петро, звучит надежда. Он даже не спрашивает, он утверждает.
Пять минут назад я наблюдал, как Петро нетвердым шагом шел из рюмочной, и решил тоже побыть сегодня «отдыхающим», если хотите, туристом. И не сознался, что работаю в газете.
- Не знаешь, эти дома, попавшие под снос, кто строил? - я показываю Петро на то, что осталось от дома 35 на улице Советской. - Говорят, пленные немцы?
- Нет. Это рабочие Первого завода трудились. Так тогда «Прогресс» назывался.
- И все-таки ты журналист, - мужчина тяжело дышит мне прямо в лицо перегаром. Рассматривает меня детально, да еще с недоверием.
- С чего ты взял, Петро? - я стараюсь отшутиться. - В ваших краях и журналистов-то, небось, никогда не бывало. Они все в центре…
- Нет, - не сдается мой собеседник, - Они такие же, как ты - молодые, высокие.
- Сам-то где трудишься?
- Я? - словно, пытаясь взять дополнительное время на обдумывание ответа, повторяет Петро. - Я за фонтаны в Парке металлургов отвечаю. Недавно туда устроился. Эх, и хорошая работа!
- А пьешь зачем?
- Я? Дык, разве это я пью? Стаканчик красного употребил, потому что кашель и горло болит.
- А сам давно здесь живешь?
- С 1963-го года.
- И никогда не интересовался историей этих домов?
- Нет, - качает головой Петро.
1000 рублей в час
В начале апреля, когда руины, оставшиеся от домов №№35 и 40 по улице Советской, впервые попали в поле зрения репортеров «Самарских известий», читатели писали: «Уже два месяца возле этих строений работает техника - перекачивают содержимое канализационных люков». Но, как я ни старался, ни в первых числах апреля, ни вчера, никого, похожего на коммунальщиков, здесь не нашел. Вместо техники мне попались еще руины - останки дома №34 по улице Кузнецкой. Брошенное жилище так же ни чем не огорожено, хотя находится рядом с домами, в окнах которых горит свет.
Во дворе, среди гаражей, в глаза бросается небольшое здание с вывеской «Сауна». На крыше - огромная телекоммуникационная вышка. Жму на кнопку звонка. Пока ко мне, судя по ощущениям, откуда-то из-под земли, поднимается человек (ну, не хоббит же?), рассматриваю объявление на дверях: «Пиво продаем всем, а не только клиентам сауны». От этих нескольких слов, словно от прощальных писем любимой женщины, веет холодом и поражением.
- Да, вы пройдите, посмотрите, - немолодая дама с печальными, потухшими глазами приглашает куда-то вниз, указывая пальцем то ли в бункер, то ли в погреб.
Я не соглашаюсь, мол, обувь грязная.
Спрашиваю:
- Сколько стоит?
- 1000 рублей час.
- А если три часа?
- Скидок нет, - отрезает она.
Это не декорации и не актеры
Иду дальше.
- Вы не в курсе, кто строил эти здания? - показываю пальцем на руины по улице Советской, 40
- Без понятия, - мужчина даже не смотрит в мою сторону. Он единственный трезвый человек, которого я встретил тут за последний час. Я понял это сразу, когда увидел, что он паркует свой «Рено-Логан» у сауны. Остальные собеседники не дотягивали даже до уровня интеллигента Петро. Они либо не могли говорить вообще, либо мычали, отталкивая своим внешним видом. Так, на улице Кузнецкой мне попалась троица. У одного из мужчин в руках была удочка, второй хвастался, что у него дома есть борщ. И только женщина, которая шла с ними, молчала. Лицо ее распухло настолько сильно, что, казалось, кто-то специально закачивал ей под кожу воздух. Выглядела она безобразно.
Совсем скоро стало понятно, что руины справа и брошенные дома слева - не киношные декорации, а суровая реальность. А эта женщина, с неестественно большой, распухшей головой, словно она засовывала ее в улей, - не актриса, которая снимается в социально-психологической драме.
И за окном 2015 год, поэтому эти «огрызки», служившие кому-то полвека жильем, можно было бы отгородить забором. На всякий случай, чтоб не пугать прохожих и детей.
66 квартал
Отчаявшись найти хоть кого-то, кто знает историю этих разрушенных домов, спускаюсь на велосипеде вдоль трамвайных путей к 66-ому кварталу. Здесь знакомлюсь с женщиной, которая живет в доме 1954-го года постройки. И она утверждает, что его возводили пленные немцы.
- Может, хоть кто-то помнит то время? Помнит этих немцев? - спрашиваю я.
- Живет тут одна бабушка, но ей 90 лет. Она сильно болеет, вряд ли захочет встречаться. Это вам в архив надо…
- А вы?
- Что «мы»?
- Вас не переселяют отсюда?
- Нет, - она отмахивается от меня, как от назойливой мошки, - Скоро уже 40 лет, как я здесь прописана. И на переезд давно не надеюсь.
Источник: "Самарские известия".
Еще фото:
Этот материал существует в двух вариантах. Мой текст + мои фото на дешевый Megafon Logan и Мой текст + фото Юрия Стрельца (он пользуется Sony Alfa).
Предлагаю вашему вниманию первый.
Трамвайная остановка «Проспект Металлургов». Еще несколько метров вниз, в сторону улицы Юбилейной, и вы попадете в район, который, как кажется на первый взгляд, сплошь состоит из декораций. Здесь можно смело снимать фильмы о войне, фантастические боевики, «ужастики», документальные сюжеты, посвященные экологии. Да все, что угодно. Думаю, любителям поиграть в пейнтбол тут тоже понравится.
Пьют от беспамятства
- А ты, верно, журналист, - в голосе моего нового знакомого, который представился как Петро, звучит надежда. Он даже не спрашивает, он утверждает.
Пять минут назад я наблюдал, как Петро нетвердым шагом шел из рюмочной, и решил тоже побыть сегодня «отдыхающим», если хотите, туристом. И не сознался, что работаю в газете.
- Не знаешь, эти дома, попавшие под снос, кто строил? - я показываю Петро на то, что осталось от дома 35 на улице Советской. - Говорят, пленные немцы?
- Нет. Это рабочие Первого завода трудились. Так тогда «Прогресс» назывался.
- И все-таки ты журналист, - мужчина тяжело дышит мне прямо в лицо перегаром. Рассматривает меня детально, да еще с недоверием.
- С чего ты взял, Петро? - я стараюсь отшутиться. - В ваших краях и журналистов-то, небось, никогда не бывало. Они все в центре…
- Нет, - не сдается мой собеседник, - Они такие же, как ты - молодые, высокие.
- Сам-то где трудишься?
- Я? - словно, пытаясь взять дополнительное время на обдумывание ответа, повторяет Петро. - Я за фонтаны в Парке металлургов отвечаю. Недавно туда устроился. Эх, и хорошая работа!
- А пьешь зачем?
- Я? Дык, разве это я пью? Стаканчик красного употребил, потому что кашель и горло болит.
- А сам давно здесь живешь?
- С 1963-го года.
- И никогда не интересовался историей этих домов?
- Нет, - качает головой Петро.
1000 рублей в час
В начале апреля, когда руины, оставшиеся от домов №№35 и 40 по улице Советской, впервые попали в поле зрения репортеров «Самарских известий», читатели писали: «Уже два месяца возле этих строений работает техника - перекачивают содержимое канализационных люков». Но, как я ни старался, ни в первых числах апреля, ни вчера, никого, похожего на коммунальщиков, здесь не нашел. Вместо техники мне попались еще руины - останки дома №34 по улице Кузнецкой. Брошенное жилище так же ни чем не огорожено, хотя находится рядом с домами, в окнах которых горит свет.
Во дворе, среди гаражей, в глаза бросается небольшое здание с вывеской «Сауна». На крыше - огромная телекоммуникационная вышка. Жму на кнопку звонка. Пока ко мне, судя по ощущениям, откуда-то из-под земли, поднимается человек (ну, не хоббит же?), рассматриваю объявление на дверях: «Пиво продаем всем, а не только клиентам сауны». От этих нескольких слов, словно от прощальных писем любимой женщины, веет холодом и поражением.
- Да, вы пройдите, посмотрите, - немолодая дама с печальными, потухшими глазами приглашает куда-то вниз, указывая пальцем то ли в бункер, то ли в погреб.
Я не соглашаюсь, мол, обувь грязная.
Спрашиваю:
- Сколько стоит?
- 1000 рублей час.
- А если три часа?
- Скидок нет, - отрезает она.
Это не декорации и не актеры
Иду дальше.
- Вы не в курсе, кто строил эти здания? - показываю пальцем на руины по улице Советской, 40
- Без понятия, - мужчина даже не смотрит в мою сторону. Он единственный трезвый человек, которого я встретил тут за последний час. Я понял это сразу, когда увидел, что он паркует свой «Рено-Логан» у сауны. Остальные собеседники не дотягивали даже до уровня интеллигента Петро. Они либо не могли говорить вообще, либо мычали, отталкивая своим внешним видом. Так, на улице Кузнецкой мне попалась троица. У одного из мужчин в руках была удочка, второй хвастался, что у него дома есть борщ. И только женщина, которая шла с ними, молчала. Лицо ее распухло настолько сильно, что, казалось, кто-то специально закачивал ей под кожу воздух. Выглядела она безобразно.
Совсем скоро стало понятно, что руины справа и брошенные дома слева - не киношные декорации, а суровая реальность. А эта женщина, с неестественно большой, распухшей головой, словно она засовывала ее в улей, - не актриса, которая снимается в социально-психологической драме.
И за окном 2015 год, поэтому эти «огрызки», служившие кому-то полвека жильем, можно было бы отгородить забором. На всякий случай, чтоб не пугать прохожих и детей.
66 квартал
Отчаявшись найти хоть кого-то, кто знает историю этих разрушенных домов, спускаюсь на велосипеде вдоль трамвайных путей к 66-ому кварталу. Здесь знакомлюсь с женщиной, которая живет в доме 1954-го года постройки. И она утверждает, что его возводили пленные немцы.
- Может, хоть кто-то помнит то время? Помнит этих немцев? - спрашиваю я.
- Живет тут одна бабушка, но ей 90 лет. Она сильно болеет, вряд ли захочет встречаться. Это вам в архив надо…
- А вы?
- Что «мы»?
- Вас не переселяют отсюда?
- Нет, - она отмахивается от меня, как от назойливой мошки, - Скоро уже 40 лет, как я здесь прописана. И на переезд давно не надеюсь.
Источник: "Самарские известия".
Еще фото: