Глава 06. Белла. Кровь
Если и есть что-то, что я ненавижу больше всего на свете - так это опрос очевидцев. Кажется, даже больше, чем места особо жестоких преступлений осматривать. Всегда очень завидую тем, кто может общаться с людьми, с которыми хочет общаться, а не с теми, с которыми надо общаться. Наверное, такие существуют. Вообще, парадоксально выходит. Я люблю оперативно-розыскную работу - иначе бы занималась чем-нибудь другим. И при этом та деятельность, которая составляет добрых три четверти этой самой оперативно-розыскной работы, если не больше, вызывает у меня лишь отвращение.
- Ну так вот я и говорю, госпожа дознаватель, что сидел у окошка, стало быть. Ну, чай, значит, пил. И увидел... - мужичок лет пятидесяти замолчал и, глядя на меня искоса, придал лицу выражение, которое, наверное, в его понимании должно было выглядеть загадочным. Получалось у него плохо, поскольку тонкостям витиеватой дискуссии он явно обучен не был. До революции в министерском квартале подобный типаж можно было разве что в роли дворника встретить, но после того, как куча бывших чиновников разъехалась, кто сам, а кто принудительно, их квартиры занял самый разномастный сброд.
Играть в молчанку мне не хотелось, но и потакать собеседнику, переспрашивая - тоже. Так что я уставилась на него со всем свирепым нетерпением, которое была способна изобразить. Опыта в витиеватых дискуссиях у меня было явно побольше, поэтому получилось удачно, даже несмотря на тёмные очки, закрывающие половину лица. Пролетарий смутился, стрельнул глазами влево-вправо и доверительно забормотал:
- Да-да, я расскажу сейчас, всё расскажу. Вы только это, госпожа дознаватель... жене моей не говорите, ладно?
- И при чём же тут ваша жена?
- Ну, она у меня и так-то не любит, когда я на других баб смотрю. Чуть что - сразу по шее. А тут это...
- Так, постойте. Каких таких "других баб"? Вы видели женщину?
- Так а я о чём! Как бахнуло - я, значит, в окно-то высунулся. Ну, посмотреть, что там такое. И гляжу - прям по крыше скачет, как коза. Прыг, прыг - на вон тот дом, а потом скрылась.
- Женщина?
- Ну да. Только она это... - собеседник перешёл шёпот и наклонился ближе, - Она голая была. Прям совсем. Я почему и прошу, чтоб вы жене моей не рассказывали. Она ж мне голову оторвёт.
- А эта женщина - она одна была? Или с ней был мужчина? - я раздражённо потёрла переносицу. Вот это и раздражает меня в опросе свидетелей - они говорят о том, что им интересно, а не о том, о чём их спрашивают.
- А, да, был мужик какой-то. Ну, она его тащила на плече. Он то ли мёртвый был, то ли что.
- И как он выглядел?
- Да я это... - очевидец явно смутился и отвёл глаза, - Я как-то не рассмотрел его особо, если по-честности.
- Хотя бы цвет волос? Хоть что-нибудь?
- Простите, госпожа дознаватель, - он покаянно развёл руками.
- Большое спасибо вам, гражданин, вы крайне помогли расследованию, - бросила я стандартную формулировку, даже не попытавшись придать голосу хоть немного искренности.
На лестничную площадку, где мы стояли, поднялся Эд. Мчаться из соседнего корпуса ему, судя по красному лицу, пришлось без передышки, а в этом подъезде ещё и лифт не работал, что добавило к его марафону ещё и пробежку по лестнице на четыре этажа вверх. Я дождалась, пока он отдышится, тем временем дописав в блокнот те немногие цензурные соображения, которые у меня возникли по поводу сведений от не менее немногочисленных очевидцев.
- Эксперты... пф-ф... приехали, - выдохнул, наконец, Эд.
- А зачем было бежать?
- Так времени же нет. Каспий же на свободе, и каждая минута, она это...
- Ты, конечно, прав, - кивнула я, поморщившись от его "это", живо напомнившего мне недавнего собеседника, - Но распоряжаться временем и силами надо разумно. Поскольку на возню с местом происшествия у экспертов уйдёт не меньше пары часов, не играет никакой роли, появлюсь я там прямо сейчас или несколькими минутами позднее. Так что рвение я, без сомнения, ценю, но перегибать с ним не стоит. Усёк?
- Усёк, - пропыхтел Эд.
- Молодец. Держи вот, - я сунула ему блокнот и карандаш, - Продолжишь обход соседей. С одиннадцатой квартирой я только что закончила, твои - двенадцатая и дальше.
В корпус, где был взрыв, я возвращалась без спешки. Мало того, что лишние минуты и в самом деле не имели сейчас большого значения, так ещё и нет ничего хуже, чем начинать трясти экспертов сразу после прибытия. Они от этого очень злятся, а злить эксперта - последнее дело. У него всегда есть масса способов отомстить, затянув выдачу результатов совершенно законными способами почти до бесконечности. Поэтому я даже постояла во дворе, полюбовавшись на небо и перекинувшись парой фраз с курившим у фургончика экспертов водителем.
Впрочем, помогло это всё не сильно. Когда я поднялась к квартире Клауса, меня встретили такими взглядами, что я сочла за лучшее убраться на площадку этажом выше и подождать там ещё с полчасика. Вторая попытка вышла более удачной - из квартиры выбралась перекурить Роберта. Фамилию я не помнила, да и всё равно все звали её просто Робертой. Она встретила меня вздохом, но всё же не отправила погулять ещё.
- Есть что интересное? - спросила я, пристроившись с той стороны, где на меня меньше несло табачный дым.
- Смотря что тебе интересно, - пожала плечами Роберта, - И это в любом случае будет просто болтовнёй, ты же понимаешь.
- Понимаю, конечно. Не для протокола и всё такое. Просто женский трёп. Хотя бы удалось понять, что там бахнуло? Когда мы сюда прибыли, пожара не было, да и не пахло ни газом, ни бензином, ни взрывчаткой.
- Понять - разумеется, нет. Что нам удалось понять, ты прочитаешь в отчёте. Предположить - да. Предположительно, взрыв имел эфирную природу. Альфа-омега поле. Специалист по этим штучкам сейчас как раз едет.
- Ясно. А с потерпевшим что?
- С этим проще. Девять шансов из десяти, что произошло именно то, о чём ты так панически верещала во время звонка.
- Это тебе дежурный сказал, что я при докладе о ситуации панически верещала?
- Нет, конечно. Но, зная тебя и твоё отношение к вопросу, предположить несложно.
Я, хоть и с некоторым трудом, но всё же проглотила слова, вертящиеся на языке и даже улыбнулась, как бы оценив шутку.
- То есть, мы говорим об эфирной сущности?
- Спроси у Марка, когда он сюда доберётся, - пожала плечами Роберта, - От себя и не для протокола могу лишь сказать, что ни разу за все двадцать лет работы не видела, чтобы человек или хэль могли бы так разделать жертву - каким бы острым ни был клинок.
- Ясно. Я пройду?
- Проходи. Все замеры мы уже сделали, снимки отщёлкали, теперь хоть верхом туда въезжайте всем эскадроном.
- А Марку я работу не испорчу?
- Я-то почём знаю. Зависит от тебя и от Марка. Постарайся не думать слишком громко - чтобы фон ему не испортить.
Если последнее и было шуткой, то, наверное, слишком уж тонкой для меня. Понимая, что разговор себя исчерпал, я молча вошла в квартиру. Типичное дерьмовое бинго начала почти любого нашего расследования: опрос очевидцев и осмотр крайне кровавого места преступления. Этот день просто не может стать ещё хуже. Наверное. Так-то, конечно, всегда есть, куда хуже.
Тела Клауса я ещё не видела. Сразу же, как только почувствовала тяжёлый запах свежей крови при входе в квартиру, бросилась вызывать кавалерию. Даже проверять, не нужна ли кому-то помощь, смысла не имело - после монстра выживших не бывает. Да и чем меньше топчешься вокруг трупа, тем проще работать экспертам и тем больше ты от них получишь в итоге. Хотя, возможно, я, на самом деле, просто до последнего оттягивала момент, когда увижу то, что увижу. Это уже сложно было даже трупом назвать - суповой набор, раскиданный по комнате вперемешку с каким-то хламом, книгами, антиквариатом и всем прочим, чем старый хомяк последние полвека набивал своё жилище. Определить точку взрыва было несложно - достаточно взглянуть на то, как разлетелись вещи, особенно те, что полегче. Эпицентр был у стены рядом с входом. Дверь не сорвало с петель, но, судя по вмятине от ручки в стене, распахнуло с изрядной силой. Оба окна лишились стёкол, но рамы были на месте. Взрыв был достаточно сильный, чтобы оглушить или даже покалечить человека, но совершенно точно не настолько мощный, чтобы разорвать его в клочья. Я стояла на пороге комнаты и набиралась решимости войти. Выражение лица старалась сохранять невозмутимым - не хватало ещё, чтобы поползли сплетни, что железная Белла Ранд боится мертвецов. Эксперты, впрочем, в мою сторону особо не смотрели. Негромко переговариваясь, они собирали своё оборудование, и лишь один мне кивнул, и то когда вся остальная компания уже направилась к выходу.
Я вошла. Присела на корточки рядом с правой рукой, постаравшись не запачкать туфли кровью, и присмотрелась. Чистый ровный срез, как на анатомическом муляже. Кожа, мускулы, кость - ничто не создало неизвестной силе достаточного сопротивления, чтобы деформироваться. Столь же ровно была перерублена и ткань светло-голубой сатиновой рубашки в клетку. Пальцы ладони не сжались судорожно - к тому моменту, как сигнал о ранении дошёл до болевых центров мозга и начал возвращаться обратно, рука уже была отделена от тела. Неподалёку лежал револьвер. Я узнала его - это был наградной "Доберман", который старику подарили на какой-то из юбилеев. Кажется, даже при мне. Рукоять, курок и спуск были выпачканы порошком для снятия отпечатков, так что я спокойно подняла его и оглядела. Задумчиво положила на место и вновь вышла на лестничную площадку. Безумно хотелось курить.
Эд приехал на лифте спустя четверть часа. При виде меня пожал плечами:
- Ничего нового не удалось узнать. Трое видели, как кто-то бежал по крыше куда-то в сторону промзоны и тащил человека. Двое из них заявили, что этот кто-то - вроде как женщина, вроде как без одежды. Деталей внешности человека, которого тащили, не смог описать никто.
- Ожидаемо. И какой мы можем сделать вывод из полученной информации?
- У Каспия есть сообщник в городе. Точнее, сообщница.
- Верно. Только не обязательно в городе. Они могли просто прибыть раздельно. Но в остальном мысль верная. А теперь пойдём, покажу тебе место преступления и послушаем, что ты скажешь про него.
К чести Эда, при виде останков Клауса он лишь малость побледнел, но в целом сохранил присутствие духа. Осторожно прошёлся по комнате, лавируя между полосами кровавых брызг, посмотрел. Почесал затылок и не очень уверенно начал:
- Взорвалось где-то здесь. Что именно - непонятно. Копоти и гари нет, порохом не пахнет, так что не бомба. Может, баллон со сжатым газом или что-то такое?
- Не зацикливайся на гипотезах, они скорее всего окажутся неверными, когда ты узнаешь больше. Принимай во внимание только то, что ты увидел и понял, а не предположил.
- Погибший находился совсем рядом с местом взрыва. Видно, откуда разлетелись его... части. Те, что легче, отлетели дальше, так что можно прикинуть.
- Хорошо. Что ещё?
- Взрыв не стал причиной смерти.
- Это очевидно. Ещё, смотри ещё.
Эд снова прошагал по комнате из конца в конец, оглядел её с разных сторон.
- Револьвер не трогали, он лежит там же, где и был?
- Если и трогали, то эксперты - я положила его ровно туда, откуда взяла.
- Ага, Эд кивнул, - Тогда. скорее всего, этот револьвер держал погибший. Подожди, получается, это была самооборона? В смысле, Каспий пришёл сюда, хозяин квартиры встретил его с оружием...
- Нет, это совершенно точно не была самооборона при любой трактовке. Это было хладнокровное убийство.
- Ну, не знаю. Если тебя держат на мушке...
Я шагнула к револьверу и подобрала его. Подняла руку и прицелилась Эду точно между глаз. Он дёрнулся, но истерить не стал. А спустя пару мгновений его глаза озарились пониманием.
- Заметил, да? - горько усмехнулась я, - Невозможно не заметить. Это "Доберман", у него калибр такой, что в камору барабана можно большой палец засунуть. Расстояние между Клаусом и Лемом было не больше пары шагов - даже в полумраке совершенно очевидно, что в каморах нет патронов. Клаус не умел стрелять и терпеть не мог насилия. Он не собирался причинять Лему вреда - только припугнуть. А ещё, к своему несчастью, Клаус ничего не понимал в оружии, потому-то и подставился так. Лем совершенно точно видел, что ему ничего не угрожает. И хладнокровно убил беззащитного старика с незаряженным револьвером. Теперь ты понимаешь, с кем мы имеем дело?
Эд помолчал и медленно мрачно кивнул. Проводил взглядом револьвер, который я опустила и бросила на груду книг. Спросил:
- И что мы будем делать теперь?
- Осматривать крыши и прочёсывать промзону. Лема с сообщницей там, конечно, уже давно нет, но, возможно, у нас получится отыскать какие-то следы.
- И, э-э-э... Мы будем делать это вдвоём?
- Конечно же, нет. У меня есть одна идея, где нам взять кавалерию.
- Ну так вот я и говорю, госпожа дознаватель, что сидел у окошка, стало быть. Ну, чай, значит, пил. И увидел... - мужичок лет пятидесяти замолчал и, глядя на меня искоса, придал лицу выражение, которое, наверное, в его понимании должно было выглядеть загадочным. Получалось у него плохо, поскольку тонкостям витиеватой дискуссии он явно обучен не был. До революции в министерском квартале подобный типаж можно было разве что в роли дворника встретить, но после того, как куча бывших чиновников разъехалась, кто сам, а кто принудительно, их квартиры занял самый разномастный сброд.
Играть в молчанку мне не хотелось, но и потакать собеседнику, переспрашивая - тоже. Так что я уставилась на него со всем свирепым нетерпением, которое была способна изобразить. Опыта в витиеватых дискуссиях у меня было явно побольше, поэтому получилось удачно, даже несмотря на тёмные очки, закрывающие половину лица. Пролетарий смутился, стрельнул глазами влево-вправо и доверительно забормотал:
- Да-да, я расскажу сейчас, всё расскажу. Вы только это, госпожа дознаватель... жене моей не говорите, ладно?
- И при чём же тут ваша жена?
- Ну, она у меня и так-то не любит, когда я на других баб смотрю. Чуть что - сразу по шее. А тут это...
- Так, постойте. Каких таких "других баб"? Вы видели женщину?
- Так а я о чём! Как бахнуло - я, значит, в окно-то высунулся. Ну, посмотреть, что там такое. И гляжу - прям по крыше скачет, как коза. Прыг, прыг - на вон тот дом, а потом скрылась.
- Женщина?
- Ну да. Только она это... - собеседник перешёл шёпот и наклонился ближе, - Она голая была. Прям совсем. Я почему и прошу, чтоб вы жене моей не рассказывали. Она ж мне голову оторвёт.
- А эта женщина - она одна была? Или с ней был мужчина? - я раздражённо потёрла переносицу. Вот это и раздражает меня в опросе свидетелей - они говорят о том, что им интересно, а не о том, о чём их спрашивают.
- А, да, был мужик какой-то. Ну, она его тащила на плече. Он то ли мёртвый был, то ли что.
- И как он выглядел?
- Да я это... - очевидец явно смутился и отвёл глаза, - Я как-то не рассмотрел его особо, если по-честности.
- Хотя бы цвет волос? Хоть что-нибудь?
- Простите, госпожа дознаватель, - он покаянно развёл руками.
- Большое спасибо вам, гражданин, вы крайне помогли расследованию, - бросила я стандартную формулировку, даже не попытавшись придать голосу хоть немного искренности.
На лестничную площадку, где мы стояли, поднялся Эд. Мчаться из соседнего корпуса ему, судя по красному лицу, пришлось без передышки, а в этом подъезде ещё и лифт не работал, что добавило к его марафону ещё и пробежку по лестнице на четыре этажа вверх. Я дождалась, пока он отдышится, тем временем дописав в блокнот те немногие цензурные соображения, которые у меня возникли по поводу сведений от не менее немногочисленных очевидцев.
- Эксперты... пф-ф... приехали, - выдохнул, наконец, Эд.
- А зачем было бежать?
- Так времени же нет. Каспий же на свободе, и каждая минута, она это...
- Ты, конечно, прав, - кивнула я, поморщившись от его "это", живо напомнившего мне недавнего собеседника, - Но распоряжаться временем и силами надо разумно. Поскольку на возню с местом происшествия у экспертов уйдёт не меньше пары часов, не играет никакой роли, появлюсь я там прямо сейчас или несколькими минутами позднее. Так что рвение я, без сомнения, ценю, но перегибать с ним не стоит. Усёк?
- Усёк, - пропыхтел Эд.
- Молодец. Держи вот, - я сунула ему блокнот и карандаш, - Продолжишь обход соседей. С одиннадцатой квартирой я только что закончила, твои - двенадцатая и дальше.
В корпус, где был взрыв, я возвращалась без спешки. Мало того, что лишние минуты и в самом деле не имели сейчас большого значения, так ещё и нет ничего хуже, чем начинать трясти экспертов сразу после прибытия. Они от этого очень злятся, а злить эксперта - последнее дело. У него всегда есть масса способов отомстить, затянув выдачу результатов совершенно законными способами почти до бесконечности. Поэтому я даже постояла во дворе, полюбовавшись на небо и перекинувшись парой фраз с курившим у фургончика экспертов водителем.
Впрочем, помогло это всё не сильно. Когда я поднялась к квартире Клауса, меня встретили такими взглядами, что я сочла за лучшее убраться на площадку этажом выше и подождать там ещё с полчасика. Вторая попытка вышла более удачной - из квартиры выбралась перекурить Роберта. Фамилию я не помнила, да и всё равно все звали её просто Робертой. Она встретила меня вздохом, но всё же не отправила погулять ещё.
- Есть что интересное? - спросила я, пристроившись с той стороны, где на меня меньше несло табачный дым.
- Смотря что тебе интересно, - пожала плечами Роберта, - И это в любом случае будет просто болтовнёй, ты же понимаешь.
- Понимаю, конечно. Не для протокола и всё такое. Просто женский трёп. Хотя бы удалось понять, что там бахнуло? Когда мы сюда прибыли, пожара не было, да и не пахло ни газом, ни бензином, ни взрывчаткой.
- Понять - разумеется, нет. Что нам удалось понять, ты прочитаешь в отчёте. Предположить - да. Предположительно, взрыв имел эфирную природу. Альфа-омега поле. Специалист по этим штучкам сейчас как раз едет.
- Ясно. А с потерпевшим что?
- С этим проще. Девять шансов из десяти, что произошло именно то, о чём ты так панически верещала во время звонка.
- Это тебе дежурный сказал, что я при докладе о ситуации панически верещала?
- Нет, конечно. Но, зная тебя и твоё отношение к вопросу, предположить несложно.
Я, хоть и с некоторым трудом, но всё же проглотила слова, вертящиеся на языке и даже улыбнулась, как бы оценив шутку.
- То есть, мы говорим об эфирной сущности?
- Спроси у Марка, когда он сюда доберётся, - пожала плечами Роберта, - От себя и не для протокола могу лишь сказать, что ни разу за все двадцать лет работы не видела, чтобы человек или хэль могли бы так разделать жертву - каким бы острым ни был клинок.
- Ясно. Я пройду?
- Проходи. Все замеры мы уже сделали, снимки отщёлкали, теперь хоть верхом туда въезжайте всем эскадроном.
- А Марку я работу не испорчу?
- Я-то почём знаю. Зависит от тебя и от Марка. Постарайся не думать слишком громко - чтобы фон ему не испортить.
Если последнее и было шуткой, то, наверное, слишком уж тонкой для меня. Понимая, что разговор себя исчерпал, я молча вошла в квартиру. Типичное дерьмовое бинго начала почти любого нашего расследования: опрос очевидцев и осмотр крайне кровавого места преступления. Этот день просто не может стать ещё хуже. Наверное. Так-то, конечно, всегда есть, куда хуже.
Тела Клауса я ещё не видела. Сразу же, как только почувствовала тяжёлый запах свежей крови при входе в квартиру, бросилась вызывать кавалерию. Даже проверять, не нужна ли кому-то помощь, смысла не имело - после монстра выживших не бывает. Да и чем меньше топчешься вокруг трупа, тем проще работать экспертам и тем больше ты от них получишь в итоге. Хотя, возможно, я, на самом деле, просто до последнего оттягивала момент, когда увижу то, что увижу. Это уже сложно было даже трупом назвать - суповой набор, раскиданный по комнате вперемешку с каким-то хламом, книгами, антиквариатом и всем прочим, чем старый хомяк последние полвека набивал своё жилище. Определить точку взрыва было несложно - достаточно взглянуть на то, как разлетелись вещи, особенно те, что полегче. Эпицентр был у стены рядом с входом. Дверь не сорвало с петель, но, судя по вмятине от ручки в стене, распахнуло с изрядной силой. Оба окна лишились стёкол, но рамы были на месте. Взрыв был достаточно сильный, чтобы оглушить или даже покалечить человека, но совершенно точно не настолько мощный, чтобы разорвать его в клочья. Я стояла на пороге комнаты и набиралась решимости войти. Выражение лица старалась сохранять невозмутимым - не хватало ещё, чтобы поползли сплетни, что железная Белла Ранд боится мертвецов. Эксперты, впрочем, в мою сторону особо не смотрели. Негромко переговариваясь, они собирали своё оборудование, и лишь один мне кивнул, и то когда вся остальная компания уже направилась к выходу.
Я вошла. Присела на корточки рядом с правой рукой, постаравшись не запачкать туфли кровью, и присмотрелась. Чистый ровный срез, как на анатомическом муляже. Кожа, мускулы, кость - ничто не создало неизвестной силе достаточного сопротивления, чтобы деформироваться. Столь же ровно была перерублена и ткань светло-голубой сатиновой рубашки в клетку. Пальцы ладони не сжались судорожно - к тому моменту, как сигнал о ранении дошёл до болевых центров мозга и начал возвращаться обратно, рука уже была отделена от тела. Неподалёку лежал револьвер. Я узнала его - это был наградной "Доберман", который старику подарили на какой-то из юбилеев. Кажется, даже при мне. Рукоять, курок и спуск были выпачканы порошком для снятия отпечатков, так что я спокойно подняла его и оглядела. Задумчиво положила на место и вновь вышла на лестничную площадку. Безумно хотелось курить.
Эд приехал на лифте спустя четверть часа. При виде меня пожал плечами:
- Ничего нового не удалось узнать. Трое видели, как кто-то бежал по крыше куда-то в сторону промзоны и тащил человека. Двое из них заявили, что этот кто-то - вроде как женщина, вроде как без одежды. Деталей внешности человека, которого тащили, не смог описать никто.
- Ожидаемо. И какой мы можем сделать вывод из полученной информации?
- У Каспия есть сообщник в городе. Точнее, сообщница.
- Верно. Только не обязательно в городе. Они могли просто прибыть раздельно. Но в остальном мысль верная. А теперь пойдём, покажу тебе место преступления и послушаем, что ты скажешь про него.
К чести Эда, при виде останков Клауса он лишь малость побледнел, но в целом сохранил присутствие духа. Осторожно прошёлся по комнате, лавируя между полосами кровавых брызг, посмотрел. Почесал затылок и не очень уверенно начал:
- Взорвалось где-то здесь. Что именно - непонятно. Копоти и гари нет, порохом не пахнет, так что не бомба. Может, баллон со сжатым газом или что-то такое?
- Не зацикливайся на гипотезах, они скорее всего окажутся неверными, когда ты узнаешь больше. Принимай во внимание только то, что ты увидел и понял, а не предположил.
- Погибший находился совсем рядом с местом взрыва. Видно, откуда разлетелись его... части. Те, что легче, отлетели дальше, так что можно прикинуть.
- Хорошо. Что ещё?
- Взрыв не стал причиной смерти.
- Это очевидно. Ещё, смотри ещё.
Эд снова прошагал по комнате из конца в конец, оглядел её с разных сторон.
- Револьвер не трогали, он лежит там же, где и был?
- Если и трогали, то эксперты - я положила его ровно туда, откуда взяла.
- Ага, Эд кивнул, - Тогда. скорее всего, этот револьвер держал погибший. Подожди, получается, это была самооборона? В смысле, Каспий пришёл сюда, хозяин квартиры встретил его с оружием...
- Нет, это совершенно точно не была самооборона при любой трактовке. Это было хладнокровное убийство.
- Ну, не знаю. Если тебя держат на мушке...
Я шагнула к револьверу и подобрала его. Подняла руку и прицелилась Эду точно между глаз. Он дёрнулся, но истерить не стал. А спустя пару мгновений его глаза озарились пониманием.
- Заметил, да? - горько усмехнулась я, - Невозможно не заметить. Это "Доберман", у него калибр такой, что в камору барабана можно большой палец засунуть. Расстояние между Клаусом и Лемом было не больше пары шагов - даже в полумраке совершенно очевидно, что в каморах нет патронов. Клаус не умел стрелять и терпеть не мог насилия. Он не собирался причинять Лему вреда - только припугнуть. А ещё, к своему несчастью, Клаус ничего не понимал в оружии, потому-то и подставился так. Лем совершенно точно видел, что ему ничего не угрожает. И хладнокровно убил беззащитного старика с незаряженным револьвером. Теперь ты понимаешь, с кем мы имеем дело?
Эд помолчал и медленно мрачно кивнул. Проводил взглядом револьвер, который я опустила и бросила на груду книг. Спросил:
- И что мы будем делать теперь?
- Осматривать крыши и прочёсывать промзону. Лема с сообщницей там, конечно, уже давно нет, но, возможно, у нас получится отыскать какие-то следы.
- И, э-э-э... Мы будем делать это вдвоём?
- Конечно же, нет. У меня есть одна идея, где нам взять кавалерию.