И я туда же с культиватором
По примеру любимой и дорогой ksantiippa -
По количеству, конечно, погорячилась, но прошу снисхождения, потому как это только четвертая часть того, чего хотелось. Ограничение на себя наложила такое: упоминаются обязательно либо дети, либо животные, а иногда те и другие сразу. Цитаты некоторые тоже, конечно, длинноваты, но уж очень жаль обстригать было. Ну и, разумеется, в вопросах есть заменЫ - не могу ж я прямо так сразу лепить все имена. ;)
1. Ай-да-баран! Ай-да-баран!.. Ну, а если я выйду за вас замуж, как же будут звать меня: "Ай-да-борона" или "Ай-да-овца"? Нет, не хочу!
2. Встань, собака!.. Встань, когда говорит человек, не то я подпалю тебе шкуру!.. Вот так и вот так мы бьем собаку, когда становимся людьми… Фу! Теперь ступай прочь, паленая кошка!
3. Забылась. Уснула Бесстрашная… Грозный конь, Черногривый, пред ней. И копытом стукнуть не дал. И взора метнуть не успела. Прикрыл ее черным облаком.
4. Каждый день мы пробовали надевать лошадиную шкуру и ходить в ней для тренировки. Сестра то и дело подшивала под шкуру куски ваты, так что лошадь в конце концов сделалась гладенькая, упитанная. Для того чтобы лошадиные уши не висели, как лопухи, Костя придумал вставить внутрь пружинки, и уши стали торчать кверху, как полагается. Еще Костя придумал привязать к ушам ниточки. Он незаметно дергал эти ниточки, и лошадь шевелила ушами, как настоящая.
5. Кот ел больше часа. Он вышел из чулана пошатываясь, сел на пороге и мылся, поглядывая на нас и на низкие звезды зелеными нахальными глазами. После умывания он долго фыркал и терся головой о пол. Это, очевидно, должно было обозначать веселье. Мы боялись, что он протрет себе шерсть на затылке. Потом кот перевернулся на спину, поймал свой хвост, пожевал его, выплюнул, растянулся у печки и мирно захрапел.
6. Мы откроем с вами бродячий собачий цирк. Я в рыжем парике клоуна стану показывать чудеса дрессировки, а вы будете сидеть у кассы. Только представьте себе эту идиллию: публика валит к нам валом, собаки танцуют, в кассе шелестят деньги... А после сеанса мы пируем за столом в обществе прелестнейших преданнейших четвероногих друзей. Великолепно!
7. Никита делал старое лицо, потому что лапша не лезла в живот. Но попробуйте-ка не есть лапши, когда два человека, каждый ростом с буфет, глядят тебе в рот и повторяют: - Ешь, ешь, ешь, ешь, ешь, ешь, ешь!
8. Но имей в виду, это все-таки не свинья. - Позволь мне думать, что это свиньи, мой мальчик... Я очень люблю свинину и в особенности свиные ножки. Если бы у свиней было не четыре ноги, а восемь, я любил бы их вдвое больше.
9. Оглядевшись вокруг, я увидел желтую собаку, нежно смотревшую на меня преданными глазами, похожими на глаза Капи. Но ведь мой Капи был белым! - А Капи! - спросил я. - Где он? - Да вот он! Мы его выкрасили.
10. Он лег на живот, припал губами к луже молока и, пачкая в нем бороду, сделал несколько глотков. - Очень вкусно! Прошу! Угощайтесь! - Ребята с жадностью накинулись на сладкое, густое молоко.
11. Она распустила свое шелковое платье и взлетела к потолку прекрасной бархатно-черной бабочкой-антиопой. Но тотчас, зажужжав и загудев, взвился за ней следом ... приняв вид дородного жука-рогача. В полном изнеможении бабочка опустилась на пол и забегала по комнате маленькой мышкой. Но жук-рогач с фырканьем и мяуканьем устремился за ней серым котом. И вдруг фея... во всем блеске и величии, в сверкающем белом одеянии, опоясанная алмазным поясом, с белыми и красными розами, заплетенными в темные локоны, явилась посреди комнаты. А перед нею маг в расшитом золотом хитоне, со сверкающей короной на голове, - в руке трость с источающим огненные лучи набалдашником.
12. Отец за обедом читал газету. Надя тем временем накрошила бумаги в стакан с молоком. - Что ты делаешь? - удивился отец, оторвавшись от газеты. - Надя маленькая, - послышался укоряющий голосок. - За ней надо смотреть.
13. По траве, помахивая хвостом, топтался ишак; репьи, налипшие к его красивой хвостяной кисточке, превратили ее в безобразный колючий комок. - Уже успел? - укоризненно сказал хозяин, поймав на лету его хвост.
14. Пока я доехала до площади Пушкина, у меня перебывал весь вагон. Все хотели посмотреть львёнка, а когда я выходила из вагона, высунулся кондуктор и закричал: - Гражданка, что же вы мне-то льва не показали? - Пришлось показать и ему.
15. Примерно через год его перевели на другую, более трудную должность. Вместе с несколькими другими белками он вылавливал пылинки из солнечного луча и просеивал их сквозь самое мелкое сито, а потом из них пекли для старухи хлеб. У нее во рту не осталось ни одного зуба, потому-то ей и приходилось есть булки из солнечных пылинок, мягче которых, как все знают, нет ничего на свете.
16. Простите. Я только хотела быть полезной, я только хотела похвалить того, кто заслуживает похвалы, я хотела… - Замолчите вы наконец? - Ах, так! Ну и пожалуйста. Буду дуться.
17. Сняла бабушка корзинку, подняла тряпку: - Батюшки родимые, да где же раки-то? - Зиночка заглянула - корзинка пустая. Поглядела бабушка на внучку - и только руками развела. - Вот они, раки-то, - сказала она, - шептались! Я думала - они это друг с другом перед смертью, а они это с нами, дураками, прощались!
18. Чего же ты кричишь: "Червяк! Червяк!"? - Ничего ты не понимаешь! Во-первых, я вовсе не кричу, а красиво пою. Во-вторых, про что же петь, как не про вкусных червяков?
19. Этот конь в крестце собрал Всю грозную красоту свою. Этот конь в глазах собрал Всю зоркую остроту свою. Этот конь в ногах собрал Всю резвую быстроту свою.
20. Я и Катя окунули ложки в кашу, где полоска, и начали держать. Держим, а Севка ест. Косточки из вишен выплёвывает. Цукаты жуёт… Я смотрю, Севкина каша маленькая была, на три глотка, а он её ест, и она не кончается. Зато наша каша в тарелке прогнулась.
21. Японец перевел дух и снова взглянул. Да, сомнений нет: там, высоко, на бархатной подушке, в золоченой клетке, под охраной четырех полицейских, красуясь бледно-серой с ярко-черными полосами шубкой, чуть-чуть прижмурив голубоватые глаза, лежала его киска. Ей было очень скучно. Она не ценила поднятого вокруг нее шума.
По количеству, конечно, погорячилась, но прошу снисхождения, потому как это только четвертая часть того, чего хотелось. Ограничение на себя наложила такое: упоминаются обязательно либо дети, либо животные, а иногда те и другие сразу. Цитаты некоторые тоже, конечно, длинноваты, но уж очень жаль обстригать было. Ну и, разумеется, в вопросах есть заменЫ - не могу ж я прямо так сразу лепить все имена. ;)
1. Ай-да-баран! Ай-да-баран!.. Ну, а если я выйду за вас замуж, как же будут звать меня: "Ай-да-борона" или "Ай-да-овца"? Нет, не хочу!
2. Встань, собака!.. Встань, когда говорит человек, не то я подпалю тебе шкуру!.. Вот так и вот так мы бьем собаку, когда становимся людьми… Фу! Теперь ступай прочь, паленая кошка!
3. Забылась. Уснула Бесстрашная… Грозный конь, Черногривый, пред ней. И копытом стукнуть не дал. И взора метнуть не успела. Прикрыл ее черным облаком.
4. Каждый день мы пробовали надевать лошадиную шкуру и ходить в ней для тренировки. Сестра то и дело подшивала под шкуру куски ваты, так что лошадь в конце концов сделалась гладенькая, упитанная. Для того чтобы лошадиные уши не висели, как лопухи, Костя придумал вставить внутрь пружинки, и уши стали торчать кверху, как полагается. Еще Костя придумал привязать к ушам ниточки. Он незаметно дергал эти ниточки, и лошадь шевелила ушами, как настоящая.
5. Кот ел больше часа. Он вышел из чулана пошатываясь, сел на пороге и мылся, поглядывая на нас и на низкие звезды зелеными нахальными глазами. После умывания он долго фыркал и терся головой о пол. Это, очевидно, должно было обозначать веселье. Мы боялись, что он протрет себе шерсть на затылке. Потом кот перевернулся на спину, поймал свой хвост, пожевал его, выплюнул, растянулся у печки и мирно захрапел.
6. Мы откроем с вами бродячий собачий цирк. Я в рыжем парике клоуна стану показывать чудеса дрессировки, а вы будете сидеть у кассы. Только представьте себе эту идиллию: публика валит к нам валом, собаки танцуют, в кассе шелестят деньги... А после сеанса мы пируем за столом в обществе прелестнейших преданнейших четвероногих друзей. Великолепно!
7. Никита делал старое лицо, потому что лапша не лезла в живот. Но попробуйте-ка не есть лапши, когда два человека, каждый ростом с буфет, глядят тебе в рот и повторяют: - Ешь, ешь, ешь, ешь, ешь, ешь, ешь!
8. Но имей в виду, это все-таки не свинья. - Позволь мне думать, что это свиньи, мой мальчик... Я очень люблю свинину и в особенности свиные ножки. Если бы у свиней было не четыре ноги, а восемь, я любил бы их вдвое больше.
9. Оглядевшись вокруг, я увидел желтую собаку, нежно смотревшую на меня преданными глазами, похожими на глаза Капи. Но ведь мой Капи был белым! - А Капи! - спросил я. - Где он? - Да вот он! Мы его выкрасили.
10. Он лег на живот, припал губами к луже молока и, пачкая в нем бороду, сделал несколько глотков. - Очень вкусно! Прошу! Угощайтесь! - Ребята с жадностью накинулись на сладкое, густое молоко.
11. Она распустила свое шелковое платье и взлетела к потолку прекрасной бархатно-черной бабочкой-антиопой. Но тотчас, зажужжав и загудев, взвился за ней следом ... приняв вид дородного жука-рогача. В полном изнеможении бабочка опустилась на пол и забегала по комнате маленькой мышкой. Но жук-рогач с фырканьем и мяуканьем устремился за ней серым котом. И вдруг фея... во всем блеске и величии, в сверкающем белом одеянии, опоясанная алмазным поясом, с белыми и красными розами, заплетенными в темные локоны, явилась посреди комнаты. А перед нею маг в расшитом золотом хитоне, со сверкающей короной на голове, - в руке трость с источающим огненные лучи набалдашником.
12. Отец за обедом читал газету. Надя тем временем накрошила бумаги в стакан с молоком. - Что ты делаешь? - удивился отец, оторвавшись от газеты. - Надя маленькая, - послышался укоряющий голосок. - За ней надо смотреть.
13. По траве, помахивая хвостом, топтался ишак; репьи, налипшие к его красивой хвостяной кисточке, превратили ее в безобразный колючий комок. - Уже успел? - укоризненно сказал хозяин, поймав на лету его хвост.
14. Пока я доехала до площади Пушкина, у меня перебывал весь вагон. Все хотели посмотреть львёнка, а когда я выходила из вагона, высунулся кондуктор и закричал: - Гражданка, что же вы мне-то льва не показали? - Пришлось показать и ему.
15. Примерно через год его перевели на другую, более трудную должность. Вместе с несколькими другими белками он вылавливал пылинки из солнечного луча и просеивал их сквозь самое мелкое сито, а потом из них пекли для старухи хлеб. У нее во рту не осталось ни одного зуба, потому-то ей и приходилось есть булки из солнечных пылинок, мягче которых, как все знают, нет ничего на свете.
16. Простите. Я только хотела быть полезной, я только хотела похвалить того, кто заслуживает похвалы, я хотела… - Замолчите вы наконец? - Ах, так! Ну и пожалуйста. Буду дуться.
17. Сняла бабушка корзинку, подняла тряпку: - Батюшки родимые, да где же раки-то? - Зиночка заглянула - корзинка пустая. Поглядела бабушка на внучку - и только руками развела. - Вот они, раки-то, - сказала она, - шептались! Я думала - они это друг с другом перед смертью, а они это с нами, дураками, прощались!
18. Чего же ты кричишь: "Червяк! Червяк!"? - Ничего ты не понимаешь! Во-первых, я вовсе не кричу, а красиво пою. Во-вторых, про что же петь, как не про вкусных червяков?
19. Этот конь в крестце собрал Всю грозную красоту свою. Этот конь в глазах собрал Всю зоркую остроту свою. Этот конь в ногах собрал Всю резвую быстроту свою.
20. Я и Катя окунули ложки в кашу, где полоска, и начали держать. Держим, а Севка ест. Косточки из вишен выплёвывает. Цукаты жуёт… Я смотрю, Севкина каша маленькая была, на три глотка, а он её ест, и она не кончается. Зато наша каша в тарелке прогнулась.
21. Японец перевел дух и снова взглянул. Да, сомнений нет: там, высоко, на бархатной подушке, в золоченой клетке, под охраной четырех полицейских, красуясь бледно-серой с ярко-черными полосами шубкой, чуть-чуть прижмурив голубоватые глаза, лежала его киска. Ей было очень скучно. Она не ценила поднятого вокруг нее шума.