Забытый в книге вижу я
Фантики, записки, цветы, талоны на кино и на вино, листочки календарей и документы совсем непонятного назначения - прекрасная ерунда, которая случайно избежала мусорного ведра, потому что оказалась забытой вместо закладки в книгах из библиотеки Бестужевских курсов и сегодня свидетельствует нам о самом неуловимом: повседневности и разговорном языке разных эпох. Хозяин коллекции и автор комментариев - А. В. Востриков.
Квитанция из прачечной. В счете учтены 1 ночная рубашка, 2 пары панталон, пара чулок (предусмотренные стандартным прейскурантом), а также 2 полотенца и 1 наволочка. Заказ одинокой дамы (ничего мужского, ни брюк, ни манжеттен, ни манишкен), чистоплотной, занятой (самой стирать некогда), но небогатой (одна ночная рубашка на себе, другая - в стирке). - Курсистка.
«Любезный Напыс! Я ведь обещала написать тебе 31 го!.. А сегодня 6 е сентября. Ты не обижайся. Дома был завал. Всё ремонтировали, надо было собираться в колхоз. Сейчас мы уже на месте. Живем в хлеву. Спим на нарах. Отправлять естественные надобности ходим за километр; за водой - на то же расстояние. Копаем картошку. Не унываем. Говорят, что если будем себя хорошо вести, то через месяц отпустят домой мыться. А мы всё не унываем. Ты меня еще раз прости, что не написала сразу. Пиши, если пожелаешь. Привет семье. Смачно лобзаю. Преданный тебе Ирек».
Александр Николаевич Голинский - выпускник юридического факультета Петербургского университета; присяжный поверенный в г. Козлов Тамбовской губернии. Верхний правый уголок карточки загнут - значит, она была оставлена лично во время визита (а не передана через третье лицо).
«Милую Олечку спешу поздравить с Днем Ангела. Желаю ей много, много счастья. Желаю, чтоб в этот день ни одно облачко грусти не омрачило ее хорошенького личика, чтоб она сияла, как весеннее солнышко и изливала на окружающих лучи счастья!
А.К. Вельск. 11/VII 13 г.»
Торопливо, но все-таки по возможности аккуратно вырванная из газеты (библиотечной?) карта Мадрида - чтобы на переменке, или прямо на лекции обсудить горячие сводки…
«Валера!
По-моему эти девицы действительно втирают очки и вообще их, вероятно, нужно гнать. За ними это не в первый раз.
Ю. Под[нрзб]».
[Предполагаемая последовательность диалога:]
- Катя! Это твой жених!
- Я бы была оч. рада в данный момент если бы он у меня был.
- О! он смел, храбр, мужествен. Он сумел бы, будь уверена, постоять за тебя. Да к тому же он симпатичен, черт возьми и умен, судя по этому высокому лбу.
[На обороте:]
- Ирка может [скажет?] лето ничерта не занималась
- А сама то ей стыдно отличницей была.
На одной стороне французский язык, на другой - французская литература, а по полям поток девичьего сознания…
Больше прекрасного - здесь.
А так выглядели до революции читательницы этой библиотеки:
Квитанция из прачечной. В счете учтены 1 ночная рубашка, 2 пары панталон, пара чулок (предусмотренные стандартным прейскурантом), а также 2 полотенца и 1 наволочка. Заказ одинокой дамы (ничего мужского, ни брюк, ни манжеттен, ни манишкен), чистоплотной, занятой (самой стирать некогда), но небогатой (одна ночная рубашка на себе, другая - в стирке). - Курсистка.
«Любезный Напыс! Я ведь обещала написать тебе 31 го!.. А сегодня 6 е сентября. Ты не обижайся. Дома был завал. Всё ремонтировали, надо было собираться в колхоз. Сейчас мы уже на месте. Живем в хлеву. Спим на нарах. Отправлять естественные надобности ходим за километр; за водой - на то же расстояние. Копаем картошку. Не унываем. Говорят, что если будем себя хорошо вести, то через месяц отпустят домой мыться. А мы всё не унываем. Ты меня еще раз прости, что не написала сразу. Пиши, если пожелаешь. Привет семье. Смачно лобзаю. Преданный тебе Ирек».
Александр Николаевич Голинский - выпускник юридического факультета Петербургского университета; присяжный поверенный в г. Козлов Тамбовской губернии. Верхний правый уголок карточки загнут - значит, она была оставлена лично во время визита (а не передана через третье лицо).
«Милую Олечку спешу поздравить с Днем Ангела. Желаю ей много, много счастья. Желаю, чтоб в этот день ни одно облачко грусти не омрачило ее хорошенького личика, чтоб она сияла, как весеннее солнышко и изливала на окружающих лучи счастья!
А.К. Вельск. 11/VII 13 г.»
Торопливо, но все-таки по возможности аккуратно вырванная из газеты (библиотечной?) карта Мадрида - чтобы на переменке, или прямо на лекции обсудить горячие сводки…
«Валера!
По-моему эти девицы действительно втирают очки и вообще их, вероятно, нужно гнать. За ними это не в первый раз.
Ю. Под[нрзб]».
[Предполагаемая последовательность диалога:]
- Катя! Это твой жених!
- Я бы была оч. рада в данный момент если бы он у меня был.
- О! он смел, храбр, мужествен. Он сумел бы, будь уверена, постоять за тебя. Да к тому же он симпатичен, черт возьми и умен, судя по этому высокому лбу.
[На обороте:]
- Ирка может [скажет?] лето ничерта не занималась
- А сама то ей стыдно отличницей была.
На одной стороне французский язык, на другой - французская литература, а по полям поток девичьего сознания…
Больше прекрасного - здесь.
А так выглядели до революции читательницы этой библиотеки: