(no subject)
во второй половине января, как раз примерно в окрестности моего дня рождения, наступает, наконец, зима, в которой я могу с удовольствием жить. небо становится выше (с каждым днём), солнца больше.
внутри полный штиль. не помню, когда в последний раз такое было, кажется, что ужасно давно. а может быть вообще никогда.
на окне зацвел гиацинт. Настя принесла мне его в прошлую пятницу в виде луковицы, из которой торчит три листочка и комок бутонов где-то внутри. теперь он изрядно вытянулся вверх, распустился нежно розовым и пахнет весной. в детстве вот меня все эти природные маленькие чудеса совершенно не волновали и не восхищали, и даже вызывали какие-то смешанные чувства на грани страха и отвращения, и стремление отделиться (что не живет - то не умирает). помню, папа пытался привить мне интерес к природе через журналы "юный натуралист" и книги Сетона Томпсона. всё это оставалось просто словами и картинками (в лучшем случае, Сетон Томпсон и вовсе остался не прочитан), не цепляясь внутри вообще ни за что. какие-то совсем другие были потребности у одинокого ребёнка (в основном в дружбе), которые теперь удовлетворены и, наконец, стало можно посмотреть вокруг без ужаса.
внутри полный штиль. не помню, когда в последний раз такое было, кажется, что ужасно давно. а может быть вообще никогда.
на окне зацвел гиацинт. Настя принесла мне его в прошлую пятницу в виде луковицы, из которой торчит три листочка и комок бутонов где-то внутри. теперь он изрядно вытянулся вверх, распустился нежно розовым и пахнет весной. в детстве вот меня все эти природные маленькие чудеса совершенно не волновали и не восхищали, и даже вызывали какие-то смешанные чувства на грани страха и отвращения, и стремление отделиться (что не живет - то не умирает). помню, папа пытался привить мне интерес к природе через журналы "юный натуралист" и книги Сетона Томпсона. всё это оставалось просто словами и картинками (в лучшем случае, Сетон Томпсон и вовсе остался не прочитан), не цепляясь внутри вообще ни за что. какие-то совсем другие были потребности у одинокого ребёнка (в основном в дружбе), которые теперь удовлетворены и, наконец, стало можно посмотреть вокруг без ужаса.