И небо, отвыкшее розоветь, растаявшим клеверным медом течет по крышам...
Однажды приходит она и приносит в ладонях свет,
смеется, щекочет ресницами до мурашек...
И он принимает её тепло, и подумать страшно,
как мир умещается в тоненьком существе.
Она говорит о том, как поет вода,
как духи земли в ответ начинают петь ей,
и пальцы на коже рисуют круги и петли,
и где-то внутри заполняется пустота...
И голос ее вдруг становится невесом,
она затихает, колени обняв руками...
И нежность сгущается теплыми облаками,
и время за окнами катится колесом...
И небо, отвыкшее розоветь,
растаявшим клеверным медом течет по крышам...
Она просыпается, что-то поет и пишет,
и снова ему приносит в ладонях свет.
(c) Марина Шершнева