заметки на полях (неномерные)
к вопросу о влиянии социальных сетей на языковую картину мира
В бухгалтерии работает девушка. Девушку зовут Айсылу Шафирова (по этическим соображениям имя и фамилия подверглись небольшому косметическому вмешательству). Подписывается (в том числе - на официальных документах): «АйсылуШа».
Ввиду вышесказанного подумываю о перемене подписи на САВл. А то какой-то я весь такой немодный, аж неприлично.
Или, чтобы уж совсем залихватски - (:@V/\
к вопросу об омоформах
А что если начальная форма глагола «уел» в обороте «я его (их, вас, всех) уел!» не «уесть», а «уеть»?
В пользу этой безумной гипотезы свидетельствует как то, что ни одно из зафиксированных в словарях значений слова «уесть» не соотносится со смыслом фразеологизма, так и то, что смысл этот подразумевает не только торжество победителя, но и позор побеждённого, а в сфере public humiliation гомосексуальное надругательство уверенно лидирует уже не первое тысячелетие, что, кстати, нашло отражение в тех же фразеологизмах: «в рот ебал», «на хую вертел» (применительно к мужчинам).
к вопросу об экспроприации экспроприированного
Довелось как-то попенять одной местной поэтессе на умыкание пастернаковского образа «Шли пыльным рынком тучи, / Как рекруты, за хутор, поутру, / Брели не час, не век, / Как пленные австрийцы...». Ан - Борис Леонидович и сам не без греха, распространяя в процитированных строчках метафору, вскользь брошенную транжиром и мотом Маяковским во «Флейте-позвоночнике»: «тучи, ободранные беженцы точно».
к вопросу о порядке в речевом хаосе
Пастернаковские же вынесенные в рифменную позицию «азиатцы» в описании рассвета из «Урал впервые» - «Очнулись в огне. / С горизонта пунцового / На лыжах спускались к лесам азиатцы, / Лизали подошвы и соснам подсовывали / Короны и звали на царство венчаться» - могут метонимически содержать в себе «японцев», которые, разумеется, приводят за собой «солнце», прямо в тексте стихотворения так и не названное.
к вопросу о сословной идентификации героя «зависти»
(Меня не любят вещи. Мебель норовит подставить мне ножку. Какой-то лакированный угол однажды буквально укусил меня. С одеялом у меня всегда сложные взаимоотношения. Суп, поданный мне, никогда не остывает. Если какая-нибудь дрянь - монета или запонка падает со стола, то обычно закатывается она под трудно отодвигаемую мебель. Я ползаю по полу и, поднимая голову, вижу, как буфет смеется.)
(Ю.Олеша, Зависть)
Нет ничего смешнее вступления в свет новичка, являющегося туда прямо со школьной скамьи или, еще хуже, из деревенской глуши. Его ослепляет и яркий свет комнаты, и нога его зацепляет за ковры или скользит по паркету. Углы у столов мешают ему - они так и тянутся к нему, - один угол точно нарочно вытянулся вдвое длиннее других и просит задеть. И он заденет. А в лесу, где ни следа, ни тропинки, он пройдет ловко, искусно уклоняясь от каждого сучка. Поднос с чашками как будто сам носится у него под локтем, и нет средства не опрокинуть его - и он опрокинет.
(И.Гончаров, Светский человек)
к вопросу об очевидном и вероятном
Кстати, господа олешеведы и олешевисты, разве то, что финал «Зависти» представляет собой травестированный-инвертированный финал «Эдипа» - не общее место? Если так, то почему иные коллеги-филологи так странно на меня смотрят, когда я это озвучиваю?