Минутка правовой грамотности: астрент, или судебная неустойка. Не путать с пенёй.
Распоряжением Суда ЕС от 21 мая 2021 года Польше было предписано немедленно прекратить деятельность по добыче бурого угля в карьере «Туров» до окончания судебного разбирательства, начатого по иску Чехии. Это требование Суда ЕС исполнено не было.
В 1994 году польские власти предоставили компании PGE Elektrownia Bełchatów S.A., ныне PGE Górnictwo i Energetyka Konwencjonalna S.A., концессию на эксплуатацию карьера до 30 апреля 2020 года. Решением от 20 марта 2020 года польский министр по вопросам климата продлил действие концессии до 2026 года.
Посчитав, что, продлевая концессию без проведения оценки воздействия на окружающую среду, Польша нарушила законодательство ЕС, 26 февраля 2021 года Чехия подала иск в Суд ЕС за невыполнение обязательств.
Государства-члены ЕС крайне редко предъявляют друг другу иски за невыполнение обязательств. В основном эти занимается Комиссия, для которой такие иски стали уже рутиной. Иск Чехии против Польши стал всего лишь девятым иском по ст. 259 ДФЕС за все 70 лет деятельности Суда ЕС.
Одновременно Чехия обратилась в Суд ЕС с ходатайством о принятии обеспечительных мер в виде немедленного приостановления деятельности карьера «Туров». 21 мая 2021 года ходатайство было удовлетворено, что стало первым случаем применения Судом ЕС обеспечительных мер в межгосударственных спорах. Польша наотрез отказалась приостанавливать деятельность рудника, как того потребовал Суд ЕС, в частности, потому, что 7% электроэнергии всей Польши вырабатывается в карьере «Туров». После этого Чехия подала заявление с просьбой применить санкции к Польше за неисполнение обеспечительных мер в виде пеней в размере пяти (!) миллионов евро за каждый день неисполнения ответчиком обеспечительных мер.
В соответствии с судебной практикой Суда, обеспечительные меры могут быть приняты только в том случае, если (1) установлено, что их принятие является prima facie обоснованным, и (2) они являются срочными в том смысле, что их принятие до вынесения окончательного решения необходимо, чтобы избежать нанесения серьезного и непоправимого ущерба интересам заявителя. Судья, рассматривающий ходатайство об обеспечительных мерах, также должен взвесить конкурирующие интересы истца и ответчика в этом вопросе.
В этом деле Суд использовал разработанные им критерии, наличие которых является необходимым для принятия обеспечительных мер.
Во-первых, Суд рассмотрел вопрос о наличии критерия fumus boni iuris, т.е. оправданности применения мер prima facie. Под этим понимается, что рассмотрение основного иска должно иметь разумные шансы на успех. Заместитель Председателя Суда ЕС указала, что нельзя исключать, prima facie, что польское законодательство нарушает требования права ЕС, в частности Директивы об оценке воздействия на окружающую среду.
Следовательно, аргументы, выдвинутые Чехией, на первый взгляд представляются вполне обоснованными.
Что касается условия срочности, Суд ЕС отметил, что представляется достаточно вероятным, что продолжение добычи бурого угля в карьере «Туров» до вынесения окончательного решения окажет негативное воздействие на уровень подземных вод на территории Чехии, и такой вред окажется серьезным. Дополнительным аргументом для Суда ЕС стало то, что Польша, также очевидно понимая серьезность ситуации, уже занимается возведением специального экрана, котрый будет препятствовать перетоку подземных вод, но его строительство будет закончено только в 2023 г.
Суд ЕС посчитал, что такой ущерб окружающей среде и здоровью человека в принципе является необратимым, поскольку он в силу своего характера не может быть устранен ретроактивно в виде денежной компенсации.
Еще одним критерием для принятия обеспечительных мер является необходимость для Суда взвешивать интересы сторон. Взвесив доводы и интересы сторон, заместитель Председателя Суда ЕС заключила, что предполагаемый ущерб в результате невозможности осуществления важных проектов и инвестиций в области энергетики и поставок электроэнергии польским потребителям, о котором заявила Польша, в любом случае не может иметь приоритет над соображениями, касающимися окружающей среды и здоровья человека.
В своем распоряжении от 20 сентября 2021 года Заместитель Председателя Суда ЕС прежде всего отметила, что ст. 279 ДФЕС наделяет Суд полномочиями принимать любые обеспечительные меры, которые Суд сочтет необходимыми для обеспечения полной эффективности окончательного решения. Как я отмечала в своем посте, Суд недавно начал толковать эту норму как предоставляющую ему также полномочия применить любые меры для обеспечения эффективности обеспечительных мер, в частности, финансовые санкции. Из материалов дела однозначно ясно, что Польша не исполнила распоряжение о принятии обеспечительных мер.
Предложения Чехии о санкциях в размере 5 млн евро не были сочтены в качестве обязательных для Суда. Суд ЕС заявил, что размер санкций должен соответствовать обстоятельствам и быть пропорциональным установленному нарушению и платежеспособности государства-члена ЕС, снизив в итоге их размер в 10 раз до 0,5 миллиона евро в день с даты уведомления Польши о принятии Судом ЕС обеспечительных мер и до тех пор, пока она не исполнит это предписание.
Правительство Польши утверждает, что указанные финансовые санкции непропорциональны и не оправданны, а заместитель министра юстиции заявил, что принятое решение представляет собой судебный грабеж.
В этом деле многое произошло впервые для Суда ЕС. Так, впервые обеспечительные меры были приняты по межгосударственному иску, а не по иску Комиссии. Также впервые были приняты Судом финансовые санкции за неисполнение принятых мер. Остается посмотреть, какой в итоге окажется сумма начисленных финансовых санкций, и как такой подход будет применен Судом ЕС в еще одном польском деле, на этот раз по поводу неисполнения Польшей обеспечительных мер в виде приостановления деятельности дисциплинарной палаты Верховного Суда Польши. Комиссия уже обратилась в Суд ЕС с просьбой применить санкции, которые могут по оценкам представителей Комиссии составить до 1 млн евро в день.
Софья Пименова Закон.ру
По словам премьер-министра Польши Матеуша Моравецкого, с указанной шахтой связано 4-7% производства электроэнергии в Польше. Закрытие шахты означало бы увольнение 5 тыс. работников и нанесло бы польской экономике значительный ущерб, на что правительство пойти не может.
"Закрытие шахты означает отключение электростанции, которая подает электричество в дома 3,7 млн поляков. От потери энергоснабжения пострадают не только квартиры, но и больницы и другие общественные объекты. Это также означало бы гигантские финансовые потери, достигающие 13,5 млрд злотых ($3,75 млрд), а для региона - резкую безработицу", - указал министр по контролю за государственными активами Яцек Сасин.
В этой ситуации повышается значение газа как переходного топлива. Сейчас Польша использует около 20 млрд кубометров газа в год. Компания - оператор польской сети газопроводов Gaz-System уже в перспективе ближайших десяти лет ожидает увеличение спроса на газ на уровне 50%, а в некоторые периоды - даже на 100%. В январе несколько морозных дней привели к установлению в Польше нового рекорда суточного спроса потребителей на газ, который достиг 88 млн кубометров.
"Резкий отказ от угля означал бы для Польши необходимость импорта газа, которого у нас недостаточно. Диверсификация поставок газа - основа нашей безопасности", - сказал заместитель министра климата Польши Яцек Оздоба. По его словам, власти Польши реализуют инвестиции, которые позволят осуществлять поставки газа не из России или Германии. "В ситуации, когда других направлений не будет хватать, нам придется импортировать немецкий газ, поставляемый в ЕС посредством "Северного потока - 2", что мы считаем недопустимым", - сказал он.
Власти республики несколько лет назад заявили, что страна не будет продлевать долгосрочный контракт с "Газпромом" (Ямальское соглашение) после его завершения в 2022 году. Это соглашение предусматривает возможность поставок в Польшу до 10 млрд кубометров газа в год.
В Варшаве заявляют, что нашли возможность отказаться от российского газа за счет покупки сжиженного природного газа (СПГ), который поставляется в страну из США и Катара и регазифицируется на терминале СПГ в Свиноуйсьце, а также строительства газопровода Baltic Pipe, который в конце 2022 года должен соединить Польшу с норвежским шельфом через Данию. Среди других проектов - расширение хранилищ, создание нового терминала СПГ в Гданьске и интерконнекторов с Литвой и Словакией.
Однако, скорее всего, всех этих механизмов без поставок газа с востока едва хватит, чтобы покрыть текущий спрос Польши на газ. Вопрос заключается в том, что Варшава будет делать, когда на фоне закрытия шахт и перевода электростанций на газ этот спрос возрастет?
ТАСС
Click to view