Навеяно написанием предисловия к книге philtrius’а
Интересно, много ли людей, готовых сказать о себе, что тем, что они собой представляют, они обязаны школе, вузу или чему-то еще вне себя и семьи, что их «сделало»? По факту (вне зависимости от готовности это признать) таких людей, если судить по комментариям к разным выступлениям philtrius’а, видимо, очень много, ибо один из наиболее частых аргументов «в опровержение» сводился там к: «А откуда же ты тогда такой умный взялся?» Мысль о том, что не только взгляды, но и знания могут быть результатом главным образом «индивидуальной инициативы», людям как-то не близка. Мне по собственному опыту такое небрежение возможностями личности кажется довольно обидным.
Если даже кто-то сомневается в том, что советская школа вовсе не намеревалась взращивать philtrius’ов, то уж воспитывать антисоветчиков и антикоммунистов она точно намерения не имела. Тем не менее, я уже школьником был лютым ненавистником как коммунистической идеи, так и советской власти. Вот во время пребывания в детском саду я вынес убеждение, что «самое главное в жизни - это мама и коммунизм, а остальное - ерунда» (из записанных родителями моих детских высказываний). А как читать научился…
При этом до окончания школы я не читал ни «тамиздата», ни «самиздата», никогда не слышал в семье ни единого «крамольного» слова (родители были абсолютные лоялисты, бабушка не высказывалась), не слушал «голосов» (у нас не было коротковолнового приемника), не водился ни с «диссидентствующими» сверстниками, ни с вольнодумной «золотой молодежью». Абсолютно все, что я читал, было издано только в СССР.
Просто я читал ОЧЕНЬ МНОГО. Еще в первых классах перечитал в районной библиотеке и у знакомых всю, что только мог найти, историческую беллетристику - от детских книжек про Полтаву и 1812 г. до толстых томов сочинений типа «Иван III - государь всея Руси», к 6 классу освоил все вузовские учебники по всеобщей и русской истории, 15 т. «Истории» Соловьева, 8 т. «Истории XIX века» Лависса и Рамбо и т.д., с 9 лет просил выписывать политические еженедельники («Новое время» и «За рубежом»), позже - ряд журналов («Военно-исторический», «Азия и Африка сегодня» и др.), в 7-9 классах поглощал специальные монографии и сборники документов, отлично знал и историю КПСС (гораздо больше вузовского курса).
Вот все это, так сказать, и «сформировало». Получил, кстати, возможность вполне оценить мудрость начальных большевиков, запретивших по приходе к власти изучение истории (и совершенно напрасно, разрешив в середине 30-х, понадеялись на «правильную интерпретацию»: если хорошо знать «фактуру» никакая интерпретация не поможет).
Ну и при чем тут школа? Не только там, но и в вузе я не мог бы получить и 5% тех познаний, которые обрел самостоятельно. Школа, в лице учителей «общественных» предметов, к тому, что я знаю больше них, относилась, кстати, разно: некоторые уважали, другие очень не любили (то, что я не только знал все страны мира от Гамбии до Гондураса, но и где какой режим, и каковы его отношения с СССР, полуграмотную географичку, например, ничуть не радовало, она с удовольствием ставила мне «тройки» за неаккуратно закрашенные контурные карты, и в аттестат - ту же оценку).
Вот почему, когда людей типа philtrius’а почитают продуктом советской школы, я воспринимаю это как личное оскорбление. Все знакомые мне люди, которые реально что-то «знают», абсолютно преобладающую часть своих познаний получили самостоятельно; школа в смысле образования вообще ничего не дает, вуз - разве только «ремесло» - необходимые для практической работы умения и навыки (человека, почитающего себя образованным лишь на том основании, что он окончил советский гуманитарный вуз, можно воспринимать лишь как «мещанина во дворянстве»). Поэтому я скептически отношусь к дискуссиям по поводу государственного образования. Наверное, оно может быть иным (когда-то было или где-то есть), но иным должен быть его социальный формат, а с этим - достаточно безнадежно.
Если даже кто-то сомневается в том, что советская школа вовсе не намеревалась взращивать philtrius’ов, то уж воспитывать антисоветчиков и антикоммунистов она точно намерения не имела. Тем не менее, я уже школьником был лютым ненавистником как коммунистической идеи, так и советской власти. Вот во время пребывания в детском саду я вынес убеждение, что «самое главное в жизни - это мама и коммунизм, а остальное - ерунда» (из записанных родителями моих детских высказываний). А как читать научился…
При этом до окончания школы я не читал ни «тамиздата», ни «самиздата», никогда не слышал в семье ни единого «крамольного» слова (родители были абсолютные лоялисты, бабушка не высказывалась), не слушал «голосов» (у нас не было коротковолнового приемника), не водился ни с «диссидентствующими» сверстниками, ни с вольнодумной «золотой молодежью». Абсолютно все, что я читал, было издано только в СССР.
Просто я читал ОЧЕНЬ МНОГО. Еще в первых классах перечитал в районной библиотеке и у знакомых всю, что только мог найти, историческую беллетристику - от детских книжек про Полтаву и 1812 г. до толстых томов сочинений типа «Иван III - государь всея Руси», к 6 классу освоил все вузовские учебники по всеобщей и русской истории, 15 т. «Истории» Соловьева, 8 т. «Истории XIX века» Лависса и Рамбо и т.д., с 9 лет просил выписывать политические еженедельники («Новое время» и «За рубежом»), позже - ряд журналов («Военно-исторический», «Азия и Африка сегодня» и др.), в 7-9 классах поглощал специальные монографии и сборники документов, отлично знал и историю КПСС (гораздо больше вузовского курса).
Вот все это, так сказать, и «сформировало». Получил, кстати, возможность вполне оценить мудрость начальных большевиков, запретивших по приходе к власти изучение истории (и совершенно напрасно, разрешив в середине 30-х, понадеялись на «правильную интерпретацию»: если хорошо знать «фактуру» никакая интерпретация не поможет).
Ну и при чем тут школа? Не только там, но и в вузе я не мог бы получить и 5% тех познаний, которые обрел самостоятельно. Школа, в лице учителей «общественных» предметов, к тому, что я знаю больше них, относилась, кстати, разно: некоторые уважали, другие очень не любили (то, что я не только знал все страны мира от Гамбии до Гондураса, но и где какой режим, и каковы его отношения с СССР, полуграмотную географичку, например, ничуть не радовало, она с удовольствием ставила мне «тройки» за неаккуратно закрашенные контурные карты, и в аттестат - ту же оценку).
Вот почему, когда людей типа philtrius’а почитают продуктом советской школы, я воспринимаю это как личное оскорбление. Все знакомые мне люди, которые реально что-то «знают», абсолютно преобладающую часть своих познаний получили самостоятельно; школа в смысле образования вообще ничего не дает, вуз - разве только «ремесло» - необходимые для практической работы умения и навыки (человека, почитающего себя образованным лишь на том основании, что он окончил советский гуманитарный вуз, можно воспринимать лишь как «мещанина во дворянстве»). Поэтому я скептически отношусь к дискуссиям по поводу государственного образования. Наверное, оно может быть иным (когда-то было или где-то есть), но иным должен быть его социальный формат, а с этим - достаточно безнадежно.