Очень хорошый раскас. Но слегка матерный.
Мой комментарий к публикацииСказки Матушки Бурсы
Про капитана третьего ранга Николая Ильича Ходунова коллеги говорили: вот Николай Ильич орел у нас. Ума бы ему поболе - стал бы давно уж [Open more...▶] начальником ОРСО.
И ошибались, что в принципе немудрено. Судьи-то кто, товарищи? те же пресловутые Баранов, Козлов и Коняев? Или тот же капитан-лейтенант Лопатин... на полном серьезе, принимая свежую судоводовскую роту по списку - спросивший зачисленного по целевому набору эстонца:
- П А Э О Я... что за фамилия... вы что, не русский что ли?
Николай Ильич сознательно, как мне теперь кажется, сживался с таким имиджем: чтобы казаться недалеким, исполнительным служакою, не хватающим с неба звезд, но между тем вполне надежным. Как умному человеку, ему в начальники ОРСО попросту не хотелось, несмотря на кажущиеся ништяки этого якобы завидного положения. Капитан третьего ранга Ходунов просто заебался от службы и честно, добросовестно дотягивал лямку до пенсии. При этом командиром он также был добросовестным и честным, но достаточно жестким, две роты факультета вел строго, хоть и без лишнего фанатизма.
Меня, правда, он невзлюбил с самого начала и уверенно вел к отчислению. Тут еще дело в том, что я на него карикатуры рисовал по малолетнему фрондерству, а он их скрупулезно собирал и подшивал в специальную папочку - потом для меня это вылилось вызовом на суд офицерской чести. Но, будучи человеком по-своему справедливым, не шил лишнее лыко в строку, хотя и любой мой проступок фиксировал на бумаге. Не успел просто, ну и я берегся по мере сил.
Справедливости ради отмечу - карикатуры мои он собирал не из чувства личной обиды: он просто считал меня скрытым диссидентом, не заслуживающим заграничной визы (по негласным правилам, на нашем факультете, в отличие от других, могло визироваться не более половины курсантов) и не скрывая подбирал на меня материал, а меня, считавшего себя верным коммунистическим идеалам и несомненным патриотом Отечества, это буквально бесило... что и порождало дальнейшие конфронтации. Ну да не в этом дело, зла на него я не держу и во многом был сам виноват.
Он, кстати, тоже ко мне относился без злобы - просто видел во мне помеху его беспорочной службе. Но тем не менее, у меня было ТРИ служебных карточки - потому что на одной и даже на двух не умещались все взыскания, которые он сумел на меня наложить за четыре года несмотря на все мои ухищрения. Поощрения, кстати, вполне уместились на одной - но были сука рублевые... от главного замполита и от начальника училища, тут уж я постарался, они тоже считались по балловой системе и упорно тащили меня вверх, не давая утопить окончательно.
Мы его, честно говоря, боялись и ненавидели, считали, как и большинство, тупым бездушным служакою. Понимание пришло позже - и я думаю, что причиной ненависти были наши молодость и глупость. Хороший был командир Николай Ильич Ходунов.
А вот другие роты от него и вовсе рыдали навзрыд. Заступая дежурным по училищу, он ебал суточные наряды до судорог, до непроизвольной дефекации на посту, снимая наряды целыми составами за плохо побритый подбородок, за помятую форму, за легчайший мусор на палубе... ловил прибывающих из увольнения и самоходов курсантов десятками... устраивал ночные газовые тревоги и построения "папа, хочу слоников"... то есть для всех кроме своих был сукой первостатейной и крайне изобретательной.
Вообще ротных офицеров в Макаровке поднадзорные курсанты традиционно зовут - ПАПА, но обычно только те курсанты, у которых этот офицер непосредственно является ротным командиром. Чужого офицера папой никогда не назовут.
Ходунова же все училище звало - Папа Джованни.
Он был крепким, молодцевато подтянутым, хотя и довольно массивным, но не толстым... как я сейчас понимаю - по-своему красивый этакой зрелой мужской красотой старого солдата, особенно в мундире. Лицом он походил то ли на штатного работника сигуранцы, то ли на итальянского растлителя малолетних - мордатый, усатый, с маслянистыми черными глазками... собственно за внешность он прозвище и получил.
Тонкие, но густые, ровно подстриженные и ухоженные черные усы, слегка завитые на кончиках вверх, были его слабым местом.
Однажды старшина старшего курса Вовка Прудников доебался до меня, стоящего дневальным на тумбочке. Прудников был из отслуживших полный срок, к тому же на подлодке, а это у многих сильно ушибает сознание, условия там все же тяжелые. Сам он, вспоминая про слубжу, мог рассказать только: А вот пришла приборочка... тут мы трапочку в руки и до упора 500 квадратных метров... словом Вовку служба ушибла сильно, но старшиной он был хорошим, честным и в отношении поднадзорных младших курсов палку особенно не перегибал.
А были у Вовки Прудникова усы. Нет, УСЫ. Даже - УСИЩА. Жесткие, темно-коричневые, почти черные, густые как медвежья шерсть и прямые, отходящие от носа почти горизонтально... ну просто пиздец что за усы, буквально щетка полотера. А сам-то он был довольно невысоким, щуплым даже, лысоватый, с большой головой... отчего казалось, что усы его как-то вперед перетягивают.
И вот он до меня доебался, по зрелому размышлению хуй знает зачем, видно просто попался под горячую руку.
- Так! Дневальный!
- Я дневальный.
- Отчего вы не побриты?
- Как это не побрит, товарищ старшина... начисто все.
У меня кстати тогда борода и не росла почти - поздно начал ее брить, не успела загрубеть.
- А вот под носом у вас что? Грязь?
- Гы... товарищ старшина... так это усы (усы кстати пздевые были совсем по малолетству, для понтов отрощенные).
- Смотри на меня и запоминай. Во всем училище имени Макарова усы есть только у меня (самодовольно погладив) и у капитана второго ранга Леонида Порфирьевича Голубова. А у тебя и у всех остальных - не усы, а трамплин для мандавошек. Запомнил?
- Так точно.
- Немедленно сбрить и доложить.
- Прошу прощения, товарищ старшина - по Уставу не запрещено, а даже поощряется. Сбривать отказываюсь.
- Тогда снимаю тебя с вахты. О происшествии доложить командиру роты.
А вот это он зря сказал. Ой зря.
Я вызвал подмену и снялся с вахты. Буквально через минут двадцать командир роты прибыл в расположение.
- Товарищ капитан третьего ранга, курсант 621 группы Власов, разрешите доложить.
- Докладывайте, Власов.
- Полчаса назад снят с вахты старшиной Прудниковым, о чем приказано вам доложить.
- Гммм.... сняты с вахты... а за что?
- За отказ сбрить усы, товарищ капитан третьего ранга.
- Ну вы мне Власов голову не морочьте... как же это Прудников велел вам сбрить усы, когда он и сам усатый... вот и у меня, например, усы.
- Разрешите доложить, товарищ капитан третьего ранга. У вас не усы.
- Как это не усы?
- Разрешите доложить, товарищ капитан третьего ранга. Старшина Прудников сказал, что во всем училище усы только у него и капитана второго ранга Леонида Порфирьевича Голубова, а у вас, извините - не усы, а трамплин для мандавошек.
Капитан третьего ранга Ходунов машинально встопорщил усы, дернулся было их погладить, но тут же убрал руку.
- Хммм... он так и сказал? этими словами?
- Так точно, в присутствии дежурного по роте.
- Ну вот что Власов. Позовите-ка ко мне в кабинет Прудникова, а сами вставайте на вахту.
А я позвал, я не гордый. С тумбочки вообще-то плохо слышно... но как он орал! как он размазывал Прудникова в полное говно... как Прудников вышел из кабинета на подгибающихся ногах... как он зло зыркнув на меня прополз в свой кубрик...
А я еще раз понял и затвердил: на службе пизди мало и по Уставу. А коль уж пиздишь не по Уставу - фильтруй базар: усы они не только у тебя растут.
Кто-то скажет - подставил я Прудникова. Ага, подставил - но подставил чисто и в полном соответствии с его приказом.
А ты не быкуй, не на подлодке чай.
УРЛ ИСТОЧНИКА ▶
Всё как надо: прелюдия, завязка, кульминация, развязка...
И, главное, хэппи эндер.
В смысле: поучительно.
Ну да...
ЭТО "ПЯТЬ"!
На святое дело борьбы за производство и распространение ментальных вирусов
Всем читателям и комментаторам сообщений в моем блоге моя заведомая благодарность:
