...и о Гейне
Репост, естественно. С моим комментарием.
И, естественно, католическая Богомать с младенцем тут как тут!
Как же нам, православным без яе?!!
А не потому ли, что Достоевский - поляк-католяк по папочке?
Я эта...
И стоит, и стоит на полках толстая такая крепенькая книжка в тёмно-зелёном ледерине формата ленинского ПСС хто помнит. Купил как-то по случаю, а не читаю и не читаю. Всё руки не доходят. Игорь Волгин: "Последний год Достоевского". М.: Изд-во "Известия", 1990, 656 с. Библиотека "Дружбы народов". Печатается с издания 1986 года, но ссылки и некоторые примечания опущены ввиду их многочисленности. Сам Лихачев благословил тремя десятками строчек перед текстом.
Я почему купил эту книжку. Мало ли всяких книжек.
Но. Когда я был студентом, я посещал литературные студии. В МГУ, например. Приходил, сидел и слушал, что люди говорят или наизусть читают. Ничего такого особого вспомнить не могу.
В отличие от воспоминаний о другой литературной студии, которую посещал на Украине в 15 мальчишеских лет, учась в техникуме, кстати, автоматики и телемеханики (ТАТ). Там всех как сейчас помню, и даже неоднократно рассказывал о них в своих постах в ЖЖ.
Так вот, поэтическую студию в МГУ вёл, а, может, и сейчас ещё ведёт, поэт Игорь Волгин.
Автор этой книжки. Старый знакомец. Других я его книг не знаю, как-то не интересовался пока. И [▶] что же он предлагает публике своим трудом?
Открыааю книжку, читаю... Пробираюсь, как медведь сквозь лесной валежник...
Ну как это можно читать.
Точнее: как это можно писать, да ещё поэтом, да ещё и ученым со степенями и званиями.
Ну вот, цетирую отсюда и сверяюсь с текстом книги:
Часто различные по своему историческому содержанию понятия обозначают одинаковыми словами.
Русские революционеры конца 1870-х годов именовали себя террористами. Так же именуются ныне те, кто сделал террор универсальным орудием своей слепой и нечистой игры.
Между тем ни исторический облик деятелей «Народной воли», ни их методы, ни, главное, нравственные мотивы их поступков (далее книжный текст: не имеют ничего общего с практикой современного - как правого, так и левого - экстремизма.) - всё это весьма не похоже на то, что ныне обнимается понятием международного терроризма.
Народовольцы не взрывали железнодорожных вокзалов в часы наибольшего скопления публики; не палили без разбора в выходящую из храма толпу; не захватывали женщин и детей в качестве заложников (они вообще не знали института заложничества); не убивали своих идейных противников (скажем, ругавших их журналистов). Они, наконец, не считали, что их метод
борьбы - единственно правильный. Они решились на то, на что они решились, лишь после того, как все другие аргументы были исчерпаны. При этом сами народовольцы вовсе не полагали,
что вынужденные приёмы их борьбы имеют универсальную ценность.
«Террор - ужасная вещь, - говорил С.М. Кравчинский, - есть только одна вещь хуже террора: это - безропотно сносить насилия»"...
(Здесь целых 3 приличных абзаца с цитатой из Энгельса отсутствуют в сетевой публикации по изданию 2010 года).
...26 августа 1879 года Исполнительный комитет «Народной воли» вынес смертный приговор русскому самодержцу.
Впрочем, отдельные попытки предпринимались и раньше.
2 апреля 1879 года император прогуливался вокруг Зимнего дворца. Когда (как сказано в правительственном сообщении) он подошёл к штабу С.-Петербургского военного округа, что
у Певческого моста, «с противоположной стороны здания вышел человек, весьма прилично одетый, в форменной гражданской С кокардою фуражке. Подойдя ближе к Государю Императору,
человек этот вынул из кармана пальто револьвер, выстрелил в Его Величество и вслед за этим сделал ещё несколько выстрелов»".
На деле картина выглядела менее статично: шестидесятилетний царь-освободитель спас свою жизнь лишь тем, что, подхватив полы шинели, стал зигзагами уходить от Александра Соловьёва
(как деликатно выражались газеты, государь «изволил быстро повернуть налево»).
Император, спотыкаясь и падая, бежал прочь от Соловьёва; Соловьёв, паля из револьвера, гнался за императором (на стене штаба остались выщербины от трёх пуль - одна из них пробила щёку проходившего мимо военного); охрана с воплями пыталась настигнуть нападавшего. Наконец капитан Кох (этот офицер
императорской стражи будет контужен 1 марта 1881 года, но переживёт своего подопечного) догнал Соловьёва - и свалил его одним ударом; плашмя шашкой по спине.
Покушение пришлось на второй день Пасхи...
Википедия глаголет, что после удара шашкой Соловьёв даже не упал и сделал четвёртый выстрел.
Но я не о том.
Оно нам надо: вот эти нюансы: "нравственные мотивы", "вынес приговор", "универсальная ценность"?...
По какому праву группы недоучившихся недоумков, не умеющие повиноваться, рвутся повелевать?
Такие вещи надо сразу, сурово, резко и напрочь обрывать, обрезать, обкарныживать, а не расписывать их в биографиях подсунутых нам западом Достоевских.
Там Достоевского никто не читал и читать не может, потому что читать его можно только по-русски, а не в переводе, но все дружно расхваливают под своим соусом, с которым мы всё это и хаваем. Запад же ж. Цивилизация. Они лучше знают.
А наши лучшие поэты и переводчики переводят их плоские примитивные сочинения с иностранного на русский язык, превращая примитивные творения в шедевры мировой, а на самом деле русской литературы, до которых зарубежные первоисточники не дотягивают никак и вообще отношения никакого не имеют. То всё заслуги авторов русского текста, а не текстов оригинала.
"Фауста" Гёте на немецком языке читать невозможно. Страшно примитивно и аритмично. Тоже могу сказать и о Гейне.
М-да...
Куды йдём?..