вера
сегодня МК опубликовал статью о том, что год назад на Станцию проник диверсант, который заблудился и сдался службе безопасности. история эта рассказана Юлией Жолоб, жене Максима Жолоба, тело которого до сих пор не нашли.
Юлии сейчас очень тяжело. с ней каждый день работают психологи в социальном центре. она действительно верит, что фрагменты тела, найденные в машзале, принадлежат диверсанту, который устроил взрыв, а не ее мужу.
мы все очень долго верили в чудо. я помню, как однажды утром мне позвонил один журналист и попросил фото спасенных, которых вытащили сегодня ночью. я стала лихорадочно звонить по всем нашим сотрудникам и в основном слышала молчание в трубке. потому что в ту ночь из машзала подняли много тел погибших людей. а потом перезвонил тот самый журналист и уточнил, что ему нужны фото трупов, что он и не думал о живых. "Ты какая то наивная, Лена", сказал он.- "Столько дней прошло, а ты все веришь в чудо". да, все здесь верили в чудо.
но тем не менее я должна объяснить историю про диверсанта, пойманного прошлой осенью на Станции. каждый год, а иногда и пару раз в год на энергообъектах проводятся учения. ситуации разыгрываются самые разные: взрывы, захваты террористами, пожары и прочее. об условиях этих ситуаций узнают по факту, уже после учений.
прошлой осенью на Станцию был заброшен "диверсант" в рамках очередных учений. потом его поймали, красиво заломали руки на глазах у ошарашенной толпы сотрудников и вывели. история забылась, но сейчас вспоминают все, что происходило здесь и что может хоть как то объяснить аварию. и несмотря на то, что после разрушения повсюду валялись целые кирпичи, выбитые волной (при взрыве кирпичи ломаются), людям проще верить в то, что в аварии виноват террорист. тем более, что сразу после аварии одна террористическая организация уже взяла на себя ответственность за произошедшее. только в версиях они запутались и выпустили две позиции, в каждой из которых была своя версия.
у меня на столе лежит ежедневник одного из сотрудников Станции. его нашел один из журналистов и передал мне. он не вел его неделю до аварии, ни одной записи, но на странице 17 августа он нарисовал то ли цветок, то ли вспышку. сейчас ежедневник кто-то из приходивших в пресс-центр закрыл, и я перестала думать, что же там нарисовано и почему именно на этой странице.
пройдет время и многие здесь смогут перевернуть страницу. только времени пройдет очень много.
Юлии сейчас очень тяжело. с ней каждый день работают психологи в социальном центре. она действительно верит, что фрагменты тела, найденные в машзале, принадлежат диверсанту, который устроил взрыв, а не ее мужу.
мы все очень долго верили в чудо. я помню, как однажды утром мне позвонил один журналист и попросил фото спасенных, которых вытащили сегодня ночью. я стала лихорадочно звонить по всем нашим сотрудникам и в основном слышала молчание в трубке. потому что в ту ночь из машзала подняли много тел погибших людей. а потом перезвонил тот самый журналист и уточнил, что ему нужны фото трупов, что он и не думал о живых. "Ты какая то наивная, Лена", сказал он.- "Столько дней прошло, а ты все веришь в чудо". да, все здесь верили в чудо.
но тем не менее я должна объяснить историю про диверсанта, пойманного прошлой осенью на Станции. каждый год, а иногда и пару раз в год на энергообъектах проводятся учения. ситуации разыгрываются самые разные: взрывы, захваты террористами, пожары и прочее. об условиях этих ситуаций узнают по факту, уже после учений.
прошлой осенью на Станцию был заброшен "диверсант" в рамках очередных учений. потом его поймали, красиво заломали руки на глазах у ошарашенной толпы сотрудников и вывели. история забылась, но сейчас вспоминают все, что происходило здесь и что может хоть как то объяснить аварию. и несмотря на то, что после разрушения повсюду валялись целые кирпичи, выбитые волной (при взрыве кирпичи ломаются), людям проще верить в то, что в аварии виноват террорист. тем более, что сразу после аварии одна террористическая организация уже взяла на себя ответственность за произошедшее. только в версиях они запутались и выпустили две позиции, в каждой из которых была своя версия.
у меня на столе лежит ежедневник одного из сотрудников Станции. его нашел один из журналистов и передал мне. он не вел его неделю до аварии, ни одной записи, но на странице 17 августа он нарисовал то ли цветок, то ли вспышку. сейчас ежедневник кто-то из приходивших в пресс-центр закрыл, и я перестала думать, что же там нарисовано и почему именно на этой странице.
пройдет время и многие здесь смогут перевернуть страницу. только времени пройдет очень много.