Из «Гулистана» Саади: о пользе врагов
Некий проповедник, обладавший отвратительным голосом, полагал, что поет он дивно, и то и дело орал противно. Ты сказал бы, что у него в горле сидит ворон, предвещающий разлуку, или же решил бы, что слова Корана: «Воистину самый противный из голосов - голос осла», - сказаны о нем.
Едва лишь заржал проповедник Абульфаварис,
Как стены Истахра от ужаса вдруг затряслись.
Жители деревни, слушая его пение, бесконечные терпели мучения, но из-за его сана не решались роптать на него. Но вот однажды приехал навестить его один из проповедников той страны, питавший к нему тайную вражду, и обратился к нему:
- Я видел сон о тебе, да будет он тебе во благо!
- Что же ты видел? - спросил он.
- Мне показалось во сне, - ответил приезжий, - что у тебя прекрасный голос и люди наслаждаются твоим пением!
Проповедник погрузился на некоторое время в раздумье, а потом молвил:
- Благословенный сон ты видел, ибо ты указал мне на мой недостаток. Теперь дошло до меня, что у меня противный голос и людям приходится терпеть мучения от громкого моего пения. Теперь я каюсь и отныне буду возглашать хутбу только потихоньку!
Друзья считают благом и все мои изъяны,
И доброе их мненье немало мне вредит.
За доблесть принимают они мои пороки,
И каждый скажет «роза», когда на шип глядит.
Чтоб все свои ошибки мог ясно я увидеть,
Нужны враги мне злые, утратившие стыд.
Едва лишь заржал проповедник Абульфаварис,
Как стены Истахра от ужаса вдруг затряслись.
Жители деревни, слушая его пение, бесконечные терпели мучения, но из-за его сана не решались роптать на него. Но вот однажды приехал навестить его один из проповедников той страны, питавший к нему тайную вражду, и обратился к нему:
- Я видел сон о тебе, да будет он тебе во благо!
- Что же ты видел? - спросил он.
- Мне показалось во сне, - ответил приезжий, - что у тебя прекрасный голос и люди наслаждаются твоим пением!
Проповедник погрузился на некоторое время в раздумье, а потом молвил:
- Благословенный сон ты видел, ибо ты указал мне на мой недостаток. Теперь дошло до меня, что у меня противный голос и людям приходится терпеть мучения от громкого моего пения. Теперь я каюсь и отныне буду возглашать хутбу только потихоньку!
Друзья считают благом и все мои изъяны,
И доброе их мненье немало мне вредит.
За доблесть принимают они мои пороки,
И каждый скажет «роза», когда на шип глядит.
Чтоб все свои ошибки мог ясно я увидеть,
Нужны враги мне злые, утратившие стыд.