Размотало ленты белые и пулеметные
Половина десятого утра. Мы летим «вперед на Запад», вернее на Юго-запад от Донецка. Огибаем Докучаевск и следуем куда-то в сторону Волновахи, и Мариуполя, и Азовстали. По обочинам шныряют фазаны. Это не сленг, это обычные птицы. Власти ДНР запретили охоту и дичи здесь развелось множество. На снегу, а ведь весна очень поздняя и за бортом минус 7, эти яркие птахи выглядят дико и смешно. Как попугаи на снеговике.
Скоро и мы будем выглядеть так же. Но на ином фоне. Когда наша Мицубиси L200 будет шнырять между грохочущих стальных монстров вроде тяжелой огнеметной системы Солнцепек, танков Т-72, САУ-шек и прочего бронированного зверинца ДНР. А когда мы, зайдя в Мариуполь, на линию фронта и даже чуть за нее, будем шастать по простреливаемым улицам - вот для снайперов и корректировщиков артиллерийского огня - мы точно будем как те Докучаевские фазаны.
На дороге очередные понтоны. Не переправа через реку, но настил через воронку. Что-то как минимум 120 миллиметровое прилетело от ВСУ и перебило трассу. Гражданские проехать не могут. Понтонеры навели времянку. Но их стандарты для Уралов и БТР. А Жигуленок-копейка может провалиться в эту щель между колеями целиком.
Это постоянное, около-военное существование двух миров - огромного брутального грозного, и мирного мягкого и хрупкого держит всех в состоянии когнитивного диссонанса. Окопы полного профиля и блиндажи накрытые маск-сеткой - рядом с придорожным кафе.
Недавно я на своем спортивном мини-Купер S шнырял между БМП, обгоняя колонну. Парни видевшие за рулем мужика в камуфляже и броне салютовали - думая что я ее отжал и форсю теперь по трассам Донбасса.
- Размотали 14-ю больницу. Ранены двое врачей и три гражданских. Ссука… - говорит полкан.
«2 сотрудника медучреждения 300, плюс три гражданских 300…» - так это звучит в радио эфире.
- В Волноваху заходим или мимо?
- Мимо.
- Принял.
Перед блокпостом на Волноваху три танка, с активной и пассивной защитой, и белыми Z на броне. А рядом что-то смятое, где раньше продавали шаурму.
За блокпостом - освобожденная территория. Ее маркер - сожженная техника ВСУ, размотанные укрепления, и надписи на державной мове. В остальном - тот же воздух, и небо, и снег в марте. Правда на всех машинах номера с жовто-блакитным прапором. И белыми лентами на дверях, зеркалах и антеннах. Эхо войны тут еще очень и очень. Оно еще даже не эхо, оно просто война. В домах растяжки. В подъездах и подвалах огневые точки. Тут легко можно найти РПГ, американские Джавелины, и английские ЭнЛоу.
Но мы едем мимо. Между Донским и Полковым на трассе лежит одинокая гусеница. От танка. Она перекрывает оба левых ряда - и в одно и в другое направление. Понятно что никакими усилиями доступными гражданским сдвинуть эту преграду нельзя.
- Да… тут я давно не был. С 2014 года. Тут овечек пасли. И курганов много. А там на машинах по грязи гоняли, - говорит сопровождающий.
Мы свернули в сторону освобожденной Кременевки. Ландшафт меняется. Снега нет. Зато начались ущелья. Вспомнил Довлатовские: «Гранд-каньон, гранд-каньон, у нас под Мелитополем таких каньонов…». Да. Под Мелитополем это опять «у нас».
Южнодонбасская подстанция… всюду укрепления. Огневые позиции для тяжелой техники. Линии обороны - бетонные конусы высотой в полметра, проложенные в три ряда и накрытые колючей проволокой. Не сильно это помогло ВСУ, но сделано на совесть.
Мужики собирают сухостой, хворост и вообще дрова в лесах. В условиях отсутствия электричества и газа - дрова это единственный способ обогреть жилые дома. Евросоюзу приготовиться. Германии на заметку. На улице сейчас около нуля. И это днем. Ночью хороший минус. И ветер с моря - просто ледяной.
По Запорожскому шоссе въезжаем в Мариуполь. Налево бульвар Тараса Шевченко, направо улица Куприна. Позади гипермаркет Metro. Но вокруг война. Многоэтажные дома выжжены и разрушены. Беженцы массово покидают город. Прямо на перекрестке с круговым движением лежит двухсотый. У покосившегося фонарного столба, словно мусор, валяется снаряженная пулеметная лента, если судить по маркировке, с бронебойно-зажигательными пулями.
Люди мимо ленты идут в двух направлениях: на выход из города, с вещами; и на вход, с продуктами найденными в разгромленном супермаркете. Последние тянуться в подвалы.
Тут же едут машины - все в надписях «Дети» и белых лентах.
Люди устали. Очень. Ждать, и уж тем более требовать от них радости за освобождение - глупо.
Истории их похожи одна на другую как две капли воды. Или крови. Воды, газа, тепла, света, связи, еды, медикаментов, порядка - в городе нет с первых чисел марта. ВСУ ставят тяжелую технику около домов, в подвалах которых находятся мирные жители. Из подвалов не выпускают. Затем совершают залпы по позициям народной милиции ДНР или войск РФ и немедленно уходят. Ответка прилетает по домам. На требования жителей не применять такую тактику - в лучшем случае посылают куда подальше, а в худшем стреляют. И хорошо если поверх голов, а не ниже.
О гуманитарных коридорах, организованных силами ДНР еще две недели назад - никто из Мариупольцев не слышал. На попытки выйти из города ВСУ говорили что дороги заминированы, что россияне мариупольцев отправляют в концлагеря и пытают. Если люди, тем не менее, на свой страх и риск выходили из города - то в спину им стреляли бойцы Азова и ВСУ. Некоторых беженцев нацбатовцы расстреливали на глазах у всех - для острастки остальных.
Над городом дым и канонада. На улицах воронки. Словно бытовой мусор валяются осколки, пулеметные ленты, гильзы, оперения от мин, стекло, и куча искореженного железа.
Кто-то копает могилу прямо во дворе своего дома. Для убитого снайпером соседа.
Все это похоже на один огромный Норд-Ост или Беслан. Но в заложники взят не театр или школа, а город. При этом террористы, для всего мира, объявлены защитниками. И есть те кто железобетонно в это верит. Как есть те, кто считает что в октября 2002 в Москве на Дубровке преступниками были не террористы, а Альфовцы.
Почему защитнички Мариуполя не выпустили людей по гумкоридорам? Ну потому что тогда защиничков бы раздолбили артой и с воздуха.
Как защитнички выкладывают в сеть кадры «героической обороны» и «военных преступлений наступающих» из города где нет ни света ни связи? Это не документальные кадры, а самая обыкновенная пропаганда, постановка, компиляция и ложь.
Тоненький ручеек беженцев, по 15-20 человек в день, сейчас превратился в сотни и тысячи людей. И они расскажут о происходившем в Мариуполе лучше чем все соцсети и видосы в Meta вместе взятые. Лучше любых бьюти-блогеров и профессиональных фотографов. И они уже говорят.
От круга на углу Шевченко и Куприна едем в Никольское - это почти на границе с Запорожской областью. Важно: ДНР теперь контролирует всю трассу от Донецка до Запорожской области. Такой вот «выход на довоенные границы».
В Никольском есть пункт МЧС для обеспечения беженцев. Недалеко стоит Тигр - задние колеса «размотаны». Мина. Он добрался куда добрался - на переднем мосту. Весь экипаж жив. Лучшая реклама. «Размотаны» это местный военный сленг. «Разобраны» и «размотаны» - значит уничтожены. «Там ребят размотало», - значит группа бойцов была уничтожена. «Прилет» - место в городе или населенном пункте куда упал снаряд или мина, или ракета. «Насыпать» - значит подвергнуть некий район или местность обстрелу.
Уходим в сторону. Спрашиваем у местных как проехать в аэропорту.
- Мужики, вам туда, но там мины. Лучше не надо. Курево есть?
Отдаем пачку.
Аэропорт это достопримечательность. Она взята. И оцеплена. Но со взлетки туда не подойти. А надо. Там Библиотека. Место знаменитое во всех отношениях. Секретная тюрьма и пыточная СБУ.
С моря ледяной ветер. Лейтенант из оцепления не пропускает на аэропорт. Категорически. От Азовстали доносится канонада. Настоящая. Вибрирует наша машина, земля, воздух.