Мазо-фашизм
После поста о безумном историческом высказывании г. Турчинова, я получил настоящую феерию, переходящую в шизофрению на 300 с лишним комментариев. Оказывается, множество украинцев почерпнуло исторические познания из того же отравленного колодца. Удивляться особенно не приходится, мне нередко доводится проводить интервью с соискателями, а это покачнет уверенность в осмысленности всеобщего среднего образования у любого Макаренко.
Не имеет смысла подробно пересказывать популярную на Украине версию восточноевропейской истории, представляющую узкоспециальный интерес для отдельных клиницистов. Понятно, что древнейший украинский народ не имеет ничего общего с ордынскими московитами, которые то ли финно-угры, то ли тюрки (разницы, как я понял, особенной нет).
Отдельные пациенты излагали исторические видения довольно связно, не прибегая к древней, ложно приписанной монголам, лексике. Меня, как опытного диагноста, заинтересовал любопытный синдром, прослеживающийся у всех больных, чья речь принципиально поддается семантическому анализу.
Когда я позволил себе заметить, что термин Московия никогда не употреблялся в качестве самоназвания, пациент парировал, что «так его называли везде в Европе», считая подобный аргументом разящим и неодолимым.
Один, особенно начитанный больной, указывал на единственно правильную Русь, расположенную в Галицко-Волынском княжестве. Категорическим аргументом служило признание папой римским Даниила Галицкого королем Руси. «Король это король, короля признает вся Европа, король это тебе не какой нибуть князек московский» (орфография сохранена).
Из занудства, можно отметить, что в описываемый период католическая Европа была варварской и отсталой, во всех отношениях далеко уступавшей арабам и грекам. Любопытно другое, Даниила Галицкого политические резоны принудили к унижению, отчасти схожему с унижениями восточно-русских князей перед монголами ради владимирского великокняжеского стола. Даниил, пусть номинально, получил власть не по рождению, а из чужой воли. И именно унижение славного князя Даниила представляется пациенту поводом для гордости.
Больных не интересует, как называли страну населявшие ее люди, или как называли ее в Казанском ханстве, Византии или Ногайской Орде, а интересует исключительно термин, ходивший в европейских странах. Самодержавная и независимая власть древнерусских князей приобретает значение только после признания синьором Конти, известным как папа римский Александр IV.
Переходя к диагнозу.
Мы, определенно, имеем дело с уникальной разновидностью фашизма. Я, претендуя на приоритет, определил бы его как мазо-фашизм. Пациенты добровольно признают свой народ, историю и культуру второсортными, приобретающими значения только под благосклонным взглядом первосортных европейцев. Главным утешением при этом служит наличие третьесортного соседа, вовсе лишенного человеческих черт.
Подобная трансформация неудивительна. Отказавшись от заслуженной доли великой истории и культуры, созданных, в том числе, собственными предками, оборачиваешься, в самом деле, чем-то второсортным. По доброй воли окунувшись в историческое убожество, страстно хочется выдумать себе хоть немного величия, а соседям упоительного ничтожества.
Не имеет смысла подробно пересказывать популярную на Украине версию восточноевропейской истории, представляющую узкоспециальный интерес для отдельных клиницистов. Понятно, что древнейший украинский народ не имеет ничего общего с ордынскими московитами, которые то ли финно-угры, то ли тюрки (разницы, как я понял, особенной нет).
Отдельные пациенты излагали исторические видения довольно связно, не прибегая к древней, ложно приписанной монголам, лексике. Меня, как опытного диагноста, заинтересовал любопытный синдром, прослеживающийся у всех больных, чья речь принципиально поддается семантическому анализу.
Когда я позволил себе заметить, что термин Московия никогда не употреблялся в качестве самоназвания, пациент парировал, что «так его называли везде в Европе», считая подобный аргументом разящим и неодолимым.
Один, особенно начитанный больной, указывал на единственно правильную Русь, расположенную в Галицко-Волынском княжестве. Категорическим аргументом служило признание папой римским Даниила Галицкого королем Руси. «Король это король, короля признает вся Европа, король это тебе не какой нибуть князек московский» (орфография сохранена).
Из занудства, можно отметить, что в описываемый период католическая Европа была варварской и отсталой, во всех отношениях далеко уступавшей арабам и грекам. Любопытно другое, Даниила Галицкого политические резоны принудили к унижению, отчасти схожему с унижениями восточно-русских князей перед монголами ради владимирского великокняжеского стола. Даниил, пусть номинально, получил власть не по рождению, а из чужой воли. И именно унижение славного князя Даниила представляется пациенту поводом для гордости.
Больных не интересует, как называли страну населявшие ее люди, или как называли ее в Казанском ханстве, Византии или Ногайской Орде, а интересует исключительно термин, ходивший в европейских странах. Самодержавная и независимая власть древнерусских князей приобретает значение только после признания синьором Конти, известным как папа римский Александр IV.
Переходя к диагнозу.
Мы, определенно, имеем дело с уникальной разновидностью фашизма. Я, претендуя на приоритет, определил бы его как мазо-фашизм. Пациенты добровольно признают свой народ, историю и культуру второсортными, приобретающими значения только под благосклонным взглядом первосортных европейцев. Главным утешением при этом служит наличие третьесортного соседа, вовсе лишенного человеческих черт.
Подобная трансформация неудивительна. Отказавшись от заслуженной доли великой истории и культуры, созданных, в том числе, собственными предками, оборачиваешься, в самом деле, чем-то второсортным. По доброй воли окунувшись в историческое убожество, страстно хочется выдумать себе хоть немного величия, а соседям упоительного ничтожества.