Расцвет и гибель Южной Пальмиры
Для Санкт-Петербурга иногда используют почетный никнейм, северная Пальмира. Трудно сказать, почему именно Пальмира, а не Баальбек, например. Видимо, Пальмира просто лучше звучит. Настоящая или, следуя путем городского патриотизма, южная Пальмира последние недели и месяцы попала, увы, в новости и руки варваров. Похоже, величественные колонны и храмы, простоявшие почти две тысячи лет, обречены. А они пережили многое, включая оккупацию войсками арабского халифата.
Рассвет и падение города пришлись на позднюю античность. Римляне были людьми разумными, благодаря чему и построили свою огромную империю, прожившую много веков. Они, так где это было выгодно, прибегали к политике федерализации. Их мало беспокоили отвлеченные принципы, римлян интересовал результат. На окраинах империи сохранялись полунезависимые регионы с самыми разнообразными моделями разделения полномочий.
Наиболее известна, по понятным причинам, Иудея. Наряду с шаркающим кавалерийским прокуратором, в регионе действовал Синедрион и целый местный царь. В Иудеи политика федерализации провалилась, хотя и просуществовало достаточно долго. Кроме обычных сепаратистских настроений (хватит кормить Рим!), центральную роль сыграли дикие местные суеверия. Трудно поверить, но евреи верили в крайне странного бога, неизвестно как выглядящего и даже с неизвестным именем.
Римляне были религиозно чрезвычайно терпимы, с готовностью уважали и признавали местные богов, ожидая в ответ того же от аборигенов. Евреи же были безнадежны, отказываясь участвовать даже в культе императора, обязательном ритуале, демонстрирующем лояльность. Империя, морщась, приняла даже это. Римляне понимали, что дикие суеверия приняты евреями от предков, и отказ от странных ритуалов стал бы неуважением памяти духов дедов и прадедов. Требовать подобного они, конечно, не могли.
Евреи продолжали упорствовать в фанатизме. Их раздражало решительно все, модные львиные морды на панцире, орлы на значках легионов, даже императоры на монетах. Второй заповедью Ветхого Завета запрещается изображение людей и животных. Все усердие местных элит и колониальной администрации не смогло предупредить восстания. В результате весьма эффективных антитеррористических операций, конституционный порядок был восстановлен, Иудея и Иерусалим разрушены, а население депортировано.
Пальмиру населяли люди торговые, равнодушные к религиозным доктринам. Тонкости различавшие местного Баала с приезжим Аполлоном занимали их гораздо меньше рыночных котировок шелка. Восточная граница Римской империи, а после Византии никогда не была спокойной. Многие столетия продолжалась борьба с Парфией и сменившей ее Персией. Спорные территории переходили из рук в руки, дипломатические маневры переходили в пограничные стычки, пограничные стычки в большие войны. Независимо от внешнеполитической обстановки сохранялась потребность в торговле. Благодаря удачному расположению дорог и щадящему налогообложению, на Пальмиру приходилась значительная часть колоссального внешнеторгового оборота. Даже когда вспомогательные отряды пальмирских лучников поддерживали доблестные легионы в очередной войне, через город продолжали идти караваны, тяжело груженные шелком, благовонием и серебром.
Римская провинция Сирия мало походила на нынешнее государство. Там, где теперь лежит выжженная пустыня цвели сады и плодородные поля, на месте развалин шумели многолюдные города. Остатки титанической мелиорации, акведуков, плотин и водохранилищ сохранились и по сей день.
Пальмира процветала. Строились гигантские и роскошные храмы, театры и дворцы. Учитывая своеобразный статус Пальмиры, эдакого античного Сингапура, самым роскошным был все-таки базар.
Как часто бывает, богатство питало амбиции, амбиции погубили богатство. В 3-ем веке Рим окунулся в жестокий кризис. На протяжении полувека сменилось несколько десятков императоров. Точный подсчет затруднен. Большинство претендентов не признавались во всей империи, а многие получили импичмент через кинжал, яд или веревку прежде инаугурации. Такая ситуация вызвала оживление у соседей и имперских руководителей на местах, казалось, империи конец. Командующий мощной Рейнской армией убедил глав областных администраций в нынешних Португалии, Испании, Англии, Франции, Бенилюксе и Швейцарии, что он гораздо демократичней и современней этих ребят из Рима.
Пальмирские руководители решили, что настал их час. Они сумели собрать армию, разгромить вторгшихся персов, и собрать на несколько лет под своей властью восточные провинции от Египта, до Малой Азии. Расчеты и надежды сильно опередили свое время. В Римской империи еще оставалось достаточно внутренних сил. Императоры новой формации сумели восстановить властную вертикаль. Последнюю правительницу недолговечной Пальмирской империи Зенобию продемонстрировали сенату и народу Рима. Во время триумфа ее, закованную в золотые цепи, вели перед колесницей императора Аврелиана. Пальмиру разграбили и частично разрушили. Город так никогда и не вернул себе былого величия.
Пришли в упадок превосходные римские дороги. Заброшены акведуки и плотины. Выжженная степь лежит на месте тучных нив и оливковых рощ. Восемнадцать веков величественные остатки Пальмиры сопротивлялись времени. Последние сто лет даже предпринимались некоторые усилия по сохранению и изучению развалин. И вот, кажется, пришел конец, все будет разрушено варварской дикостью. Тринадцать веков назад Пальмира, захваченная доблестными войнами Омейядского халифата, уцелела.
Мир, кажется, не слишком склонен меняться к лучшему…
Рассвет и падение города пришлись на позднюю античность. Римляне были людьми разумными, благодаря чему и построили свою огромную империю, прожившую много веков. Они, так где это было выгодно, прибегали к политике федерализации. Их мало беспокоили отвлеченные принципы, римлян интересовал результат. На окраинах империи сохранялись полунезависимые регионы с самыми разнообразными моделями разделения полномочий.
Наиболее известна, по понятным причинам, Иудея. Наряду с шаркающим кавалерийским прокуратором, в регионе действовал Синедрион и целый местный царь. В Иудеи политика федерализации провалилась, хотя и просуществовало достаточно долго. Кроме обычных сепаратистских настроений (хватит кормить Рим!), центральную роль сыграли дикие местные суеверия. Трудно поверить, но евреи верили в крайне странного бога, неизвестно как выглядящего и даже с неизвестным именем.
Римляне были религиозно чрезвычайно терпимы, с готовностью уважали и признавали местные богов, ожидая в ответ того же от аборигенов. Евреи же были безнадежны, отказываясь участвовать даже в культе императора, обязательном ритуале, демонстрирующем лояльность. Империя, морщась, приняла даже это. Римляне понимали, что дикие суеверия приняты евреями от предков, и отказ от странных ритуалов стал бы неуважением памяти духов дедов и прадедов. Требовать подобного они, конечно, не могли.
Евреи продолжали упорствовать в фанатизме. Их раздражало решительно все, модные львиные морды на панцире, орлы на значках легионов, даже императоры на монетах. Второй заповедью Ветхого Завета запрещается изображение людей и животных. Все усердие местных элит и колониальной администрации не смогло предупредить восстания. В результате весьма эффективных антитеррористических операций, конституционный порядок был восстановлен, Иудея и Иерусалим разрушены, а население депортировано.
Пальмиру населяли люди торговые, равнодушные к религиозным доктринам. Тонкости различавшие местного Баала с приезжим Аполлоном занимали их гораздо меньше рыночных котировок шелка. Восточная граница Римской империи, а после Византии никогда не была спокойной. Многие столетия продолжалась борьба с Парфией и сменившей ее Персией. Спорные территории переходили из рук в руки, дипломатические маневры переходили в пограничные стычки, пограничные стычки в большие войны. Независимо от внешнеполитической обстановки сохранялась потребность в торговле. Благодаря удачному расположению дорог и щадящему налогообложению, на Пальмиру приходилась значительная часть колоссального внешнеторгового оборота. Даже когда вспомогательные отряды пальмирских лучников поддерживали доблестные легионы в очередной войне, через город продолжали идти караваны, тяжело груженные шелком, благовонием и серебром.
Римская провинция Сирия мало походила на нынешнее государство. Там, где теперь лежит выжженная пустыня цвели сады и плодородные поля, на месте развалин шумели многолюдные города. Остатки титанической мелиорации, акведуков, плотин и водохранилищ сохранились и по сей день.
Пальмира процветала. Строились гигантские и роскошные храмы, театры и дворцы. Учитывая своеобразный статус Пальмиры, эдакого античного Сингапура, самым роскошным был все-таки базар.
Как часто бывает, богатство питало амбиции, амбиции погубили богатство. В 3-ем веке Рим окунулся в жестокий кризис. На протяжении полувека сменилось несколько десятков императоров. Точный подсчет затруднен. Большинство претендентов не признавались во всей империи, а многие получили импичмент через кинжал, яд или веревку прежде инаугурации. Такая ситуация вызвала оживление у соседей и имперских руководителей на местах, казалось, империи конец. Командующий мощной Рейнской армией убедил глав областных администраций в нынешних Португалии, Испании, Англии, Франции, Бенилюксе и Швейцарии, что он гораздо демократичней и современней этих ребят из Рима.
Пальмирские руководители решили, что настал их час. Они сумели собрать армию, разгромить вторгшихся персов, и собрать на несколько лет под своей властью восточные провинции от Египта, до Малой Азии. Расчеты и надежды сильно опередили свое время. В Римской империи еще оставалось достаточно внутренних сил. Императоры новой формации сумели восстановить властную вертикаль. Последнюю правительницу недолговечной Пальмирской империи Зенобию продемонстрировали сенату и народу Рима. Во время триумфа ее, закованную в золотые цепи, вели перед колесницей императора Аврелиана. Пальмиру разграбили и частично разрушили. Город так никогда и не вернул себе былого величия.
Пришли в упадок превосходные римские дороги. Заброшены акведуки и плотины. Выжженная степь лежит на месте тучных нив и оливковых рощ. Восемнадцать веков величественные остатки Пальмиры сопротивлялись времени. Последние сто лет даже предпринимались некоторые усилия по сохранению и изучению развалин. И вот, кажется, пришел конец, все будет разрушено варварской дикостью. Тринадцать веков назад Пальмира, захваченная доблестными войнами Омейядского халифата, уцелела.
Мир, кажется, не слишком склонен меняться к лучшему…
