Добродетельный Папа Римский.
В длинной истории папства можно найти поучение на всякий случай. Для сегодняшней России наилучшее, я бы видел, в судьбе Адриана VI, несчастного папы римского некстати ведшего себя, как папе и должно.
Предшествующие ему понтифики были людьми разными, но одинаково блестящими. Александр VI Борджиа прославился искусным обращением с ядами, сожительством с собственной дочерью и конкурсом на лучшее соитие, устроенном в ватиканском дворце. Юлий II и Лев X вели не такой яркий образ жизни, но и от церковной жизни были далеки бесконечно. Достаточно сказать, что Александр VI и Юлий II избрали свои имена в честь Александра Македонского и Гая Юлия Цезаря соответственно. Лев Х, выходец из семейства Медичи, был большим любителем карнавалов и праздников, где кардиналы танцевали с куртизанками. В отличие от предшественников, он, как и положено Медичи, был широко образован, отлично разбирался в литературе и философии, в том числе, и в христианской догматики, что не мешало ему, если верить злым языкам, попросту не верить в бога.
Все трое стали прелатами, как и большинство тогдашнего высшего духовенства, повинуясь интересами своих могучих семейств, без малейшей склонности к пастырскому служению. Ни происхождением, ни взглядами, ни образом жизни они ничем не отличались от светских аристократов своего времени. Собственно, похожим образом дела обстояли всегда, разве что Ренессанс принес большую открытость в распущенности.
Такая церковь вызывала у искренне верующих справедливое негодование. Кроме нравов высшего духовенства, возмущали индульгенции, открытая торговля церковными должностями, шокирующая безграмотность священников. Малообразованность священников прямо вытекала из торговли должностями. Понятно, что если папа (в некоторых местах монарх) продает епископство, епископ неизбежно станет торговать приходами, а, продавая должность священника, невозможно одновременно требовать утонченного понимания Блаженного Августина.
Все эти пороки были так очевидны, что обличительная проповедь Лютера, прозвучавшая в то время, не содержала решительно ничего нового. Примерно о том же говорил за двадцать лет до того Савонарола, за сто лет Ян Гус и множество известных и безызвестных критиков до них.
Что изменилось, так это сами прихожане. Книгопечатанье ли подняло образованность новых горожан, горожане ли своими потребностями вызвали к жизни книгопечатанье, главное, что они требовали новой церкви, ясной и дешевой, взамен роскошной и полуязыческой, говорящей на непонятной им латыни.
В этой обстановке неожиданно избирают Адриана VI. Он стал компромиссным папой, каких и выбирают чаще всего. Старая мудрость гласит: пришедший на конклав фаворитом, уйдет кардиналом. Это понятно, у вероятных кандидатов много союзников, а значит и врагов. Если никто не может одержать верх (а кого-то выбирать надо), то проще сойтись на кандидате, который никому не враг.
Новым папой стал скромный ученый, примечательный только тем, что был воспитателем всесильного Карла V, императора, короля Испании, властителя Австрии, Нидерландов, обеих Сицилий, Америк и прочая, прочая.
Сама принадлежность нового понтифика к «низкой фламандской нации» вызвала у горожан такую ненависть, что Адриана решился въехать в Рим только через полгода после избрания. Кстати, в следующий раз Католическая церковь решится на папу не итальянца через 450 лет, им станет Иоанн Павел II.
Папа запер Бельведер, еще помнящий маскарады Льва Х и порнозабавы Александр VI, и поселился в самом скромном закутке, какой смог отыскать в папском дворце. Он тратил на себя один флорин в день, ел овсяную кашку, которую готовила ему привезенная старуха экономка. Подобное поведение никого особенно не удивило, и без того было известно, что к северу от Альп живут сплошь одни только варвары, чуждые красоты, гармонии и гастрономии.
Адриан VI провозгласил реформу, поддерживающую по сути лютеровы обличения. Была прекращена торговля индульгенциями и церковными кафедрами. Папа искал новых иерархов церкви не среди «номенклатурных» феодалов с капиталами, а среди интеллектуалов и аскетов. В частности, кардинальская шапка была предложена Эразму Роттердамскому, который, правда, предпочел остаться на научной работе.
С практической стороны эти меры лишили папский бюджет большинства доходов. Лютер, называя папу самым толстым кошельком христианского мира, заблуждался. Огромных расходов требовали маскарады, фейерверки, художники, дворцы, строительство собора святого Петра, а в первую голову большая политика, сложная военно-политическая игра за итальянскую гегемонию, лавирование между великими державами. Когда новый папа принял тиару, в казне не было ничего, кроме чудовищных долгов.
Уже одно только многократное сокращение папских расходов, как частных, так и общественных, стало тяжелым ударов по Риму. Кроме того, Адриан потребовал, чтобы кардиналы и архиепископы отбыли, так сказать, к месту дислокации, к окормляемой пастве. Многие из прелатов до того там не бывали вовсе. Они воспринимали свои должности, как выгодное помещение капитала. Это чем-то похоже на нынешних российских сенаторов от отдаленных республик, с трудом представляющих их расположение на карте. Скорбная процессия потянулась из Рима. Помимо кардиналов город покидали художники, авантюристы и куртизанки.
Надо сказать, что тогдашний Рим не производил ничего кроме папских булл, кардиналов, роскоши, фресок и венерических болезней. Проститутки составляли десятую часть населения, а золотых дел мастеров было чуть не больше булочников. Город погрузился в экономический коллапс. Карманники просили подаяние, проститутки голодали, даже священники вынуждены были вести себя благочестиво и воздержано.
Только высочайшими личными достоинствами старухи экономки, да промыслом божьим можно объяснить, как он прожил целый год при тогдашних нравах. За двадцать лет до того, считавшийся почти святым, Пий III скончался на 27 день понтификата.
После смерти добродетельно папы, Джулио Медичи, кузен Льва Х, наконец, подкупил и обманул, собравшихся на конклаве кардиналов, и стал папой Климентом VII. Все успокоилось и пошло по-прежнему.
Интересна в этой истории абсолютная правота папы, что почти не случается с политиком. Он вел себя безукоризненно в частной жизни, был полностью прав в избранной линии. Через четверть века католичеству все равно пришлось провести реформу и даже еще в более жесткой форме. Но половина западного христианства была уже потеряна для Католической церкви навсегда.
Узок коридор возможностей политика. Выйдешь из него, и ты мертв, а дела переданы наследнику еще расстроенней, чем прежде.
Добавить в друзья
Предшествующие ему понтифики были людьми разными, но одинаково блестящими. Александр VI Борджиа прославился искусным обращением с ядами, сожительством с собственной дочерью и конкурсом на лучшее соитие, устроенном в ватиканском дворце. Юлий II и Лев X вели не такой яркий образ жизни, но и от церковной жизни были далеки бесконечно. Достаточно сказать, что Александр VI и Юлий II избрали свои имена в честь Александра Македонского и Гая Юлия Цезаря соответственно. Лев Х, выходец из семейства Медичи, был большим любителем карнавалов и праздников, где кардиналы танцевали с куртизанками. В отличие от предшественников, он, как и положено Медичи, был широко образован, отлично разбирался в литературе и философии, в том числе, и в христианской догматики, что не мешало ему, если верить злым языкам, попросту не верить в бога.
Все трое стали прелатами, как и большинство тогдашнего высшего духовенства, повинуясь интересами своих могучих семейств, без малейшей склонности к пастырскому служению. Ни происхождением, ни взглядами, ни образом жизни они ничем не отличались от светских аристократов своего времени. Собственно, похожим образом дела обстояли всегда, разве что Ренессанс принес большую открытость в распущенности.
Такая церковь вызывала у искренне верующих справедливое негодование. Кроме нравов высшего духовенства, возмущали индульгенции, открытая торговля церковными должностями, шокирующая безграмотность священников. Малообразованность священников прямо вытекала из торговли должностями. Понятно, что если папа (в некоторых местах монарх) продает епископство, епископ неизбежно станет торговать приходами, а, продавая должность священника, невозможно одновременно требовать утонченного понимания Блаженного Августина.
Все эти пороки были так очевидны, что обличительная проповедь Лютера, прозвучавшая в то время, не содержала решительно ничего нового. Примерно о том же говорил за двадцать лет до того Савонарола, за сто лет Ян Гус и множество известных и безызвестных критиков до них.
Что изменилось, так это сами прихожане. Книгопечатанье ли подняло образованность новых горожан, горожане ли своими потребностями вызвали к жизни книгопечатанье, главное, что они требовали новой церкви, ясной и дешевой, взамен роскошной и полуязыческой, говорящей на непонятной им латыни.
В этой обстановке неожиданно избирают Адриана VI. Он стал компромиссным папой, каких и выбирают чаще всего. Старая мудрость гласит: пришедший на конклав фаворитом, уйдет кардиналом. Это понятно, у вероятных кандидатов много союзников, а значит и врагов. Если никто не может одержать верх (а кого-то выбирать надо), то проще сойтись на кандидате, который никому не враг.
Новым папой стал скромный ученый, примечательный только тем, что был воспитателем всесильного Карла V, императора, короля Испании, властителя Австрии, Нидерландов, обеих Сицилий, Америк и прочая, прочая.
Сама принадлежность нового понтифика к «низкой фламандской нации» вызвала у горожан такую ненависть, что Адриана решился въехать в Рим только через полгода после избрания. Кстати, в следующий раз Католическая церковь решится на папу не итальянца через 450 лет, им станет Иоанн Павел II.
Папа запер Бельведер, еще помнящий маскарады Льва Х и порнозабавы Александр VI, и поселился в самом скромном закутке, какой смог отыскать в папском дворце. Он тратил на себя один флорин в день, ел овсяную кашку, которую готовила ему привезенная старуха экономка. Подобное поведение никого особенно не удивило, и без того было известно, что к северу от Альп живут сплошь одни только варвары, чуждые красоты, гармонии и гастрономии.
Адриан VI провозгласил реформу, поддерживающую по сути лютеровы обличения. Была прекращена торговля индульгенциями и церковными кафедрами. Папа искал новых иерархов церкви не среди «номенклатурных» феодалов с капиталами, а среди интеллектуалов и аскетов. В частности, кардинальская шапка была предложена Эразму Роттердамскому, который, правда, предпочел остаться на научной работе.
С практической стороны эти меры лишили папский бюджет большинства доходов. Лютер, называя папу самым толстым кошельком христианского мира, заблуждался. Огромных расходов требовали маскарады, фейерверки, художники, дворцы, строительство собора святого Петра, а в первую голову большая политика, сложная военно-политическая игра за итальянскую гегемонию, лавирование между великими державами. Когда новый папа принял тиару, в казне не было ничего, кроме чудовищных долгов.
Уже одно только многократное сокращение папских расходов, как частных, так и общественных, стало тяжелым ударов по Риму. Кроме того, Адриан потребовал, чтобы кардиналы и архиепископы отбыли, так сказать, к месту дислокации, к окормляемой пастве. Многие из прелатов до того там не бывали вовсе. Они воспринимали свои должности, как выгодное помещение капитала. Это чем-то похоже на нынешних российских сенаторов от отдаленных республик, с трудом представляющих их расположение на карте. Скорбная процессия потянулась из Рима. Помимо кардиналов город покидали художники, авантюристы и куртизанки.
Надо сказать, что тогдашний Рим не производил ничего кроме папских булл, кардиналов, роскоши, фресок и венерических болезней. Проститутки составляли десятую часть населения, а золотых дел мастеров было чуть не больше булочников. Город погрузился в экономический коллапс. Карманники просили подаяние, проститутки голодали, даже священники вынуждены были вести себя благочестиво и воздержано.
Только высочайшими личными достоинствами старухи экономки, да промыслом божьим можно объяснить, как он прожил целый год при тогдашних нравах. За двадцать лет до того, считавшийся почти святым, Пий III скончался на 27 день понтификата.
После смерти добродетельно папы, Джулио Медичи, кузен Льва Х, наконец, подкупил и обманул, собравшихся на конклаве кардиналов, и стал папой Климентом VII. Все успокоилось и пошло по-прежнему.
Интересна в этой истории абсолютная правота папы, что почти не случается с политиком. Он вел себя безукоризненно в частной жизни, был полностью прав в избранной линии. Через четверть века католичеству все равно пришлось провести реформу и даже еще в более жесткой форме. Но половина западного христианства была уже потеряна для Католической церкви навсегда.
Узок коридор возможностей политика. Выйдешь из него, и ты мертв, а дела переданы наследнику еще расстроенней, чем прежде.
Добавить в друзья