опять
Мои мысли разбрелись, забрелись, растревожились в этом бесконечном, нет, конченом лесе. Пролесью, прописью, из-под тревожной вычащи выскочили и на утёк. Бежать, закрыв щёлочьи глаза рысьи. Рыжие. Лапы быстрые, шустрые утюжат тропы заоблачные, извечные.
Мало сказано, высказано каждым, жадным, ежесекундным? Мало ли? Надо ли? И мне, и мне не до "пока" (и теперь). Не так?
Дожди.. дожди.... дождидождидожди. Пусть всегда будут, во веки веков. Тёпые, бурные, навсегда рахманиновские во что бы то ни стало, во что бы не стемнело. И мы будем здесь, всегда, клевать их тёплый хлеб и мирно жить. В бурном согласии. В стихийном преклонении. Кипении. Шнырянии под их благословением. Весьма и весьма.
Короче, опять эта весна. Снова. Если смерть приходит с косой, то эта девица - с граблями. Сгребает тебя в свои странные объятья, волочёт в своё необъяснимое, несказанное логово - шершавое, дикое, неодетое - царство хмеля без похмелья, обещаний без выполненья (их и не счесть). Жуткое дело! Ходишь и чешешься от заразы этих запахов. И умер бы от блаженства, да сил нет.
Мало сказано, высказано каждым, жадным, ежесекундным? Мало ли? Надо ли? И мне, и мне не до "пока" (и теперь). Не так?
Дожди.. дожди.... дождидождидожди. Пусть всегда будут, во веки веков. Тёпые, бурные, навсегда рахманиновские во что бы то ни стало, во что бы не стемнело. И мы будем здесь, всегда, клевать их тёплый хлеб и мирно жить. В бурном согласии. В стихийном преклонении. Кипении. Шнырянии под их благословением. Весьма и весьма.
Короче, опять эта весна. Снова. Если смерть приходит с косой, то эта девица - с граблями. Сгребает тебя в свои странные объятья, волочёт в своё необъяснимое, несказанное логово - шершавое, дикое, неодетое - царство хмеля без похмелья, обещаний без выполненья (их и не счесть). Жуткое дело! Ходишь и чешешься от заразы этих запахов. И умер бы от блаженства, да сил нет.